Под Бой Курантов

Фэнг ставит на прозрачный кофейный столик бутылку шампанского. Зеленое стекло еще запечатано, а новости уже играют под редкие салюты на улице. Эдгар сидит на белом кожаном диване, смотря на то, как его парень возится, обустраивая новогодний стол, одетый в мишуру и красную шапку. По нему видно, что он уже готов к веселью, что Новый Год для него не пустой звук, и что он предпочтет повеселиться, так как плохих вещей в жизни хватает. Легко пританцовывая под какую-то новогоднюю мелодию, что играла с телевизора, он ставил перед экраном все больше тарелок с какой-то едой. Эдгару хотелось бы почувствовать такое же веселье, но его чувства к этому празднику давно остыли и ни Новогоднего настроения, ни предвкушения праздника у него не было. Для Эда это был самый обычный день, отличающийся разве что количеством еды на столе и песнями на фоне. Но и то не было особо заметно, сидя в черных наушниках, в которых посланий играл панк-рок. Последний раз, он ощущал настающий праздник в детстве, но теперь, когда ему исполнилось 22, он совершенно перестал питать страсть к Новому Году. Впрочем, как и многие другие жители. Но не Фэнг. Он сам был, как ходячий праздник, немного опошленный, но все же. Он так и чувствовал подходящее «новое время» и «новую жизнь», что начнется, стоит часам пробить двенадцать. Фэнг сам закупал все к празднику, так как Эд предпочел остаться дома и не смотреть на праздничные огоньки, что были на стенах супермаркета в тридцатиградусный мороз. Фэнг ставил елку, и Эд чисто из вежливости решил помочь ему с одеянием зеленой подруги. Покидавшись елочными игрушками, конечно не без смеха, Фэнг пытался пробудить в Эдгаре хоть какую-то долю праздника, но тщетно. Стоило Фэнгу отойти, как его Эдди снова становился депрессивной тучкой. Сам Эд мало отличался от обычных дней, но на фоне радостного Фэнга, выглядел чересчур грустно, несмотря на свое, довольно обыденное поведение. То, как Фэнг, — мужчина на несколько лет старше его, — скакал по всему дому и радовался снегу, заставляло Эдгара сжать себя изнутри в какую-то колкую мишуру, что будто острая проволока, резала его и не давала выбраться. Будь его воля, он бы просто выпил под бой курантов и лег спать, но нет. Фэнг однозначно не хотел просто сидеть и смотреть, как тикают часы, чтобы сделать абсолютно обычный глоток алкоголя и по-обычному лечь спать. Эдгар знал это, знал, что Фэнг не позволит ему лечь до двенадцати, не позволит не отпраздновать Новый Год, и это сковывало еще сильнее. Он сидел на диване, сжатый собственными чувствами, пока Фэнг продолжал что-то делать на фоне его сознания. *** — Эдди… Эдди! — Все звал его, севший рядом Фэнг, что кажется пытался дозваться его. Он сидел, положив подбородок на чужой плечо, пока Эдгар, сидя в наушниках, благополучно пропускал все слова сквозь сознание, вместе с кричащей музыкой. В конце концов до Эдгара доходит чужой голос, и он почти сорвал с себя наушники, перед тем, как виновато посмотреть на парня. — А, да? — Растеряно говорит он, а после вздохнув и потерев переносицу добавляет, — Я тебя не слышал, что-то случилось? — Почти обеспокоено спрашивает Эдгар, пока Фэнг с ненормальным для него серьезным видом, отстраняется и с укоризной смотрит, кажется в самую душу. Эду не по себе от такого взгляда, и он понимает, что что-то случилось, но спрашивать не хотелось, ибо причиной мог быть он сам. — Случилось, у нас тут Новый Год уже через час, а ты сидишь с таким видом, будто сожрал живую крысу, — Фэнг слегка наклоняет голову, приподнимая бровь. Эдгара пробило на смерть. Его серьезное выражение лица и слова, означающие нечто большее, чем обычную шутку. — Я просто… не