***
— Как думаешь, сколько каждому из нас отмерено? – внезапно проговорил брюнет, оглядывая слегка подросшую Каору, что болтала ногами в разные стороны, сидя на выступе мостового ограждения и держась за поручень, что был поставлен туда для надёжности и безопасности. Однако, сама конструкция долгое время считается аварийной, а местная власть говорит о том, что возможности возобновить работу моста пока нет. И вот уже несколько лет подряд, компания подростков во главе с их «братом» приходят сюда, чтобы поговорить о прошедшем дне. — Почему ты подумал об этом? – не отрывая восхищённого взгляда с уплывающего за горизонт солнца, Сумераги подпёрла лицо коленом, согнув его, пока вторая нога так же продолжала свисать, не ощущая под собой опоры. Сказать на чистоту, девчонка долгое время боялась высоты, однако, Хироми на то и психолог, чтобы помогать людям справляться с этими страхами. И чтобы его победить, он некоторое время проводил с ней беседы на тему личных страхов, итогом стал компромат на мужчину: пауки. Кто вообще боится таких маленьких созданий? Однако, это стало их маленьким секретом, всё-таки, скажи она об этом Джиро, племянник наверняка бы воспользовался этой информацией, укоротив жизнь «старшего брата». — Могу я попросить тебя кое о чём? – тёмные очи перемещаются в сторону девичьей фигуры, и тот медлит, всего лишь мгновение, но после и вовсе замолкает, замечая, как Сумераги улыбается, глядя на виды, что открываются с их излюбленного «места», —… улыбайся чаще, хорошо? – краем глаза Хироми всё ещё удерживал на ней внимание, пока та наконец-то не очнулась, вылезая из собственных мыслей, —… не могу же я улыбаться всем подряд, меня за дурочку примут, - сразу проговаривает Сумераги, приподнимая брови в каком-то сомнительном выражении лица, пока парень прыснул в кулак, отчего-то начиная смеяться, ставя свою подругу в неловкое положение. Миниатюрная ладонь замахивается и стукает собеседника по плечу, пока тонкие брови хмурятся, показывая всё недовольство девушки. — Ты чего дерёшься?? – опешив и отодвигаясь в сторону, Суэнага всё ещё держит на лице улыбку, хлопая ресницами, пока взгляд всё ещё был направлен на его личного мучителя, —… просто подумал о том, что ты не совсем права… иногда, именно улыбка помогает расположить к себе человека, и вместо того чтобы хмурится и создавать себе морщины в шестнадцать лет, могла бы и улыбнуться мне, - но стоило ему это сказать, как вдруг, брюнет выставляет перед ней собственную ладонь, а Каору лишь щурится, пока нижнее веко начинает слегка дёргаться от нарастающего раздражения от услышанного. «У меня достаточно чистая и ухоженная кожа для своего возраста, что он вообще…» - произносит зеленоглазая в собственных мыслях, пока Хироми напряжённо не сводит с девчонки, вот только внезапная улыбка на столь знакомом лице выводит его из концентрации, заставляя замереть. Он не был готов к такой резкой смене эмоций, а потому не сразу осознал происходящее. Хироми всегда думал о том, что должен научить их не каким-то конкретным вещам, а скорее умению адаптироваться и реагировать на разного рода ситуации, поэтому очень часто был прямолинеен, говоря о том, как подросткам лучше поступить или отреагировать. В отличие от остальных, Каору казалась ему гораздо взрослее морально, пускай физически они с Джиро и были практически равны. Мужчина чувствовал, что Сумераги несёт на своих плечах что-то более глобальное и страшное, но вот как бы не пытался «брат» её разговорить, на удивление, девушка умела сводила всё к шуткам, будто бы боялась про это и вовсе заикнуться. — Вот так? – было ощущение, что она присутствовала на каких-то курсах по обольщению, но стоило ей вспомнить о том, что этого бедолагу бросила жена после двух лет брака, следовало бы начать задумываться о том, а резонно ли его вовсе слушать? —… и почему я тебя вообще слушаю… - цокнув языком, Каору поворачивает голову в другую сторону, начиная разглядывать прохожих в той стороне, которые, кажется, заметили сидящую пару на мосту, а по их лицам можно было заметить, что они явно обеспокоены этим моментом. Может решили, что они хотят спрыгнуть? Вот ведь паникёры. Хироми за секунду придвигается обратно, тут же поправляя девичьи волосы, как-то странно хмыкая, —… потренируешься, и