***
Фрида вернулась к учёбе, и Виктор был огорчён тем, что не увидит её целую неделю. За две недели его привязанность к ней только увеличилась, и он не знал, выдержит ли хоть пару дней без общения с ней. Отвлекать её в первый же день он категорически не хотел, точнее, не мог допустить даже эгоистичной мысли об этом. Потому он очень удивился, увидев её на пороге лаборатории в очень ранний час. — Завтрак заказывали? — девушка потрясла перед его лицом пакетом с различными закусками и, широко зевнув, радостно улыбнулась Виктору. Так в распорядке дня учёного появилось два новых пункта: первый — ранний завтрак с девушкой, после него она сразу уходила на учёбу, второй — вечерний приход Фриды уже после учёбы, девушка захаживала на час или два, чтобы помочь Виктору с его делами. Несколько дней изобретатель искренне радовался, что и она испытывает такую же потребность в нём, но никак не мог избавиться от беспокойства о том, что из-за их проекта девушка почти на месяц отвлеклась от своей учёбы, а теперь поставила Виктора между ней и собой. Нет, говорить об этом Фриде он не собирался. Не мог. Не хотел. Эта девушка была как ураган, который с каждым днём бушевал в его груди всё сильнее. Однажды она пришла в лабораторию немного позже обычного и застала учёного спящим за собственным столом. Виктор подозревал, что это когда-нибудь случится, но совсем не ожидал, что та захочет перетащить его почти мёртвое тело на диван. В этот момент между сном и недободрствованием, слушая её приятное недовольное бормотание у самого уха, он вдруг понял, что ошибся, что в душе его место дружбы заняло уже совсем другое чувство — более глубокое и серьёзное, и он решительно был готов проверить его во время их прогулки по городу. Утро того дня было ветреным, Виктору пришлось надеть своё тёмное пальто, чтобы его не продуло. Ожидая Фриду на крыльце академии, учёный испытывал неописуемый стресс. С одной стороны, ему было страшно неловко, с другой — до исступления радостно, что выливалось из всего этого в итоге, он старался не думать. Не сейчас. — Надеюсь ты не очень расстроен, что я вытянула тебя в путешествие в такую погоду? — послышался знакомый насмешливый голос за его плечами. Фрида стаяла в открытых дверях академии и глядела на Виктора. На ней тоже было пальто, но гораздо светлее, чем у Виктора. Привычная улыбка украшала лицо девушки, а глаза глядели по-задорному ласково. — В путешествие? — учёный проводил её долгим взглядом, пока та не настигла его. — Ты как-то говорил мне, что хочешь повидать мир, — шутливо подметила она, — но думаю, твоего реального времени пока хватит лишь на путешествие рядом с домом. Потому сегодня, мой дорогой испытуемый, мы будем осваивать твою естественную среду обитания! — Мне не нравится, что ты так явно увлечена этим, — заявил учёный, стараясь всячески игнорировать случайное «дорогой», промелькнувшее в её словах. — Просто мне всегда хотелось выбраться в город с другом, так что идём, найдём нам повозку. Поиск транспорта занял менее часа. Через это время Виктор и Фрида уже ехали по оживлённым улицам города в сторону центра. — И куда мы едем? — поинтересовался учёный, стоило им отъехать подальше от академии. — Секрет, но я очень надеюсь, что ты ещё не ел, — ответила девушка, устраиваясь поудобней на жёстком сидении и перекладывая свою сумку на свободное место. — Так первым пунктом у нас завтрак? — Да, еда во время прогулки — определенно главный приоритет. — А что потом? — Мы только сели, а ты уже пытаешься вытянуть из меня информацию? — она откинулась назад и посмотрела на Виктора так, что тому захотелось выбить тростью окно и вылезти наружу, лишь бы не испытывать это странное смущающее чувство рядом с ней. — Я бы назвал это дружеским обменом сведениями, — поправил её он, после чего понял, что ему нужно срочно расслабиться и взять себя в руки. — Ого, если тайну буду раскрывать только я, то это очень несправедливый обмен, не считаешь? Он позволил себе улыбнуться чуть шире обычного: — И что же ты