Некоторые осторожничают, чтобы не проиграть. Но они не учитывают, что, играя осторожно, ты однозначно проиграешь.
Ослепительная улыбка, сияющая всем вокруг. Дорогие брендовые вещи, идеально сидящие на невысокой, спортивной фигуре. Ярко-рыжие вьющиеся волосы, достаточно длинные на затылке, но с укороченными макушкой и висками. Ассиметричная челка, на удивление, прекрасно смотрящаяся с белыми брюками и такой же белой рубашкой. Водитель что-то сказал ему, прежде чем юноша захлопнул дверь блестяще-черного Genesis G90. Затем он помахал водителю рукой в дружеском жесте, отчего тяжелые часы с золотистой оправой чуть сползли с тонкой кисти. Парень тут же тряхнул рукой, поправляя аксессуар. — Ликс! — К нему подбежал парень с русыми волосами, немного сожжёнными после сильного осветления. — Наконец-то ты вернулся в Сеул! Он принялся обнимать лучшего друга, на что Феликс лишь глухо посмеивался, шутя, что тот помнёт его идеально выглаженную одежду. Русоволосым парнем был Хан Джисон. Его отец — большая шишка в нелегальных поставках оружия. Они дружат только потому, что их родители частенько собираются вместе, занимаются сотрудничеством. Старшему Ли оружие нужно, причем в очень большом количестве. Но об этом было известно лишь единицам, для других учеников школы Джисон — сын известного бизнесмена и политика, а Феликс — еще один богатый ребенок известных на всю страну родителей, крутящихся с сфере бьюти-индустрии. Все бизнесмены имеют свои скелеты в шкафу. Это Феликс знал с детства. — Хён! — На него накинулся невысокий брюнет с прической «под горшок», которая, на удивление, ему невероятно шла благодаря пушистым, кудрявым волосам. — Тебя так долго не было, я думал — сдохну от скуки! — Да, Нинни каждый день ныл и спрашивал, когда же ты приедешь, — рассмеялся Хан, растрепав кудрявые волосы друга, тот завозмущался, сверкая брекетами. — Меня не было всего пол месяца, — улыбнулся глазами Феликс. — А где Бинни? — Да опять наверное свалил с пар. Ты же знаешь, — Ян наклонился чуть ближе, чтобы никто не услышал, — поставки приходят всегда в разное время. — А ему необходимо проконтролировать процесс, — продолжил за него Ликс, закатив глаза. — Будто без него они не справятся. Какой же он дотошный. Со Чанбин был сиротой, но с помощью своей смекалки и острого ума смог влиться в состав помощников Сеульской мафии. Теперь же он занимает там довольно высокое положение, являясь одной из рук мистера Ли. Тот даже доверял ему при необходимости охрану за своим сыном. Например, когда были проблемы с другими группировками и Ликс находился в потенциальной опасности. Чанбин справлялся со своей работой хорошо: один раз даже принял пулю, защитив единственного наследника своего начальника. С тех пор у него на спине шрам от хирургического вмешательства, а у Феликса сильная симпатия с своему спасителю. Ян Чонин же был сыном дяди Феликса, маминого брата, тот тоже недалеко ушел от криминального мира. У мистера Яна бизнес был куда более серьезный, чем у многих остальных — транспортировка и продажа людей, сбежавших по какой-либо причине из собственной страны; украденных детей; детей, проданных собственными родителями. Серьезность заключается в том, насколько этот бизнес психологически сложен. Все, кто как-либо к нему причастны, являются ужасно жестокими, не ценящими человеческие жизни. Едва совершеннолетний Чонин не был исключением. Он вырос в среде, где его мать постоянно избивал отец. Он вырос в среде, где к слабым было соответствующее отношение. Он стал тем, кто считает, что деньги и сила решают то, насколько ты достоин жить. «Человек — это товар» — каждый раз шептали ему на ухо папины губы… Тем не менее, чьими сыновьями бы они ни были — учиться приходилось всем, как и играть роль «чистых» в обществе. Так и Ли Феликс, днем прилежный ученик, ведущий спокойную студенческую жизнь и посещающий кружок по рисованию вместе с Джисоном и Чонином, ночью скрывается за дверями дорогих клубов, чьи владельцы — родители их близких друзей. Все богачи Сеула, так или