Мраморная принцесса

Валдомиру часто думал над предложением Марсии, но к Режине поехать так и не осмелился, летом с детьми полетела Элеонор. Мать сообщила Режине, что у Валдомиру скоро будет ещё один сын, на что дочь крепко сжала зубы и сказала, что ее это больше не касается. Вскоре появился на свет малыш Жоакин, светленький и голубоглазый. Патрисие исполнилось 17, она стала ещё больше похожа внешностью на свою красивую мать, и они закрутили роман с Жуниором. Пока эти двое только целовались, и все родственники их контролировали, особенно Аделму, который сразу сказал сыну, что скрутит ему голову, если он обидит Пати. Жуниор уже год учился в университете, а Пати озвучила свои мысли, что хочет поехать учиться к матери в Америку, на этой почве и произошёл первый разлад этой сладкой парочки. После школы Патриссия все же уехала, и Режина была несказанно рада, что теперь она будет жить с дочерью. Они с Патрисией были как две подружки, часто ходили по магазинам, обсуждали парней, которые клеились к ним обоим. Между тем Фернандо исполнилось шесть лет, и отец стал к нему по особому требователен, он отправил его в шесть с половиной в первый класс и стал контролировать его занятия. Мальчик, который раньше подавал большие надежды, замкнулся в себе от такого напора, он стал делать ошибки, за которые Валдомиру все время его ругал. Лавинья наняла сыну репетиторов, но они мало чем ему помогали. Валдомиру с раздражением понимал, что его сын глуп и часто кричал на Фернандо. Естественно, Лавинья заступалась за своего ребёнка, и они с мужем часто ссорились. А однажды случилось то, что вообще поставило всех на уши, в журнале Форбс напечатали статью о новом коммерческом директоре Форд Марие Режине Берганти Серкейра. В интервью она рассказывала о разработанной ею концепции, с помощью которой Форд вышел на четвёртое место в мире по продаже машин. Статья сопровождалась удачным фото, которое получилось настолько прекрасным, что его разместили на обложке. - Аделму! - весело встречал старший племянник своего дядю, размахивая журналом, - посмотри, какая красивая у меня старшая сестра! Аделму чуть не упал на месте, он взял журнал и стал читать интервью Режины, хотя мало что в этом всем понимал. Он поглаживал пальцами глянцевые фотографии своей прекрасной возлюбленной, какая же она красивая! Нисколечко не изменилась, только волосы стали чуть длиннее. - Ты отдашь мне журнал? - спросил его Нанду, - я хочу показать его всем в школе! - Конечно, держи. - Правда она красивее всех голивудских актрис?! Даже прекраснее Анджелины Джоли и Пенелопы Крус! - Разумеется! Они ей даже в подметки не годятся! - искренне восхитился Аделму. - А почему моя сестра мне никогда не звонит? - Потому что она далеко живёт. - Пати тоже теперь живет там же, но она постоянно нам звонит! - Режина просто неразговорчивая. - Просто она меня не любит. - Она тебя не знает, если бы она только тебя увидела, то сразу бы полюбила! - Правда? «Нет», - подумал Аделму. - Да, - сказал он вслух. - И у тебя этот журнал! - вошла в гостиную недовольная Лавинья, - Валдомиру носится с ним как с писаной торбой! Чуть ли не каждому встречному показывает. - Она ведь его дочь, здесь есть чем гордиться. - Мне стало казаться, что я зря родила ему сыновей. - Что ты такое говоришь?! - Они не нужны ему! Он никогда не будет любить их даже вполовину так, как любит эту чудовищную Режину! - Ты преувеличиваешь! - Пойдём я тебе кое-что покажу! Лавинья завела Аделму в кабинет и открыла сейф, оттуда она достала несколько грамот, тетрадки и фотоальбом. - Что ты делаешь, Лавинья?! Ты роешься в его вещах?! - Ты только посмотри, что он хранит втайне от меня! Однажды я зашла к нему, а он листает этот альбом и плачет! Аделму стал читать грамоты: «Марие Режине Берганти Серкейра присуждается первое место в городской олимпиаде по математике», «... по русскому языку», «... по английскому», ещё одна по математике, а вот и третья по математике, «... в соревнованиях по гимнастике», «... по физике», «... по финансовой аналитике», «... по планированию бизнеса». - Она прям вундеркинд! - заулыбался Аделму. Затем он стал листать тетрадку с ровным и красивым почерком, там было сочинение о папе, Аделму заулыбался от того, как наивно Режина излагала свои