знаю, как тебе помочь? — Кривая улыбка, что осталась после смеха, не сходит с его губ, пока он пытается мягко выведать у Фэнга, что ему делать, чтобы не рушить атмосферу своего приятеля, что он нарабатывал кажется весь декабрь. — Да ни с чем уже, я все подготовил так-то, — Кивая на стол, будто самому себе говорит мужчина, а после разваливается на диване, положив одну ладонь на бедро Эдгара. Они были в обычной домашней одежде, правда у Фэнга была елка на красные цвета футболке, в то время, как Эд сидел в своей обычной одежде. Единственное, что у него было из тематической атрибутики, — красные носки с оленями, любезно подаренные Фэнгом, — А нет, зажги свечи, я выключу свет, — только и говорит он перед тем как встать и уйти к выключателю. Эдгар привстает и наклоняется к столику, где уже были серебряные спиральные свечи и спички, лежащие неподалеку. Эд берет в руки коробочку, на ней был изображен снеговик, в который раз Эд удивляется тому, откуда Фэнг берет всю эту чушь, связанную с зимой и приближением смерти. Устало вздохнув, он берет спичку и зажигает ее об край коробочки, после чего ведет огонь к белым фитилям, что вскоре впитывают красное свечение. На секунду, Эдгару даже кажется, что он напитывается от Фэнга настроением также, как и свечи пламенем от горящей деревяшки. Все мысли слетают, когда Эдгар ставит свечу на стол, а та осыпает его блестками. — Да блять, — Шепчет парень самому себе, когда свет в комнате гасится, а вскоре появляется и Фэнг. На столе было всего четыре свечи, те стояли по краям, чтобы было удобней брать тарелки, и Эд успел с ними закончить, пока Фэнг наблюдал за ним, натянув довольную ухмылку. Ох и любил же он наблюдать за тем, как его парень возиться с рутиной, под недовольное бурчание без повода, которую обычно выполнял он сам. Фэнг раскидывается на диване, вернув ладонь на чужое бедро и безмятежно сжав его. Казалось в его голове вовсе нет мыслей, но внутри он понимал, что с Эдом что-то не то. Пока на лице не было ни одной эмоции, разве что довольная улыбка за которой скрывалось достаточно переживаний по поводу обыденного — недовольного Эдгара. — Выплевывай эту крысу и говори, что не так, — Все еще не открывая глаз, а лишь сжав ладонь, протягивает Фэнг. Эдгар, смотрящий в одну точку, наконец отрывает себя от мыслей и впервые за долгое время, решает начать говорить, а не оставлять Фэнга в догадках. — Ты так бегал весь декабрь, а я просто смотрел, — Хрипло начинает Эдгар, совершенно не обращая ни на что внимания, исключая только руку на бедре, — Как-то не особо хочется веселиться, ощущение будто… не заслужил. Закончив, Эд закрывает глаза с шумным выдохом. Фэнг, ошеломленный таким ответом, приподнимается и пару секунд смотрит на лицо парня, а после вовсе пересаживается к чужим ногам, взяв чужие ладони. Эд принимает теплые касания, не вырываясь и давая держать свои ладони. Он знает, что выглядит по-детски глупо и возможно даже чересчур странно, на фоне мышления самого Фэнга, который не понимал такого, как: «Заслужить праздник». Эдгара изнутри сжирает чувство тревоги, будто он сказал что-то запретное, пока Фэнг, сидя у его ног, только хмуро смотрел, да рассуждал про себя, что делать дальше. — Слушай, я делал это потому что сам хотел, — Фэнг приподнимается и берет бутылку шампанского, начиная откручивать проволоку, — А ты слишком зажат, я наблюдаю за этим весь день, — Пробка выходит с характерным звуком, это бьет по ушам достаточно сильно, чтобы Эд поднял взгляд на Фэнга, который в свою очередь, уже наливал Эдгару алкоголь до самых краев. Казалось, закрыв глаза, Эдгар пропустил слишком много времени, стоило только сфокусировать взгляд, как ему в руки