* * *
Записка, найденная Танумой вместе с коробочкой шоколада утром четырнадцатого февраля, гласила: «Танума-кун, ты мне очень нравишься. Жду твой ответ в девять вечера у Нанацудзи». Первые пять минут Танума сидел, онемев от неожиданности. Не то чтобы ему никогда не дарили шоколад в Валентинов день. Но чтобы вот так — с анонимным признанием, — это было впервые. И что ему оставалось теперь делать? Ответить на чувства неизвестной девушки он не мог. Даже если бы Танума точно знал, от кого записка и шоколад, ему всё равно пришлось бы отказать той, кто так старался ради него. Его сердце было занято. Только вот от его обитателя вряд ли стоило ждать хотя бы конфетки в этот праздник. Танума не знал, взаимны ли его чувства, а спросить напрямую ни за что не решился бы. Сначала ему было боязно признаться в них самому себе, а потом стало страшно потерять уже имеющиеся отношения. Поэтому перед ним не стояло вопроса «сказать или не сказать»: Танума заранее знал ответ на него. Но это не означало, что он так же легко мог решить проблему анонимного признания. После первого урока в класс с шумом ввалились Нишимура и Китамото, позади которых плёлся немного смущённый и растерянный Нацумэ. При взгляде на них Танума инстинктивно запихнул злополучный шоколад поглубже в ящик стола и прикрыл его тетрадками. — Привет, Танума! Ну что — есть уже, чем похвастаться перед друзьями? — Нишимура сиял, как новенькая стойеновая монетка. Его прямо распирало, как хотелось рассказать что-то друзьям. — Ты о чём? — Танума покосился на Нацумэ, прекрасно понимая, что имелось в виду. Он просто тянул время, чтобы по поведению друзей сориентироваться, стоит ли им говорить о найденном в шкафчике. — Я о тех пяти шоколадках, которые уже лежат в моей сумке, — Нишимура практически пропел эти слова. — Не пяти, а трёх! — как всегда осадил его более серьёзный Китамото. — Это пока, — попытался реабилитироваться Нишимура. Он прямо цвёл и благоухал. — Я точно знаю, что получу ещё две. Саяко-тян и Юи-тян из 1-D обещали мне свой шоколад. — Постеснялся бы! — отвесил ему шутливый подзатыльник Китамото. — Нацумэ ещё ничего не получил. Ты не волнуйся, это только первый урок. — Да ничего, — пробормотал тот и снова смутился, едва взглянув на Тануму. — Я как-то и без шоколада переживу. — Ты что? Это же самое главное в школьной жизни! — поразился Нишимура под дружный смех друзей. — Так что у тебя, Танума? Есть улов? — Пока по нулям. — Щёки Танумы горели, как минутой раньше у Нацумэ. — Зато ты отдуваешься за всех нас, Нишимура. Мы потом национализируем твой улов. — Но-но! — возмущения Нишимуры прервал звонок на следующий урок. Смеясь, Нацумэ и Китамото уволокли его, подхватив под мышки. Танума проводил их взглядом и снова задумался, что же ему делать с анонимным посланием. Проигнорировать его он не мог, но и идти вечером на встречу не было никакого желания. Как назло, даже посоветоваться было не с кем. Первым порывом он хотел попросить помощи у Нацумэ, но именно ему Танума и не смог сказать, что стал объектом чьей-то любви. Промучившись весь следующий урок и с трудом улавливая слова учителя, он не придумал ничего лучше, как отловить на перемене Таки, отводя её в сторонку. — Танума? — она посмотрела немного испуганно на мнущегося Тануму, затащившего её в тесный закуток под лестницей и молча стоявшего, не решаясь заговорить. — Что-то случилось? — Мне признались в любви, — с трудом выдавил из себя Танума. — Здорово! — всё ещё напуганным голосом ответила Таки и примолкла, ожидая продолжения. — Только я не знаю, кто это сделал, — потерянно проговорил Танума и протянул ей анонимную записку. — Что бы ты ответила? — Ну, я бы честно сказала, что чувствую, — внимательно прочитав бумажку, Таки вернула её. — Если бы знала, кто это. — Но я же не знаю. И не знаю — идти вечером туда или нет. — Конечно, идти! Обязательно! — горячо воскликнула Таки и тут же опустила голову, пряча краску смущения. — Извини. Просто мне кажется, что тот, кто послал это, будет ждать тебя до последнего. Ты поступишь некрасиво, если обманешь и не придёшь. — Даже если я всё равно не смогу принять эти чувства? — с сомнением протянул Танума. — Но ты ведь не узнаешь того, сможешь или нет, пока не увидишь автора записки. Так? Тем более нужно пойти! — Таки с убеждённостью схватила Тануму за руку и сжала её, делясь своей уверенностью. — И даже если тебе придется отказать кому-то, лучше сделать это честно. Не малодушничая. — Да, пожалуй, ты права, — всё ещё немного сомневаясь, ответил Танума. Но в глубине души он уже знал, где будет находиться в девять вечера.* * *
