Там, где тепло

Его толкают в спину, и Каин осторожно ступает в шлюпку босыми ногами: сапоги с него сняли уже давно. А руки связаны за спиной. — На колени, — приказывает Хромой Билли. — А это зачем? В ответ Хромой Билли влепляет ему затрещину, и Каин решает не спорить. На гордость ему уже плевать. Не плевать ему на то, что он вправду ошибся. И понял это лишь в тот день, когда вся его команда подняла бунт. Драться он умеет хорошо, и легко бы одолел трех или четырех матросов — но не дюжину. Сначала его привязали к мачте, потом заперли в трюме. В общем, у него было время подумать. — Шлюпку на воду, — командует Хромой Билли. Холодный морской ветер обжигает лицо и босые ступни. Шлюпку сильно качает, а когда они наконец пристают к крошечному островку, где есть только камни и ледяная шапка в середине, Каин делает последнюю попытку: — Билли, давай поговорим еще раз. — Мы уже много раз разговаривали с вами, капитан, — бросает Хромой Билли и поправляется: — тьфу, с тобой. Потому что ты больше не капитан, и кто ты такой на самом деле, я тоже не знаю. — Я все объясню. Слушай, Билли… — Молчать! Джек и Пит поднимают Каина на ноги. Перешагивая через бортик, он все-таки спотыкается и падает в воду, и вся его одежда в одночасье промокает насквозь. Когда Джек и Пит наконец вытаскивают его на берег, Каина пробирает дрожь. — Холодно? — участливо спрашивает Хромой Билли. — В мокром-то неудобно, когда такой ветрюга. Да? Ну так сейчас мы тебе поможем. Каин молчит. Он молчит даже тогда, когда Джек и Пит крепко его держат, а Хромой Билли кривым ножом вспарывает на нем камзол и сорочку — или то, что от них осталось. Вспарывает пояс и сдергивает с него штаны, и очень скоро Каин уже стоит перед ним нагишом. И лишь тогда Каин спрашивает: — А без этого никак нельзя было? — Нет, так веселее! Хромой Билли смеется, и за ним хохочут Джек и Пит. Каин вспоминает, что сам нанимал их в Глазго, — и в то время они казались хорошими, надежными парнями. — Прощайте, капитан, — Хромой Билли еще и отвешивает поклон. — Не сомневаюсь, что вы неплохо и интересно проведете здесь время. А то меня этот собачий холод уже достал, и парням тоже не нравится тут яйца морозить. Как нарочно Хромой Билли еще и многозначительно оглядывает его с головы до ног. Ну да, Каину холодно. Между прочим, во всех местах. — Так что «Каменный зуб» теперь держит курс на юг. Только без вас. — Билли, вас там уже ждут испанцы. Которые не простили нам бригантину. Испанцы охотятся на нас, и если ты двинешь в сторону Амстердама, ты потеряешь и корабль, и людей. Я уже объяснял, что нам не нужно лезть на рожон. Лучше обождать здесь… — Хватит! Хромой Билли отсылает Джека и Пита к шлюпке, наклоняется к Каину и тихо говорит: — Я знаю, что ты не такой, как мы. Каин делает вид, что ничего не понимает. — Я видел, как быстро на тебе заживают синяки и раны. Ты заговоренный, да? Раз так, ты не замерзнешь тут насмерть, верно? — Ты о чем? — Мне кажется, тебя и убить нельзя. И лучше не заставляй меня пробовать. — Хромой Билли машет ножом и скалится. — А то я могу. Интересно же, что будет, если немного попортить тебе шкуру. Блестящее лезвие касается голой груди Каина, и тот вздрагивает. А потом клинок цепляется за шнурок, на котором подвешен маленький серый камешек. Хромой Билли всматривается в него: камешек этот причудливой формы, с дырой внутри, и при этом совершенно обычный. Не алмаз и не изумруд. — А это что у тебя такое? Каин выдыхает. И решает, что это его последний шанс. С серым камешком у него связано хорошее воспоминание: в прошлом веке Люцифер однажды нашел его близ развалин Римского форума и сказал, что если бы у них с Каином был дом, то этот камешек был бы в одной из стен. Иногда Каин пытается представить, как бы этот дом выглядел. Как бы они его обустроили. Вот только с той поры он больше не видел Люцифера. И не знает, когда они встретятся снова. И Хромому Билли он точно этого говорить не станет. Но отчего бы не сказать полуправду? — Это амулет, чтобы призвать дьявола, — объясняет Каин. — Ты же сам сказал, что я заговоренный. Только не ведьмой какой-нибудь. Меня защищает сам дьявол. Если ты бросишь меня тут и отчалишь, дьявол доберется до вас всех. Тебе очень хочется в Ад? На минуту Хромой Билли будто задумывается, есть ли правда в его словах. Каин давно знает Билли — и поэтому не ожидал ни бунта, ни