модог мывоН С

      Метель. Москву заметает прямо на глазах, дисплей мигает: 7 часов вечера, 31 декабря. Рейс в Омск отменяется за полчаса до прибытия самолета. Телефон доживает последние двадцать процентов, а зарядка внезапно оказывается сломанной. Арсений не знает, что еще должно произойти, кроме, разве что, конца света. Что за лютое комбо.       Арсений делает глубокий вдох и старается думать рационально. Резоннее всего остаться в отеле при аэропорте, но он уже был там — условия отвратные и сервис такой же. Явно не лучшая идея для встречи Нового года, раз уж на то пошло. Вообще-то Арсений действительно плохо знает Москву, когда дело касается гостиниц и отелей. Можно было бы поэксплуатировать почти умерший телефон и позвонить кому-то местному — тем-то лучше знать. Только вот почти все друзья Арса уже давным-давно живут в Питере. Технически, он мог бы позвонить кому-нибудь из ребят-импровизаторов.       Но Арса снова ждут разочарования, когда он вспоминает, что Сережа укатил на Бали, а Дима уехал с семьей в Подмосковье. До одного дозвониться нереально, второго просто не хочется беспокоить. Нет, понятное дело, есть еще один, но тот, Арс уверен, либо в Воронеже с друзьями, либо в Москве где-то шляется. Да и вряд ли Антон спец в выборе дорогого отеля.       Когда на телефоне остается еще на пять процентов меньше, Арсений сдается окончательно. — Алло, — звучит бодрый голос парня в трубке, — Арсен, здарова. — Привет, — Арс хочет звучать непринужденно, но усталость тяжелым грузом опускается на плечи. — У меня телефон на нуле, скинь, пожалуйста, сообщением какой-нибудь адрес хорошего отеля. Как доеду, заряжу телефон и скажу спасибо. Хорошо? — Оу, — Шаст замолкает на несколько секунд, а потом вдруг спохватывается, — а, да, скину. Жди, — и сам кладет трубку.       Арсений очень ценил то, что Антон почти не задавал вопросов. К нему всегда можно было обратиться с любой проблемой, не тратя время на всякие объяснения и пояснения, и он обязательно поможет. Молча. Нет, так было не с самого начала, и первые пару лет их знакомства Шастун больше напоминал ребенка лет пяти с синдромом «почемучки». Но с возрастом он стал рассудительнее и комфортнее в общении. Может, у Антона просто не осталось вопросов. Может, он понял, что Арс на них не ответит.       Дисплей загорается сообщением в телеграмме — Шаст скинул геолокацию. Арсений чуть хмурится — он не помнил такого адреса, хотя за долгие годы поездок в Москву посетил чуть ли не все более-менее приличные отели. Наверное, на будущее стоит завести список, чтобы точно знать, куда ехать. Но сейчас телефон не оставлял ему времени подумать и вспомнить адрес, поэтому он просто заказывает такси, надеясь, что несмотря на метель кто-нибудь все же приедет.       На радость Арсению, водитель не начинает глупых разговоров, и они едут молча. Телефон сдыхает через полчаса, так что ему остается просто смотреть в окно на падающий снег и рефлексировать под «ретро-фм». Так глупо он встречал Новый Год лет десять назад, когда их труппу позвали на корпоратив и они слушали бой курантов в тесной гримерке, чокаясь пластиковыми стаканчиками. Но тогда это считалось бурной молодостью. Сейчас же на душе было как-то тоскливо, и он даже не знал, что хуже — встречать Новый Год с родителями в сорок лет или вообще в одиночестве. В такие моменты он искренне завидовал коллегам — у Димы прекрасная семья, у Сережи насыщенная на эксперименты жизнь, а Шаст еще сам молодой и пышущий энтузиазмом. На их фоне одинокий, уже не очень молодой и относительно консервативный Арсений чувствовал себя особенно паршиво. Но он ведь актер, так что виду не подавал. Профессионально.       