Если не любишь Рождество

Что может быть прекраснее рождественских каникул? Концерты, интервью, дикие возгласы... Все лезут обниматься, или ненароком тебя облапают, когда ты стоишь на сцене и поешь "Touch me"... Наконец, всё это можно на время забыть, и отпраздновать Рождество и Новый год в компании своих парней! Так думал Дамиано, когда подъехал на своей машине к дому Томаса. Он позвонил Раджи рано утром, но тот сказал, что настроения у него нет, и праздновать Рождество он не хочет. И положил трубку. Но Давид никогда не сдавался. Не будь он Дамиано Давидом, если не сделает то, что задумал! Он съездил в один из лучших магазинов ёлок, прикупил самую пушистую, и еле запихнул ее в машину. Дороги Рима сегодня были забиты транспортом. Центр города безнадежно застрял в пробках. Неудивительно - канун Рождества! Все едут за подарками, украшениями, вкусностями к праздничному столу. Вместо обычных 20 минут, дорога до дома гитариста заняла у Дамиано почти час. И терпение его уже было на исходе. - Что б тебя, Раджи! - выругался фронтмен, с трудом находя место, где можно припарковаться. – Всё равно я устрою тебе праздник! Дамиано вытащил многострадальную елку из машины, и кряхтя, поволок ее к подъезду. Поднявшись на второй этаж, он прислонил колючее дерево к дверному косяку, и нажал на звонок. Долго никто не подходил. Давид чертыхнулся, снова нажал, как вдруг дверь открыл Томас Раджи, собственной персоной, одетый в одни только «боксеры». - Чего тебе? - недовольно проворчал он. - Я же сказал - ничего не хочу. Никаких ваших вечеринок, фейерверков, дурацких украшений, и прочей лабуды. Дамиано оценивающие оглядел друга. Да уж, очевидно, что-то у него произошло! Но, включив пофигизм, просто молча втащил елку в квартиру. - Ты зачем это притащил? - сонно и сердито спросил гитарист. Дами зло посмотрел на него. - Я не знаю, Раджи, что у тебя случилось, но Рождество мы проведем вместе! И похер, почему ты в таком паршивом настроении. Или колись давай, рассказывай! А то я поругался с Джо. Ангус в Лондоне, и прихватил Бейкера. А Вик умчалась со своей, на лыжный курорт. Сам знаешь. - Я поругался с Лавинией! - захныкал Томас. - Она, видите ли, хочет встречать Рождество со своими друзьями, а я с ними не хочу. Будут мне ездить по ушам: «а когда вы поженитесь?», «а какие у вас планы?», и т.д. А ты ж знаешь - я не хочу на ней женится! Да, я ее люблю, но… не до такой же степени! И ты знаешь, что я больше люблю... - Давид заметил, как Томас покраснел, и улыбнулся. - Ну-ну! - он обнял своего гитариста, и зашептал ему на ухо такое, что от шепота фронтмена, в боксерах Раджи моментально стало тесно. - Давай, ты сначала сходишь в душ, а я тебя подожду. И надо набрать нашего любимого барабанщика. Не сидеть ж ему одному в Рождество! - И Дамиано поцеловал Томаса в растрепанную макушку. *** Итан валялся на кровати с любимой книгой. «Космос» американского астронома и писателя Карла Сагана, Торкио перечитывал уже в Бог знает, который раз. Но сегодня, в канун Рождества, даже обожаемая публицистика не радовала барабанщика. Два дня назад Итан окончательно расстался с Лаурой. А теперь мучался в сомнениях, правильно ли он поступил. Истинная «причина расставания», если так можно сказать, не звонила и не писала. Зато в инстаграмме успешно «постила» фотки своей, довольно ухмыляющейся, физиономии. Вместе с Ангусом, и прочими непонятными личностями богемной наружности. - Ну, и иди ты… в Лондон, Бейкер! - пробормотал Торкио, когда телефон в очередной раз услужливо подсунул ему свежее фото. Отключил оповещения в инсте, и уже собрался на кухню, чтобы приготовить себе мега полезный и мега скучный