Знаешь, что такое настоящий друг?

*** Группа детей сидела в кружочек возле костра. — Видели ли вы когда-нибудь настоящее привидееееениииие? — спрашивает рыжеволосый мальчик с веснушками, нарочито изображая голосом завывание. Детвора смеётся. — Я могу рассказать об упыре в дедушкином погребе. — поднимает руку толстый мальчик в очках с видом зазнайки. — Не, мы это уже сто раз слышали! — фыркает девочка со светлыми волосами, в розовом платьице с рюшами. Вылитая модница. — К тому же ты все выдумал. — Не правда! Ничего я не выдумал! — толстяк обиженно поправил очки. — Да просто упырем был твой дед! — недовольно буркнул мальчик с тёмными волосами и пластырем на носу. — Если мне придётся опять слушать этот пирожок на ножках, то я ухожу спать! — Может лучше в карты сыграем? — протягивает другой мальчишка постарше, вольготно развалившийся на горке из рюкзаков. — Вот вы все смеётесь... — тихо начала невзравчная девочка с темненькими волосами до плеч. — А я видела настоящее привидение. — Ты? — иронично переспросил гордый обладатель пластыря. — И где же, скажи на милость? Тоже в погребе с пирожками? — Там были не пирожки, а картошка! — встрял толстячок ещё более обиженно. — Картошка-картошка! — передразнил, кривляясь, пластыреносый. — Да ты сам как жирная картошка! — Ах ты... — "пирожок на ножках" вскочил было, размахивая кулаками, но его гнев тут же прервал рыжий. По-видимому, у этой шайки он был чем-то вроде предводителя. — Эй, вы двое! Дайте ей рассказать! — Свали отсюда, жирный! — фыркнул "пластырь". — Я не жирный... — весь боевой дух толстячка разом куда-то сдуло. — Картошка! Картошка! — заголосили остальные. — Жирная картошка! — Заткнитесь! — гаркнул предводитель. — Или девчонка рассказывает, или мы все расходимся. Гвалт стих. Все приготовились слушать, хотя некоторые продолжали кидать в сторону толстячка издевательские взгляды и шептать одними губами: "Жирная картошка!". *** — Прошлым летом мои родители хотели, чтобы мы отдохнули на природе. Взяли меня с собой. И поехали по окраинам. Где-то очень далеко они нашли небольшую деревеньку с каким-то странным названием. Хина что-то там. Но первые 4 буквы точно были "Хина". Место вроде неплохое. Правда, полностью лишенное цивилизации... Домики из дерева. И поля, поля, поля... — она размахивает руками, чтобы показать всю "обширность" этих полей. — Автобус туда ходит очень редко. Почти раз в две недели. И ездят на нем так редко, что почти всегда он приходит и уходит пустым. Пока предки занимались делами, я ушла гулять. Делать там больше и нечего. Кроме как гулять... *** Из всех мест девочку неожиданно привлёк пейзаж огромной свалки на самой окраине. Под лучами закатного солнца это место отдохновения покинутых вещей обладало каким-то особым шармом. Словно эти брошенные железяки и обломки пластика были всем нашим миром, картиной из будущего, оживающей на глазах. Благоприятствовал такому впечатлению ещё тот факт, что свалка уходила в низину. И, подходя к ней ближе, ты не видел вокруг больше ничего, кроме её бесконечных, медленно подгнивающих и незаметно ржавеющих просторов. Подойдя чуть ближе девочка поняла, что здесь, на этом "конце человеческой истории", далеко не все вещи так безнадёжно "мертвы". Очень многие были вполне неплохи и продолжали жить какой-то странной жизнью, уже лишившись своих хозяев. Особенно ей приглянулась одна старая, но почти целая кукла. У Энни вообще были куклы дома, и не одна, но все они были новыми, скроенными на одном конвейере. А эта была сделано много лет назад. Возможно, в те времена, когда никакого конвейера ещё не существовало. Волосы у куклы были рыжими, встрепанными, а одеждой ей служило зелёное платье, по-видимому, связанное вручную. Еще одним интересным предметом был большой выброшенный манекен в человеческий рост. Наткнувшись на него, девочка вначале испугалась, решив, что это чёрный человек без лица. Под