Новая Сойка. Из реальности в книгу.

Тьма окутала меня. Я чувствую ее, ощущаю всем нутром. Жуткая тишина давит на уши. Что это? Я умерла? Нет. Вижу маленький огонек где-то впереди. Хочу встать и пойти туда, но я не чувствую ног. Хочу закричать, но звука нет. Я не могу даже испугаться, потому что здесь нет страха. Нет боли, нет радости, нет надежды, только спокойствие и умиротворение. В один миг все исчезает, как будто ничего и не было. Теперь я лежу на кровати, на очень мягкой кровати, под теплым одеялом. Солнечные блики играют на лице, но я не хочу вставать и накрываюсь с головой. Здесь душно, но снаружи свет, а тут так темно и хорошо. Кто-то щекочет мне пятки. Сначала я пытаюсь укрыться от назойливого посетителя, а потом с меня и вовсе сдергивают одеяло. Холодно, светло и щекотно - вот первые ощущения этого утра. - Вставай, соня! - раздаётся ласковый мамин голос. - Ну мама, я еще чуть-чуть, - жалобно пищу я. Стоп. Это вообще мой голос? Что со мной? И какого черта, я назвала мамой какую-то незнакомую мне барышню? Сон мигом проходит, и я хочу слететь с кровати и накинуться на незнакомку с вопросами, но вместо этого, я лишь потягиваюсь и сладко зеваю. Я снова пытаюсь вскочить, но ничего не получается. Да что со мной не так? Меня как будто засунули в чье-то тело. Эй, ау! Меня кто-нибудь слышит? Тишина. - Давай я заплету тебе волосы? - дамочка ласково улыбается, подводя к огромному зеркалу. Да она выше меня на две головы. Я разглядываю себя, а точнее того, в чье тело меня поместили. Хочется выругаться благим матом, потому что... Потому что я - девочка! Я маленькое сопливое создание с темными кудряшками и тонкими ручками. По-моему, я сошла с ума! Да, точно, так оно и есть! Интересно, а как себя ведут сумасшедшие? Может мне песенку спеть или истерически засмеяться? Девушка напевает какую-то песню, а я внимательно ее слушаю. Осознание того, что я люблю ее, приходит не сразу. Точнее, не я, а эта кроха. Я лишь чувствую то же, что и она. Женщина очень дорога для нее, даже очень. Это ее мать. Я знаю, что девушка питает аналогичные чувства ко мне, ну, то есть к этой девчонке. Странно, почему у меня такое ощущение, что я знаю этих двоих всю жизнь? К этому времени, плетение кос заканчивается, и мать, взяв дочь за руку, ведет в другую комнату, в центре которой расположился огромный белый рояль. Я даже не знаю, видела ли я когда-нибудь такой красивый инструмент, очень сомневаюсь. Девушка подвела меня прямо к нему и усадила на стул. Клавиши поблескивали от солнечного света, проходящего в окна. Мне не терпелось, начать играть. - Давай-ка, повторим то, что разучивали вчера, - мягко сказала девушка и положила руку мне на плечо. Пальцы заскользили по клавиатуре. Игралось довольно легко, как будто я знала эту мелодию всю жизнь. Девушка взяла стул и села рядом. - Погоди, ты слишком зажата. Расслабься. Скованность нам ни к чему, - она одарила меня самой яркой улыбкой, от чего я не сдержалась и улыбнулась в ответ. Я снова начинаю играть, стараясь выполнять все указания. После нескольких минут девушка одобрительно кивает и хвалит меня за усердие. Нашу идиллию прерывают люди, которые бесцеремонно врываются в комнату и нарушают гармонию музыки громким топотом и непонятными криками. Я перевожу взгляд на девушку и вижу испуг и решительность. Она поднимается и награждает мужчин грозным взглядом. - Что вам нужно? - в голосе слышен металл. - Вы должны пойти с нами. - Грубо отрезал мужчина, стоящий по середине, по всей видимости их главный. - У меня занятия с дочерью, - так же строго произносит она, - и по какому праву вы