белковый омлет, когда зазвучала знакомая мелодия. «ZITTI E BUONI». Ох. Эта песня стояла у него только на одном контакте. Собственно, «стояла» на этот «контакт» не только песня… Но об этом Итан предпочитал не думать. - Привеееет! - пропел в трубке знакомый хрипловатый голос. – Торкио, что делаешь? Хотя… Стой, стой, не отвечай! Сейчас сам угадаю. Сидишь над очередной тухлой книжонкой, задрот ты наш? – Давид издевательски хохотнул. - Ну, что молчишь? Угадал? - Если ты не любишь читать, Дами, и весь твой интеллект уходит лишь в написание текстов, это не значит, что и у других так же! – с достоинством ответил барабанщик. – А если бы ты не тратил время на бессмысленные тусовки с Джо, а лучше занялся своим образованием, то возможно… - Так-так! А ну, стоп! – Даже по голосу было слышно, как фронтмен сморщился и замахал руками. – Хватит капать мне на мозг, Торкио! Я вообще не за этим звоню. Ты где Рождество отмечать собираешься? Со своей, ведь, ты разошелся? - Да, но это еще ни о чем не… - снова начал занудно объяснять Итан, когда Давид прервал его на полуслове. - Всё, я понял! Потом расскажешь. Когда напьешься. Короче, слушай сюда. – голос фронтмена звучал в приказном порядке. – Сейчас ты поднимаешь свою роскошную задницу с дивана. Тащишь ее в душ. Потом надеваешь что-то охренительно сексуальное, и мчишь на квартиру Томасито. У нас тут намечается веселье, а без тебя будет уже не то. - Не-не-не, я не хочу никуда ехать… - попытался возразить Торкио. Но Давид безапелляционно бросив «возражения не принимаются», уже повесил трубку. Вот блин. Придется же ехать! Обижать лучших друзей не хотелось. Ну, и правда. Рождество все-таки лучше встретить с друзьями, чем сидя одному, и поедая несоленый полезный омлет. *** Ровно через час вся троица была в сборе. И судя по их виду, Рождественская вечеринка обещала быть оооочень горячей! Дамиано сидел прямо на полу, на пушистом ковровом покрытии. Его каштановые вьющиеся волосы украшала шапка Санта-Клауса, кокетливо сдвинутая набок. Из остальной одежды на красавчике-фронтмене были только белые обтягивающие трусы. А что? Под цвет зимы. Томми не отставал от друга. Он развалился рядом, прислонившись спиной к дивану. Серые скучные «боксеры» гитарист сменил на веселенькие красные, с елками и снеговиками. Длинные стройные ноги парень положил на загорелые ноги фронтмена, и того это очень даже устраивало. Дамиано выглядел довольным, как кот, дорвавшийся до сметаны. Возможно, еще и потому, что с другой стороны, к Давиду прислонился длинноволосый полуобнаженный барабанщик, чья рука, вроде бы невинно, обхватывала широкие плечи солиста. - Вот я и говорю ему: «Деймон, сволочь ты такая, зачем ты поперся в этот свой Лондон?» А он мне в ответ… А тут еще по второй линии звонок от Лауры… «Я заеду за вещаааамии… И пусть тебе будет стыыыыыдноооо…» - Два бокала шампанского, выпитого на голодный желудок, явно развязали барабанщику язык. И даже слишком. Слушать всю ночь заунывные излияния пьяного Торкио – это уже перебор! Но заткнуть его сейчас можно было только одним способом. Дамиано переглянулся с Томми. И они без слов поняли друг друга. - Торкио, заткнись! - на расслабоне сказал Давид. Итан удивительно посмотрел на Дами, и ничего не успел ответить, как его захлопнули глубоким поцелуем. Барабанщик не мог сделать вдох, и чуть не задохнулся. Но почувствовал уверенную руку фронтмена у себя на затылке, и ответил на поцелуй. Томас надул губки, и смотрел, как двое его любимых парней жадно засасывают друг друга. Ой, ну, а что терять? Он наклонился, и поцеловал кудрявый затылок Дамиано. Ох, как давно он хотел это сделать! Обхватив Давида поперек