всучили бокал, — Расслабься, Эдди. Все ведь в порядке, и я ведь сам хотел все это устроить, — Фэнг снова лукаво улыбается, и Эдгар тает в ощущениях от просмотра такого незамысловатого кино — Фэнг пытается его успокоить, спаивая, потому что тот снова загоняется по мелочам. Сколько раз он такое видел и каждый раз, как первый, растапливает в душе чувства умиления, расправляя губы в подобии улыбки. Но тревога не уходит, и Эдгар это чувствует, сколько бы Фэнг не говорил, он все равно чувствует себя виноватым за то, что заставляет своего парня печься над ним в такое время. — Ладно, хорошо, все хорошо, я понял, — С неподдельной радостью и бьющей противной изнутри дрожью, Эдгар улыбается, а затем прильнув губами к стеклу, делает большой глоток легкого алкоголя, пытаясь прогнать мерзостные наваждения. Фэнг понимает, что не смог повлиять на всю ситуацию кардинально, это ему не нравится даже больше, чем недовольный Эдгар, что всеми силами пытается не показывать своих внутренних шрамов. Слишком уж явно они проступают наружу, по крайней мере для него точно. Эдгар тоже это понимает, чужая забота была для него лишь мечтой до появления Фэнга, он все еще не может в ней привыкнуть. Эта теплота, что разбивает его привычную жизнь, эти теплые чувства, все, как бы то ни было влияло на Эда, как в первый раз. Забота была немного странной, не такой как у всех, но разве есть общепринятый стандарт? — Знаешь, если ты не можешь расслабиться, — Фэнг снова приподнимается, упираясь руками в чужие бедра. Горячий шепот раздается в ушах, пробирая все тело, будто через нервную систему, — То я могу тебе помочь, с твоего позволения, — Слишком резко. Слишком резко все это произошло, слишком резко Фэнг снова отдалился, отказавшись уже у ширинки Эдгара, в то время, как тот пытался прийти в себя, заливая все чувства алкоголем, дабы не сойти с ума. Фэнг разрезал его покой, рвя тревогу и переживания невыносимым желанием. Только он мог так приблизиться и своим уходом только сильнее раззадорить Эдгара, который по натуре не был любителем таких игр, но почему-то с Фэнгом все смотрелось по-другому. Все выглядело настолько иначе, но так по родному, что хотелось исследовать каждый закоулок его души и разобрать каждую фразочку, каждую глумливую усмешку, каждое прикосновение. — Ну и? Чего ждем? — Не выпуская из рук бокал, спрашивает Эдгар, на что получает ту самую глумливую усмешку, ту самую, что ему безумно нравится. Эдгар во многом хочет лишь подыграть Фэнгу, но со временем, он слишком втягивается. Слишком впитывает в себя то, что чувствует Фэнг, заражаясь авантюристским пламенем, как та самая свеча, что стоит на столе вместе с нетронутой едой. Настоящие переживания сливаются с игрой, любовью и вылепливают еще более странное произведение чувств, что с каждым новым шагом, трогает обоих слишком хорошо. Обоим это нравится, нравится это своеобразное топливо, что поддерживает двигатель их отношений, который они сами и производят. Фэнг смотрит в глаза Эдгару всего несколько секунд, а после опускается взгляд на руки, что уже расстегнули ширинку и принялись стаскивать с Эдгара белье. Теплая ладонь проводит вверх-вниз по члену, возбуждая Эда и заставляя его пожалеть о том, что он не оставил бокал на столе, когда была возможность. Хотелось опустить руки на чужие плечи, прикоснуться к фиолетовым волосам, сжать их, дабы хоть куда-то выпустить бьющую энергию. Фэнг наслаждается этой картиной, как Эд пытается выбраться из клетки собственных ощущений, борясь с желанием выпустить тонкую ножку стекла из рук, пролив содержимое на диван. Половой орган быстро наливается кровью, увеличиваясь в размерах, что было только на руку Фэнгу, ведь до