конец она обнаружила целую машину. Маленький фургончик, в который можно было залезть и прятаться от дождя. Или от кого-то ещё. Её экспедицию внезапно прервал какой-то мужчина с фотокамерой, выросший на горизонте. — Эй, девочка! Любишь играть на помойке? Энни молча пожимает плечами. — Ты смотри осторожнее. На этой свалке водятся привидения. Да и, кто знает, что здесь скрывается среди этих обломков... Несколько лет назад, когда были очередные разборки с дамбой, здесь находили и человеческие тела... Вдруг здесь и сейчас найдётся парочка? — он рассеянно посмеялся, но вышло как-то невесело. — Да и не хотелось бы оказаться здесь, когда совсем стемнеет. Тут настоящий лабиринт и без света можно просто не выбраться. Девочка снова пожала плечами, потупясь и смотря в землю. — Да ты и сама стоишь тут как привидение... — посмеялся человек. — Ладно, я предупредил. Остальное — дело твоё. — уже уходя он покачал головой. — И куда только смотрят родители? *** — И куда твои родители смотрят? — уныло спросил пластыреносый. — А им плевать. Они всегда заняты своими делами . — Энни потупилась. — Они не всегда и замечают моё отсутствие. "Как ушла, так и вернётся". А я всегда ухожу. Потому что с ними сидеть ещё хуже... — Ладно. В общем кроме свалки в этой "Хина как-то там" смотреть больше и не на что. Девочка пожимает плечами. — Не на что. — Ладно. И че было дальше? — Дальше я встретила там девочку. В самый разгар заката. Когда уже начинало темнеть. — Она была бледная как смерть? Энни пожимает плечами. — Да не. Обычная. Но на закате все или тёмные или бледные как смерть. — Уууууу... Значит я тоже сейчас бледный как смерть? — почётный обладатель пластыря попытался изобразить это самое привидение, но получил по голове от модницы её сумочкой. — Ты скорее серый как придурок. — надменно фыркнула она. Все посмеялись с этой нелепой сцены. *** — Не уходи. — чей-то голос окликнул путешественницу, когда она уже собиралась покинуть это странное место. Энни обернулась. Совсем рядом, из-за того самого уютного фургончика, приглянувшегося ей, выглядывала ещё одна девочка. Каштановые волосы, едва достающие до плеч, белая рубашка, синяя школьная юбка и галстук, повязанный на плечах. — Привет. — смеётся она. — Я тебя напугала? Прости. Энни пожимает плечами. — Не бойся. Иди ко мне. Энни послушно подошла. Незнакомка расплылась в улыбке. — Я смотрю, тебе понравился этот прелестный уголок. Да? Мне тоже очень здесь нравится. Это место — мой второй дом. Ты ведь тоже видишь... Оно особенное. — Да, оно особенное. — негромко согласилась Энни. — Оно как конец человечества, сошедший с картин. — Ага. А ещё здесь очень уютно. Вот этот фургончик... Ты только посмотри, какой хорошенький этот малыш... Он как маленький домик. В нем можно спать. В нем достаточно места, чтобы перетащить туда свои вещи. В нем даже есть, где сложить еду. И, главное, в нем можно жить. — девчонка умилительно гладит дверцу своего "малыша". — Знаешь, сколько раз я действительно жила в нем... Он просто мой спаситель. — Ты жила в нем? — Да. — она неловко смеётся. — Мне нужно было где-то жить. — У тебя не было дома? — Нет, дом был... — Родители? — Да, в каком-то смысле... — Сочувствую... — Ага... Мой отец привёл в дом плохую женщину. И тогда мне приходилось жить здесь. Здесь живут все мои мысли. Мои переживания. Они просто утонули здесь, в глубине этого фургончика... Если тебе тоже нужно будет убежать, ты можешь бежать сюда. Это место и тебе станет домом. — Спасибо... — Энни неловко перебирает в руках край платья куклы. — О, смотрю, ты нашла Люси! — ухмыляется странная девочка. — Она тоже моя любимица. Знаешь, я всегда тащила домой все, что мне понравится... Но Люси я встретила, уже когда жила в основном здесь, поэтому она здесь и осталась... — Она очень милая. — Ага. Ты, конечно, можешь забрать её себе. Но тогда я буду по ней скучать. — Я могу оставить её