Водитель нарушает молчание, прокашлявшись: — Приехали.       Арсений непонимающе хмурится — за окном обычный жилой дом в спальном районе Москвы, а не гостиница. И как он не заметил, что они так резко свернули? На секунду Арс даже всерьез пугается — неужели его собираются вот так глупо убить в канун праздника где-то в жопе Москвы? Не так он себе свою смерть представлял. — Уверены, что это правильный адрес? — Арсений действительно в полной растерянности — что ему делать без телефона в месте, где он явно не был? — Какой сказали, — пожимает плечами в ответ уставший водитель. — Деньги пришли, — оповещает он с явным намеком, что пассажиру пора выходить.       Арсений фыркает, но дверь открывает — напряжение словно по волшебству покидает его тело, когда он видит высокий силуэт с нелепо намотанным шарфом. Как минимум, он не в жопе. — У тебя телефон сдох? — шмыгает носом Антон, когда Арсений подходит ближе. — Ебать, ты в Омск на месяц собрался? Куда тебе такой багаж? — по-детски восклицает парень, кивая на внушительный чемодан. — Там все необходимое, — как-то на автомате отвечает Арс, мотая головой. — Погоди, ты ждал что ли? — Я курить вышел, — как-то тушуется Шаст, открывая домофонную дверь с характерным писком. Арсений почему-то продолжает идти за ним, заходит в лифт и гремит колесами чемодана при выходе из него на нужном этаже. Лишь когда парень начинает открывать дверь квартиры, Арс вдруг словно просыпается. — Ты написал свой адрес? — Ну типа.       Вопросов становится все больше, но сначала Арсений благодарно заходит в теплую квартиру, не собираясь разговаривать на пороге, ведь он успел продрогнуть до кончиков пальцев. Антон буднично снимает верхнюю одежду, оставаясь в растянутом свитере и таких же невероятно огромных штанах. В домашнем, значит. Арс чуть улыбается, замечая носки с лисами, которые он сам ему подарил недавно. Приятно, когда подарки нужны. — Ничего не хочешь сказать? — кашляет Арсений, стягивая сапоги. — Чаю? — невозмутимо оборачивается Антон, словно и впрямь больше всего его сейчас интересует, будет ли Арсений эрлгрей, ягодный или с лимоном. Сам ведь прекрасно знает, что зеленый с жасмином. Но вообще кофе. — Антон, — строго начинает мужчина, складывая руки на груди, — спасибо за гостеприимство, но я вроде просил другое. — А что, так не хочется встречать Новый Год со мной? — с усмешкой бубнит парень себе под нос. Ну какой же он ребенок. — А почему ты в Москве остался? Я помню, ты говорил, что собирался в Воронеж. — Ну, я поеду, — оживляется Шаст, и Арс видит, как заметно расслабляются чужие плечи — больше он не выглядит как натянутая струна, — но попозже, может, числа пятого. — Вот как, — кивает Арсений, так и топчась возле коврика с обувью. — А Ирина не будет против, что я тут? Она как-то обычно ну… Сам понимаешь. — Мы расстались, — резко обрывает его Шастун, поднимая взгляд на Арса. — Зеленый, да? Я позавчера пачку купил. Надеюсь, ты такой пьешь.       Арсений в замешательстве. Все, что происходит сейчас, похоже то ли на типичные русские мелодрамы, которые крутят по тв в праздничные дни, то ли просто на сюр. Скорее даже второе. Арс молча наблюдает, как Шаст возится с кружками и чайником, краем глаза замечая, что в гостиной стоит скромный, но все-таки праздничный стол. Правда собрался отмечать в одиночестве, что ли? От вида алкоголя у Арса едва ли не вырывается нервный смешок — кому-то покажется странным, что Антон предложил чай, имея арсенал из стольких бутылок сладкого и полусладкого. Кому-то, кроме Арсения. Они с Шастуном никогда не пили вдвоем, даже просто пиво. Арсений