врываетесь в мой дом? - Президент велел доставить вас к нему. - Это арест? - Нет, - протягивает паренек и чуть погодя добавляет, - пока что нет. - Что же, в таком случае вам придется покинуть мой дом, потому что я не намерена никуда с вами идти, по крайней мере, до тех пор, пока у вас не будет основания для моего ареста. - У нас есть все основания, Селена, - голос раздался где-то позади и принадлежал другому человеку. - Папа! - взвизгнула я, подорвалась и побежала к мужчине. Мужчина был немного староват для отца, но выглядит крепким, лишь седина и морщины выдавали его возраст. В голове сразу появились мысли: "Как такая молодая девушка решилась родить ребенка от этого мужчины? Он ведь ей в отцы годится!" - Привет, Дэв! - он наклонился, чтобы я смогла обнять его за шею, и поцеловал меня в макушку. - Давай, не будем выяснять отношения при ребенке! - с ноткой мольбы произнесла мама. - Иди, поиграй в свою комнату, милая! - папа слегка подтолкнул меня в сторону моих покоев, но я замерла на месте. - Я хочу пойти с мамой, - нахмурила брови я и хотела было пойти в ее сторону, когда отец преградил мне путь. - Нет! - вскрикнул он, живо в свою комнату. - Кариолан, - воскликнула мама, - не надо. Она положила руку ему на плечо. От чего он побагровел и, одернув руку, повернулся к ней, одарив свирепым взглядом. - Неблагодарная тварь, - заревел он и отвесил ей пощечину. От этого она потеряла равновесие и рухнула на пол, схватившись рукой за место удара. - Мама, - всхлипнула я и снова попыталась протиснуться к ней, но папа грубо одернул меня и, кивнув людям, потащил в другую комнату. Я видела, как они подбежали к маме и, схватив ее под руки, поволокли прочь. Я видела ее, как она смотрела на меня, как шептала губами: "Я тебя люблю", как смерилась со своей участью и даже не пыталась сопротивляться. Я знала, что это конец, что больше ее не увижу. Глаза застилала пелена слез, все сливалось в одну неразборчивую картинку. Внутри нарастала ярость и злость, но комок, застрявший в горле, так и не давал мне покоя. Из этого состояния меня вырвал чей-то голос, такой родной и знакомый. - Софи, проснись. Проснись, милая. Все хорошо. Я резко вскакиваю и чувствую нарастающее во мне напряжение. На щеках образовались влажные дорожки от слез. Я плачу? Почему? Руки трясутся. Хочется забиться в самый дальний угол и рыдать без остановки, так чтобы услышали все, сорвать голос и продолжать хрипеть от безысходности, но я не могу. Соленые капли просто стекают по лицу. - Эй, ты как? - Финник прижимает меня к себе и гладит по голове. - Опять кошмар? Не в силах произнести ни слова, я просто киваю. Этот кошмар снится мне не первый раз, я уже видела его раньше, но почему-то именно сейчас все поняла. Как же раньше до меня не доходило? Я в ужасе сглатываю ком, застрявший в горле. И чтобы хоть как то отвлечься, вырываюсь из объятий и бегу в ванну. Вот уже неделю я живу с Финником. Плутарх выделил нам отдельную комнату на верхнем уровне с окном и ванной. Она чем-то похожа на номер в хорошем отеле, если бы не тот факт, что через несколько дней мне придется отправиться в Капитолий и попытаться обмануть Сноу, все было бы просто замечательно. Радует, что еду я туда не одна, а с Гейлом. Так решила Койн, и как Финник не просится поехать со мной, ему не разрешили. Он является одним из повстанцев, организовавших спасение Сойки, а Гейл никак не причастен к восстанию, но он дорог Китнисс, и Сноу это знает, поэтому Плутарх и Хеймитч придумали очередной "гениальный" план. Суть его в том, что Гейл, якобы, влюбился в дочь президента и помог ей бежать. Я считаю, что