Вкус губ

На Байторн опустились сумерки. Адам и Эвелин сидели рядом, укутавшись пледом. Они смотрели на раскинувшийся город, на холодные огоньки домов, на длинные улицы. Эвелин нравилось проводить время вот так, молча, думая обо всем на свете. Украдкой она поглядывала на Адама. В одной руке он держал раскрытый блокнот, в другой — черную ручку. Эвелин знает, что когда между ними возникает тишина, он берет в руки блокнот и долго пишет в нем. Однако Эвелин никогда не заглядывала в него. Почему? Не знает сама. Заправив прядь темных волос за ухо, она притиснулась ближе. Адам отвлекся от записей. — Тебе холодно? — спросил он. Эвелин качнула головой и взяла его за руку. Провела тонкими пальчиками по ладошке — как заправская гадалка. — Что ты постоянно пишешь? — спросила она и кивнула на блокнот. — А, это… Ерунда. Адам не хотел говорить правду, знал же, что прозвучит как мальчишка. Но он помнил, что Эвелин терпеть не может тайн. Она вздохнула. В полутьме Адам заметил, как подрагивают черные ресницы. Отметил красоту серо-зеленых глаз. — Это мои исследования, — просто ответил Адам. — Ну… Паранормальщина, мистические явления. — Я догадывалась об этом, — сказала Эвелин. Обняла его за плечи. — Скажи, ты все еще хочешь быть журналистом? Она спросила это с такой жалостью, что Адам едва не обиделся. Нахмурился, отвел взгляд. Эвелин почувствовала, как под тонким худи напряглись его мышцы. — Хочу, но ты же понимаешь, что я не брошу работу в библиотеке? — Да. Но вместе с тем я чувствую, что заставляю тебя работать в ней. Я же понимаю, что тебе этого совсем не хочется. Эвелин приподнялась и осторожно поцеловала его в щеку. Адам вздрогнул и мгновенно залился краской, чем заставил Эвелин хихикнуть. — Тебе хочется быть со мной. Мне очень приятно. Но очень уж ты хочешь заниматься сверхъестественным. Может, однажды ты бросишь библиотеку. Адам смотрел ей в лицо. Бледная кожа, тонкие брови, темные волосы, распущенные по плечам. Встретив ее однажды, Адам без труда разгадал в ней девушку, что изо всех сил старается выглядеть серьезной и неприступной. И она желала быть таковой, но у нее это выходило так… очаровательно. И Эвелин снова потянулась к нему. Снова с поцелуем, но в этот раз в губы. Он почувствовал обволакивающий вкус ее губ — насыщенный, сладкий, как яблоко. Адам обожал этот вкус. — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — тихо сказал он. Эвелин глубоко вдохнула. И вдруг припала к его губам. — Я так боюсь потерять тебя. Поцелуй был согревающим и нежным. Адам углубил его. Его руки коснулись ее спины, и Эвелин прижалась ближе. Она вновь переживала события их первой ночи, вспоминала, как они спали под звездами, и прохладный ветерок ласкал их лица. В ту ночь Эвелин думала о том, что встретила мужчину, с которым хотела бы прожить всю жизнь. Внизу ехали машины, текли реки, но они совсем не обращали внимания на вечерний Байторн. Адам слегка отстранился от Эвелин, и на его губах остался тот самый вкус — все такой же насыщенный, сладкий, но почему сейчас он чувствует горечь?