иначе, знакомы и имеют общие связи и способы нелегального заработка. Все жадные и меркантильные идут по головам, закрывая глаза на всех страдающих. Допустим, сейчас Ликс пьет коньяк в какой-то вип-комнате вместе с Ханом и Чонином, пока в соседних комнатах отплясывают стриптизерши для их отцов. Это заведение принадлежит отцу Чхве Бомгю — их одногруппника. Днем его называют принцем их универа, ради которого девушки и парни бегают на учебу: лишь бы его увидеть, а ночью он тусуется здесь, в компании полураздетых дам разных возрастов. Причем многие девушки находились в стране нелегально, но это мелочи по сравнению с остальным. Такова была подноготная самого развитого города в этой маленькой стране — Сеула. Никто не бывает идеальным, верно ведь? В каждом есть маленькая, а может и большая, частичка гнили в сердце. Но сколько гнили в сердце Феликса? А если у него вообще сердце?---
— После выпуска планируешь стать заместителем отца? — спросил Чонин, его губы еле шевелились, а взгляд был слегка помутневшим. Они праздновали возвращение Феликса из Великобритании. Хан утвердительно промычал, вливая в себе еще один стакан алкогольного напитка. — А почему нет? — он заиграл плечами, громко поставив стеклянный стакан на стол. Музыка долбила по вискам. Ему пришлось повторить, только уже громче, так как женский игривый хохот за стенкой оказался слишком громким. — Почему нет, меня устраивает нынешняя жизнь. Я бы хотел всю жизнь так прожить. А вы, что, нет? — Ни за что, — замотал головой Феликс. — Где-где, а на месте отца — точно нет. — Но почему? Мне казалось, ты неплохо живешь, — поднял от удивления брови брюнет. — Мне в эту помойку втягиваться не охота, к тому же, мой отец занимается заказными убийствами, — он глубоко вздохнув, почесав подбородок. — Я был бы рад какому-нибудь игорному бизнесу или продаже чего-то незаконного, но вот убивать — идея так себе. — Зато приносит много денег, — вмешался Чонин. — Всё что ты назвал — тоже темные делишки, да даже проститутки, которые сейчас ублажают наших отцов — беззаконие. Ликс, мы буквально с рождения живем в дерьме из убийств и преступлений. Какая разница, какой способ ты выберешь, если наркота или оружие — тоже своеобразное убийство потребителей. — Я понимаю, Хан, — кивнул он, закинув ногу на ногу, — но ты представить себе не можешь, сколько раз мое лицо было запачкано кровью убитых от руки моего отца. Просто представь, как это мерзко. — Такова твоя участь, Ли младший, — не успел договорить Хан, как в комнату кто-то зашел, прирывая диалог. — Хван? — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес рыжеволосый. Глаза вошедшего в комнату парня казались уж очень знакомыми. В точности как у отца-лиса, главы наркокартеля. С ним Феликс виделся очень часто — у его семьи с Хванами контракт и хорошие отношения, которые они налаживали постоянно, собираясь по ночам на общих вечеринках в компаниях взрослых, жестоких дядечек и их наследников, в будущем перенявших их дело. — Да-да, — он устало плюхнулся на диван, нервно потирая свой лоб. Видимо, битовая громкая музыка и ему доставляла дискомфорт. — А ты зачем тут? — брезгливо бросил Чонин, сев поближе к Джисону, лениво попивающему какой-то коктейль. — Мой отец развлекается в соседней комнате. Я сначала находился там же, так как разговаривал с мистером Ли, но потом мои глаза не смогли и дальше выносить того, что там происходит. Пришлось прийти к вам. — Он нахмурился, разглядывая каждого по очереди. Вдруг его пронзительные глаза остановились на парне, сидящем напротив, а губы расплылись в загадочной улыбке. — Надеюсь, мы подружимся, — обратился вроде бы ко всем, а взглядом вроде бы только к Феликсу. — Слышал, что ты, Хван, настоящий тиран, — начал Джисон, пытаясь разговорить нового знакомого: на удивление, он с Хваном виделся впервые. — Слухи, — расслабленно пожал плечами, беря чистый стакан и отливая себе горького алкоголя. — Вы мне скажите, кто из нас с вами «адекватный» человек с точки зрения морали? Сомневаюсь, что никто из вас ни разу