нас пристрелят, как только услышат этот бред. Но почему-то, Хеймитч просто уверен, чтобы все настолько глупы, чтобы поверить в эту легенду. Теплые пальцы Финника опускаются мне на плечи. Я вздрагиваю от его прикосновений. Тело покрывается мурашками, а капельки прохладной воды стекают по лицу. Он подает мне полотенце, и я насухо вытирает лицо, поднимаю глаза и смотрю в зеркало, которое висит над раковиной. На меня смотрит бледная девушка с черными, как смоль волосами, потухшим и замученным взглядом. Ее обнимает крепкий парень с бронзовой копной волос, броской внешностью и выразительными глазами. Он такой красивый, а я... А что я? Неприметная обычная внешность. Меня можно назвать симпатичной, но не более того. И что он во мне нашел? Финник кладёт голову мне на плечо и обнимает за талию, прижимая к себе. Из одежды на нем были лишь пижамные штаны, поэтому я могу чувствовать тепло, исходящее от его тела. - Ты холодная, - заключает он и целует в плечо Меня охватывает легкая дрожь то ли от холода, то ли от его поцелуя. - Знаешь, с твоими кошмарами мы толком не высыпаемся. Надо будет попросить у Плутарха выходной Как же мне нравится это его "мы", звучит здорово. - Мне нужно готовиться, - устало бормочу я. - Тебе нужно отдохнуть, пойдем, надо поспать, - он берет меня за руку и ведет в спальню. *** За завтраком я дремлю на столе, в то время, как остальные что-то бурно обсуждают. И как только Финник может быть таким энергичным? Я вот умираю от недосыпа, а он шутки рассказывает. После столовой у меня по расписанию стоит занятие в Тренировочном Центре. Вот уже неделю меня терроризирует Гейл, а несколько дней назад к нему присоединилась Джоанна. Это просто гремучая смесь. Они выжимают из меня все соки. Я каждый раз возвращаюсь под вечер и просто падаю без сил. Джоанна по-прежнему мне не верит, она ясно дала понять, что не будет меня трогать, пока я не представляю угрозы для окружающих. Я думаю, она была близка с Давиной, в конце концов, она ведь растила ее, как собственную дочь. Помимо часов в Тренировочном Центре, остались занятия с командой по подготовке и уроки про, якобы, мое прошлое. Теперь в качестве учителя выступает Джоанна, она рассказывает куда больше Хеймитча, но и требует намного больше. К тому же, заставляет запоминать все и не отпускает меня до тех пор, пока я не расскажу все про жизнь Давины. Каждый день повторяю одно и тоже, и плюс то, что узнала сегодня. Честно говоря, я довела все до автомата. Информация просто въелась мне в мозг, даже ночью я могу встать и все рассказать без единой запинки. Но вчера Джоанна просто "убила" меня своим заявлением! Она дала всем указание называть меня Давиной. По-моему, это перебор. Из размышлений меня вытянул голос Плутарха. - Сегодня в твоем расписании небольшие изменения. Я с трудом подняла голову. - Изменения? - пробубнила я, сладко зевая, - Какие? Джоанна оставила меня без обеда, или вы решили, что мне не нужно спать? Плутарх проигнорировал мои слова и продолжил. - Сегодня тебе будут наносить татуировки. Вся компания, седевшая за столом, оживилась. - Татуировки? Как в тот раз. - Не совсем, на этот раз все будет по-настоящему. - Что это значит? - Увидишь. Меня очень заинтриговала заговорщицкая улыбка окружающих, но глаза упорно продолжали закрываться. После завтрака нас привели в странную комнату, я не была раньше на этом этаже, он находился где-то между столовой и этажом Бити. Само помещение вызывало противоречивые впечатления, с одной стороны, оно походило на художественную мастерскую, а с другой на лабораторию, что-то среднее между тем и этим. Меня