****
В один из дней в школу пришла новенькая по имени Октавия. В начале урока учительница представила ученицу всем остальным, и как только девочка встала перед всеми, то Сквидвард тут же уставился на нее, как на невиданного зверя. Стройная, подтянутая, спортивного телосложения девчонка с чернильными локонами длиной до плеч, одетая в строгое тёмно-синее платье прямого кроя с белоснежными манжетами и воротником, белые колготки и кофейного цвета мокасины и стоящая прямо, как струнка: спина прямо, грудь вперед, плечи назад, словно аршин проглотила. Случилось так, что именно за ту парту, за которой одиноко сидел Сквидвард, и посадили новенькую. Первый день находясь в новой школе и в новом коллективе, Октавия пока не знала о том, каким образом устроена иерархия и какое распределение по кастам здесь, поэтому пока что для неё все её новые одноклассники были равны. — Привет! Как тебя зовут? — улыбнулась она своему новому соседу по парте. — Сквидвард... — оторопело ответил тот, не ожидавший такого внимания к себе. — А я — Октавия. Давай дружить! — Д-давай. — робко ответил ей мальчик. — А в какой школе ты до этого училась? — Мой папа — военный и мы постоянно переезжаем с места на место. Я за свою жизнь уже поменяла семь школ. Я привыкла к такому калейдоскопу, даже интересно. — А я учусь здесь с первого класса, но у меня нет ни одного друга. — Выходит, ты изгой? — Не, изгой — это как-то слишком высокопарно, по-древнегречески. Изгоняли обычно за серьезные прегрешения, например, за измену Родине, а не за брекеты, очки и прыщи. Я скорее аутсайдер, чужой. — Получается, здесь никто хорошо к тебе не относится? — Есть только Скрег, но он так, хороший знакомый. Он неформал и хулиган, и хоть особой физической силой не обладает, чтобы поколачивать тех, кто меня обижает, но когда он рядом, никто как-то не осмеливается на меня наседать. — А кто это? — Его сейчас нет в школе. Он неделю назад катался на скейте, делал сложные трюки и сломал две ноги. — Ужас! — С ним все будет в порядке, просто нужно время, чтобы кости срослись. Я у него в больнице недавно был, приносил вкусности и задания. С тех самых пор они не расставались ни на уроках, ни на переменах. В столовой они сидели за одним столом, поглощая взятую из дома еду, а занимались тоже вместе — выходило гораздо быстрее. — А почему ты делаешь домашку на перемене? — полюбопытствовала Октавия. — Я не хочу заниматься этим дома. — последовал ответ. — Дома, пока нет родителей, я на кларнете играю. — На кларнете! Здорово! — Да это так, ерунда… — пробормотал Сквидвард, а в мыслях спросил сам у себя: «Вот зачем я ей об этом сказал?». — Нет уж, колись! — потребовала Октавия со смеющимися глазами. — Теперь ты должен будешь мне сыграть! — Этот жакет — фирмы «Гуччи»! — горделиво повернулся, прервав их задушевную беседу, Сквильям, чтобы все занимающиеся своими делами одноклассники отвлеклись от них и со всех сторон разглядели его обновку. — А сколько он стоит? — спросила какая-то девочка. Но Сквильям не был бы Сквильямом, если бы просто кидал понты и не задевал бы при этом тех, кто не мог похвастаться такими же дорогими вещами, как и у него. Сквильям был одним из тех немногих в классе, кто мог похвастаться тем, что он из обеспеченной семьи, и потому ребята из небогатых или семей среднего достатка были подавляющим большинством. Родители Сквидварда имели средний достаток, но растили сына в строгости и никогда не баловали, а дорогие подарки ему покупали только на Новый Год или на день рождения и только за хорошие оценки, но по большому счёту дело было даже не в этом — он никогда не мог постоять за себя и потому был лёгкой мишенью. — Столько, что нашему дорогому Сквидварду пришлось бы продать все свое движимое и недвижимое имущество и несколько внутренних органов, чтобы купить такой же! — выплюнул он, смотря несчастному Сквиду прямо в глаза. К всеобщему удивлению, в этот момент между ними встала Октавия и выпалила, обращаясь к нахальному осьминогу: — Ты сам за всю свою жизнь палец о палец не ударил и не сделал ровным счетом ничего стоящего, а бахвалишься достижениями своих родителей, которые не воспитывают тебя как следует и не научили знать цену деньгам! Ты — ноль без палочки, а все, чем ты хвастаешься — заслуга твоих родителей! Кстати, раз твоя семья настолько богата, то почему ты тогда ходишь в обычную школу с простыми смертными? Почему тебе не наняли гувернанток? В ответ на этот словесный выпад обескураженный Сквильям лишь растерянно похлопал глазами, не зная, что на это можно ответить. — Новенькая его уделала! — выкрикнул кто-то. — За меня никто никогда не заступался… — пробормотал Сквидвард, на глазах которого блестели слезинки.****