тебе. — Энни протягивает куклу незнакомке. Та неловко махает рукой. — Ладно, оставь себе. Кстати, меня зовут Рена. — Энни. — Милое имя. — Спасибо. — Знаешь, Энни, а у тебя был когда-нибудь настоящий друг? — Настоящий? — Ага. Не тот, с которым весело играть, а который... Ну... Ты знаешь вообще, что такое настоящий друг? Энни пожимает плечами. — У меня были какие-то друзья, но чаще я одна... — Понятненько. Так ты даже не знаешь, что такое настоящий друг... *** — Это не похоже на историю о привидениях. — нахмурился пластыреносый. Девочка пожала плечами. — Если хотите, я могу заткнуться. — Пусть продолжает... — махнул рукой веснушчатый. — Или вы хотите слушать мистера Картофельная Голова? Но желающих слушать Картофельную Голову не обнаружилось. *** — Настоящий друг это человек, который может принять даже такие вещи, о которых ты не можешь никому рассказать. Есть у тебя такие? Энни пожала плечами. Рена невесело улыбнулась. — Повезло тебе. А вот у меня они есть... Помнишь, я говорила про плохую женщину... Она плохая не потому что не нравилась мне.... Какое-то время я даже пыталась смириться с тем фактом, что отцу она важнее меня... Но потом я случайно подслушала разговор её и ещё одного плохого человека. Они говорили о том, как убьют моего дорогого отца и отнимут наше скромное жилище... И тогда мне пришлось что-то делать. А я была в этом абсолютно одна. Потому что отец, мой дорогой папочка, и слушать меня не хотел... — У тебя не было матери? — Мама была. Но очень давно. Она стала приводить в дом другого мужчину и уехала с ним за лучшей жизнью. Предлагала мне ехать с ней. Но я выбрала остаться с отцом. Не могла его бросить. Он был честный. Честно старался ради неё, ради нас. Так было справедливо. И вот мы жили с ним вдвоём. Помогали друг другу. Или, возможно, я взяла на себя слишком многое... Мой отец, он как ребёнок. Многое мне приходилось делать самой... Но он всегда был добрым. Всегда меня слушал. До появления в доме этой... Стервы. — Сочувствую... — глухо повторила Энни. Она не очень хорошо умела выражать свои эмоции и поддерживать других. Рена снова невесело улыбнулась. — Потому я и жила в фургончике, сжимаясь от страха и боли. И думала, что же мне делать... — Ты решила покончить с этой плохой женщиной? Улыбка стала лукавее. — А в тебе что-то такое есть... Ты тоже об этом думала хотя бы раз? О том, чтобы покончить с кем-то. Энни пожала плечами. — Не знаю. Я просто всегда убегала. — добавила тише. — Было бы хорошо, чтобы плохие люди сами по себе "поканчивались". Рена посмеялась. — Да, было бы хорошо... Но в жизни ничего не происходит само. И иногда ты единственный, кто может что-то сделать. — Ты убила её? — Эм... Вначале скажи, ты боишься? Энни пожала плечами. — Мне интересно. — Не страшно, что, возможно, ты стоишь сейчас рядом с убийцей? Одна, на заброшенной свалке. А небо уже почти тёмное. По спине пробежал холодок. — Немного. — Значит, ты боишься меня? Она пожимает плечами. — Немного. — Вот видишь... А настоящий друг это тот человек, который, даже зная, что ты можешь оказаться убийцей... И за спиной у тебя может быть топор, все равно примет тебя. Раскроет руки в приветственные объятья и скажет: "Ты молодец!". Странно звучит, говорить такое убийце, да? Энни пожала плечами. — А настоящий друг скажет. Потому что для него ты в первую очередь его друг... И он должен понять тебя, даже если тебе пришлось пойти на крайние меры. Понять тебя и принять без остатка. Что бы ты ни сделала... — она опустила глаза, вспоминая что-то. — У меня был такой друг. Один единственный. — А что с ним случилось? Рена пожимает плечами. — С нами всеми тогда случилось большое несчастье. Но давай об этом как-нибудь в другой раз, ладно? — Ладно... *** — Твоя история недостаточно страшная. — фыркнула модница. — Ну ладно. — Энни пожала плечами. — Тогда сама рассказывай. — Пусть закончит! — пластыреносый хлопнул