усадили в довольно удобное кресло и попросили подождать, как раз в этот момент перед глазами возникла кружка горячего кофе, которую Финник принес специально для меня. - Спасибо, - шепнула я, а он, взяв меня за руку, сел рядом. Я принялась отпивать кофе маленькими глоточками. Нашу идиллию нарушила Джоанна, которая с шумом плюхнулась на диван напротив нас. - Раз ты сегодня халтуришь, давай-ка повторим все, что прошли вчера. Я заскулила и закатила глаза. - Джоанна, дай ей отдохнуть, - вмешался Финник, - она и так делала все, что вы ей велели. - Я дам ей отдохнуть тогда, когда сочту нужным, - слова Джоанны были насквозь пропитаны ядом. Я почувствовала, как Финник сжал мою руку и, во избежание, еще одной войны, я решила отвлечь обоих. - Эй, Джоанна, мне никто не рассказывал, как погибла мать Давины. Она мгновенно преобразилась в лице, но вместо ярости она надела маску боли. - Ее звали Селена, - тихо начала она, а я вздрогнула от этого имени, - она была моложе Сноу, самая красивая девушка Второго Дистрикта, чье имя вытянули в жатве. - Стой, почему мне раньше об этом не сказали? - По сути, Давина не знала, что ее мать родом из Дистрикта, ей всегда говорили, что она Капитолийка. Селена была безнадежна, не умела драться, хоть и жила во Втором, а убить человека и вовсе была не способна, но, как говорится, удача была на ее стороне. Президент влюбился в нее, как последний мальчишка и решил, во что бы то ни стало спасти ее. Вначале она примкнула к профи, потом половина соперников умерли от какой-то непонятно болезни, а когда на арене осталось трое. Селена, парень из Первого и девчонка из Третьего, на них напали хищные птицы. Селена спряталась в густой траве, а птицы, как будто не заметили ее. Вот так, не убив никого, она стала победителем Голодных Игр. Но она прекрасно осознавала, что ждет ее дальше. Президент продаст тело юной и красивой девушки, так же, как продавал тела остальных победителей, а если она откажется он убьет ее семью. Схема работает уже много лет, но она и представить себе не могла, что ее ждет. Сноу решил сделать исключение и предложил ей место своей жены. Селена не любила его, но понимала, если откажется, убьют ее и всех, кто ей дорог. Так они поженились. Сноу был не молод, а Селене едва исполнилось восемнадцать. Через несколько лет родилась Давина, юная наследница. Она должна была занять место отца, но мать была против, она не хотела для нее такой жизни. Восстание - вот о чем мечтала Селена, она организовала отряд повстанцев, с каждым днем их становилось все больше. Революционные идеи вышли за приделы Капитолия и распространились по Дистриктам. Конечно же, Сноу узнал об этом. Он не мог этого допустить и тогда он убил ее. Приговорил к публичной казни, даже его дочь смотрела на это. После этого с девочкой невозможно было совладать, она буквально ненавидела весь мир, конечно, с возрастом все прошло, но ярость гложила ее, она стала жестокой и высокомерной. Жизнь обычного человека ничего не значила для нее. Разговор Джоанны прервал Хеймитч. - Ну все, пошли, - он протянул мне руку. Я не знаю, сколько времени прошло, но тот факт, что затекло все тело, говорит о том, что около двух-трех часов. Помимо розы чуть ниже ключицы, которую мне рисовали в прошлый раз, мне накололи еще две татуировки, на правой лопатке три птицы, и на левом боку одуванчик. Было больно, на этот раз мне рисовали не пером, а специальной машинкой с иглой. Но мне повезло, что у Давины было не много татуировок, да и размер был небольшой. После этого меня отпустили и сказали, чтобы я хорошенько отдохнула, так как завтра мне предстояло