может даже найдёшь себе парня.. – секунда, и в говорившего прилетает сумка, стоит ему только покинуть выступ моста и приземлиться наземь. Тот лишь ошеломлённо потирает затылок и оборачивается, видя смущённый и возмущённый одновременно вид, сразу же поджимая губы, вдруг замолкая, —… что за планирование!? – она вдруг тянет к нему руку, прося тем самым её поддержать и тоже спускается с выступа, спрыгивая на асфальт, сразу же ступая в нужном для себя направлении, —… выходить замуж я собираюсь лишь после того, как начну самостоятельно себя обеспечивать, а иметь любовные дела с подростками – рыть себе могилу, - мужчина за пару шагов догоняет девичью фигуру, пока та продолжает свой монолог на тему отношений, —… понятие «первая любовь» лишь доставляет дискомфорт и отвлекает от целей, которых я ещё, между прочим, хочу достичь. Впрочем, если я когда-то и испытаю это чувство, обязательно посоветуюсь с твоей сестрой, - её слова даже слегка задевают Хироми и тот опускает голову, уже бубня по дороге в сторону дома, —… я думал что ты считаешь меня «старшим братом»… и всё-таки ты изменилась.. Каору два года назад мне нравилась больше, говорят, что со временем все женщины раскрывают свою настоящую сущность, поэтому я должен был к этому подготовиться, но… - в него снова летит сумка на длинном ремешке, но брюнет умело уворачивается, уже читая девчонку как открытую книгу. —… почему бы и тебе не рассказать мне причину, по которой тебя жена бросила, а? Может я окажу тебе взаимную помощь и мы сумеем решить эту плёвую проблему… - она на мгновение замолкает и приподнимает уголки губ в злорадной ухмылке, —… подожди, она ведь не одна… Хироми вдруг перестаёт дышать, пока его выражение лица вновь меняется, становясь более смиренным, всё-таки шестнадцатилетняя Каору жестока… «Вторая Аяко растёт.. какой ужас…» - проносится в его мыслях, пока в сознании мелькают флешбеки его собственного шестнадцатилетнего возраста. Пара проходит минут семь в тишине, пока оба обдумывают их общий разговор, пока Сумераги не разрывает её, тут же разворачиваясь спиной к дороге, по которой они шагали. — Ты действительно думаешь, что каждому отмерен свой год? Тогда… уверена, что ты проживёшь ещё лет восемьдесят, если не больше. Доживёшь до момента, когда я всё-таки выйду замуж, хоть и задумываться об этом не хочу. Мне бы сейчас свободу получить, а уж брак точно свяжет меня по рукам и ногам, поэтому тебе бы стоило готовиться к тому, что мы найдём тебе девчонку в этом тухлом городишке! – тонкая рука вмиг сжимается в кулак, пока девчонка вытягивает его вперёд, оттопыривая большой палец. На лице Хироми вновь появляется улыбка и он, воодушевлённый таким рвением младшей, сразу же стукает по её кулачку своим, прижимая большие пальцы друг к другу, этот жест был неким обещанием, которому Каору когда-то в начале научил Джиро. — Как насчёт того, чтобы поесть рамена? – мужчина поворачивает на девичий голос голову, когда Каору равняется с ним при ходьбе и тяжело выдыхает, похоже, сегодня его очередь раскошелиться. — Только по одному… - как всегда говорил темноглазый, но в конечном итоге всегда покупал Каору дополнительную порцию.***
Эти дети стали ему родными за каких-то два мимолётных года и теперь, как он может осознать, что скоро уйдёт, оставив их одних? И смогут ли Джиро и Каору справится без него? Хотя, кто он такой, чтобы мыслить в подобном ключе. Он лишь надеялся на то, что Аяко сможет выправить положение в нужное русло и поддержать шокированных подростков. Как бы это не было жестоко, мужчина предпочёл скрывать это до последнего, считая, что лишняя информация может повлечь за собой лишнее волнение, а Хироми не очень любил кого-то волновать, всегда решая проблемы молча, как и подобает взрослому человеку. Вот только опухоль не уменьшалась, доставляя ему всё больше головной боли, которая в конечном итоге переросла в обмороки и это было лишь началом всего того, что преподносил рак. А его поздняя стадия говорила лишь о том, что Хироми должен оставить надежду на то, чтобы прожить те восемьдесят лет о которых ему твердила Сумераги, но сказать об этом тогда, у него язык так и не повернулся. Возможно, так он хотел отгородить себя от осознания скорой смерти и жалости в глазах окружающих, знающих о том, что