Нелюбовь

Въ этотъ день младшего будилъ не солнечный свѣтъ, а голосъ Пруссіи ласково призывающій его просыпаться. - Любимый, уже утро. Пора вставать. - Ухъ... Почему мы не можемъ остаться здѣсь? - Сонно произнесъ Россія. - Я еще вчера долженъ былъ привести тебя въ твои покои. Русскій недовольно промычалъ. Нѣмецъ поцѣловалъ его, нависая надъ РИ. - Кто я теперь? Любовникъ? Гадкое званіе. Мерзко звучитъ. - Нѣтъ, ты любовь всей моей жизни. - Ха-ха, вотъ какъ теперь это называется. - …Почти всей. - Эй, братъ! Ты долго дрыхнуть будешь?! - Неожиданно въ помѣщеніе ворвался Австрійская имперія. Младшій въ мгновеніе ока притянулъ за края рубашки Пруссію, пряча себя за мягкою тканью. - Выйди! - Крикнулъ королевство. - Охъ. А-ха-ха! Австриецъ что есть мочи смѣялся, пока въ него не прилѣтелъ пикельхаубъ. Когда нарушитель спокойствія вышелъ, нѣмецъ взялъ одѣяло и накрылъ имъ Россійскую имперію. - Какого чорта ты безъ приглашенія приходишь ко мнѣ, да еще и вламываешься въ мои покои?! - Вышелъ Пруссія, надѣвая штаны. - Ха-ха-ха. Кто тамъ у тебя? - Не твое дѣло. - Еще какъ мое, такіе ножки. Не одолжишь? - Что? Да ты- - Ой, ладно тебѣ. Не жадничай. - Нарываешься? - Дразню. Не думалъ, что у тебя на старости лѣтъ кто-то появится. - Съ чего это вдругъ? - Мнѣ казалось, что у тебя уже не стоитъ. - Прохихикалъ имперія, показывая руку съ падающимъ пальцемъ. На лицѣ королевства читалось удивленіе, послѣ котораго пришелъ нескончаемый гнѣвъ. А широко раскрытые глаза быстро смѣнились на полные ярости. Нѣмецъ рѣзко подозвалъ ближайшихъ стражниковъ. Двое мужчинъ стояли напротивъ дверей. - Хорошій вчера былъ день. - Это точно. - Какъ думаешь онъ тамъ? - Указывалъ на дверь первый. - Даже не знаю, Гансъ. Какъ-то тихо тамъ. - Онъ и раньшѣ не то чтобы шумелъ. - Можетъ быть онъ спитъ? - Можетъ. Но проверять я точно не хочу. Самое худшее заданіе которое давали этимъ стражникамъ это слѣдить за РИ. Имъ не только нужно было охоронять царскую особу, но и пытаться какъ-то не раздражать своимъ существованіемъ. Каждый разъ ихъ ждало одно и то же выраженіе лица. Они и пискнуть при немъ боялись, а о томъ, чтобы пререкаться мужчины даже не думали. Хватало лишь косого взгляда, чтобы нарваться на все многообразіе отрицательныхъ чувствъ. А когда имъ надо было брать русского силою, то все происходящее превращалась въ непреодолимое испытаніе. Не дай богъ оставить на немъ хоть одинъ синякъ, съ нихъ семь шкуръ сдерутъ сначала ГИ, потомъ КП, а затѣмъ и самъ братъ имперіи. И самое плохое это то, что отказаться отъ этой работы было нельзя. Всѣ ихъ просьбы объ отстраненіи отклонялись, а въ худшемъ случаѣ шли обвиненія о безотвѣтственномъ отношеніи къ поставленной задачи. «Вамъ плевать на родину? Кто будетъ работать на благо Германіи?»: мужчины вздрогнули. - Бернхардъ, можетъ спросимъ самого господина Пруссію? - Ну... это определенно лучше, чѣмъ стоять въ невѣдѣніи. Стражники уже идя по коридору, задумались: - Навѣрное не очень хорошо, что мы оставили его безъ присмотра. Вдругъ сбѣжитъ. - Ну до этого же не сбѣжалъ. По крайней мѣрѣ... я такъ думаю... Остается надѣяться, что