отправиться играть со смертью. *** - Мне совершенно не нравится, что мы только и делаем, что занимаемся сексом! - это было весьма забавно, слышать от меня эти слова, когда я лежу в одном нижнем белье и помогаю Финнику избавиться от рубашки. - У тебя есть другие предложения? - он даже не дал мне договорить и заткнул рот поцелуем. - Погоди, - я отстранилась, - почему мы не можем просто поговорить? - Поговорить? - он смутился, - Ну, и о чем мы будем разговаривать? - он внимательно взглянул на меня. - Не знаю, - протянула я. - Ну, вот, у тебя есть время подумать, - он стал целовать мою шею. - Финник, я серьезно! - моему возмущению не было предела, я, насколько мне хватало сил, оттолкнула его, - Ты просто похотливое животное! - Хочешь сказать, что тебе не нужен секс? - он поднял одну бровь. - Нет, не нужен - я уверено замотала головой. И хотя, одно чувство противоречило другому, тело хотело физической близости с Финником, а душа жаждала удовлетворить духовные потребности, я решила, что самым разумным будет послушать голову, а не эмоции. Мой ответ очень раззадорил Финника, он хитро улыбнулся и, наклонившись к моему уху, шепнул. - Я заставлю тебя, признаться в том, что тебе нужен секс не меньше моего. - Слова звучали, как вызов. Его рука уже скользила по бедру, плавно переходя по внутренней стороне. Я с силой сжала ноги. - Не дождешься, - я прищурила глаза и скрестила руки на груди. - Значит, бунт? - усмехнулся Финник. - Называй, как хочешь, - я наиграно улыбнулась. Он расплылся в улыбке. Сейчас он походил на маленького дьяволенка, не хватало только рожек и хвоста. Наклонившись к самому уху, так, что я могла ощущать его дыхание, он мягко промурлыкал. - Признайся, тебе тоже нужен секс. - Нет. - Хм, тогда приготовься признать свое поражение, маленькая хулиганка. Последние слова вызвали у меня легкую улыбку. Он спустился к животу и приблизился вплотную. По всему телу пробежали мурашки от его горячего дыхания. Он стал покрывать его поцелуями, спускаясь ниже и плавно переходя к бедру. На его пути встретилась тоненькая резинка моих трусиков. Недолго думая, он схватил ее зубами и медленно потащил вниз. То же самое он проделал с другим бедром, но полностью избавиться от ткани, ему не удалось, так как я изо всех сил сжимала ноги. - Упрямая девчонка, - пробормотала он. Через секунду он оказался около моего лица, внимательно вглядываясь в мои глаза. Они были полны решительности. - Скажи, что тебе это нужно. Я прищурила глаза и показала язык. Я так и не поняла, что увидела в его глазах, то ли ярость, то ли страсть. На секунду мне показалось, что он ударит меня, но вместо этого он лишь поцеловал меня. Поцелуй был долгим и приятным. Он нежно поглаживал меня рукой по животу и напряженным ногам. Низ живота приятно заурчал. Сопротивляясь желанию, я хотела оттолкнуть его, но он схватил мои руки в запястьях и поднял над головой. От неожиданности я расслабила ноги, а он воспользовавшись моментом, сорвал с меня нижнюю часть белья. От возмущения я прикусила его губу. - Так не честно! - воскликнула я. - А кто говорил, что я играю честно? - он подмигнул, а я, опомнившись, снова сжала ноги. - Не надо меня дразнить! - рявкнул он и припал к моей шее. Он целовал, и слегка прикусывала кожу. Я расслабилась, но только на пару секунду, а его палец уже вошел в меня. - Финник, - запротестовала я. - Скажи! - требовал он. - Нет. - Произнесла я, как можно спокойней, но прерывистое дыхание выдавало мое возбуждение. К указательному пальцу присоединился средний. Я готова была просто убить его за это, но это были еще цветочки по сравнению