тот находится в таком безвыходном положении. — Заболел?.. – в трубку повторяла Сумераги, пока сидела на собственной кровати, ломая голову над домашним заданием. Аяко позвонила вечером и голос у неё был не особо обнадёживающим. — Его забрали в больницу, надеюсь, что всё обойдётся, - их разговор не продлился долго, ведь женщина была на нервах, поэтому оставила на девчонку собственные думы, всё-таки он и слова не говорил о том, что ему когда-то было плохо и теперь… «Чёртовы уравнения…» - на часах было уже девять, и биться со столь сложным «противником» сил уже не было, а потому Каору с облегчением закрыла книгу, надеясь на то, что завтра её об этом задании не спросят. И теперь мысли крутились лишь вокруг одной фразы: «всё ли хорошо?..» Шатенка ходила кругами и пыталась вспомнить последние дни, как он вёл себя, были ли какие-то странности с его стороны и вдруг воспоминания отбрасывают её на пару дней назад к разговору у моста. «Сколько каждому отмерено?..» - голова распухла от математики, но даже так ей удалось вспомнить об этом и лишний раз насторожиться, вновь набирая номер Аяко, вот только на этот раз, трубку женщина не взяла, неужели, что-то произошло? Сознание начало рисовать самые разнообразные картины, но девчонка отбрасывает их, крутя головой, словно хочет скинуть их как лишний груз, вот только если бы всё было так просто… Зелёные глаза бегают по комнате в поисках чего-то, а руки начинают предательски дрожать, выдавая девичье волнение после услышанной новости. Спокойствие всё не приходило, а звонки, оставленные без ответа, лишь накаляли атмосферу с каждым новым разом. — Что же с тобой… Хироми? – всю оставшуюся ночь Каору провела, не сомкнув глаз, в надежде, что кто-то всё-таки решит оповестить её, в чём же именно дело. Вот только не в ночь, не на следующий день, ей никто так и не позвонил. Поэтому, вместо того чтобы пойти в направлении школы, Сумераги бесцеремонно изменила маршрут, заявившись с утра к дому Суэнаги. Дверь открывает Джиро, что, кажется, был… спокоен? И похоже ещё спал. — Где Хироми?? – тут же громко выбивая из друга последние крупицы сна и получая его неодобрительное выражение лица, шатенка поднимается на несколько ступеней, проходя в дом, положив руку на плечо Джиро. — А что с ним? – вдруг уточняет племянник, потирая глаза, чтобы полноценно прийти в себя, не понимая и слова, которые проговаривала его подруга, —… у него всякая профилактическая терапия была из-за проблем со спиной, а что? – он оглядывает собственный дом и понимает, что матери в нём не было. А чёрные глаза вмиг перемещаются на девичью фигуру, что с обеспокоенным лицом всматривалась в Джиро. — У него и сегодня должны были быть эти процедуры, может эта женщина попёрлась с ним? Вроде не маленький уже… - Каору на мгновение приоткрывает рот и хлопает глазами, оглядывая парня в чёрной пижаме, кажется, она действительно могла понять всё не так как нужно было или... ей вовсе приснился этот разговор?.. Шатенка хватается за голову, начиная вспоминать всё то, что она делала вчера, но неуверенность всё росла, не давая ей соединить пазл воедино. — Твоя мама звонила мне ночью и говорила о том, что Хироми в больницу попал… но раз ты не знаешь, значит, я могла понять всё неправильно? — Чё?.. какая ещё нахер больница? – он всё ещё щурится, но проходит минута, две, и парень выпрямляет спину, начиная хмурится. Если Каору явилась сюда с утра, значит, мать действительно ей позвонила, но что же произошло? «Чёрт… я спал так крепко, что не услышал, как она ушла…» - брови свелись в одну точку, пока глаза бегали из одной стороны в другую, голова пыталась сформулировать хоть одну мысль, но ничего в голову так и не лезло. Сердце начало отчётливо выстукивать ритм, пока сам парень не стукнул по груди, чтобы его заглушить. — Поехали, сами всё разузнаем… - самая ближайшая больница в которую могли доставить пациентов с их района находилась в двадцати минутах езды, и Джиро, за несколько минут найдя хоть какую-то одежду, отправился туда вместе с Каору, хоть и предлагал изначальный план – всё-таки отвезти её в школу и решить вопрос в одиночку. — Правда думаешь, что это что-то серьёзное?.. – с улыбкой достаточно громко проговорил брюнет, смотря на дорогу. Каору не могла понять своих