по голове эту увешанную рюшами "королеву красоты", внутренне радуясь, что ему выпал шанс взять над ней реванш. Та недовольно насупилась, но ничего не сказала. *** — Здесь, в этом прекрасном месте я нашла остро заточенный топор... Я все продумала... Мне удалось заманить эту женщину сюда и... Это было, конечно, безумие... Но зато я спасла отца... От неё. И от того мужика, что был с ней. Я их обоих... — Рена махнула руками, изображая движение топора. — Я не хотела двоих, но он пошёл за ней... А она за ним... И... По-другому ничего бы не вышло. Если бы хоть один из них понял, что произошло, они бы убили меня... Понимаешь. Это были убийцы. Не люди... Я спрятала их тела прямо здесь. Потому что одна я знаю здесь все ходы. Для других тут черт ногу сломит... Но с тех пор каждый день моего пребывания здесь был отравлен. Мне мерещилось, что эти двое придут за мной. Утащат меня за собой следом... Убьют... Я спала чуть ли не в обнимку со своим оружием. Так я боялась их. Чуть шорох за окном, и мерещится ухмыляющееся лицо. Полуразложивщееся лицо. Иногда мне хотелось их "проведать". Проверить, действительно ли они мертвы... Но даже я не всегда могла найти, где спрятала тела. И, когда не могла, мне казалось, что они встали и вот-вот придут за мной. А потом я все таки находила их. Мертвых, взбухших, посеревших, и успокаивалась... Так в страхе проходил каждый мой день. Пока я не решилась рассказать обо всем одному человеку. Это был новенький. Перевелся недавно к нам в школу. Его звали Кейичи. Вот он и стал моим настоящим другом. — Вы учились в одном классе? — Тут все в одном классе. — посмеялась девочка неожиданному вопросу. — Старшие учат младших. Нас не больше десяти человек здесь детей. Зато мы очень дружные. У нас даже есть свой игровой клуб, в котором мы играем после уроков во всякие игры... Здесь намного лучше учиться, чем в городских школах. В городских все злые и пинают друг друга. А здесь школу я даже люблю... — Это здорово. — протянула Энни. — Мне бы хотелось, чтобы в школе все были дружными... Но я вряд ли смогла бы жить так на природе без ничего... — Кейичи тоже думал, что не сможет. Но смог. Да ещё и полюбил эту жизнь. На самом деле, когда живёшь здесь, её сложно не полюбить... Да и мы, "хинамидзавские", связаны с этим местом. В других местах нам плохо. Я жила далеко отсюда, когда была совсем маленькой, и чуть не сошла с ума... А как приехали сюда с отцом, мне сразу стало легче. — Наверное, у вас тут особенная земля — Да, и не только земля к сожалению... Но сейчас не об этом. Кейичи он был особенным. Он мог принять то, что не примут остальные. А я так замоталась, что не могла уже держать все в себе... Одно неверное движение, и все было бы кончено. Он мог сдать меня или испытать ко мне отвращение... Я бы не пережила. Но, вместо этого... Он меня обнял и сказал, что я молодец... Тогда мы вместе с ним пошли на свалку... Он помог найти эти тела и перезакопать их подальше отсюда в лесу. Нас с ним связал звон лопат и клочья могильной земли. — Рена посмеялась. — Звучит жутко, но это была самая романтичная ночь в моей жизни. Только мы двое. Лес, ночь. Ну и два трупа, которые нужно закопать. Уже порядком разложившиеся. А они, когда разлагаются, становятся такими уродливыми... Как тухлая рыба на солнце и даже хуже. Вот, когда мы закапывали их, я готова была на все, что угодно. А так приятно было осознавать, что у тебя есть лучший друг... — девочка замолчала. В её глазах задумчивое выражение, в котором столько тепла, даже любви, но, вместе с тем, горести. — Хорошо, что у тебя был такой лучший друг... — Энни не знала, что и сказать. — Ага. Самый лучший... . *** Историю прервал громкий хруст и чавканье. Все стали переглядываться, в поисках виновника происшествия. — Вот доигрались. — хмыкнула модница. — Теперь за вами пришли настоящие приведения... — Да нет, это какая-то фигня. — отмахнулся