не проявлял какого-либо насилия. Все замолчали, вспоминая моменты из прошлого. Тяжело забыть, когда в твои руки вкладывают оружие. Тяжело забыть, как вынуждают нажать на курок. Ох, как же тяжело этим мальчикам забыть звук упавшего на землю бездыханного тела, пару секунд назад молящего о пощаде. Эти грехи и вечная тяжесть на душе с ними навсегда, как и ночные кошмары, и голоса в голове захлебывающихся в собственной крови людей. Это как проклятие, от которого лишь одно спасение — смерть. — Я никогда не убивал, — заверил Хан, — повода не было. — Тогда тебе крупно повезло, — спокойным голосом сказал сын наркоторговца, зачесав рукой свою пепельную челку с «рванным» эффектом назад. Волосы на затылке и висках были коротко подстрижены, а зачесанная назад объемная челка открывала вид на густые прямые брови. Правая была располосована два раза, что придавало его и без того хищному взгляду чего-то завораживающего настолько, что глаз от него было не оторвать не только девушкам, но и всем парням из универа. Хотя в университете он и казался обычным спокойным ботаником в очках, хорошо разбирающемся в литературе и истории, сейчас он был в облегающей водолазке, широкой кожаной куртке и цепями на шее. Мочки уха и хрящи были исколоты различными пирсингами, блестящими серебром. Если Феликс Ли был фанатом только золота, то Хван определенно обожал серебро и белое золото, создавая вокруг себя холодную ауру. Феликс был не таким. Он был горячим, как бурлящая в жилах кровь. Сиял, как алое закатное солнце. Горел, как лесной пожар. Почему-то Феликс слишком долго рассматривал чужака. Быть может, это потому, что Хенджин очень изменился с их последней встречи. Тот, заметив это, улыбнулся уголками губ, но их зрительный контакт прервал вдруг осевший до баритона голос Хвана: — Меня, если что, Хенджин зовут, а то фамильярничайте больно много. — Он достал пачку тонких сигарет и закурил. — Кстати, я тут подслушал чуточку ваш разговор, ненарочно конечно, — он усмехнулся, слегка покусывая сигарету зубами. А с чего ты решил, что будешь перенимать бизнес отца? У тебя же есть старший брат. — Потому что Минхо это совершенно не нужно. Он еще два года назад уехал в Японию к семье матери и решил спокойно жить там, вдали от этого всего. Так что теперь отец возлагает все надежды на меня. — Феликс с горечью в голосе хмыкнул. — Если бы у меня тоже был младший брат, на которого можно свесить все обязанности — было бы круто, — вздохнул он, вдыхая сигаретный дым, разнесшийся по всей комнате. Никто не кашлял. Все жили в этом запахе с ранних лет, многие дети мафии и сами губили свои легкие, как Хенджин, например. Джисон раньше тоже баловался, но сейчас завязал, Чонин в принципе не курит, алкоголя ему достаточно, а вот Феликс не отказался от предложения Хвана взять сигарету. — Не хочешь поиграть, Феликс Ли? — предложил Хенджин, поджигая его сигарету зажигалкой с изображением дракона, определенно очень дорогой и статной. — Не хочу, — отозвался парень. — Я поделился с тобой сигаретой, так что ты тоже должен со мной чем-то поделиться в ответ, — он наклонился к нему, прошептав на ухо: — Везде нужно искать свою выгоду, младший Ли. Я хочу, чтобы ты со мной сыграл. «Что за хрень он несёт, напился что ли?» — подумал Феликс, недовольно скрестив руки на груди. — Я тоже хочу! — прокричал русоволосый, поглаживая по голове спящего на его коленях Чонина. — У тебя ребенок, — он слегка кивнул головой в сторону сопящего Яна. — Ты на няньках, так что не обижайся, но мы тебя отвлекать не будем. Пошли, рыжик. Он схватил его за запястье, выводя из комнаты. Феликс почему-то не сопротивлялся. Даже не успел ничего понять. Смотреть на большую руку, сжимающую его смуглую кисть и послушно шёл, иногда спотыкаясь. Словно в транс попал. Они шли по коридорам. В итоге остановились в лифте. Феликс вдруг очнулся и помотал головой. Что за наваждение? — Чего ты хочешь, Хван? Куда мы едем?! — Он смотрел на цифры: шестой, седьмой, восьмой… — Едем в игровую зону. Сыграем в бильярд? — Хёнджин