онъ не ушелъ куда-нибудь до нашего прихода. - Ага. А вотъ и госп- Неожиданно ихъ позвали. Подбѣжавъ къ возмущенному королевству, они стали внимательно его слушать. - Выставите сего хама. - Строго сказалъ нѣмецъ. - Да ладно тебѣ, братъ. Я же просто шучу. Презрительный взглядъ пронзилъ АИ, явно намѣкая на то, что его больше не желаютъ здѣсь видѣть. - Будь выше сего. Кто ты такой чтобы принимать столь низкіе высказыванія? - Спросилъ австріецъ, пытаясь не оказаться за дверью. - Ты не долженъ слушать глупцовъ клевечащихъ на тебя. Но всѣ дѣйствія мужчины были тщетны. Его направили къ выходу, не смотря на наиграные вздохи. Раздраженный Пруссія съ непониманіемъ раздумывалъ о томъ, почему тотъ вообще надѣялся, что ему послѣ такихъ колкостей позволятъ остаться. То ли уйдя съ престола онъ наплевалъ на культуру и манеры, то ли у того начался старческій маразмъ. Глубоко вобравъ воздуха, королевство устало выдохнулъ и направился обратно къ русскому. Зайдя въ покои, онъ увиделъ, что младшій уже всталъ. Но взглядъ нѣмца вдругъ привлекла спина имперіи. Подбѣжавъ къ нему, съ неприкрытымъ изумленіемъ, старшій повалилъ его на животъ. Пролившійся на тѣло свѣтъ, позволилъ еще лучше разсмотреть синяки и шрамы. Вчера въ тѣни онъ не замѣтилъ ихъ, но сейчасъ, въ лучахъ солнца, они казались очень отчетливыми. - Это сдѣлалъ онъ? Голосъ Пруссіи звучалъ словно на Россію навалили нѣсколько тоннъ свинца, столь тяжело и стѣсняющи. Онъ молчалъ, судорожно пытавшись обдумать, что сказать, пока хмурый взоръ королевства метался по лопаткамъ и поясницѣ младшаго. - ГИ тебя билъ? Онъ точно получ- - Н-нѣтъ, онъ ничего не дѣлалъ! - Тогда кто? - … - Скажи… - …Это былъ… мой братъ… - Все-таки признался РИ. - Что? - Въ изумленіи произнесъ старшій. - Но какъ онъ могъ… какъ онъ такъ поступить съ роднымъ братомъ?! Я ему- - Это было давно! Сейчасъ онъ ни за что руку на меня не подниметъ! - Русскій обернулся, чтобы смотрѣть ему прямо въ глаза. - … - Ты мнѣ не вѣришь? - Вѣрю! Естественно я тебѣ вѣрю. - Онъ опустился и поцѣловалъ Россію. Младшій со спокойнымъ вздохомъ, припалъ обратно къ постели. Приглядевшись, Пруссія все же примѣтилъ, что шрамы выглядятъ и правда довольно старыми. Нагнувшись королевтво прильнулъ губами къ одному изъ шрамовъ, затѣмъ ко второму, начавъ покрывать поцѣлуями всю спину имперіи. На что тотъ невольно улыбнулся. - Теперь тебѣ никто не причинитъ боли. - Ласково сказалъ нѣмецъ, погладивъ русского по спинѣ. Поднявъ его, старшій прошелся руками по щекамъ любимаго. Опускаясь на шею, онъ зарылся въ волосы Россіи. Выдохнувъ, Пруссія прикрылъ ярко красные глаза, что блѣстели на солнцѣ. Русскій заведя кисти за спину королевства, схватилъ кончикъ ленты и освободилъ темные волосы. Обхвативъ длиныя пряди, онъ съ воодушивленіемъ разсматривалъ каждый кончикъ завидной копны. - Хочешь я отращу волосы? Какъ у тебя. - Нѣтъ. - Твердо изрекъ нѣмецъ, строго взглянувъ на имперію. - Хорошо. Младшій всталъ, направившись къ окну, но ноги его запутались въ ткани. Мужчина все же смогъ удержаться, а съ пола раздался непріятный гулъ, повѣствующій о потерѣ чьихъ-то