того, что его выбросят на крошечном клочке суши, где негде даже спрятаться от ветра. — Билли, ну хотя бы развяжи меня. Пожалуйста. Умоляю. Или тебе надо, чтобы я опять встал на колени? Тот хмурится. Заставляет Каина повернуться и самую малость подрезает веревку у его запястий. Когда Каин высвобождает руки, шлюпка уже бултыхается в волнах, а Джек и Пит изо всех сил налегают на весла. Словно опасаются, что он все-таки их догонит: и не зря, с Джеком и Питом он справится. Но ветер гонит шлюпку вдаль от берега, и Хромой Билли посылает Каину воздушный поцелуй. И опять смеется. Каин пытается согреться: растирает себя руками и старается не стоять на месте. У него уже стучат зубы, когда налетевший ветер заставляет его скорчиться и сесть прямо на камни. Вариантов мало — либо валуны, либо лед. И Каину, если честно, совсем не хочется — как выразился Хромой Билли — морозить то, что у него внизу живота. Бессмертный он или нет. Каин обнимает себя руками и смотрит вдаль. «Каменный зуб» на всех парусах мчится на юг. Зря они так, думает Каин. Ему жаль и парусник, и команду, и даже Хромого Билли, и особенно жаль Одноглазого Джо — он неплохой парень, вот только зря подался в каперы. Да, королева Елизавета позволяет им творить что угодно, пока они не дают спуску испанцам. И вроде как служат британской короне. И горько думать, что его единственная надежда сейчас — те самые проклятые испанцы. Если они каким-то чудом и разыщут его, это будет значить только одно: все погибли. А если его никто не отыщет, ему придется сидеть здесь вечно, и лишь Всевышний знает, что станется с его бессмертным телом: неужели он будет замерзать и оживать вплоть до конца света? От этой мысли Каину становится еще холоднее. А потом он слышит шум: взмах крыльев. — Всякое бывало, Маркус. Я находил тебя в разных местах. Во дворцах и на пирах, среди купцов и в военных походах. И даже в тюрьмах. Но сейчас тебе удалось меня удивить. Каин мгновенно выпрямляется. — А ты отлично выглядишь, — весело говорит Люцифер. — Ты тоже, — Каин с трудом шевелит застывшими губами. Но от выразительного взгляда Люцифера в нем будто занимается пламя, а когда тот обнимает его и прижимает к себе, Каину становится тепло. — Итак, куда мы отправимся? В Венецию или может быть в Неаполь? Или во Флоренцию? На мгновение Каин будто оказывается в Венеции. Воздух ее дышит жарой и весельем, и вино в трактирах льется рекой, и везде пахнет специями и распустившимися цветами, а они с Люцифером спешат на очередное торжество, где никто не знает, кто они такие на самом деле. Два проклятых. У которых никогда не будет своего пристанища. Но у Каина есть Люцифер, а у Люцифера есть Каин. И больше им, если честно, ничего не нужно. Прощения от Отца уж точно. — Подожди, — просит Каин. — Вдруг они вернутся? — Кто? — Мой парусник, «Каменный зуб», и моя команда. Люцифер внимательно смотрит на Каина и хмурится. — Это они бросили тебя тут? — На корабле был бунт, — объясняет Каин. — Мой помощник, Хромой Билли, подговорил остальных напасть на меня и запереть в трюме. Им надоел север и эти дикие места, и сейчас они поперлись прямо на юг. В зубы к испанцам, и те их не пощадят. — Если они поняли, что это было предательство, и погибнут с этой мыслью, ты знаешь, что их ожидает потом. И я скажу, что это наказание будет заслуженным. — Нет. Я сам виноват. Я многое от них скрывал. Люцифер склоняет голову набок. — Я был никудышным капитаном, — признается Каин. — Я подался в каперы, чтобы посмотреть мир, и не думал о том, что деньги моим парням нужнее, чем мне. Они хотели рискнуть еще раз, и снова вступить в бой с испанцами, чтобы заработать еще больше. А я решил, что хватит. И заставил их гнать парусник на север. И ничего им не объяснил. Знаешь, в нашем мире есть люди куда хуже пиратов. Если они вернутся… — Хочешь подождать их здесь? Штормовой ветер едва не сбивает Каина с ног, и Люцифер снова прижимает его к себе. Но не складывает крылья, а будто распахивает их еще шире. Все пространство вокруг Каина наполняется солнцем, и он зажмуривается. Каину тепло и кажется, будто он плывет куда-то в облаке света. — Совсем недолго, Люцифер, — просит Каин. Люцифер осторожно целует его шею и плечи, и вкрадчивым, медовым голосом спрашивает: — И как нам с тобой скоротать время? — Ты отлично это знаешь, — отвечает Каин и своими губами находит губы