с тем, что он начал творить дальше. - Просто скажи "да", - не унимался он. - Ни за что! Он вдруг перестал двигать рукой и вышел из меня. Что за? Это все? Тело ныло, требуя продолжения. Я почувствовала, как он шире разводит мне ноги. Физически я уже не могла сопротивляться. Он погрузился до предела, заставив меня вскрикнуть, и это были явно не пальцы. - Финник, нет - простонала я. - Скажи, - требовал он, а я лишь замотала головой и зажмурилась. Он медленно вышел и снова вошел. Проделав такое еще несколько раз, он остановился. Я распахнула глаза, рассудок затуманился. Я с трудом вспомнила причину моего сопротивления. - Пожалуйста, - прошептала я. - Я хочу услышать от тебя всего одно слово, признай, - он промурлыкал мне это на ухо. Финник больше не удерживал мои руки. Пальцы со всей силой впивались в ткань простыни. Я готова была плакать от желания, но каким-то непонятным образом я все еще держалась. Он снова поцеловал меня в шею, заставив, застонать. Я так больше не могу, голова вообще не соображает. Я вот-вот потеряю сознание. Интересно, а кто-нибудь когда-нибудь терял сознания от желания получить удовольствие от секса? Эта мысль меня немного отвлекла. Финник снова вошел в меня и, сделав пару толчков, остановился. - Скажи, - зарычал он. - Нет, - я готова поклясться, что из моих глаз потекли слезы, хотя, может быть мне показалась, ведь в тот момент я действительно хотела заплакать. Я попыталась сама двигаться, но он сжал меня, не давая сделать ни единого движения без его согласия. - Скажи, - снова рыкнул он. - Нет, - всхлипнула я. - Как ты держишься? - поинтересовался он, тяжело дыша. - Я не знаю, - а я ведь была уже на грани того, чтобы признать свое поражение. - Просто скажи, что тебе это тоже нужно, - на этот раз я услышала в его голосе мольбу. - Тогда ты победишь, а я этого не хочу. - Ты не сможешь сопротивляться вечно. Еще один толчок заставил мои руки переключиться на его волосы. Я с такой силой сжала их, что, наверное, еще чуть-чуть и у меня в руке остался бы клок бронзовой шевелюры. Я совершенно отключила мозги, поставив на первый план свои ощущения. Он нависал надо мной, так, что мне не составило большого труда приблизиться к его уху и тихонько шепнуть - Да. Это слово принесло столько эмоций нам обоим. Через пару минут мое тело задергалось. Я выгнула спину и просто рухнула без чувств. Рядом упал Финник. Было очень хорошо, но только сейчас я поняла, что натворила. Этот вечер меня очень вымотал, и я просто хотела уснуть поскорее. Я почувствовала, как Финник обнял меня и шепнул. - Мне всегда будет мало тебя. Я люблю... - на этом месте я отключилась. Я не знаю, на самом ли деле он сказал это, или это лишь плод моего больного воображения, но мне было чертовски приятно! *** Будить меня не пришлось, я проснулась от очередного кошмара. Снова вся в слезах, и в истерике. Ложиться спать не было смысла, так как будильник должен был прозвенеть через пару минут. Я решила сходить в душ. Вода положительно повлияла на мое настроение, и мне почти удалось забыть про кошмары. Но вместе со здравым умом ко мне пришло осознание того, что через пару часов я уеду от Финника и, возможно, уже не увижу его никогда. От этой мысли все внутри сжалось. Нет, хватит слез, я не должна плакать! Завтрак прошел в довольно мрачной обстановке. Все молча, поглощали пищу, лишь изредка поглядывая друг на друга. Я просто уткнулась в тарелку и елозила ложкой по каше. Аппетит совершенно отсутствовал абсолютно у всех. После завтрака меня отвели к команде по подготовки, где я переоделась. Суть нашего плана была в том, что нас должны