тогда ещё детские мысли. Затем Аделму взял в руки альбом, там были детские фотографии маленькой счастливой девочки, очень любившей своего папу, Режина сидела на шее молодого Валдомиру либо целовала его в щечку, либо он ее. «Какая же она хорошенькая! Словно маленький ангелочек!», - подумал Аделму. - Фернандо он давно так уже не целует! - Глупости все это, Лавинья! Перестань уже! Что плохого в том, что твой муж любит всех своих детей?! - Я думала, что она навсегда ушла из нашей жизни, а она нависла над нами, словно призрак! - Какой ещё призрак?! Режина слава Богу жива и здорова! Если ты будешь так ненавидеть дочь своего мужа, ты оттолкнёшь его этим от себя! - Ты тоже попал под влияние ее чар! - обиженно ответила Лавинья. - Не подо что я не попал! Это давно было! Выйдя от сестры, Аделму тут же купил себе такой же журнал Форбс. Вообще он часто клеил девушек на одну ночь, на дольше в его постели они не задерживались, ведь все они были так не похожи на неё, его от них просто тошнило. Режина и правда его словно околдовала. Спокойная жизнь самой Режины резко закончилась. Все дело в том, что к ней начал проявлять интерес президент компании Форд, Джеймс Форд, пятидесятилетний интересный мужчина, кому-то даже предел мечтаний, но только не ей. В этом человеке не было ни доли того, что Режину привлекало в мужчинах, более того, Джеймс был слишком властным и любил все контролировать, от всего этого попахивало золотой клеткой. Ещё никто и никогда ему не отказывал в удовольствии, и он стал злиться на Режину за то, что та его недвусмысленно динамит. Режина уже думала сменить работу, но тут Патрисия приняла ее предложение учиться в самом дорогом ВУЗе Америки, ее ждало долгожданное воссоединение с дочерью, и она не могла разочаровать свою девочку. Однажды Режина согласилась на ужин с Джеймсом, после которого они поехали в шикарный отель, где Режина переборола себя и отдалась Джеймсу. Секс с ним оказался еще неприятнее для неё, чем он сам, она чуть не задохнулась от его дорогущего одеколона, которым он весь облился с ног до головы. И казалось бы все, но Джеймсу так понравилось, что он звал Режину в отель почти каждый день. Это стало для неё невыносимым. Джеймс совершенно не скрывал перед другими работниками свою связь с Режиной, он чуть ли не на стол ее при всех заваливал. Все вокруг стали шептаться и замолкать, когда она подходила. Режина с детства привыкла не обращать внимание на других, с тех пор, как ее из-за отца дразнили и стали игнорировать подружки. Но в ее другой жизни в Нью-Йорке было все по другому, и она привыкла дружить с людьми в своём коллективе. Такая ситуация ее очень расстраивала. Кроме того, взрослый сын Джеймса, Эндрю, который был моложе Режины на 7 лет, тоже стал приставать к ней. Однажды он увидел ее полуодетую в доме Джеймса и после этого не давал прохода. Последней каплей стало наглое появление журналистов, которые засняли ее с Джеймсом на выходе из отеля и растрезвонили на всю Америку о его новом романе. «Теперь и дома узнают!», - с грустью подумала Режина. Домой эти новости и правда дошли быстро, в первую очередь об этом узнали Валдомиру и Аделму, которые отслеживали всю информацию о Режине. Аделму был разбит, уничтожен, он усиленно начал пить, забросил все свои дела и ни с кем не разговаривал. Лавинья пыталась его растормошить, но он стал срывать на сестре всю свою злость. - Это ты во всем виновата! Если бы ты не уговорила меня тогда помочь тебе с бриллиантами, то ничего бы не случилось! - Тогда бы она жила здесь и уже поубивала бы всех нас! Я не понимаю Вас с Валдомиру! Вы оба причислили ее к Лику святых! Забыли, какая она на самом деле?! И с этим мультимиллиардером она связалась из-за денег! Зря ты волнуешься?! Любви там нет ни на грамм! Позже Лавинья рассказала про страдания Аделму Валдомиру и отгребла ещё и от него за то, что она так говорит о его дочери. Терпение Режины подошло к концу, и она ушла из Форда, денег, которые она там заработала, было достаточно, чтобы открыть собственный бизнес. Она вплотную занялась строительством, в котором тоже отлично соображала. Джеймсу, который категорически не хотел ее отпускать, Режина объяснила, что хочет иметь собственное дело. Некоторое время Джеймс настойчиво ее преследовал с целью