Люцифера. Ему кажется, что они не целовались вечность, и одно он знает точно — для Люцифера действительно прошла целая вечность. В Аду. Где нет поцелуев и нет любви, и есть только одиночество, и сейчас Каин хочет воздать ему сторицей за их встречу. И вдруг вспоминает: — Мы никогда не занимались любовью так... — Когда я… — Да. Когда ты такой. Подходящих слов Каин не находит. Все красивые слова, которые выдумали люди, не имеют смысла. Сейчас Люцифер похож на ангела, но не на своих братьев и сестер, а на того настоящего ангела, в которого верят люди — и который несет им любовь и свет. Который оберегает, а не наказывает. — Люблю тебя, — просто говорит Каин. Люцифер размыкает объятия и отступает на полшага — и рассматривает Каина, и все держит крылья распахнутыми за его спиной. Каину горячо, а все, что он едва не отморозил себе, сидя на ледяных камнях, сейчас тоже разогрелось, приняло естественные размеры и выглядит очень внушительно. Уж в этом Каин не сомневается: хотя бы чем-то природа щедро его одарила. Но когда Люцифер — пошло, точно самая вульгарная из куртизанок Флоренции, — облизывает губы, у Каина поджимаются яйца и твердеет все, что должно твердеть. Потому что он вспоминает, как эти губы могут сомкнуться на его члене — и какое удовольствие доставить. — Делай со мной что хочешь, — говорит Каин. Люцифер улыбается. И будто читает его мысли. Падает перед ним на колени и втягивает его член в рот, на всю длину, и Каин уже стонет от удовольствия. Но потом Люцифер еще и прижимает его к себе — крыльями — и Каин охает и стонет еще громче. Кажется, будто его тело одна за другой пронзают маленькие молнии — и такого Каин прежде не испытывал никогда. Потом Люцифер выпускает его член изо рта. Смотрит на него и улыбается, и Каин вдруг понимает, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой: крылья держат его на месте, будто оковы, вот только эти оковы самые на свете желанные и приятные, и когда Каин это понимает, он больше не хочет бороться с ними. Крылья щекочут и обнимают, гладят его бедра и спину, и ласкают, и согревают тоже. Внутри уж точно — кровь сейчас будто кипит. Тысячи маленьких молний проходятся по его ягодицам и яйцам, и член стоит колом. И какая-то молния будто нарочно попадает в ложбинку между ягодиц, и Каин опять вздрагивает, и хочется, чтобы это случилось снова, много раз. И чтобы потом вместо молний там бы оказался красивый, толстый член Люцифера. Чтобы этот член уже вошел в него, поглубже, прямо по самые яйца, и чтобы внутри стало очень тесно и невозможно жарко. И думая об этом, Каин не выдерживает: — Просто возьми меня. Вот только Люцифер, похоже, вознамеривается и дальше мучить его. Очень долго. Потому что губы Люцифера снова занимаются его членом. Язык прохаживается по головке и по взбухшим венам, крылья все-также держат его на месте, и тысячи маленьких молний ласкают тело. Каину не остается ничего другого, кроме как стонать от удовольствия, но удовольствия слишком, слишком много. Больше, чем может вынести Каин. Когда Люцифер снова берет его член в рот, он зажмуривается и кончает. И едва не падает на колени сам, но что-то все еще удерживает его на месте, и ему снова кажется, что они с Люцифером плывут по небу в солнечном облаке, и хочется, чтобы это их путешествие было бы бесконечным. Потом Каин слышит: — Посмотри на меня. Он разлепляет веки. В глазах Люцифера горят все звезды мира, там счастье и радость. А еще Люцифер успел сбросить с себя одежду: Каин даже не заметил когда. И красивее его нет в целом мире. — Люблю тебя, — повторяет Каин. — Тогда скажи, как мне еще тебя согреть? — Отпусти меня, и я покажу. Крылья будто становятся легче — вот только маленькие приятные молнии все еще ласкают его. А вместо ответа Каин просто становится раком. — Ты решителен, — замечает Люцифер. — И мне всегда нравился этот вид. Но там же холодные камни. Ты точно уверен? Есть много других поз. Например, ты можешь закинуть ноги мне на плечи, и я… — Это мы попробуем потом. И да, я справлюсь. Он кое-как поворачивает голову — и снова вздрагивает, когда его касаются крылья — и говорит Люциферу: — Знаешь, а я очень долго ждал. Его снова опутывает солнечное облако. Удерживает на месте за руки и за ноги, ласкает и заставляет сходить с ума, а еще у него опять встает колом. Каин чуть дергается, когда Люцифер всовывает в него палец, и