груди, гитарист провел пальцем по пирсингу в соске фронтмена. Дамиано прогнулся навстречу ласкающей руке, но не отпустил рот Торкио. Губы Томми переместились на загорелую соблазнительную шею вокалиста. Наконец-то! Сколько раз, во время очередного крышесностного выступления, пожирая глазами потного, разгоряченного Дамиано, гитарист представлял себе, как ласкает его во всех местах. И вот сегодня, похоже, его мечтам суждено сбыться. Рождественская ночь и правда, оказалась полна чудес! Язык Томми скользнул ниже, потом снова поднялся вверх, коснулся чувствительного места за ухом фронтмена. Дамиано томно застонал, откинулся назад, и отпустил рот барабанщика, дав парню возможность вдохнуть. Пока Торкио приходил в себя, внимание Давида переключилось на Раджи. Польщенный неожиданной инициативой гитариста, фронтмен обернулся, и подарил парню еще более бесстыдный и жаркий поцелуй, чем до этого барабанщику. Щеки Томаса покраснели от смущения, удовольствия, и прилившего к ним жара, когда гибкий, дразнящий язык Дамиано проник в его рот. Они начали целоваться взасос, и Томас почувствовал, что веселенькие новогодние «боксеры» становятся ему малы. Только гитарист хотел выдохнуть, как неожиданно почувствовал на своей спине горячее дыхание. Крепкие пальцы барабанщика схватили его за поясницу, и что-то твердое, как камень, прижалось к заднице Томми. - Итан, ты чтоооо!!! - начал ошеломленный Раджи, но тут рука Итана скользнула ему в трусы, и парень моментально забыл все слова… Только застонал, и перестав сопротивляться, наслаждался движением руки барабанщика. Тренированные крепкие пальцы отлично знали свое дело. - Томми, малыш… - пьяный шепот Торкио возбуждал Томаса еще больше. - Твоя задница такая аппетитная, такая мммм… округлая, мягкая… Ты нереально меня заводишь… А когда ты скачешь по сцене с этой своей гитарой, у меня такой стояк, что я пару раз чуть не кончил… - Таааак… - нетрезвый Дамиано резко оторвался от покрасневших и припухших губ Томаса. И уставился на Торкио. – А я думал, Ит, у тебя на МЕНЯ стояк. А ты, значит, запал на нашего Томасито! Бляяя... Я начинаю ревновать. - Зачем ревновать… - Собственные слова долетали до слуха Томаса, как из тумана. Выпитый алкоголь отключил последние тормоза. – Я вас обоих люблю и хочу, парни! Гитарист становится на колени перед сидящим на ковре, и прислонившимся спиной к дивану, фронтменом. Белые трусы Давида натянуты так, что того и гляди, разойдутся по швам. Как штаны на Евровидении. Томас жадно облизывает припухшие губы. И Дамиано не может сдержать стон предвкушения, глядя, как гитарист медленно припускает с него трусы, и тянется к подтекающему смазкой, подрагивающему члену. Рот жадно и без малейшего смущения заглатывает долгожданный «леденец», как будто парень только и занимается тем, что делает крышесностный минет лучшим друзьям. Язык дразнящими прикосновениями касается, и сводит с ума. Губы плотно обхватывают напряженный ствол, забирают почти целиком, и начинают бесстыдные ласки. Только оба парня наконец вошли во вкус, и руки Дамиано в экстазе уже вцепились в светлую шевелюру Томаса, как Раджи внезапно вздрогнул и замер. И было отчего. Его аппетитные, упругие ягодицы щедро увлажнила прохладная смазка. Не успел парень даже осознать, что происходит, страстный поцелуй сзади, в шею, заставил его рефлекторно выгнуться и сильнее оттопырить зад. - Эй, Ит, поаккуратнее там! - промычал гитарист, отрываясь от члена Давида и тревожно оборачиваясь. - Знаю я твой инструмент! Я ж потом неделю сидеть не смогу… - Спокойно, Томасито! Я буду очень осторожен…и нежен… мой любимый блондинчик… - ласково проворковал мягкий голос