были доставить во Второй Дистрикт, где сейчас ведутся ожесточенные бои. Там мне предстояло снова сыграть роль дерзкой президентской дочки, чтобы нам поверили и отправили в Капитолий. План дурацкий, и я не надеюсь вернуться от туда живой, но все остальные почему-то отчаянно верят в наш успех, а мне только и остается полагаться на удачу. В дверь раздался приглушенный стук. В проеме появилась голова Боггса. - Пора, - глухо отозвался он. Я кивнула и поплелась за ним. Мы молча ехали в лифте, и когда пришли на взлетную площадку, нас уже ждал Гейл. - Я сейчас приведу остальных, чтобы вы смогли попрощаться. К удивлению для себя, я вдруг выпалила: - Не надо! - Что? - в голосе Боггса проскочили нотки изумления. - Мы поедем сейчас, можешь сказать им, что я не захотела прощаться, - с этими словами я просто зашагала к планолету. В горле застрял ком, и я изо всех сил старалась не расплакаться. За спиной раздались едва уловимые шаги, через секунду Гейл поравнялся со мной. Я уже и забыла, как он может бесшумно двигаться. Мне было жутко стыдно за свое поведение, ведь я фактически вынудила его не попрощаться с Китнисс, а он наверняка этого хотел. Когда мы зашли на борт планолета, я наконец пересадила ужасное чувство вины и взглянула на него. - Почему ты не захотела прощаться? - прервал он тишину. - Не знаю. - Честно ответила я. - Держи, - он протянул руку, - Хеймитч сказал, передать это тебе. В ладонь погрузилась что-то холодное и тяжелое, я взглянула на странный предмет и узнала в нем свой бывший телефон. - Зачем он мне? - недоуменно спросила я, разглядывая его. - Бити немного изменил его, встроил мощный аккумулятор, так, что его теперь не придется заряжать и настроил на определенную частоту, как рацию. При необходимости ты сможешь связаться с Тринадцатым. Я молча вертела в руках старый-новый телефон и о чем-то думала. Мне хотелось вернуться, поблагодарить Бити, сказать спасибо Джоанне и Хеймитчу, обнять Китнисс и прижаться к Финнику, но сделанного не воротишь. Возможно то, что я сделала, было не правильным, но мне показалось, что так все смогут избежать ненужных сцен, скупых слез, нелепых слов. Так всем будет легче, всем кроме меня. *** Дистрикт Два - большой дистрикт, состоящий из нескольких деревень, расположенный в горах. Та самая гора, в которой, как мы думали, сосредоточена основная мощь Капитолия находилась в самом центре, но теперь не представляла никакой угрозы. Город разделился на два лагеря, крайние деревни и База в руках мятежников, но остальная часть Дистрикта все еще за Капитолием. Миротворцев каждый день снабжают всем необходимым, в то время, как повстанцам приходится нелегко. Сражения не прекращаются ни на минуту, каждую секунду слышишь, как взрываются снаряды, выстрелы и крики раненных. Мне немного не по себе, но никто не спрашивает, чего я хочу. И так, вот уже около часа мы сидим в засаде и пытаемся выждать подходящий момент, чтобы я и Гейл смогли перебраться в лагерь Капитолия без жертв, во всяком случае, мертвой я не помогу повстанцам, поэтому мы упорно продолжаем выжидать. К вечеру к нашей компании присоединяется Лайм, командор Второго Дистрикта, женщина средних лет. Она не расспрашивает меня ни о чем, хотя ее взгляд немного настораживает. Интересно, что Плутарх наплел ей про меня? На улице сгустились сумерки, и мы с Гейлом уже решили, что сегодня никуда не пойдем, и за нами вот-вот пришлют конвой, чтобы отправить спать, но этого не случилось. Лайм бесцеремонно вошла в палатку, где мы находились. - Бои ненадолго прекратились, вам пора собираться. Коротко и ясно. Мы переглянулись и стали