выдыхает, и ждет, когда пальцев станет два. И вдруг понимает, что солнечное облако — крылья — не мешают ему двигаться. В смысле насаживаться на пальцы Люцифера. — Скорее, — просит Каин. — Или ты хочешь, чтобы я кончил от твоих пальцев? — Ты восхитительно тесен, но я не хочу причинить тебе боль. — Я уже готов. Давай. Вставь мне по-настоящему. Люцифер добавляет еще один палец, и Каин стонет в ответ. И стонет еще громче, когда вместо пальцев в нем наконец-то оказывается что-то более основательное, крепкое и горячее. Люцифер входит в него до конца, и больше будто не делает ничего, и лишь когда Каин начинает умолять его, солнечное облако еще сильнее обхватывает его руки и ноги. И все приходит в движение, и Каин не может понять, сам ли он насаживается на этот потрясающий раскаленный член, или что-то ему помогает. Ему жарко и хорошо. Что-то легкое и невесомое вдруг касается его собственного члена, и он снова кончает. Он приходит в себя, лежа сверху на Люцифере. И слышит: — Когда мы будем в Венеции, я хочу, чтобы ты сделал то же самое для меня. — Обязательно. Хоть десять раз. — Ты только что дал обещание дьяволу. — Я его сдержу. Каин уже предвкушает, как Люцифер сам станет перед ним раком и как будет тянуть его прекрасные бедра на себя, и будет засаживать ему. Десять раз? Он сможет и двадцать. — Подождем еще? Солнце в этих краях даже не заходит — летом уж точно — и Каин не знает, сколько времени прошло. — Вдруг они все-таки вернутся за мной. — И найдут своего капитана в какой-нибудь замысловатой позе. С самим дьяволом. — С самим дьяволом, — Каин высвобождается из его объятий. — Ты хотел их наказать. Знаешь, вполне хватит того, если они вправду увидят тебя как… Он не договаривает. Зато Люцифер поднимает бровь и с интересом смотрит на него. — Да, — говорит Каин. — Я хочу тебя таким. Можно? — Можно, — отвечает Люцифер. Когда тот превращается в дьявола, Каин замирает. И сперва любуется Люцифером, и просто льнет к нему, и прижимается всем телом. — Ты очень теплый, — признается Каин. — С тобой так хорошо… В море воет ветер, а сам Каин то охает, то стонет от удовольствия. В дьявольской форме член Люцифера еще толще и крупнее. Впрочем, Каин не против: он уже хорошо к этому приготовился. Каину нравится, когда Люцифер закидывает его ноги к себе на плечи, будто прилаживает его человеческое тело к своему, нечеловеческому, и тогда засаживает ему до конца. Каину нравится, когда Люцифер сажает его к себе на колени, и снова входит в него, и крепко прижимает его к своей груди, и они долго сидят так, и Каин обмякает от удовольствия, а вслед за ним кончает и Люцифер — и твердеет снова, прямо внутри Каина. Потом Каин встает раком. И пропускает тот момент, когда на горизонте действительно появляется «Каменный зуб». А к берегу пристает шлюпка: там Хромой Билли и Одноглазый Джо. И Джек с Питом. — Капитан, — лепечет Хромой Билли. В руках тот держит целый ком одежды: камзол и штаны, и шерстяное одеяло, и даже меховую шубу. — Капитан, простите нас, мы держали совет и поняли… Каин выпрямляется. Он кончил, но ему все равно не хватает члена Люцифера внутри. И хотя он до сих пор распален, морской ветер все равно заставляет его поежиться. Поэтому он просто забирает из рук Хромого Билли одежду, натягивает на себя камзол, а шубу отдает Люциферу. Тот уже принял свой обычный ангельский вид — и больше не похож на адское чудовище — но Хромой Билли и Одноглазый Джо все равно боятся даже глянуть в его сторону. И дело вовсе не в том, что Люцифер до сих пор обнажен — и прекрасен. — Я знаю, как нам пройти на юг, — говорит Каин. — И как сделать так, чтобы парни заработали больше денег. Но без стычек с испанцами. Хватит уже. Я хочу, чтобы вы все остались живы. Одноглазый Джо будто светлеет лицом. — Мы идем в Венецию. Только на борту будет пассажир, — добавляет Каин. — Мой гость. В моей каюте. Билли, ты ведь помнишь, что я тебе говорил? — Да, капитан, — от новости о том, что на борту корабля поедет сам дьявол, Хромой Билли весь сжимается. — Ну вот и хорошо. Когда «Каменный зуб» снимается с якоря, Каин передает Люциферу кубок с горячим вином и спрашивает: — Как ты меня нашел? Я действительно думал о тебе. И смотрел на камешек. И вспоминал. Но ведь это невозможно. Люцифер возвращает ему внимательный — и восхищенный взгляд — и говорит: — Когда-нибудь у нас правда будет свой дом.