***
Второй раз, когда Эйва покупала одежду, она вернулась с двумя пакетами и яркой, хоть и немного глуповатой, извиняющейся улыбкой, которая бы сразу насторожила Беатрис, если бы это не была... ну, Эйва. — Беа? — позвала она. — Я вернулась, и купила немного вещей на свою сегодняшнюю зарплату! И Беатрис заметила подвох в голосе Эйвы, но знала, что лучше не давить на младшую девушку за дополнительной информацией, прежде чем она сама не поднимет этот вопрос. Боже, неужели она оправдывается. — Это здорово, что ты выбрала? — спросила Беа, отрывая взгляд от библиотечной книги, которую читала на диване, с искренним интересом. — Комбинезон и пара кроссовок! Смотри! — Эйва достала купленную одежду и начала примерять, прямо поверх своей нынешней. Беатрис снисходительно улыбнулась, кивнула, несмотря на ее энтузиазм, Эйва выглядела мило в том, что купила. — Еще, я... могла потратить на это всю свою зарплату. Ах, вот он, подвох. — Эйва, — упрекнула Беатрис, — это не то, что называют разумной тратой денег. — Мне права жаль! Я увлеклась, потому что у меня было так много денег. Я зациклилась только на том, что у меня были деньги, чтобы позволить себе вещи! И только после того, как я их купила, мне пришло в голову, стоило ли мне их покупать. Мне действительно жаль, Беа. Знаешь что? Я посмотрю, смогу ли вернуть их. Беатрис вздохнула: — Все в порядке, Эйва. Ты можешь оставить их себе. Компании обычно выдают возмещение в виде бонусных накоплений, которые используются в их магазинах, а не денег, — она мысленно проработала несколько моментов, перейдя к правкам их ежемесячного бюджета на ноутбуке, одобренном OCS. — Мы что-нибудь придумаем. Под этим Беатрис подразумевала, что к тому времени, как она открыла ноутбук и папку с электронными таблицами, половина их бюджета была уже перераспределена. Эйва следовала за ней, все время беспокоясь. — На самом деле, мы не совсем в финансовой нужде, Эйва. Тебе просто нужно быть в внимательней к деньгам в будущем, но мы можем прожить на том, что у нас есть, если будем очень осторожны в течение следующих двух недель. Эйва с присущим любопытством, взглянула на то, что Беатрис делала на экране ноутбука: — Вау. Выглядит довольно празднично. Все такое красно-зеленое. Никогда не думала, что ты рождественская монахиня, но… признаю свою неправоту. — Красные – это то, чего нам нужно остерегаться. Зеленый означает, что все хорошо. Нейтральные – когда доходы и расходы за следующие две недели... — Беатрис сделала паузу, прежде чем нажать кнопку ввода, пестрая таблица снова стала однотонной, и она позволила себе удовлетворенно улыбнуться, — равны. Всевышние ангелы, как она любила условное форматирование. Она хотела углубиться в изучении операторов if / else, но они были перебором для простого бюджетного листа. Беатрис повернулась и обнаружила, что Эйва уже смотрит на нее со странным блеском в глазах: — Ты научишь меня планировать бюджет? Все еще улыбаясь, Беатрис кивнула, прося Эйву устроиться, потому что это займет много времени. По мере того, как она объясняла все больше о доходах и расходах, а также о том, как вести бюджет, чтобы не было задолженностей в следующем месяце, на лице Эйвы появилась небольшая хмурость. Хмурое выражение ее лица стало более заметным, когда Беатрис перешла к объяснению системы расходов, о том, как определить, была ли это импульсия или необходимость для повышения качества жизни. — Беа, ты купила меньше одежды из-за меня, верно? И сократила свой бюджет на еду, потому что я только что выбросила всю свою зарплату на две вещи? Мы зарабатываем одинаково, но то, что ты тратишь в течение следующих двух недель – меньше половины моего. Беатрис поймала себя на просчете. В своем стремлении обучить Эйву она забыла о попытках скрыть это. Было легко недооценить, насколько умна была Эйва, когда она всегда так воодушевленно стремилась всему научиться. Она впитывала все, как губка: от плавания до немецкого языка, а теперь и составления финансового бюджета. Учитывая все обстоятельства, у Беатрис всегда были необычные, почти