пластыреносый. — Не боись. Старший, который до этого, скучая, перебирал свои карты, прыснул: — Узбагойтесь, это жирдяй ест свой хавчик! Все засмеялись. — Мда. — хихикнула "королева красоты". — Жирный, ты можешь насыщать свое брюхо как-нибудь потише? — Йа нэ жигный! — просипел толстячок с набитым ртом, чем только вызвал новые приступы хохота. — Да заткнитесь вы! Тихо! — оборвал всех рыжий. Хохот стих. А толстяк обиженно стишился. *** За это время небо успело окончательно потемнеть. Рена загадочно улыбнулась: — Тебе разве не пора домой? — А, да, наверное... — Энни опомнилась. — Ну, тогда иди. К тем, кто тебе дорог. — Но... Ты ещё не ответила на один вопрос... — Какой? — невиннейшая улыбка. — Что случилось с твоим другом? — То же, что и со мной, дорогая. Что и с каждым жителем этого места... — Я тебя не понимаю. — Энни нахмурилась. — Я не знаю настоящих причин этого события, но... Однажды нашу деревеньку накрыл пласт ядовитого газа, вырвавшегося из болот. Это произошло ночью. Никто и убежать не успел. И мой дорогой друг тоже... Через какое-то время газ исчез сам собой. Как будто его и не было. Такое вот это странное проклятое место. Энни молчала. Рена потрепала её по голове. Только сейчас девочка заметила, какая холодная у этой вечерней гостьи рука. Её прикосновение, морозное, ледяное, было так не похоже на все, когда-либо испытанные... — С тех пор говорят, что в этих местах можно встретить призраков... — мягко продолжала Рена, поглаживая свою слушательницу по волосам. — В заброшенном храме иногда видят маленькую жрицу. Она танцует свой танец, потом исчезает бесследно. В лесу малолетняя хулиганка оставляет ловушки. На закате к ней приходит её брат. Они встречают друг друга так радостно, словно не виделись лет десять. А потом оба растворяются в воздухе как только стемнеет. В доме главной семьи можно застать бегающих друг за другом близняшек... А на свалке возле фургончика можно увидеть одинокую девочку в школьной форме. Которая исчезает, стоит небу окончательно потемнеть. Слова убаюкивают, а, тем временем, силуэт этой странной девочки начинает как-то едва уловимо тускнеть. Словно его все больше и больше поглощает плотный ночной воздух. Словно все, связанное с этой случайной встречей, просто тонет в темноте... — Рена? Еще секунда, и холодная рука, гладившая её волосы, окончательно исчезает. Энни оборачивается, не веря своим глазам. — Рена? Но никто не ответил. *** — С тех пор мы уехали и больше никогда не приезжали в то место. И вряд ли приедем когда-нибудь ещё. — Это все? — нахмурился пластыреносый. — Мой упырь из подвала и то лучше! — фыркнул толстячок, уныло дожевывая остатки своего ужина. Девочка обиженно показала язык и отвернулась. — А я рад, что мы слушали не про твоего конченого деда, жирдяй! — осадил его веснушчатый. — Спасибо за историю, Энни! Энни пожала плечами: — Всегда пожалуйста! *** Когда все разошлись спать, из комнаты мальчиков все ещё доносились негромкие голоса. — И ты веришь в эту историю? — фыркнул толстячок, занимаясь планомерным уничтожением уже третьей или четвёртой порции ужина. — Да бред очередной. — вздохнул "пластырь". — Но все же лучше твоей картошки. И твоего деда. Фу. Ты же и сам как упырь, только жирный. Кровью обожрался! Толстячок обиженно поправил очки: — Не жирный я! И я не ем кровь... — Давайте лучше играть в карты! — уныло протянул старший. — Толку нет от ваших упырей! В то же время за стеной в комнате девочек Энни заглянула в свой рюкзак и вытащила из него очень старую куклу. Несмотря на время, она все ещё выглядела опрятной. Рыжие волосы были аккуратно расчесаны и подвязаны красной лентой. Одета эта маленькая леди была в зелёное платьице, связанное вручную. Девочка разочарованно вздохнула, прежде чем устроиться на кровати поудобнее. Так, чтобы в обнимку с куклой смотреть в окно: — Эти мальчишки чёртовы ханжи и никогда ни во что не поверят, Люси...