предлагаешь, шантажистка? — Расскажи что-нибудь о себе, и может быть я смилостивлюсь и поведаю тебе, куда мы едем. — Вот так да? — вытянул лицо парень. — Именно, — она деловито сложила руки на груди. — И что же ты хочешь знать? Она задумалась гораздо сильнее, чем Виктор рассчитывал. Сколько же у неё было вопросов к нему? — думал он, глядя на то, с каким изяществом она водит длинными пальчиками по ровной линии скул. — Расскажи мне о своей жизни до академии, — наконец, сделала выбор она. — А вообще мы можем ехать и молча, — заключил Виктор, тут же переводя взгляд. — Даёшь заднюю? Серьёзно? — удивилась девушка. — А оно того действительно стоит? — Уж поверь, это будет нечто судьбоносное. Твой мир никогда не будет прежним. — Боже, что же ты хочешь заставить меня съесть? — взмолился учёный, на что Фрида тут же захихикала. Изобретатель сначала с улыбкой наблюдал за ней, а потом и сам засмеялся, поддавшись её игривому настроению. Тепло от каждых таких смешков приятно разливалось в груди, заставляя его сердце приятно трепетать а улыбку становиться ещё нежнее. — Хорошо, я расскажу, но и ты тогда тоже расскажешь что-нибудь про себя, — заинтересовавшись, выдвинул свои условия парень. — Перестраховываешься? Умно. — Ну, вряд ли ты можешь дать мне другие гарантии кроме своего честного слова, — лицо Виктора приняло такой же лукаво-деловой вид, Фрида его оценила и даже немного удивилась. — О, ты научился язвить? — С кем поведёшься… Приятный смех снова заполнил узкое помещение, Виктор чувствовал, как он отдаётся в его ушах и сердце, заливая лицо краской. Пытаясь скрыться от этого, он перевёл взгляд в окно и на какое-то время закрыл рот и щёки рукой, не замечая то, как она наблюдает за ним. Что она творит с ним? — Ладно, начнём, я во внимании. Эта девушка… она совсем не даст ему отдышаться? Виктор сделал глубокий вдох, после чего приступил к своему рассказу. Так, он рассказал Фриде о том, что родился в Зауне на окраине Антресольного уровня. Его родители были ремесленниками и потому поощряли его любовь к изобретательству и инженерному делу. Всё своё время он проводил за исследованиями, с неохотой прерываясь на сон и еду, что со временем переросло в жутчайшую привычку. Но больше всего его выводили из равновесия те дни, когда его семье приходилось перебираться на новое место из-за утечек химикатов, взрывов или угрозы появления химического облака. Необходимость прекращать из-за этого работу была для Виктора смерти подобна. Затем он вырос и поступил в заунскую академию наук, там он проявил себя настолько хорошо, что уже через пару месяцев его пригласили в Пилтовер. — Теперь твоя очередь, — закончил своё повествование парень, но Фрида не торопилась, тщательно обдумывая, чем именно хочет с ним поделиться. Дело в том, что у неё было не так много хороших воспоминаний о прошлом. Много весёлых моментов, как ни странно, пришлись на времена, когда она была ещё в приюте. Тогда ей было тяжело, но она старалась не унывать. Часто она вместе с другими своими ровесниками сбегала в золотой город, лишь бы только не есть жуткую утреннюю баланду, которую в приюте называли завтраком. А так как она была зауниткой, что по умолчанию, создавало ей негласный статус хорошей воровки, то всеми мошенническими делами занималась она. На собранные у зевак деньги она вместе с остальными ребятами покупали горячий хлеб и другую выпечку, а потом делили улов и съедали его на крышах. Так Фрида полюбила пилтоверские крыши. Вид на богатый город из бронзы и золота покорил её, а густо населённые улицы манили девочку своей бурлящей жизнью. В Зауне такого нет. Нет такого волшебства. Там один дым, свист вырывающегося из химзаводов пара и обилие отходов на улицах. За этими разговорами они не заметили, как подъехали на шумную рыночную площадь. Виктор подозревал, что они едут сюда, но никак не ожидал, что Фрида затащит его так далеко от торговых лавок, возле которых их высадили, да ещё и будет шутливо подгонять его всю дорогу. Неугомонная. Вскоре они подошли к небольшой лавке с выпечкой. Вокруг