продолжить их интимные отношения. Режина не отказывала ему напрямую, но говорила, что у неё полно дел на фирме, да и дочери нужно уделять внимание. Однажды Режина с ужасом обнаружила, что ее предприятию со всех сторон перекрывают кислород. Она тут же помчалась к Джеймсу и предъявила ему счёты. - А что ты хотела, милая? В этой стране все принадлежит мне. Не смей больше мне перечить! Внутри Режины бушевала злость, но она тут же подумала о Пати, ей нужно держаться на плаву ради учебы дочери, а в строительную компанию были вложены почти все ее деньги. Режина натянула свою маску улыбчивой милашки и уступила Джеймсу, они снова стали часто встречаться. Однажды Джеймс пригласил ее пойти в качестве своей спутницы на одну из годовщин компании Форд. В разгар веселья Джеймс стал говорить свою речь, после которой сказал: - Пользуясь тем, что Вы все здесь и готовы разделить со мной мою радость, я хочу сделать предложение руки и сердца женщине, которую я люблю! Мария Режина Берганти Серкейра! Согласна ли ты стать моей женой?! - стал Джеймс на одно колено и достал кольцо. Сказать, что Режина обалдела от всего этого - ничего не сказать. Она судорожно глотала ртом воздух, но с Джеймсом Фордом шутки были плохи, таким людям не отказывают публично. Режина поднялась на сцену и взяла из рук Джеймса кольцо. - Да, - с улыбкой ответила она. Слава Богу, это вечеринка была закрытая и информация в прессу не просочилась. Но что же ей делать дальше? Режина никогда не хотела попадать в золотую клетку, а Джеймс ее просто-напросто закроет в ней, хорошо хоть с работой не мешает, однако он уже стал поговаривать, чтобы Режина снова занималась его компанией, теперь уже на правах члена семьи. Она понимала, что если продинамит Джеймса, то все пути в Америке будут для неё закрыты. «Проклятие!!!», - негодовала Режина. Джеймс стал заваливать свою невесту дорогущими драгоценностями, а она все думала, как выкрутиться и избавится от необходимости заключать этот брак. Помолвочное кольцо, которое он ей подарил, неприятно оттягивало палец из-за слишком тяжелых бриллиантов. Ничего не придумав, Режина решила, что ей лучше вернуться в Бразилию. Все-таки там Рафаэл, мать, сёстры, племянница, отец... Влюблённый Жуниор буквально достал Аделму. Его сын и Патрисия часто созванивались, по десять раз ссорились за время телефонного разговора, по десять раз мирились. Они напоминали ему их с Режиной. - Поехали вместе в Нью-Йорк, - постоянно предлагал Жуниор. - Что мне там делать? Да и тебе не следует, если хочешь чего-то добиться в жизни, то сейчас ты должен уделять время учебе, а не девушкам. - Пати не простая девушка! Она особенная, таких больше нет! - Я понимаю, но если она тоже тебя любит, то Вы с ней все-равно будете вместе, нужно только выждать время. - Ты уже семь лет выжидаешь! И что? - Ты о чем? - О том, что ты не борешься за свою любовь. - Нет у меня никакой любви! - Есть! И тебе скоро от неё крышу снесет! Ты стал сам не свой, когда узнал, что донна Режина встречается с этим денежным мешком, а что с тобой будет, если она ещё и замуж за него выйдет? - Ничего не поделаешь. - Если ты будешь так сидеть, то точно ничего не поделаешь. Или тебе нравится все время страдать? - Сынок, есть правда жизни, такие женщины, как Режина и ее дочь не для таких, как мы с тобой. - Какие глупости! Значит Марсия для Элизео, Мария Антония для Роберто, а Режина и Патриссия не для нас?! Однажды Жуниор пришёл домой, чуть ли не прыгая от счастья, и сообщил, что Пати едет на каникулы и попросила ее встретить. - Можно я возьму машину, папа? - Э-э... мне сегодня нужно ехать по очень важным делам, поехали вместе, я заброшу Вас с Пати домой, а сам уеду. На самом деле Аделму захотелось поехать с Жуниором, чтобы лично послушать рассказы Патриссии о том, как дела у Режины. Они приехали в аэропорт и зашли в здание, по пути купив цветы для Патриссии. Остановившись у эскалатора, они стали ждать Пати, и тут Аделму словно током ударило, и он забыл как дышать, Патриссия спускалась в сопровождении матери. В джинсовом костюме по американской моде Режина казалась ему пределом совершенства. Аделму с трудом сдержался, чтобы не кинуться к ней в аэропорту, наполненном людьми, чтобы овладеть ею здесь и сейчас, как тогда возле мотеля.