чувств. Что-то подсказывало ей о серьёзности того звонка, но в то же время разум говорил о том, что Хироми не может так мгновенно чем-то да заболеть, —… он бы матери сказал, всё-таки она его старшая сестра, как думаешь? —… угу-м… - задумчиво выдаёт Сумераги, уже видя перед собой трёхэтажное здание, что и являлось их районной больницей. Однако же, в медицинском учреждении сказали о том, что к ним не поступал человек с таким именем, но тогда… где же они могли быть? Подростки вернулись домой к Джиро и решили ожидать хотя бы чего-нибудь, но это ожидание продлилось очень долго и мучительно, оба уже не могли держать себя в руках от мыслей о том, что с Хироми действительно могло произойти что-то серьёзное, да и мать Джиро никогда не вела себя подобным образом. Наверняка бы уже позвонила своему непутёвому сыну. — Вот же… - уже от злости пиная стул под ногами, брюнет не мог найти угла, чтобы не ощущать давление от мыслей, что посещали их юные головы. Вот только без этого было никак, ведь они пробыли в ожидании до самого позднего вечера, пока Аяко наконец-то не вернулась домой. На женщине не было лица, а когда дверь закрылась и раздался щелчок, дети рванули в коридор с улыбкой и желанием узнать, где же она была и что произошло с их старшим братом. Вот только стоило брюнетке их увидеть, как вдруг земля словно исчезла из-под ног, заставив её качнуться и опереться на дверь сзади при виде детей. — Мам?.. что случилось? Тебе плохо?.. – Джиро не стал медлить и попробовал помочь матери дойти до кресла в зале, вот только, что им сказать. Женские губы дрожали, не желая издать и звука, словно рот кто-то зашил. По мечущимся глазам было видно, что всё было достаточно серьёзно, и Каору это поняла сразу, в отличии от её собственного сына, в глазах у которого ещё горел огонь. —… у Хироми… рак головного мозга, - выпаливает женщина с болью в сердце и невозможностью больше держать это в себе, а дети… как же они? «Рак...» - зелёные глаза застывают на женском силуэте, что закрывает лицо руками, не желая показывать слёз, похоже что она тоже не знала об этом и теперь, сказанные Хироми слова всего пару дней назад, в мыслях Каору начинали приобретать смысл. Джиро тоже ничего не говорит, лишь глядит на собственную мать, что издаёт хныкающие звуки, не в силах даже поднять головы. Глаза мальчишки оглядывают Сумераги, пока он пытается понять серьёзность этого слова. Похоже, биологию он всё-таки прогуливал. — Сколько?.. – внезапно спрашивает шатенка, разбавляя тихие всхлипы и без того уставшей Аяко. Но она будто не слышит, желая и вовсе провалиться сквозь землю от переизбытка информации и чувств. Каору делает шаг к ней и присаживается на корточки, касаясь чужой ладони, что от холода стала слегка сухой, сглатывает ком, подступивший к горлу от осознания происходящего, но голос становиться четче, словно она, собирая все силы в кулак, хочет передать её женщине, которая сейчас походила не на строгую мать, а на убитую горем женщину, потерявшую всё, что только было в её жизни. — Расскажите нам, пожалуйста… - её слова вдруг заставляют её вздрогнуть и перестать дышать, пока одна из рук открывает вид на заплаканное лицо. Каору натягивает улыбку, вспоминая о наставлениях Суэнаги, а после продолжает, —… сколько у нас времени? – осознание к ней, похоже, пришло не сразу, казалось, что такого могло произойти со здоровым парнем, которому не было и сорока лет? Но сейчас, видя слёзы старшей сестры, Каору, кажется, восприняла это как данность, вот только успела ли она осознать её?***
Ему пророчили несколько месяцев, и как бы то ни было, ситуация ухудшалась с каждым днём раз за разом, заставляя Каору прокручивать их последние разговоры вновь и вновь. Она так и не смогла прийти к нему. Каждый раз подходя к зданию той самой больницы, её тело словно замирало насмерть, леденело, руки сжимались в кулаки, когда девушка пыталась сделать шаг, но страх понимания того, что это может быть их последний разговор никак не мог отпустить скованное тело, она стояла около открытой калитки, видя перед собой лишь закрытую намертво дверь, через которую у Сумераги не было мужества пройти. Она отмечала в календаре каждый день этих двух месяцев, и практически перестала посещать учёбу, сидя целыми днями на выступе