неё столпилась целая толпа, и Виктор был рад, что девушка, ничего не сказав, отправилась туда сама, пока он ждал её поодаль, представляя, как его затолкали бы там, если бы он был чуточку безумнее и рискнул пойти туда. Фрида выскользнула из толпы с высоко поднятым бумажным пакетом в руках. Вид у неё был такой, словно она несла нечто хрупкое и бесценное. Виктор мог только догадываться, что было в этом драгоценном пакете. — Держи, — она вытащила из него небольшую жареную булочку, покрытую глазурью, после чего они вместе спокойным шагом направились вдоль рынка. — Не выглядит судьбоносным. Мы правда станем это есть? — засомневался учёный, приняв из её рук пончик и почувствовав, как кожу его закололо в том месте, где она соприкоснулась с пальцами девушки. — Так, не говори плохо о медовом пончике, пока не попробуешь! Она открыла пакет, достала себе булочку и откусила. Медовый плод, так редко поставляемый в Пилтовер из Палклиффа, просто таял на языке. — Вот он. Рай! — блаженно протянула девушка. Виктор принял вызов и тоже откусил. — Довольно вкусно, — произнес он с набитым ртом. — Довольно вкусно? Да в мире нет ничего вкуснее! Их разбирают повсюду, как горячие пирожки! Она съела свой пончик в четыре укуса, а затем счастливо вздохнула: — Ты больше никогда не сможешь есть другую выпечку. — То есть ты меня погубила? — с наигранной скорбью подметил парень, она хихикнула. — Именно. Фрида наблюдала за лицом Виктора, пока тот доедал свой пончик, а потом мазнула его щеку глазурью, когда тот этого не ожидал. — Что ты творишь? — почти возмутился он. — А разве не понятно? — она коварно улыбнулась, глядя в серьёзное лицо Виктора, который тут же указал на её мазок. — Ты же собираешься это стереть? — Нет. Ходи так. Изобретатель прошёл так с несколько минут, после чего не выдержал чужих взглядов и стёр глазурь своим платком. Когда же они остановились у лавки с резными деревянными изделиями, он проделал с Фридой тоже самое. — Ходи так, — повторил её слова он, и, кажется, был вполне собой доволен, если бы не… — Ладно, — твёрдым голосом согласилась девушка. — Ладно? — Да, меня в отличие от тебя это совсем не беспокоит. Она продолжила спокойно разглядывать различные товары на прилавках и есть пончики. Виктор же с сомнением смотрел в её лицо, ожидая, что она вот-вот сдастся, но ей вроде и правда было всё равно. — Думаешь, что так хорошо меня знаешь? — спросил её учёный, пристально наблюдая за следами своего творчества, которое ему хотелось поскорее смыть, чтобы лицо Фриды снова стало чистым. — Не хорошо, но достаточно, чтобы знать, что ты не позволишь своему другу ходить так! Слова Фриды заставили его принять смиренное поражение. Девушка вытянула лицо ближе, чтобы Виктор смог тщательно стереть платком глазурь с её лица. Учёный чуть не забыл, как дышать во время этого процесса, а девушка лишь коротко поблагодарила его, всучив ему три последних пончика, и непринужденно пошла дальше, зовя его следом за собой. Так они прошли ещё несколько торговых прилавков, после чего Фрида с заинтересованным видом остановилась у лавки с аксессуарами. — Тебе что-то понравилось? — спросил её Виктор, достав из кармана пальто десять серебряников и краем глаза ловя ожидающий взгляд торговца. — Не надо, академия платит, — ответила девушка, после чего показала хозяину лавки на два аксессуара и купила их. — Что это значит? — спросил её учёный, пока та делала покупку. — В моей доле была и твоя, от которой ты отказался. Я обещала Хаймердингеру, что куплю тебе что-нибудь милое, — улыбнулась студентка и забрала свой товар. — Милое? — Дай руку, — тут же попросила девушка. После недолгих уговоров учёный всё-таки сдался и протянул ей руку с недоверием. Она надела на его запястье жёсткий чёрный браслет с мелкими серебряными вставками. — Вот так, — она надела на себя такой же, но красного цвета. — Теперь у нас есть напоминание о проведённом вместе времени. — Ты ожидаешь, что я буду носить такую неудобную вещь? — Да. Вечность, — фраза прозвучала немного