барабанщика. - Ты главное, расслабься, а остальное я сделаю сам… Быстрым движением Торкио хватает гитариста за поясницу, тянет на себя, намекая принять более удобную позу. Соблазняюще проводит кончиками пальцев по внутренней части разведенных бедер. Поднимается выше, касается увлажненных полушарий, проводит между ними, раздвигает, и осторожно касается желанной дырочки. Длинный палец медленно погружается в упругую глубину. Гитарист ахает, и на секунду зажимается. Но нежные губы Итана начинают томно целовать его шею, спину, плечи. От приятных ощущений Томас расслабляется, и палец легко скользит внутрь. Пара минут-и гитарист уже сам начинает двигаться навстречу, в такт дразнящим движениям внутри. К одному пальцу присоединяется второй, затем и третий. Короткие стоны Раджи, его возбужденное покрасневшее лицо и приоткрытый, влажный рот заводят Давида. Он обхватывает свой «ствол», кладет руку на затылок гитариста. - Давай, Томасито, не отвлекайся! Продолжай… У тебя отлично получается. Возьми его в рот и закончи дело. Ты же у нас ответственный член группы? - Фронтмен пьяно хохотнул. - Ну… Точнее, сейчас ты не член, а рот и задница группы, но это даже лучше! Томасу так хорошо от того, что вытворяют пальцы Торкио с его задницей, что он готов на всё и сразу. Охотно приоткрыв рот, он снова захватывает член фронтмена. Уже без прелюдий, заглатывает целиком. Дамиано сильнее давит ему на затылок, и движения рта становятся все более активными, ритмичными. Барабанщик тоже не теряет времени зря. Пальцы он меняет на нечто, гораздо более интересное. Раджи чувствует между своих ягодиц прикосновение чего-то горячего и влажного. И на секунду снова напрягается. Но он уже хорошо растянут умелыми пальцами Торкио. Поэтому крупный, толстый член барабанщика легко, и почти без усилий, входит в розовое отверстие. - Я обещал, что буду нежен, Томасито, любимый… - соблазнительно шепчет знакомый голос в покрасневшее от возбуждения ухо Томми. - Это же твой первый раз… И я хочу, что бы тебе понравилось… Это мой подарок тебе, мой дорогой. Готов его получить? Готов кончить подо мной, и забрызгать тут всё вокруг от этого кайфа? Рот гитариста занят членом фронтмена. Поэтому он только судорожно кивает. Торкио понимает это, как согласие. Ласково проводит языком по уху Томми. И набирает темп, двигает бедрами быстро, но плавно. Томас стонет сильнее, и кажется, он и правда уже на грани того, чтобы кончить. Да и Дамиано недалеко от финала, судя по его сбившемуся дыханию и полузакрытым от удовольствия, глазам. Чувствуя, что парни уже почти «готовы», Торкио ускоряет движения. Теперь именно барабанщик, по привычке, выработанной на сцене, задает всем троим нужный ритм. Бедра двигаются четко, резко. Одна рука ложится на поясницу Раджи. Другой Торкио обхватывает напряженный член гитариста, и начинает ласкать именно в таком ритме, что бы тот быстрее кончил. Но Томаса обгоняет Давид. Он первый судорожно дергает бедрами, яростно вцепляется в блондинистую шевелюру Раджи, и замирает в экстазе, чувствуя, как сперма мощными толчками заполняет покорно подставленный рот. Вслед за ним финиширует Томас. От вкуса фронтмена у себя во рту гитариста резко накрывает волной возбуждения. И он мощно кончает в крепкую, теплую руку барабанщика. Наконец, наступает и очередь Торкио. Несколькими быстрыми, сильными толчками он вбивается глубже, внутрь нежно сжимающей его член, дырочки. Громкий стон перекрывает всхлипы гитариста. Еще движение, еще… Оргазм настолько яркий, что Итан вскрикивает, и после, когда сладостные спазмы утихают, без сил падает на спину Томаса. Все три парня, потные, разгоряченный, разомлевшие от