В тот день Сквидвард решил после уроков мчать домой вместе с Октавией, у которой на остаток дня не было особых планов. — Мама с папой на работе, до вечера дом наш. — заверил новоиспеченную подружку Сквид, вынимая ключ из кармана куртки и вставляя его в замочную скважину. — Спасибо, кстати, что заступилась за меня. Неожиданно и приятно... — Пожалуйста. — Обедать будешь? Мне мама перед работой томатного супа сварила. — Томатного? Ещё спрашиваешь! Это мой любимый! Сквидвард снял с кастрюли крышку, налил полную миску супа и поставил перед одноклассницей, себе же едва налил половину. — А ты почему… — начала было Октавия. — По правде говоря, я не особо люблю мамину стряпню. — ответил ей Сквидвард. — Проголодался после занятий, конечно, но больше не съем. С аппетитом слопав свою порцию без остатка и не отказавшись от предложенной добавки, Октавия звонко воскликнула: — А когда ты мне сыграешь на кларнете? Я ж ради этого только и пришла! — Сейчас, пойдем ко мне в комнату. Сквидвард посадил подружку в небольшое кресло, взял с полки кларнет, и… В тот момент Октавия пожалела о том, что у осьминогов нет век не только на глазах, но и на ушах. — Ну, как тебе? — спросил он после. — Думаю, если ты приложишь максимум усилий, то сумеешь выбиться в великие музыканты. — уклончиво ответила Октавия. Говорить правду-матку ей не хотелось, а правдоподобно врать она не умела. — Одного таланта мало, нужно ещё и усердие…****
— Мам, пап, я хочу в выходные поехать на Риф Любви вместе с моей новой подружкой Октавией! Она позвала меня... — Нет, нет и еще раз нет! — на полуслове оборвала его мать. — Ну почему-у? — принялся было ныть Сквидвард. — Вы же с ней знакомы! Мы вместе с ней занимались! — Не ерунди. — отрезал отец. — Тебе тринадцать лет, а Риф Любви находится в трёх с лишним сотнях километров пути, придется сделать кучу пересадок, а на автомобиле туда ехать пять или шесть часов! Было б тебе шестнадцать, водить бы умел — отпустил бы, а сейчас рано ещё! — Нас повезёт туда на машине старший брат Октавии, ему семнадцать. Неподалеку от Рифа Любви находится стадион, на котором будет проходить бейсбольный матч с участием любимой командой его и его друзей, они хотят этот матч вживую посмотреть, а мы вместе с ними напросились. Я завтра вечером зайду за Октавией, мы вместе с её братом захватим его друзей, он будет нас везти остаток вечера и всю ночь, ранним утром мы приедем на Риф Любви, пробудем там до темноты, потом брат Октавии заберёт нас и утром в воскресенье я буду дома! Мам, пап, я вас очень прошу, ну пожалуйста, разрешите мне поехать на Риф Любви с Октавией! — Ну, если старший брат... — почесал макушку мистер Тэнтикалс. — Повезёт вас туда... Тогда можно! — Только скажи мне номер телефона этого брата, так, на всякий случай. — добавила миссис Тэнтикалс. — И сам будь на связи. — И чтобы сделал в воскресенье все домашние задания! — Ура! Спасибо! Вечером следующего дня, загрузив в сумку все необходимое, Сквидвард попрощался с родителями и стремглав ринулся в сторону дома Октавии. Она, с милым рюкзачком за плечами, в просторной светлой рубашке с коротким рукавом и широких шортах своего любимого тёмно-синего цвета, уже ждала его. Ее брат завел машину и поехал по направлению к городской черте, время от времени заезжая во дворы, чтобы захватить своих друзей. В машину набились несколько парней, и пусть было довольно тесно, однако Сквидвард сидел около окна, а рядом с ним была Октавия. Поскольку до двадцати одного года, когда ему наконец можно будет приобрести пивко, брату Октавии нужно было ждать почти четыре года, он приобрел несколько банок энергетика себе и друзьям, одну из которых отдал сестре и ее приятелю, которые тихонько ворковали о своем на заднем сидении. — Только взрослым ни гу-гу! — предостерёг он их. Несмотря на шумных попутчиков, громкую музыку, доносящуюся из магнитолы, и выпитую пополам с подружкой банку энергетика, Сквидвард вскоре погрузился в сон, прислонившись щекой к оконному стеклу. Доехав до Рифа Любви, брат Октавии высадил сестру и ее приятеля и вместе с друзьями продолжил путь в сторону бейсбольного стадиона. — Даже если через некоторое время ты вновь поменяешь школу или если у нас не получится стать парой, я очень рад тому, что сейчас мы есть друг у друга. По крайней мере, спустя время у меня будет что вспомнить светлого и радостного. Ты мне очень нравишься — ты красивая, и твоё платье цвета индиго чудесно сочетается с твоими черными волосами. — Да ну! — воскликнула Октавия. — Ты — первый мальчик за все семь школ моей жизни, для которого это не просто синий! По правде говоря, это мой любимый цвет! Ты мне тоже очень нравишься! Подростки прислонились друг к другу, Сквидвард вытащил из сумки сок и домашнее печенье, а Октавия — контейнер с бутербродами и бутылку колы, и вдвоем они, любуясь рассветом, устроили мини-пикничок.