ужасающе, но Виктор услышал в ней нечто другое, более трогательное и постоянное. Затем она снова увидела что-то интересное и быстрым шагом направилась вперёд от Виктора. Тот понял, что ему за ней никогда не угнаться. Устало вздохнув, он уже собрался пойти следом за ней, как торговец браслетов заметил его усталость и неожиданно заговорил: — Очень активная молодая девушка. — Это вы очень верно подметили, — согласился Виктор. — Вы вместе? — Мы друзья, — учёный сам удивился с того, как нелепо прозвучал его собственный голос. — Как по мне так у Вас все симптомы «осенней болезни». — Осенней болезни? — заинтересованно переспросил учёный. — Да, — протянул мужчина-торговец. — Это болезнь многих молодых людей, которая входит в активную фазу в этот сезон. — И как же её вылечить? — Простите, но лечение только одно — найти свою любовь, и что-то мне подсказывает, что вы уже знаете подходящего человека. Виктор ненадолго задумался, а потом принялся искать глазами Фриду. Та нашла его раньше и громко выкрикнула его имя, махая ему рукой. — Извините, — учёный спешно откланялся и отошёл от прилавка. — Болезнь не пройдёт вместе с осенью, — крикнул ему вслед торговец, — но по соседству есть отличные травяные настои для сердца! Виктор не обратил внимание на его последнее слова и подошёл к Фриде: — Что такое? — У тебя что-то с сердцем? — забеспокоилась девушка, тревожно глядя на него. Виктор не ожидал, что она услышит это. — Нет, по крайней мере с утра всё было хорошо, — ответил парень, после чего резко замер, когда ладонь девушки мягко легла ему на сердце. — Хм-м-м… — она старательно пыталась почувствовать его сердцебиение, с лёгким нажимом водя по его груди. Ритм его сердца действительно участился, на что она тут же удивилась и, взглянув в застывшее лицо парня, спросила: — Тебе туда что бомбу зашили? Виктор был смущен и озадачен одновременно. Он старался не выдать весь спектр эмоций, который испытывал: — Да, я подумывал о том, чтобы самоликвидироваться, если ты меня в конец достанешь. — Как осмотрительно с твоей стороны. После этого они ещё немного погуляли по торговой площади, затем решили посидеть в парке и покормить уток. Ради последнего Фрида даже сбегала в ближайшую хлебную лавку, припася ещё одну буханку для особого случая, но Виктор так и не выяснил, для какого именно. К обеду усталость Виктора была видна невооружённым взглядом. Поход по нескольким мастерским явно был лишним. — Если ты устал, давай поедем в Заун в другой день? — предложила девушка, когда они вышли на Звёздную аллею. — Всё в порядке, просто поедем до моста также на повозке, — убеждал её парень, не желая упускать шанс провести больше времени с девушкой. — Хорошо. Тогда останься тут, я пока найду её, ладно? Она оставила его отдыхать на лавочке, а сама побежала на поиски повозки. Глядя на её отдаляющуюся от него фигуру, Виктор испытывал злость и жуткое неудобство. Это он должен заниматься этим, а не она. С силой сжав ладонью рукоять трости, он понял, что хотел бы жить полноценнее, чем сейчас. Может он хочет слишком многого или просто надумывает? В попытках отвлечься, он устремил взгляд вперёд. Фрида подходила к разным извозчикам, но те лишь мотали головой, говоря, что заняты. Виктор видел, как на третьей попытке она немного расстроилась, а затем увидела ещё одну повозку и быстрыми шагами двинулась туда. В этот момент по улице неслась другая карета. Из-за громкого шума ближайших мастерских, Фрида её не услышала и выйдя из-за повозки, возле которой стояла, неожиданно замерла. У Виктора чуть не разорвалось сердце. Учёный буквально рывком поднялся на ноги и, громко крикнув девушке «отойди», задвигал ногами так быстро, что чуть не упал. К счастью, Фриду оторвал от дороги какой-то крепкий парень, что проходил рядом с мастерской. Когда же Виктор настиг их, девушка уже была более-менее спокойна. — Будьте осторожны, миледи, не выходите на дорогу, — добродушно говорил Фриде с ученным видом незнакомец, на что та лишь виновато улыбнулась. Виктору тоже следовало поблагодарить