довольно быстро теряет грань между «еще трезвый» до «пьяный пиздец», а второе его состояние обычно заканчивается тем, что у мужчины развязывается язык и тот говорит много лишнего. Конечно, обычно его собутыльники к тому моменту, когда Арс начинает вещать, уже сами в стельку и вообще потом не помнят задушевных разговоров. Но был риск, что Антон запомнит. А Антону нельзя изливать душу, это табу, потому что было бы очень нелепо жаловаться тому, кто занимает большую часть этой души. — Какие салаты готовил? — прерывает тишину комнаты Арс, осторожно опускаясь на стул напротив спины парня. Тот даже вздрагивает от неожиданности. — Салаты, — обреченно выдыхает он, ставя чашку перед носом Арса. — Их еще нарезать надо, пока никакие. Я весь вечер возился с мясом, это ужас какой-то, какого хера там столько тонкостей! Я думал там типа посыпал, побрызгал, в духовку сунул и готово. А ты посмотри, что случилось с курицей, — он агрессивно тыкает в мусорку с кучей чего-то черного. Бедная птица.       Арс слабо улыбается. У него тут все планы по пизде пошли, он не знает, зачем сидит в этой квартире и почему не уходит, а у Шаста курица сгорела. Почему-то это вызывает искренний смех, хотя, возможно, это истерическое. — У меня кстати конфеты есть. Вкусные, — Антон двигает к мужчине глубокую тарелку с кучей разноцветных упаковочек. Двигает, как кот лапой. — У тебя есть зарядка на айфон? Я подзаряжу и вызову такси.       Улыбка с лица Антона пропадает мгновенно. Мимика Шаста это вообще что-то из разряда мультфильмов. Он молчит, сурово пыхтит и дышит так, словно вот-вот что-то скажет. Но не говорит. И Арсений знает, что выглядит неблагодарной сукой, но ему не привыкать — пусть лучше Антон будет игнорировать его. Так куда проще жить. Когда Антон включает режим счастливого щеночка, который разве что хвостиком за тобой не бегает, Арсению труднее убеждать себя в том, что этот тридцатилетний ребенок — просто его коллега. Себя обманывать всегда сложно, а под пристальным блестящим взглядом зеленых глаз вообще невозможно.       Антон просто очень искренний человек, не умеющий скрывать свои эмоции: когда ему весело — всем весело, когда он грустит — остальным тоже хуево. Он буквально человек-настроение. Не в том плане, что его швыряет из стороны в сторону, нет, он тот, кто создает атмосферу всем окружающим. Арсений никогда до этого таких людей не встречал. Одно время он даже думал, что сам такой же, но его попытки разрядить обстановку зачастую кончались какими-то уничижительными шутками в свою сторону. Шаст, кстати, над ними не смеялся. Арс никогда не был похож на Шастуна. Вернее, это Шастун никогда не был похож на него. И в целом ни на кого. — Спасибо, — вздыхает Арсений, не выдерживая обиженного взгляда, — что позвал меня. Но у меня сейчас настроение не просто не праздничное, а вообще в минус уходит, как температура за окном, — ох уж эта нотка драматичности. — Я не хочу портить его тебе. Так что… Пока телефон будет заряжаться, я могу помочь с салатами? — Арс невинно пожимает плечами, словно его бартер действительно максимально честный. — Я сам, — Антон буквально выплевывает слова, сжимая губы. — Иди ищи зарядку, — он снова поворачивается спиной к гостю, делая вид, что что-то шинкует, хотя Арс может поклясться — он только делает вид. Не особо умело, кстати. — Ну чего ты как маленький? — Арсений снова вздыхает, чувствуя, что словно говорит с пятилетним ребенком, которому отказались купить мороженое. Но этот ребенок тот еще манипулятор и отлично умеет вызывать чувство вины. — Антон… — он подходит ближе, касаясь плеча парня кончиками пальцев, просто чтобы привлечь внимание. — Это ты сейчас сбегаешь как маленький, — фыркает он, даже не собираясь поворачиваться. — Ты уже несколько месяцев меня избегаешь, думаешь, я слепой или тупой? Как мы в сентябре про ТНТ узнали, ты тут же… изменился. Только и можешь подъебывать за волосы. Ни разу со мной нормально не поговорил, как будто я, блять, прокаженный. Арсений, — Арс вздрагивает, когда Антон так цедит его имя, — объяснись.       