несуществующие отношения с деньгами: ей просто никогда не приходилось задумываться об них. Когда она была младше, все, чего она хотела, нельзя было купить за деньги, но ее материальные потребности всегда удовлетворялись. После вступления в OCS мало что изменилось. Орден кормил ее, одевал, и она не хотела ничего, кроме успешности миссии, того, чтобы ее вечная душа нашла спасение от своих недостатков. Или так она, казалось, убеждала себя. — Мы в одной команде, Эйва. Я всегда могла делать собственный выбор, когда дело касалось одежды. Я рада, что теперь ты тоже можешь. Пока мы получаем нормальную еду, когда нужно, я не возражаю. Ты носительница нимба, и нам нужно, чтобы ты всегда была наготове, к тому же, ты становишься совершенно угрюмой, когда остаешься без еженедельного пончика... — Как ты вообще можешь быть серьезна? — Эйва покачала головой. — Вычти это и из моего бюджета на питание, Беа. — Все в порядке… — Беа, — Эйва прервала ее, — да ладно, мы обе знаем, что это моя вина. К тому же, мы в этом вместе. Ты не можешь просто делать все сама, понимаешь? — голос Эйвы стал немного ниже, более ласковым. — Ты говоришь, что мы команда, и одна мудрая женщина однажды сказала мне доверять своей команде. Ты можешь это сделать, Беа? Беатрис улыбнулась, согреваясь от того, что Эйва все еще помнила. Ее палец уже был на backspace, она смягчилась: — Хорошо, будет забавно посмотреть, как долго ты сможешь продержаться на замороженной пасте в банке с сардинами и овощами. — Вызов принят, — Эйва обняла ее за плечи, — Просто чтобы ты знала, я годами жила на каше, макароны – это практически роскошь! Обещаю, со следующей зарплатой я сделаю все лучше. Эйва усмехнулась, ее уши теперь были невероятно близко к уху Беатрис: — А пока, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, мы в этом вместе, я права? — Эйва, ты только что... — Беатрис не была уверена, почему она все еще так активно беспокоилась о тренировках, когда Эйва уже заставляла ее сердце биться так часто своими легкомысленными словами. Эйва только засмеялась Беатрис на ухо и крепче обняла ее.***
У Беатрис не было шансов противостоять притяжению Эйвы к открытому рынку в десяти минутах ходьбы от их квартиры, когда она узнала о нем. Если Беатрис раньше думала, что Эйва взволнована, то теперь она фактически была щенком, бегающим от палатки к палатке, таща Беатрис за собой. «Смотри, Беа! Пластинки! У них даже есть что-то из Queen!» «Беа, посмотри какой значок с угрюмым тостом! Этот художник просто потрясающий!» «О, Беа, тебе понравится эта древняя карта! Смотри, в ней даже есть… ну, я не знаю языка, но держу пари, ты знаешь!» (Беатрис действительно понравилась карта, но больше ей нравилось проводить время с Эйвой.) Эйва стала намного лучше разбираться в бюджете. Каждые две недели, прямо перед тем, как им выдавали зарплату, они собирались вместе и составляли ежедневный бюджет, придерживаться которого Эйве вскоре становилось все легче и легче, а вместе с этим появлялось большее разнообразие и полезность еды, качественная обувь для тренировок для них обеих и небольшое качество всяких вещей для улучшения условий их маленькой совместной жизни. Это стало возможным только благодаря поразительной сдержанности Эйвы. Она сдержала свое обещание стать лучше. Каждый раз она прикасалась к предмету, который привлек ее внимание, если продавец разрешал ей. Она поднимала его, восхищалась им, вертела в руках, но каждый раз клала обратно с улыбкой и солнечным «Danke sehr». Но Беатрис была очень наблюдательной: слова Эйвы были ее в прикосновениях. Пальцы чуть дольше задержались на козырьке чересчур дорогой сине-серой бейсболки, слишком долго задержались на подвеске с розовым кварцем, которую действительно нельзя было оправдать повышением качества жизни. Без сомнений, Беатрис все для себя решила. Она сообщила Аве, что ей нужен туалет, и ускользнула в направлении их квартиры, прежде чем вернуться. Ты показываешь мне путь жизни.