его, но горечь злости на себя, на неё, на всё Мироздание, что послало ему эту чёртову болезнь, не давала ему этого сделать. Всё, на что хватило учёного, учтиво кивнуть парню за его реакцию, после чего незнакомец ушёл. — Ты как? — спросил у девушки изобретатель с нескрываемым волнением. — Не поранилась? — Отделалась лёгким испугом, — ответила та, облегчённо выдохнув. — Почему ты не смотришь по сторонам? — голос Виктора принял более серьёзный и раздражённый тон, не ускользнувший от внимания девушки. — Что с тобой? — поинтересовалась она. — Я же сказала, что в порядке. Или ты… Виктор испугался, что она вот-вот скажет «любишь меня?» -… испытываешь чувство вины? — У меня от твоих предположений скоро голова заболит, — парень испытал неимоверное облегчение и даже забыл о собственной злости. — Прости, я не хотела, чтобы твоя голова болела из-за меня, но видимо такое случается с хорошими людьми. Виктор усадил её на лавочку, после чего успокоился и выровнялся: — Давай, в этот раз ты подождешь, а я найду нам повозку. Идёт? — Дать тебе денег? — она вытащила кошелёк из сумки, но учёный остановил её за руку. — Не стоит, я сам заплачу. Девушка только похлопала глазами и, сказав «ну, ладно» проводила Виктора взглядом. Парень подошёл к одному извозчику, после чего недолго поговорил с ним, тот вроде бы хотел отказался, но немного погодя передумал и согласился. Фрида увидела это и недовольно сложила руки на груди. Усевшись в повозку, они поехали прямо к пограничному мосту. — Ты уверен, что хочешь ехать? — спросила у Виктора Фрида, стоило карете сдвинуться с места. Наверное, стоило отказаться, но Виктор не мог. Идея побыть с девушкой подольше и узнать о ней, казалась ему слишком соблазнительной. К тому же завтра у него могла подвернуться работа, и он не хотел, чтобы это им помешало. — Ты обещала показать мне какое-то важное для тебя место, думаешь мне не интересно, какое оно? — напомнил изобретатель. — А ты оказывается можешь быть очень чутким. Моё уважение к таким, как ты, не знает границ. — Так куда именно мы отправимся? — спросил учёный, и Фрида как-то странно задумалась. Кажется, случай с каретой немного подпортил ей настроение. — Увидишь. Виктор только кивнул, глядя на то, как она осматривает город в боковое окно, и представлял, какой путь их ждёт, надеясь, что тот не окажется сильно долгим.***
— Нам сюда, — проговорила по дороге Фрида, в то время как Виктор осторожно следовал за ней. — Не торопись. Девушка привела учёного в какой-то старый полуразваленный завод над Сточными ямами. Внутри коридора, по которому они сейчас шли, было достаточно темно и грязно. Под потолком тускло светили уцелевшие химтековые лампы, под ноги то и дело попадали обломки стен или чего-то ещё, что было здесь до этого. Виктор старался не торопиться, чтобы не запнуться ненароком, но не мог отцепить взгляд от идущего впереди него прекрасного тёмного силуэта, показывавшего ему путь. — Ты когда-нибудь был здесь? — Фрида внезапно обернулась, и Виктор, на секунду остановившись, мотнул головой. — Очень давно тут была текстильная фабрика. Моя мама работала здесь в юности, но через пару лет её закрыли. — А твой отец? — решил поддержать разговор учёный, пробираясь за ней. — Они познакомились гораздо позже. Идём, нам сюда. Девушка завернула за угол, и Виктор увидел в конце коридора широкую арку. Из неё лился лёгкий уже вечерний свет. Фрида направилась к нему. — Мама очень любила отца, но в Зауне им было тяжело. Чтобы как-то поддержать её, он сделал это место. Виктор перешагнул через порог следом за ней и замер. Ещё никогда он не видел, чтобы обычное производственное помещение переделывали так… удивительно. Как оно вообще смогло продержаться в таком виде в Зауне? Учёный провёл глазами по старому, местами ржавому залу, большая часть которого была затоплена водой. С виду он был похож на огромный широкий бассейн с множеством узеньких и витиеватых лестниц по краям, ведущих на верхний этаж. Освещался он окнами с мутными промышленными стёклами, через