Нового Года осталось совсем немного, а встретить его хотелось бы с бокалом в руках, а не с членом во рту. Глаза мужчины будто искрятся, только секунду, перед тем, как он закрывает их и проводит языком от основания до конца чужого члена. Эд хрипло стонет, его рука дрогнула, пока он сделал еще один глоток шампанского под накалом ощущений, острого и теплого языка, что прямо сейчас делал ему приятно, одаривая ласками. — Аккуратнее, Эдди, не пролей ничего тут, — Усмехается Фэнг, а после, не давая Эдгару возмутиться, берет в рот, положив язык на нижний ряд зубов, стараясь взять полностью, что у него практически выходит. Эдгар обрывается в слабом стоне, дрогнув всем телом, ощущая чересчур быстро накатившее тепло. Под рваные вздохи, Фэнг продолжает двигаться, заглатывая полностью и не спеша отдаляясь, чтобы после снова взять за щеку. Эдгар не может найти в себе сил для сопротивления, как и для того, чтобы дальше удерживать бокал. Фэнг снова одаривает Эдгара лаской, смешанной из языка и ладони, и Эдгар чувствует, что до финала остается немного, пусть он и не будет самым ярким в его жизни, но от ощущений явно не отделаться. Залпом допив бокал, он наклоняется к столу, нагибаясь над Фэнгом и кладя одну ладонь на чужую шевелюру. Эдгар дрожащей рукой ставит бокал, пошире раздвигая ноги и насаживая Фэнга до упора. Руки сжимают красную футболку, по ногам проходит дрожь, что в секунду лишает его чувствительности, пока Эдгар закусывает губу, дабы не издать лишнего звука, за который ему будет стыдно. Фэнг продолжает эти приятные истязания, смешивая ладонь с языком и опаляя собственные губы красным. Несколько минут продлились, как целая вечность, кончить под собственные мысли о том, что сейчас происходит было несложно. Стоило только подумать о том, что Фэнг отсасывает ему перед самым Новым Годом, чтобы тот просто расслабился, как у Эдгара полностью сносило крышу. Несколько неловких движений и Эдгар расслабляется, будто после удара током. Хлюпанье и рваные стоны прекращаются, оставляя лишь тишину, разрезаемую тяжелым дыханием Эдгара. Фэнг снова сделал то, что хотел, втянув в это Эдгара. Даже несмотря на то, что Эд явно не был против такой процедуры, что до сих пор пробивала легкой дрожью, Эдгар чувствовал себя надуренным. Склонившись над Фэнгом, который отстранился от чужого паха с горячим выдохом, он продолжал держать ткань на чужой спине, слегка сжимая ее. Блаженство берет изнутри мелкой дрожью и слегка рваными движениями, а после отпускает в нирвану, вынуждая без сил распластаться на чужой спине. Эдгар понимает, что ему действительно стало легче. Даже несмотря на подколки и шутки с чужой стороны, ему уже не будет так сложно принять этот первый совместный вечер, который приведет их вместе в еще один новый год. — Быстро ты, — Все-таки выбравшись, говорит Фэнг, подливая в уже пустой бокал. Он был полностью доволен своим поступком, он словно разорвал колючие путы, что держали Эдгара, не давая при этом даже просто обнять его. Конечно, это был их не первый половой акт, но такой эффект, он оказал впервые, ведь раньше это не расслабляло Эда, не действовало словно наркотик, помогая отдаться спокойствию и побороть панику, дабы выиграть хоть немного свободного времен для друг друга от них самих же. — Заткнись, — Бросает Эд, выравнивая дыхание, а после смотрит на экране телефона. Время дает им всего несколько минут перед началом новых испытаний длинной в 365 дней. Фэнг, заметив чужие действия, так же посмотрел на время, а после многозначительно посмеявшись, решил выпить чужой бокал обжигающего. Эдгар смотрит на Фэнга, поджав губы, будто что-то рассуждая. Внутри клокочет лишь одна мысль: «недостаточно», что