* Убедившись на расстоянии, что Эйва была полностью увлечена в другой палатке очередной безделушкой или чем-то вроде этого (кажется… браслетами?) Она заплатила за ожерелье наличными, сделав мысленную заметку подарить его Эйве в качестве подарка на день рождения на следующий день. Она сунула маленький мешочек с ним в карман и небрежно (но целенаправленно!) направилась к стенду с головными уборами. Беатрис взяла кепку оттуда, где ее оставила Эйва, заплатила продавцу и ушла с кепкой в руке. Она подкралась к Эйве сзади, держа бейсболку за спиной, и похлопала ее по плечу. — Беа! — встретила ее Эйва, сияя. — Я принесла тебе кое-что… — Беатрис протянула кепку одновременно с тем, как… — Посмотри на браслеты, которые я нам выбрала… — объявила Эйва, держа в руке плетеный браслет, идентичный которому уже надела. Но когда она увидела кепку, ее глаза расширились и просветлели, и внезапно Беатрис снова стало пять лет, будто она удивила свою лучшую подругу игрушкой, которую та любила. Беатрис подавила желание подмигнуть от радости и удивления на лице Эйвы. Но между ее бровями снова залегла небольшая складка. — Беа, — прошептала Эйва, наклоняясь ближе, — ты ведь не украла это, правда? — Что? — Беатрис растерялась, улыбка сползла с ее лица, как спагетти, брошенные в стену. — Конечно, нет! Эйва хихикнула: — Ну, не то чтобы я не благодарна тебе, что ты подумала обо мне достаточно, чтобы купить ее, но мы не можем себе этого позволить! — сказала Эйва, положив руку на предплечье Беатрис и качая головой, — я не заставлю тебя еще неделю питаться сардинами и макаронами с баклажанами только ради этого. Если мы вернемся с искренними извинениями… — Эйва, остановись. Все в порядке. Она подходит к твоему комбинезону. Ты сделала отличный выбор. Беатрис заметила момент, как ее аффирмация дошла до Эйвы, потому что накопившееся напряжение исчезло. — Как ты вообще узнала, что я хочу ее… Ты знаешь, что мы все еще не можем позволить себе такого, она стоит нам почти дневного рациона! — Эйва, пожалуйста, расслабься. Я могу себе это позволить. Я получила повышение сегодня и увеличение зарплаты. Теперь я менеджер. — О… хо! — обеспокоенная морщинка на лбу Эйвы разгладилась в ее фирменном дразнящем взгляде. — Так ты смягчаешься ко мне, о способный босс? — Просто... возьми это, — Беатрис закатила глаза, молясь, чтобы не покраснеть. Невероятно, но улыбка Эйвы стала еще шире. — Так точно, босс, я не могу сказать «нет», не так ли? Подожди. Означает ли это, что ты начальник, пристающий к подчиненному? Беа, я ожидала от тебя лучшего. Да еще и в первый рабочий день! — Просто прими подарок, Эйва, — Беа натянула на нее кепку грубее, чем сделала бы обычно. Эйве удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, пока не вырвалось: «Да, босс». Ее смех становился все громче и громче, пока Беа беспомощно противостояла ему, и они разразились хихиканьем. — Теперь моя очередь. Я знаю, что у монахинь не может быть личных вещей и прочего, но… мы должны сливаться с окружающими, верно? Это в рамках бюджета, и ты говорила, что мы команда, так что… — Эйва подняла руку с браслетом, на удивление скромно, что еще раз доказало, сколько чувств и мыслей она вложила в этот подарок. — Спасибо, Эйва. Мне нужно лучше стараться, чтобы вписаться, не так ли? — Беатрис протянула руку. — Поможешь мне надеть его? В этот раз загорелась Эйва, а не ореол. Она сразу приступила к делу, оборачивая простой кусок ткани вокруг запястья Беатрис. Она притворилась, что рассматривает работу Эйвы, когда та закончила: — Замечательно. Спасибо, что помогаешь мне вписаться. И за то, что помогла надеть его. — Тебе спасибо, Беа. Просто чтобы ты знала, когда вернешься в свой монашеский наряд, можешь спрятать браслет в рукаве вместе со всеми своими ножами, — Эйва крепко обняла Беатрис, быстро чмокнув ее в щеку. Действительно, зачем беспокоиться о кардиотренировках, когда здесь была Эйва? Не было никаких сомнений, что она покраснела, Беатрис чувствовала жар на своем лице. Потому что слова Эйвы всегда были в прикосновениях, в том, как она прижималась к ее боку и щеке, бесспорно, была уйма любви и благодарности.