которые слабо просачивался и свет, и тени. Если присмотреться ближе, то слева можно было увидеть маленький рабочий уголок с деревянным столом и стульями — ничего лишнего, затем несколько высоких витражных химтековых ламп по периметру, пару изобретений для исследования, а также тёмный столик с принадлежностями для рисования. Справа стоял двухместный диванчик с немного потёртой обивкой, маленький шкаф с книгами и чем-то ещё из одежды девушки. Возле него ещё пару ламп, широкий узорчатый ковёр и большая картина почти во всю стену. — Проходи, не стой там, — Виктор даже не заметил, как Фрида подошла к деревянному столу, пока он осматривался. — Но будь потише, ладно? — Почему? — тихо поинтересовался изобретатель. — Они не любят шум. Парень прошёл ближе к девушке, заметив, как та сначала сняла с себя пальто, а затем достала из сумки отложенную буханку. — Кто они? — попытался уточнить он, когда она развернулась к нему лицом и протянула руку за его пальто. — Тсс… Виктор, молча повинуясь, снял с себя верхнюю одежду и передал ей, наблюдая, как она бережно складывает её рядом со своей. Далее она с буханкой в руках направилась к воде. Разделив ту на несколько частей, она свесила ноги в воду и принялась крошить хлеб на поверхность воды. Лицо её было немного в тени, и Виктор не мог разглядеть его как следует. Вскоре он увидел плывущих на поверхность красных, жёлтых и золотых рыб и приблизился. — Рыбы? В Зауне? — он остановился за спиной Фриды, и та повернула к нему голову. — Ага. Красиво, не правда ли? — тихим голосом прошептала она, и Виктор был готов признаться, что во всём мире не было никого красивее неё. Учёный прикусил губу, а затем осторожно присел к ней на край бассейна, замочив ноги прохладной и тёмной водой по самые колени. Какое-то время он внимательно наблюдал за ней, давая себе шанс на то, чтобы прочно запечатлеть этот момент в своей памяти. А ещё ему хотелось понять, превратится ли то напряжение, что он испытывал рядом с ней, в близкие отношения. Ответ на этот вопрос он искал в её глазах, что сейчас заворожённо смотрели на мелькающих рыб. — Это всё правда сделал твой отец? — решил заговорить с ней Виктор, чтобы установить с ней контакт. — Не всё, то есть… Раньше тут было немного по-другому: тут было много изобретений, музыкальных и не только, и ещё несколько красивых механических статуй, но все они были разломаны. Я не говорила, но отец бросил нас с мамой, когда мне было пять или шесть. Просто ушёл, даже не попрощавшись. — Может, он просто пропал? — предположил учёный. — Если бы это было так, он бы не оставил письмо. Фрида уже говорила ему однажды, что её родители умерли, но выходит, что её отец жив, и мёртв только для дочери. — Ты читала его? — он с обеспокоенным видом посмотрел ей в глаза, но та стеснялась смотреть на него. Видимо не хотела, чтобы её жалели. — Конечно, нет. Да и как я могла в шесть лет? Мама мне ничего не хотела рассказывать. После его ухода мы пришли сюда вместе, и она при мне перевернула тут всё верх тормашками. Только больше чем через десять лет я восстановила это место полностью и запустила сюда новых рыб. Виктор слегка удивился. Девушка плохо отзывалась о матери, но память об отце была дорога ей. Почему? — Ты помнишь своего отца? — спросил её он. — Немного, — она задумчиво потёрла пальцами свой браслет, а затем перевела глаза на новый, улыбнулась и, собравшись с духом, продолжила: — Он был добр ко мне, мы часто проводили с ним время вместе, играя в те игры, которые он придумывал ради меня. Мама такого не делала. После его ухода, через пять лет, она связалась с какими-то шишками из Зауна, постоянно хотела, чтобы я была как она. Чтоб была независимой, могла постоять за себя, но мне не хотелось так жить, и я стала сбегать сюда, лишь бы избежать её наставлений и правил. — Заун — опасный город, что если она хотела как лучше? — попытался опровергнуть её слова парень, чтобы ей было не так больно. — Нет, ей было плевать, — она коротко улыбнулась ему, оценив его попытку. — На мой двенадцатый