одеяній. Подобравъ порваный камзолъ, выяснилось, что именно русское государство лишился одной изъ своихъ немногочисленныхъ одежекъ. - Ничего. Онъ все равно былъ уже старымъ. - Пытался было утѣшить Пруссія Россійскую имперію. - Охъ, но я же не могу выйти въ такомъ видѣ. - Хмъ… Я навѣрное смогу дать что-нибудь изъ своего. - Было бы очень любезно съ твоей стороны. Поправляя мундиръ КП, Россія спѣшилъ въ свои покои. Самъ старшій шелъ впереди, наблюдая за тѣмъ, чтобы ихъ не замѣтила ни одна живая душа. Выглянувъ изъ-за угла, королевство посмотрелъ въ сторону двери. Не найдя стражниковъ, что еще утромъ нѣмецъ отправилъ выгонять хамоватаго брата, онъ вышелъ, ведя за собою младшаго. - Мы такъ и не поужинали вчера. Но я надѣюсь, что сегодня мы сможемъ провести время вмѣстѣ. - Конечно. Услышавъ отвѣтъ РИ скрылся за дверьми своихъ покоевъ. Но въ покое его оставили не надолго и уже черезъ пару минутъ къ нему постучали. Открывъ Россія ожидалъ увидѣть своихъ «вышибалъ». Такъ и было, вотъ только помимо двухъ мужчинъ, къ нему пришли и другіе люди. - Насъ просили извѣстить Васъ о томъ, что Германская имперія обезпокоенъ Вашимъ питаніемъ. И сообщилъ, что вынужденъ принять строгія мѣры. Теперь будетъ тщательно слѣдиться за каждымъ Вашимъ пріемомъ пищи. Онъ очень надѣется, что Ваша голодовка въ скоромъ времени закончится. - Что? Нѣтъ, вы неправильно все поняли. Это была не голодовка. - Въ любомъ случаѣ Вамъ уже пора завтракать. И Васъ должны проводить. Послѣ этихъ словъ стражники напряглись, что имъ вновь придется насильно вести русского. - Хорошо. Сейчасъ пойду. Отъ такого отвѣта у мужчинъ чуть челюсти не отвалились. Они не могли повѣрить, что младшій такъ легко согласился итти на завтракъ. И какъ было положено направился умыться, ибо негоже царю въ неподобающемъ видѣ расхаживать. Королевство Пруссія непринужденно читалъ письмо съ порученіемъ отъ сына: «Дорогой отецъ, я очень взволнованъ повѣдѣніемъ Россіи. Мнѣ вчера сообщили о томъ, что онъ отказывался отъ пріема пищи, а когда все-таки согласился пообѣдать, то почти ничего не съѣлъ. На ужинъ онъ также не соизволилъ явиться. Я бы хотелъ попросить тебя присмотрѣть за зятѣмъ и выяснить причины его голодовки. Это мятежъ? Онъ требуетъ моего возвращенія? Или слѣдствіемъ такихъ дѣйствій являются другія обстоятельства? Въ любомъ случае я полагаюсь на тебя». Свернувъ, нѣмецъ отложилъ листъ бумаги на столъ. - Не волнуйся Германія, ужъ я за Россійскою имперіею прослѣжу. Плавно скользя ручкою, младшій нѣмецъ отчерчивалъ послѣднія строки. Вмѣсто обѣда ему досталась новость объ очередныхъ выходкахъ русскаго, что очень не понравилось его брату. - Кому ты тамъ пишешь, изволь спросить? - Мъ… - Имперія не хотелъ отвѣчать, не смотря на то, что Австро-венгрія уже излилъ ему душу. - Россійская имперія. Я правильно понялъ? - Ага. - Кайзеръ могъ лишь отвести взглядъ. - Я обѣщалъ… поэтому въ ваши отношенія вмѣшиваться не стану. - Охъ, прости, что сомнѣваюсь въ тебѣ. - Нѣтъ, ничего. Просто можешь больше не волноваться. Разсказывай мнѣ все. - Хорошо. - И знай. Я всегда буду на твоей сторонѣ. Всегда.