обернулся, посмотрев на него, и улыбнулся. Огладил рыжие волнистые пряди, будто изучал его. Феликс шлепком скинул его руку со своих волос, хмуро смотря на острые черты лица. Взглядом прожигал в нем дыру, что только, казалось, только сильнее раззадоривало Хвана. — Всего лишь бильярд, а ты уже как бешеный пес, — он хохотнул, вытаскивая его из только что отрывшегося лифта, — забавно. — Забавно?! — он попытался вырвать свою руку, но Хван и не дернулся. — Дело не в бильярде, а в том, как ты со мной обращаешься! Я конечно ненавижу отца, но на такое пожалуюсь! Не думай, что я стану терпеть такое к себе отношение! — Чего разорался? бешеный? — Хван отпустил его и быстро, с какой-то безосновательной спешкой забронировал комнату, еще и заказав пару напитков в придачу. Они прошли в большое помещение, в котором было очень тихо. Пришедший со стаканами и алкоголем официант предложил включить музыку, но Хван отказался, прогнав его прочь. Они вдвоем в огромной комнате. Воцарилась тишина. — И что тебе нужно на самом деле? — вдруг сказал Феликс и подошел к бильярдному столу. — Развлечься? — Именно, — ухмыльнулся Хенджин, наливая себе немного виски. Он вдохнул аромат, потом отпил, подержав его несколько секунд во рту, чтобы оценить вкус: терпкий и кислый. Поставил стакан и только потом проглотил алкоголь. Затем развернулся и подошел к Ликсу. Его слегка качало из стороны в сторону. — Начнем нашу игру. — Нет, — отмахнулся он. — Я не соглашался. — Неужели ты наконец-то начал возражать, а не просто кусаться. Я уж подумал, что ты слишком покладистый для сына такого влиятельного человека. — Он довольно взмахнул бровями и упал на кожаный диван. — То-есть, ты изначально не планировал играть? — парень оцепенел, не понимания мотивов Хенджина. Он прислонился копчиком к бильярдному столу и схватился за него руками. — Может быть, — он улыбнулся, доставая пачку сигарет и вновь закуривая. Феликса это почему-то раздражало. Все в его окружении курили, но именно Хёнджин, выглядящий как очередной никотиновый наркоман, отчего-то совершенно выводил его из себя. Хотелось вырвать его проклятую сигарету изо рта и растоптать, довольно смотря на ничего не понимающее лицо Хвана. Он подобных мыслей Феликс заулыбался, но потом снова посмотрел на довольное и чертовски красивое лицо и сжал челюсти, заиграв желваками. — Зачем тогда нужно было отрывать меня от друзей и тащить сюда, — он закипал, — Идиот что ли? — Ты серьезно зовешь их друзьями? Ты веришь в эту иллюзию? — Парень беспричинно рассмеялся. — Как наивно с твоей стороны. — Да что ты знаешь? — буркнул, скрестив руки на груди,.— Тебе ли знать, друзья они мне или нет? — Мы все в одной лодке, рыжик, я все отлично понимаю. — Хван отвернулся лицом к окну, выдыхая сухой дым. — Слушай сюда. — Парень быстрыми шагами подошел к нему, схватив на челюсть и повернув его лицом к себе. — Ты нихуя обо мне не знаешь, придурок. Не делай такой умный вид, а то я не сдержу свое желание тебе врезать — Попробуй, но ты же знаешь, что последствия не заставят себя долго ждать и ты окажешься закопанным в землю рядышком со мной. Мой заботливый папаша об этом позаботится, не переживай. — Он вяло моргнул, а потом улыбнулся, когда Феликс взвизгнул от боли: Хван потушил окурок о его запястье. — Ты в своем уме?! — он схватился за обожжённую руку, едва сдерживая слезы. Когда готов к боли - она терпима, но если это происходит неожиданно, то эмоции ему сдержать очень трудно. Он напуган, как кролик в лапах волка, неожиданно появившегося из ниоткуда. — То басишь, как курильщик с сорокалетним стажем, то визжишь, как девчонка. Забавный ты, Ли Феликс. — Да что с тобой?! — крикнул он, отходя к другому концу комнаты. — Раньше ты таким не был! Всегда держал холодное лицо и ни разу кроме как по делу со мной не разговаривал! Что на тебя нашло?! — Просто я узнал, что кое-кто продает информацию о местонахождениях складов с товаром. — он стал медленно подходить, а когда подошел вплотную, Феликс задрожал и побледнел. — Это случайно не ты, Ли Феликс?