день рождения она под ночь притащила мне два кинжала от химбарона с которым встречалась, типо он передал мне подарок. Даже не знаю, почему я до сих пор ношу их в своей сумке? В общем, весь день её не было дома. Разве мать будет так относится к ребёнку, которого любит? — Прости, — извинился учёный, на что та лишь махнула рукой, мол всё нормально. Виктор же выдержал неловкую паузу и спросил, что было потом. — Через два года она умерла из-за того, что связалась с повстанцами. Я даже не знала об этом. Виктор молча смотрел на неё, пока та вдруг не повернулась и не взглянула на него почти угрюмо: — Только не жалей меня. Мне это не нужно, просто мне захотелось поделиться этим с тем, кому я доверяю. Я всю жизнь жила в правилах: дома, в приюте, только здесь в академии я наконец расправила крылья. — А почему ты выбрала свой факультет? — решил сменить тему парень. — О, нет, ты будешь считать это нелепым, я не скажу, — тут же усмехнулась она, улыбаясь. — Ты только что сказала, что доверяешь мне, — подчёркнуто заявил он, после чего к его лицу подлетел её указательный палец. — Ладно, но, если увижу хоть одну ухмылку, ты займешь место этого хлеба. Идёт? — По рукам. Девушка сделала тяжёлый вздох и морально настроилась. — Ты скажешь, что я сумасшедшая, но иногда я чувствую энергетику людей. Она выглядит, как странное поле света вокруг них и… впрочем, неважно, лучше забудь мои слова. Она стыдливо отмахнулась в пользу кормления рыб, но Виктор взял её руку в свою и накрыл другой сверху, сказав продолжать. Только спустя пару мгновений он понял, как сильно у него колотится сердце. Он был рад, что видит Фриду такой открытой перед ним. Она на секунду смутилась, почувствовав его горячие и немного влажные ладони, но всё же продолжила: — В общем, так было какое-то время, примерно до двенадцати лет. Потом я стала ощущать всё это даже через здания, в которых находились толпы людей. Сначала я долго думала, что это из-за химических выбросов, но даже потом в Пилтовере я пару раз видела такое. Звучит слишком отстойно, да? — Продолжай, — парень всё это время спокойно поглаживал её руку. Взгляд, которым он смотрел на Фриду пять минут назад, час или того больше, ни капли не поменялся. Это заставило девушку тут же подумать о худшем. — Продолжать? — усмехнулась она. — Ты даже не улыбнулся ни разу! Теперь мне кажется, что всё, что я говорю звучит до несмешного бредово. — Фрида, всё правда в порядке, продолжай. Голос Виктора звучал убедительно и спокойно, но что-то было не так. Она вдруг забрала у него свою руку, затем соскользнула с подножия бассейна и встала в воде, оказавшись в ней по пояс. Сделав с десяток осторожных шагов вперёд от Виктора, она задумалась и развернулась к нему лицом. Кучка блестящих мелких рыб окружала её со всех сторон — это зрелище казалось Виктору волшебным. — Знаешь, я любила рисовать, надеялась, что если буду делать это часто, то увижу это снова. Я хотела быть особенной, понимаешь? Так я пристрастилась к городскому пейзажу, я часто рисовала в приюте и за его пределами, а потом внезапно получила приглашение в академию. — Так, по твоему мнению, у тебя есть способности? — уточнил Виктор, наблюдая за ней не нежно, как хотел бы, а так, чтобы она почувствовала, что ему можно довериться. — Нет. Не знаю… Фрида обхватила себя руками, запутавшись в собственных мыслях. Видя её сейчас такой загнанной и ранимой, он бы никогда не поверил, какой она показывает себя окружающим. Виктор отвёл взгляд, чтобы найти свою трость, после чего погрузил её в водяную гладь и сделал первый шаг к ней. Фрида была поражена этим поступком, но Виктор был полон решимости перебороть это ужасное сопротивление воды, которое мешало ему быстрее дойти до неё. — Я всегда прекрасно чувствовал себя в одиночестве, — говорил он на пути к ней, — иногда я даже предпочитал его всему остальному. Видишь, не ты одна со странными способностями? — он как-то наивно улыбнулся, заставив девушку возмутиться. — Это же совсем не одно и тоже, Виктор. Поняв, что ему не