Записка, найденная Нацумэ утром под шоколадом в ящике собственной парты, гласила: «Нацумэ-кун, ты мне очень нравишься. Жду твой ответ в девять вечера у Нанацудзи». Нацумэ пришёл к магазинчику гораздо раньше назначенного времени, едва ли не за час. Он сильно волновался, то и дело машинально вытирая о джинсы влажные ладони. Давно его ничто не заставляло так нервничать. Хотя нет, утренняя находка и текст записки тоже стали немалым шоком. Нацумэ никогда не получал ничего на День Святого Валентина. Просто потому что никого не осенит питать симпатию к странному нелюдимому мальчишке, постоянно пугающему окружающих россказнями про призраков. Вот обнаружить обидную надпись на парте или сумке — такое случалось не раз. А сегодняшний шоколад — подобное было впервые. Это оказалось настолько смущающе, что на вопрос Китамото, получил ли Нацумэ что-нибудь, он автоматически ответил нет. А потом соврал ещё раз при Тануме, но уже по другой причине. Нацумэ казалось, что это некрасиво по отношению к нему — получать признания от кого бы то ни было. Но и сказать напрямую, чей шоколад ему желанен, тоже было неловко. Сюда же Нацумэ пришёл, чтобы не было недосказанностей и ложных надежд у той, что оставила ему шоколад и записку. Он с удовольствием сделал бы это сразу, но признание было анонимным и вынуждало на уединённую встречу с автором. Тяжело вздохнув, Нацумэ в очередной раз принялся обходить закрытый и тёмный в такой час магазин. Стоять на месте было слишком холодно: к вечеру температура сильно упала, дул неприятный ветер, с неба срывались редкие колючие снежинки. За время ожидания Нацумэ уже успел изучить видимые в свете фонаря окрестности до мельчайших деталей и теперь пытался рассмотреть что-нибудь в мглистой вышине. Наконец, послышались чьи-то шаги. Нацумэ нервно оглянулся и стал всматриваться в силуэт прохожего, гадая, не окончится ли сейчас его ожидание. Меньше всего он готов был увидеть того, кто вступил в круг рассеянного света. — Танума? Нацумэ? — голоса прозвучали в унисон. Танума замер на полушаге, не дойдя до Нацумэ пары метров. Его глаза расширились от удивления, а рука потянулась неловко взъерошить собственный затылок. Мягкий жёлтый свет фонаря скрадывал полутона, но Нацумэ мог поклясться, что не только его собственное лицо в это мгновение покраснело. Повисло молчание, только поскрипывали голые ветки над головой. Первым очнулся Танума: — Странно видеть тебя здесь. — А-а… Я тут жду кое-кого, — признался Нацумэ, надеясь, что тот просто проходил мимо и сейчас продолжит путь. — Да? — Танума удивлённо посмотрел на часы, а потом снова на него. — Я, честно говоря, тоже на встречу пришёл. — Эм-м? — Нацумэ не придумал ничего лучше, как достать из кармана утреннюю записку и перечитать, испугавшись, что что-нибудь напутал. — Что это у тебя? — Танума подошёл и быстро выхватил чуть помятую бумажку, пробегая текст глазами. — Когда ты её получил? — Утром, — Нацумэ удивлённо смотрел на вторую записку, которую извлёк из собственного кармана Танума. — С шоколадом… — Угу. Только я один чего-то не понимаю? На ладони Танумы лежали две идентичные записки. Бумага не просто выглядела похожей — это явно были две половинки одного тетрадного листа. Да и содержание с почерком тоже совпадали слово в слово и до мелких штрихов и наклона. Кто бы ни прислал им шоколад, он явно хотел заманить обоих поздним вечером в безлюдное место — вряд ли это могло быть безобидной шуткой. — Кто-то решил разыграть нас? — Нацумэ по старой привычке готовился к худшему сценарию и нервно заозирался. — Может быть, это ловушка? Танума со слабой усмешкой следил за его метаниями. Он почему-то не выглядел встревоженным или обиженным, будто его ни капли не пугало и не задевало происходящее. Нацумэ тоже постепенно начал заражаться этим странным решительным спокойствием. Даже если записки были всего лишь чьим-то приколом, шутники сами не понимали, какую услугу они оказали ему. А может, им обоим? Как бы то ни было, Нацумэ пришёл сюда, чтобы быть честным. Может быть, лучшего момента, чтобы признаться, и не будет. — Нацумэ, ты ведь готовил какой-то ответ автору записки, когда шёл сюда? — Танума вдруг заговорил, опережая его. Он следил за плавным падением редких снежинок, а потом посмотрел Нацумэ прямо в глаза. — Зачем же менять планы, если встретил немного не того, кого рассчитывал? — Да, — почти беззвучно выдохнул Нацумэ. Он сейчас впервые за всё время их знакомства проклинал эту чёртову разницу в росте, заставлявшую его задирать голову. — Представь, что я — это та девушка. Что ты ответишь? Голос Танумы оставался спокойным и умиротворяющим, но в глазах появилось что-то тревожное. Нацумэ колебался: хотел знать его ответ автору записки и не хотел одновременно, хотел услышать ответ на собственное признание и боялся его — но следующей фразы уж точно не ожидал: . — Ты мне очень нравишься, Нацумэ. Снова повисло молчание. Танума смотрел на него немигающим взглядом, из приоткрытого рта вырывалось облачко пара. Оно отвлекало внимание, не давало сосредоточиться. Зачем они двое стояли так близко? Зачем пульс так предательски зачастил, отдаваясь вибрацией в конечностях и вообще по всему телу? — А можно я отвечу не ей, а Тануме? — наконец, выдавил из себя Нацумэ, едва справившись с дрожащей нижней челюстью. Он хотел сказать что-то ещё, но понял, что не сможет звучать так же уверенно, поэтому, в очередной раз машинально вытерев ладони о джинсы, просто привстал на носочки и дотянулся до приоткрытых губ Танумы своими. Одинокие снежинки продолжали лететь, подгоняемые порывами ветра. Нацумэ не понимал, когда успело стать так жарко. И когда ладони Танумы легли на его спину, притягивая ещё ближе. И почему сам он раньше не догадывался, что обниматься и целоваться гораздо приятнее, чем сидеть спина к спине?