не глушится ни здравым смыслом, ни настроением, ни фактом, что он только что достиг разрядки. Фэнг не успевает даже понять, что внутри Эдгара все еще горит неизвестное ему пламя, когда тот седлает его колени, под озадаченный взгляд. — Ты чего, Эдди? — Приподняв одну бровь, спрашивает Фэнг, откидывая телефон и снова сжимая пальцы на чужих бедрах свободной рукой. Ему интересен сейчас только один человек, человек, который прямо сейчас сидит на нем, не желая отвечать на какие-либо вопросы. Телефон отбрасывается, полностью стирая мысли о том, что совсем скоро пробьет время, да и вовсе неважно это сейчас. Свет от свечей лишь частично освещает лицо Эдгара, чьи глаза отдают слишком красноречивым сиянием. Фэнг понимает все без слов, поставив бокал обратно на стол, он полностью отдает инициативу Эдгару, что только этого и ждал. Эдгар молча берет Фэнга за щеки, притягивая того к себе в легком поцелуе. Мягким и колющим, как зимний снег, который от слишком долгого контакта с кожей, начинает щипать и довольно ощутимо. Фэнг наслаждается этой сладкой болью, покусываниям с чужой стороны, пока его ладони поглаживают чужую спину, забравшись под темную футболку. Эдгар сдирает с чужой головы красную шапку, что Фэнг так старательно поправлял все время, а после и мишуру, что неприятно кололась и шуршала все время. Приблизившись еще немного, Эдгар чувствует, как правое бедро трется обо что-то твердое и довольно объемное. Догадаться о том, что это было не сложно. А времени остается все меньше… *** Эдгар стонет, извиваясь на кровати под Фэнгом, что безжалостно вдалбливается внутрь, надавливая на самые приятные точки, заставляя изнемогать от приятных чувств. Дрожь бьет по телу, ноги немеют, пока разум утопает в эйфории. Количество ощущений, застилают глаза белой пеленой, и оставляя мокрые дорожки от чувствительности. Эдгар издает рваный вдох и кажется слышит какой-то отдаленный удар. Под пошлыми шлепками и хлюпаньем, можно различить удар, будто от колокола. Эдгар слышит, пусть и не хочет не на что отвлекаться, не хочет слышать ничего кроме сбитого дыхания Фэнга, не хочет чувствовать ничего кроме грубых толчков, что сносят крышу. Приятное тепло разлилось по всему телу, отдавая каждое прикосновение приятной дрожью внизу живота, вызывая вполне ожидаемую реакцию. Тепло разбило остатки сомнений, раздражения и тревоги, что были раньше, словно этот самый Новый Год и Фэнг, сделали это вместе помогая выйти в следующий в уже более чистом и легком состоянии. Будто новый холст, на котором можно будет испробовать новые краски, что в конце завершаться финальным штрихом в виде Фэнга, что пойдет с ним и дальше, давая еще больше свободного пространства для новых чувств и ощущений. Прошло не так много времени, чтобы на этого человека можно было оставить свою душу и спокойствие, но Эдгар оставил и не жалеет. Ему нравится каждое движение Фэнга, каждый горячий поцелуй на холодной коже, каждое слово, сказанное в его сторону, каждый момент, проведенный вместе. За окном раздается взрыв салютов, блестящие частицы летят в разные стороны, пока они в квартире без света слишком заняты друг другом, чтобы смотреть на падающие огни. Чувства бьют через край, каждый удар становится все сильнее, мешаясь с боем курантов, что по окончанию, вызывают за собой только больше ярких взрывов. Фэнг молчит, понимая, что сейчас вовсе не время говорить о чем-то. Они не пропустили новый Год, они встретили его вместе, прижимаясь друг к другу близко, как никогда. Они приняли друг друга, встретив Новый Год вместе, который теперь обязаны провести рядом, и они проведут не пожалея о своем последнем — удачном решении в столь неудачном году.