верят, он вдруг остановился в нескольких шагах от неё. — Ладно, тогда давай проверим тебя? Приглядись ко мне и скажи, какая у меня энергетика. — Подмоченная? — усмехнулась девушка, явно намекая на промокшую обувь и штаны, но потом сказала другое: — Как репутация учёного, что позволил сумасшедшей затащить его в воду. — К сведению, я сам пошёл за тобой. — Тогда выходит ты тоже немного того, — сделала вывод Фрида, чем вызвала у обоих взаимную улыбку. — Выходит, что так. Не надо было браться за проект с тобой, теперь моей голове нанесён непоправимый ущерб. Он изобразил задумчивое возмущение, за что его тут же оплеснули прохладной водой. — Эй, я вообще-то тоже страдала, иногда… Когда ты пришёл мириться со мной, я столько всего передумала до этого, даже речь заготовила. Я никогда так не делала. — Интересно послушать, — Виктор возобновил шаг, но остановился, когда она ещё круче окатила его водой. — Мечтай! — Жадина, — краем рукава он вытер воду с лица, заметив, как её лицо принимает резко обиженный вид. — Я? Жадина? Больше не позову тебя есть пончики. Чёрт возьми, теперь даже когда она так сердится, то кажется ему милой, приехали. — Тогда кого ты позовешь? — не то чтобы Виктор был слишком уверен, что он единственный особенный для неё, но ему очень хотелось услышать об этом вслух. Фрида задумалась, как он и ожидал. — Вот видишь, у тебя нет лучшего кандидата, поэтому будь добра и не упусти то, что перед тобой. Казалось ничто не могло всколыхнуть его в этот момент, но нет. Эта девушка всегда умудрялась заставить его сердце замереть в самый неожиданный момент. — Обычно так говорят о более близких отношениях, Виктор. Эти слова заставили его выронить трость из рук, от чего та скоропостижно ударилась об его ноги под водой, распугав всех рыб в округе. Виктор перестал ощущать сердце. Может плавающие проныры прихватили его с собой? Фрида отвела глаза, уткнув их куда-то в воду. Виктор же продолжил шагать без трости. Сделав один шаг, он чуть целиком не свалился в воду, но Фрида оказалась рядом и подхватила его. — Зачем ты…? — она посмотрела в его глаза с сомнением, а потом, будто разглядев в них что-то, тут же замолчала. — Думал если подойду поближе тебе будет проще разглядеть меня, — пошутил Виктор, продолжая опираться на руки девушки, что сейчас держали его локти. — Вот теперь ты точно надо мной издеваешься, — уже без шуток подметила она. — Я ничего не увижу даже если в упор буду смотреть на тебя. Видимо, я просто придумала себе всё это. Виктор выровнялся. Поняв, что её помощь ему больше не нужна, она хотела отвернуться, но учёный поймал её подбородок и решительно заглянул ей в глаза: — Главное — верить в себя, мнение окружающих меняется ежедневно. — Твоё тоже? Виктор был удивлён. Он настолько сильно нарушил её личное пространство, а она даже не пыталась оттолкнуть его. Что это? Взаимность? Почему её взгляд такой спокойный? Нет! Он попытался отпугнуть от себя лишние мысли и сконцентрировался на её лице, после чего заметил небольшую нервную испарину на её лбу. — Нет, моё мнение о тебе неизменно. Так будет всегда. Он позволил себе зайти дальше и мягко коснулся её щеки, но даже тогда она не оттолкнула его. Когда же он коснулся её губ своими, всё вокруг него расплылось и засияло яркими красками от взбунтовавшихся бабочек в животе. Поцелуй был коротким и невесомым, таким, от которого ощущаешь мелкие разряды по всему телу. Виктор хотел углубить его, но подумал, что Фрида могла быть просто в шоке. Что если она не может оттолкнуть его после того, как он проявил столько внимания к её рассказу о себе. Эта мысль заставила его вздрогнуть и оторваться от девушки. — Прошу прощения, я не… — затараторил он, ощущая, как что то внутри обрывается. Но почувствовав, как её рука ложиться ему под затылок, пришёл в себя. — Не нужно. Всего два слова, но какое от них облегчение. Виктор не успел даже выдохнуть, как Фрида уже притянула его за другим поцелуем. Она была настолько увлечена, что даже не заметила лёгкое свечение, исходящее от тела парня.