Мужчина убирает руку с чужого плеча, тяжело выдыхая. Да, Тоша, ты совсем немного слепой и глупенький, если действительно только сейчас увидел, что к тебе относятся иначе. Арсений не скажет ему, что относился к нему иначе уже в далеком 2015, на первых моторах, не скажет, потому что Антону это совсем не нужно. Ни в 2015, ни сейчас. Антон хороший друг, даже очень замечательный, не зря им очарована буквально вся их команда. Антон честный, порой даже слишком, доверчивый и заботливый. Это Антон всегда переживает, когда у кого-то болит голова, это он обычно без задней мысли предлагает массаж для уставшей, затекшей спины и шеи. Он вообще ко всему относится проще, и Арс очень ему завидует.       Шастун все же оборачивается, когда пауза явно затягивается, заглядывает в глаза, растерянно, словно проверяет, не сказал ли чего-то обидного. В этом весь Антон. За это и за многое другое Арсений и полюбил его в далеком прошлом. И лучше бы это так и осталось прошлым. — Ты не хочешь знать ответ, — качает головой Арсений, снисходительно улыбаясь. — Если бы не хотел, я бы дал другой адрес, — тут же чеканит Антон, оставаясь таким же серьезным. Ему не идет суровость, совсем. Ему бы улыбаться почаще. — А что изменится, если ты услышишь правду? Вдруг я скажу, что просто не хочу с тобой общаться? — Арсению тяжело даются такие грубые слова, но сейчас лучшая защита — это нападение. А Арс во что бы то ни стало должен защитить Антона от себя. — Я не поверю.       Арсений смотрит в зеленые глаза — Антон упорно пялится, почти не моргая. Блядские зеленые глаза. Такие живые, с искорками, с полупрозрачными ресницами, чуть подрагивающими от столь пристального взгляда. Почему Арсений всегда выбирает не тех? Каждый раз, когда влюбляется, он спотыкается, снова и снова. С Антоном того хуже — там уже коленки в кровь от количества падений. Антон — самый худший вариант из всех возможных. Даже любой другой из их четверки, даже, сука, Стас или Паша были бы не такими плохими вариантами. Они бы максимум покрутили пальцем у виска, если нечаянно узнали о невзаимной симпатии. Но Шастун… Еще на первых совместных съемках, не вышедших в эфир, было ясно, что Антон без ума от Арсения, но совсем не в том смысле. Антон искренне хохотал над каждой его, даже не самой удачной шуткой, потому что в кругу бывших квнщиков тот казался Тоше чем-то вроде кота в мешке. Арсений был старше и мудрее, Антон бегал к нему за советами, иногда серьезными, иногда шуточными. Он уважал Арса, хотя со временем все и переросло в дружбу на равных. Но проблема всегда крылась в Попове. Потому что он тоже был без ума от Антона. В том самом смысле.       Арсений не хотел разочаровывать парня, поэтому вел себя с ним всегда нейтрально — как с другом. Арсений и сам не знал, что он настолько хороший актер. Спустя годы они, пускай и редко, но могли легко пофлиртовать, находясь под градусом, отпустить шутку-другую про еблю в задницу, но это всегда было в тему и смешно. У Арсения правда сердце билось, как будто марафон бежал, потому что страшно — вдруг шутка будет слишком явной? Поэтому ему и нужно было контролировать себя, даже на каких-нибудь пьянках с друзьями. Может, кто-то и догадывался, что Арсений что-то чувствует к Шасту, но пока никто не говорил этого вслух, все было хорошо. А главное, спокойно.       