полученного удовольствия, молча валяются на пушистом ковре. Губы Итана томно касаются плеч Томми. Дамиано придвигается ближе, и его горячий рот накрывает рот Раджи благодарным, довольным поцелуем. - Бляяя, парни… Как вам наше шикарное трио? – фронтмен усмехается, глядя на разомлевшие и удовлетворенные лица своих красивых мальчиков. – Вот это и есть настоящий рождественский фейерверк! А вы сомневались… Слушайте вашего босса, и на Новый год я покажу вам еще мноооого интересного. *** Ночь Рождества наступила со скоростью звука. Так, что три парня, которые предались любовным утехам, и не заметили, как настало Рождество. Когда часы пробили 12, они все еще лежали на полу обнаженными. По одну сторону от Дамиано лежал Томас, положив голову ему на грудь, по другую - Итан. - С Рождеством! - обведя пальцем сосок Дамиано, промурлыкал Томас. Перевалился через мощный торс Давида, и легонько поцеловал Итана. - Ты ж не хотел праздновать! Кто кричал, что не будет отмечать Рождество? - с деланным удивлением посмотрел на гитариста Дами, и усмехнулся. - Ну…. Такое Рождество мне по душе. А вот елку мы даже не нарядили! - засмеялся Томас. Вдруг он подскочил, и виляя голым задом, ушел в другую комнату. - Куда это он? - спросил удивленный Итан у Дамиано. Дамиано только пожал плечами, и потянулся за пачкой сигарет, которые валялись недалеко от дивана. Едва он предложил сигарету Итану, как в комнату вбежал Томас, держа две маленькие коробочки. - Господи, Раджи, прикрылся бы! - сказал почти протрезвевший Итан, и зажмурился. - Полчаса назад ты такое не говорил! - съехидничал гитарист. - Парни, с Рождеством! Это вам маленькие сюрпризы, открывайте! И Томми вручил парням по подарку. - Я не знал, что вам выбрать, но думаю, вам понравится. Заворачивал я сам! - похвастался он. Парни открыли подарки. И они оказались реально крутые! Итан вертел в пальцах серебряный кулон в виде барабанных палочек. А Дамиано достался кулон, точь-в-точь похожий на тот, что был у него на концерте. - Вааау, Томми!!! - пробормотал Давид. Итан даже покраснел от удовольствия, так ему понравился подарок. Он долго рассматривал красивую вещицу, а потом, недолго думая, сразу надел кулон на шею. Томас устроился рядом. - Нравится? - спросил он. Но ничего не услышал, так как и с одной стороны, и с другой его страстно поцеловали в уголки губ. И Томас растаял. - У меня тоже кое-что есть для вас! – Итан легко поднялся с пола. – Минутку! Он вышел в прихожую. Пошарил в карманах пальто. И достал оттуда два маленьких листочка бумаги. Зашел в комнату, снова опустился на ковер, обнял своих мальчишек, и протянул каждому по листочку. - Пакуйте чемоданы, рагацци! Завтра утром летим в Париж! Погуляем там пару дней. Вы по клубам, я – по Лувру... – барабанщик засмеялся. - В Париж? Ты уверен? А может, в Лондон? – Дамиано весело подмигнул барабанщику, и тот моментально залился румянцем. - Ну… В Лондон я планировал заскочить на обратном пути… Все трое заржали, и громче всех смеялся сам Итан. - Эх… Раз пошла такая пьянка… - Дамиано тоже убежал в коридор. Вернулся с двумя квадратиками картона. - Вот, держите! С Рождеством, мои малышки! Томми, тебе-подарочный сертификат в лучший магазин музыкальных инструментов. Выберешь там себе новую «подружку». А тебе, Ит - сертификат на безлимитное посещение Лондонского планетария. Я же знаю, что кое-кто у нас теперь часто будет летать в Англию. - А сейчас... - фронтмен усмехнулся, и глаза его хитро прищурились, - нужно закончить то, что мы начали. Увидев покрасневшие щеки парней, Дамиано заржал: - Да нет, я не про это! Пока перерыв, мои красотки, отдыхайте. А вот елку надо бы всё-таки нарядить!