собирать оружие. - Нет, нет, нет, - Лайм остановила меня, как только я вышла из палатки, - у тебя не должно быть никакого оружия, ты ведь заключенная! - последние слова она произнесла с каким-то укором. Я кивнула и, сняв с себя колчан, передала его вместе с луком рядом стоящему человеку. - Я сказала, никакого оружия! - она строго взглянула на меня. Закатив глаза, я сбросила с пояса два складных меча, вытащила из сапог нож и сняла со спины хлыст. - Вот умница, - похвалила она, а я скривилась, потому что ее слова звучали, как льстивая речь для тупой собачонки, которая после сотой попытки, наконец-то, выполнила команду хозяина. На руки мне надели наручники, так, для пущей убедительности, но я легко могла скинуть их, при необходимости. Мы шли в окружении отряда из десяти человек. Все настороженно прислушались к каждому шороху, а мне каждый раз хотелось рассмеяться. Неужели, это профессиональные солдаты? Они ведь шорох мышки от топота ног не могу отличить. Гейл полностью разделял мое мнение и иногда даже усмехался. Тем временем мы достигли той самой горы. По словам Лайм, это нейтральная территория и именно здесь мы должны разыграть представление. Все собрались в кучу, чтобы еще раз проговорить план, но нам не удалось. Человека, дававшего последние наставления, кто-то подстрелил. Солдаты в ужасе стали оборачиваться, из-за чего потеряли драгоценное время. Через секунду уже половина отряда были мертвы. Остальные, более ли менее здраво смыслящие, подскочили ко мне и сомкнули круг. Я оказалась в ловушке. Гейл моментально прикрыл меня, рявкнув, чтобы я сняла наручники, но как назло они меня не слушались. Я отчаянно пыталась их снять, но все попытки не увенчались успехом. Через мгновение я уловила звуки стрельбы с другой стороны, похоже, нас пришли защищать, теперь мы попали под перекрестный огонь. Все люди нашего отряда были уже мертвы, и я с ужасом взглянула на их безжизненные тела, разбросанные по земле. Из оцепенения меня вывел Гейл, он резко дернул руку и потащил вглубь леса за собой. Я почти ничего не видела, ветки царапали мне лицо, складывалось такое впечатление, что это непролазные джунгли. Как только я подумала об этом, мы оказались на поляне, на которой уже вовсю шло сражение. Нас заметил один из миротворцев и двинулся к нам, он уверенно направлялся ко мне, но стрела Гейла пронзила его грудь раньше, чем он успел приблизиться. Еще минута и из леса показались повстанцы. Вот оно - наше спасение. Я хотела было побежать к ним, но увидела, как один из них наставил пистолет прямо на меня. Тело оцепенело от ужаса, по венам покатилась волна неописуемого страха. Зачем они это делают, разве они не должны нас защищать? В ушах раздался громкий выстрел, но я не почувствовала боли, вместо этого я увидела перед собой лицо Гейла. Он закрыл меня собой, и теперь его тело рухнуло прямо у моих ног. В голове как будто что-то щелкнуло. В глазах застыли слезы и отчаяние. По венам пронесся адреналин. Я поняла, что если сейчас что-нибудь не сделаю, буду лежать рядом с Гейлом. Я подняла глаза на стрелявшего и посмотрела с таким безразличием и равнодушием, что ядовитая ухмылка стерлась с его лица. Именно сейчас я поняла, что смогу его убить, смогу убить их всех, сделаю так, чтобы они страдали. Непонятно по какой причине на моем лице воссияла самодовольная улыбка, и я с ужасом осознала, что мне будет совершенно не жаль ни этого человека, ни его товарищей, ни даже его детей. Я смогу убить их всех без угрызения совести. И плевать, что они выполняют чей-то приказ. Они понесут плату за смерть Гейла, и эта плата будет слишком высока.