В сентябре они узнали, что шоу закрывают. Сначала было страшно, но это состояние быстро прошло — они не то чтобы сильно зависели от тв сейчас, на том уровне, когда билеты на их концерт выкупаются за пару часов. Но Арсению все равно было грустно — для него стакан всегда наполовину пуст. Ему все казалось, что без проекта их с ребятами компания не продержится долго. Может, год или полтора — и они распадутся. И Арсению не нужно будет скрывать свои чувства, он больше не будет видеть Шаста так часто, они будут общаться как дальние друзья и бывшие коллеги. Ему бы кан-кан от счастья танцевать, да только на душе паршиво. От обиды на несправедливую жизнь, судьбу-злодейку, Арсений резко сепарируется от всей четверки — насколько позволяет график. Он быстро привыкает к людям, а с этими провел почти десять лет своей жизни. С ними будет тяжело прощаться и лучше готовиться к этому как можно заранее. — Устал, — пожимает плечами Арсений, первым отводя взгляд. Он так и не научился врать Антону прямо в глаза. — От меня? — Антон выглядит таким шокированным, словно это — наименее ожидаемый ответ. — От себя, — язвит Арс, хотя сам знает, что в этом он даже не лжет. От себя он не просто устал, он прямо заебался. — Как же ты достал быть таким загадочным, — рычит Шаст, сурово размахивая кухонным ножом, но быстро откладывает его в сторону. — Сорян. Ну, и за нож, и за то, что позвал тебя, не спросив. Почему-то подумал, что ты будешь не против встретить Новый год вместе. — Почему ты этого так хочешь? Одиноко? — Арсу почти жаль оставлять парня одного. — Знаешь, почему я с Ирой расстался? — Антон вдруг вспыхивает, словно в костер подбросили спичку. — Пошли. Идем, — он тянет Арса за руку в гостиную, но квартира его не очень большая, а потому Арс не успевает схватить микроинфаркт от горячей ладони чуть выше своего запястья.       Они проходят в темную гостиную с накрытым столом — свет в комнате только от гирлянд на окнах, так что Арс вообще почти ничего не видит, но Антон не спешит включать свет. Он что-то агрессивно ищет, шуршит какими-то бумажками, пока не останавливается на одной. Маленькой такой, наверное, собрался поджечь и выпить под куранты. Он любит такие глупые традиции. — Читай, — все так же агрессивно сует он эту бумажку прямо под нос мужчине. — Я не вижу ничего, — вздыхает Арс, мягко забирая что-то мелкое из рук Шаста, (не)случайно касаясь пальцами его ладони. — Ща, — он в два своих километровых шага доходит на выключателя и резко щелкает по нему — Арс недовольно щурится, мысленно жалея собственные чувствительные глаза.       На чуть скомканной бумажке слегка плывущими мелкими буквами написано «хочу, чтобы он приехал». — И что это? Деда Мороза ждал? — криво усмехается Арсений, поднимая взгляд на Тошу. Он все думает, что тот вот сейчас посмеется вместе с ним и избавит их от звенящей неловкости в воздухе. Но Антон смотрит тяжело, неотрывно, не улыбаясь даже самым краешком губ, отчего Арсу даже становится не по себе. — Ладно, ты любишь тупить, когда это не надо, — вздыхает Антон, протягивая небольшую коробку из-под рафаэло, где были еще такие же бумажки. «Хочу отпраздновать вместе», «хочу больше совместных проектов», «хочу встретить его в аэропорту и не пустить на этот ебанный самолет». И еще много похожего. Нигде нет ни единого имени, но у Арса холодеют пальцы. — А ты в курсе, — голос вдруг скачет вверх, и Арс прочищает горло, — что желания надо формулировать четко. У тебя тут не понятно… — В курсе, — все так же серьезно бубнит Антон, доставая аккуратный квадратик из кармана. — Поэтому сжигать я собрался эту, — он разворачивает ее и протягивает Арсу, и тот почти роняет несчастную коробочку в руках, когда глаза цепляют надпись.       «Хочу, чтобы этот сука голубоглазая сраный Арсений Попов приехал ко мне каким-то блять чудом. Пожалуйста».       Коробочку он все же роняет. — Я не мог упустить шанс, когда ты позвонил мне. Это было новогоднее чудо.       Чудом было не это. Для Арсения чудом был сам Антон, сейчас неловко переминающийся с ноги на ногу, не знающий, стоит ли ему наклониться, чтобы собрать выпавшие из коробочки заветные желания. Антон купил чай, который любит Арсений, хотя сам его терпеть не мог. Антон ответил спустя всего один гудок, словно весь вечер кружил возле телефона в ожидании звонка. Антон назвал свой адрес вместо гостиницы, надеясь, что Арс приедет. Антон вышел к подъезду, чтобы встретить его, хоть и соврал, что это просто совпадение. У Антона на столе два бокала и две тарелки. Антон расстался со своей девушкой.       Антон действительно хотел, чтобы Арсений приехал. — Блять, — шепчет Арсений, запуская руку себе в волосы. — Пиздец. — Я, конечно, знаю, что реакция бывает разной, — Антон все же подбирает бумажки с пола и оказывается очень близко к Арсу, — но чего ты сразу на маты-то. — Ты действительно расстался из-за меня? — Когда узнал, что проект закрывается, много думал… Да, я умею, — Антон шутливо подкатывает глаза. — И понял, что устал всех обманывать. — Как давно? — Ты меня убьешь, — Шастун нервно кусает губы. — Я думаю… Я думаю с 2018. Да, до меня немно-ого долго доходит. — Я с 2015, — горько усмехается Арсений, ловя удивленный взгляд. — Ну, я актер… — Заебал, — шепчет Шаст, прерывая их неловкий разговор совсем не неловким поцелуем.       Они словно оба готовились к нему с самой первой встречи. Арсений осторожно гладит Антона по шее — если бы не тупили оба столько времени, он бы сейчас запускал пальцы в чужие кудри. Но ему и так нравится. Арсений вообще часто во сне представлял подобные сцены с поцелуями, но в жизни все оказывается еще лучше. Да, они пару раз требовательно сталкиваются языками, а губы у Антона очень потрескавшиеся, но это все еще Антон. А больше Арсению и не надо. Его всегда крыло от осознания того, что скорее всего парень из Антона очень заботливый. Поэтому, когда он чувствует широкие горячие ладони на своей пояснице, нежно оглаживающие его, то почти стонет в этот долгий поцелуй. — Зарядка в верхнем ящике комода в спальне, а мне нужна помощь с салатами, но если ты уйдешь после этого, то я... — тараторит Антон, едва отстранившись от чужих губ. Улыбка Арсения становится все шире, и он тихонько хихикает, пихая Шаста в плечо. — Я не уйду, Антош, — тихо утверждает Арс, надеясь, что его лицо не порвет напополам от такой улыбки. — Назови меня так еще раз, — Антон выглядит таким счастливым и взволнованным, что сжимает Арса в объятиях сильнее нужного, но тот не сопротивляется. — Тоша, — Арс осторожно ведет пальцем по щеке Антона, напоследок невесомо оглаживая родинку на носу.       Они почти полностью игнорируют речь президента, предпочитая все эти десять минут до нового года целоваться, а Антон все-таки не жжет никакие бумажки в свой бокал с шампанским, потому что его желание сбылось. А Арсений, наблюдая, как Антон наспех надевает одновременно куртку и кроссовки, слушая уговоры того по типу «пойдем, у меня бенгальские огни лежат, пойдем, салюты посмотрим, ну же! Метель-то кончилась!», думает, что если верить поговорке «Как новый год встретишь, так его и проведешь» его 2023-ый будет самым счастливым за последнее время.