Когда погаснут все огни

Осень. Холода. До тошноты серая улица, не освещаемая ничем, кроме лунного света. Я выбежала наружу, ведомая твоим единственным сообщением после недельного молчания. Опускаешь трясущиеся руки под мой судорожный вздох, не смея посмотреть на меня. Я вижу, что ты обеспокоена. Ты поднимаешь взгляд к небу, закусив губу считаешь звëзды, ведь знаешь, что не должна уйти в свои мысли сейчас. И через мгновение, потерев переносицу, наконец оборачиваешься. В твоих глаза — пустота и бесконечная усталость. Медленно подхожу ближе, осторожно касаюсь запястья, и ты не противишься, когда я переплетаю наши пальцы. Лишь сильнее сжимаешь, обнимая меня второй, свободной рукой. — Лиз, - с твоих губ слетают тихие слова, первые за время нашей встречи. - прости меня, малыш. Я смотрю озадачено. Ты вжимаешь моё лицо в грудь, почти невесомо целуешь в макушку, сдерживаясь, чтобы не заплакать и дать себе спокойно объясниться. Я терпеливо жду, когда ты продолжишь говорить. — Я сорвалась. Два тихих слова. Слеза, которую ты тут же смахиваешь, вновь поднимая взгляд к небу. Внутри меня что-то обрывается. Я прижимаюсь крепче, обнимаю, шепчу где-то в районе шеи: — Я не виню тебя. Посмотри на меня, Ви. - и ты смотришь пустыми глазами, кусая и без этого израненные губы до крови. Мои руки ложаться на твои щëки. - Ты держалась месяц, это уже результат. Ты молодец. Слышишь, Ви? По памяти я обвожу твои татуировки на лице, оставляю лёгкие поцелуи на глазах, щеках, носу — в темноте видно не так, как при дневном свете, я зацеловываю тебя не задумываясь куда. Не перестаю шептать утешающие слова, ведь тебе нужно это слышать. Тебе важно знать, что я не разочарована и я рядом. Моя милая девочка Виолетта. Уже не сдерживая эмоций ты начинаешь плакать в моё любезно подставленное плечо, говоря, что правда пыталась держаться от этого подальше, что не хотела этого. Я аккуратно веду тебя в дом. Проходя немного вглубь нашей скромной обители, ты прижимаешься спиной к стене, сползаешь на пол и закрываешь руками лицо, стирая слëзы. Я опускаюсь рядом с тобой, обнимая рукой и не желаю тебя отпускать. — Я устала. Я так устала, Лиза. Я обещала тебе, что не сорвусь, а что в итоге? Ты делала всë, чтобы этого не случилось, а я отплатила тебе таким разочарованием. - сиплым голосом будто в бреду ты шепчешь о том, что разочаровала меня, и я немного хмурюсь. Хочется убедить тебя раз и навсегда, что это не так, но я изо всех сил подавляю грубые комментарии. Не сейчас. — Виолетта, ты держалась достаточно долго. И я горжусь тем, что ты смогла столько держаться. - я ложу твою голову на своё плечо. - Я знаю, насколько тебе трудно, Ви, и я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе. Ты не должна винить себя в том, что сорвалась. Никто не говорил, что не употреблять будет так легко. Я никогда не буду разочарована в тебе. Ты мне веришь? Ты прикрываешь глаза, медленно выдыхаешь стараясь успокоиться. Я немного покачиваюсь из стороны в сторону. — Я тебя люблю. - и это звучит в сотни раз лучше, чем «Я тебе верю». Я слегка улыбаюсь, целую тебя в макушку, прижимаю сильнее. — Я тебя тоже люблю, Виолетта. Мы со всем справимся, что бы не случилось. Ты поднимаешь на меня измученый, но бесконечно благодарный взгляд, немного улыбаясь. Теперь твой взгляд живой. Я поддаюсь вперёд, чтобы тебя поцеловать, и ты отвечаешь. Мои руки вновь на твоих щеках, и ты накрываешь их своими дополнительно. Выкладываешь в поцелуй всю благодарность, что не смогла произнести. Но я знаю всё без слов. Отлипнув друг от друга, мы наконец поднимаемся с твёрдого пола. Ты бежишь в тёплый душ слегка пошатываясь, украв по пути мою мешковатую чёрную футболку, в которой ты засыпала так часто, что она пропахла тобой полностью. Моя любимая футболка. Я иду заваривать нам чай, доставая к нему печенье, включаю случайный сопливый фильм, не обращая внимания на его название. Невольно засматриваюсь на домашнюю тебя, когда ты выходишь. Я видела это не один, даже не пять раз, и каждый был как первый. Ты невероятна — и если бы я была художником, я бы писала с тебя картины. Ты усаживаешься на кровать рядом со мной, поджимаешь к груди колени и бурчишь что-то о головной боли, после сразу же забывая об этом, как только в руке появляется кружка чая. Фильм шумит где-то на фоне. Чай давно допит, а печенье так и осталось нетронутым. Мы говорим обо всём и ни о чëм одновременно, ты привычно много смеëшся и шутишь, казалось бы, совсем несмешные шутки. Но я смеюсь над ними вместе с тобой. Мы засыпаем лишь под утро. Ты повторно даёшь обещание, что больше не сорвëшся, и я тебе верю. Утыкаюсь носом в твои, пахнущие дешёвым персиковым шампунем, волосы, нежно поглаживая большим пальцем твою ладонь, и наконец засыпаю вслед за тобой. Не сорвëшся, ведь я буду рядом.