моста, который считался их любимым местом, с него открывались настолько красивые виды, что в какой-то момент компанией было решено забить это местечко для себя любимых. Мысли перестали терзать девичью душу, когда наступило смирение. Если бы только была возможность отдать ему свои годы, каждый из них бы сделал это не раздумывая. Джиро, Ишигуро, Кирино, Аяко, все они... наверняка думали об этом. Считали это несправедливостью. — Эй, Джиро… - хриплый голос проговаривает это, прилагая кучу усилий, пока племянник не оборачивается к койке, отвлекаясь от вида из окна. Врачи уже долгое время не давали для Хироми никаких радостных прогнозов, а он, как психолог, всё-таки понимал, что паниковать ему не было смысла. Страшно ли ему? Да. Желает ли он этого? Вряд ли. Но даже несмотря на его желание, судьба распорядиться по-другому. Временами, в голове мужчины возникал вопрос «чем же я заслужил это?» ответ никто не мог ему дать, а сам он уже не в силах их искать. И даже несмотря на то, что осознание своего положение пришло ещё два года назад, Хироми и представить не мог, что они пролетят настолько быстро, словно песок сквозь пальцы, и теперь, глядя на Джиро, он понял, тот никогда не оправится. — Не вини Каору… она хоть и смелая, но как я и ты не могла даже подумать о подобном исходе. Я не хочу, чтобы она уходила в себя, поэтому пригляди за ней, стань для неё тем, с кем она сможет расслабиться, ведь мне кажется, что даже я не смог полностью заставить её раскрыться, думаю, что у неё есть страхи, не уверен, но… её семья давно кажется мне странной, но она всё время уходит от вопросов о них… боюсь что-… - тот на мгновение закашлялся и прижал руку ко рту, тут же заприметив на ней капли крови и сразу вытер их рукавом, чтобы окончательно не пугать мальчишку рядом, —… как иронично, что я попросил её о том же два года назад, - усмешка срывается с его губ, отзываясь болью во всём теле и кажется, что он действительно уже не мог её терпеть, ведь с каждым днём она усиливалась, разрывая все внутренности на части, —… держитесь вместе… это моё последнее желание. Не обижай мать и учись хорошо, найди то, чем хочешь заниматься. Заведи семью и не вздумай лезть в криминал, - тот с тяжестью, но достаточно резко поднимает руку и притягивает мальчишку к плечу, уткнувшись в него лицом, чтобы ощутить тепло, которое давно его покинуло. Он держался и не издавал каких-либо звуков по ночам, не говорил о боли, которую испытывал, зная, что тогда доставит родным ещё больше душевных терзаний. —… у меня никогда не было детей, жена ушла от меня из-за разногласий, и после меня ничего не осталось кроме глупых сертификатов о повышении квалификации и тренингов, и я думал, что вся моя жизнь действительно пробежала зря, я не успел ухватить её, когда была возможность, но… переехав сюда, думаю, что судьба всё-таки дала мне второй шанс. Дала мне вас. Спасибо тебе, Джиро… проводя время с вами, я смог ощутить себя… нужным. Иногда нам всем необходимо это чувство, и я рад, что смог получить именно от вас. Мне жаль… что я не смогу присутствовать на вашем выпускном, жаль что не смогу увидеть вас взрослыми и стоять рядом с вами на фотографиях, но ты должен знать что… — Хироми… - Джиро наконец-то подал голос, не в силах больше слушать его просьбы, пускай он и видел его состояние, но всё равно не хотел принимать происходящего. Парень зажмурился, снова и снова проговаривая в мыслях единственную фразу: «нет, ты не должен уходить вот так…» - но вот чужая рука, что была холоднее чем самая морозная погода, касается его щеки, заставляя прийти в себя и обратить внимание на собственного собеседника, пока тот приподнимает уголки губ в уставшей улыбке, —… я люблю тебя, - это был их последний разговор. Спустя три дня Хироми Суэнага скончался. А на четвертый день Каору видит в телефоне запись голосового сообщения при пропущенном звонке. «Хироми?..» - он звонил так поздно, почти утром, что Сумераги не смогла услышать рингтон, ведь сон был крепким из-за последних нескольких дней, что были завалены контрольными работами. Она почти перестала общаться с компанией Джиро, ей не хотелось видеть их осуждение, ведь она единственная, кто так и не навестил его. «Каору... я надеюсь, что говорю это именно тебе. Но даже если ты не услышишь, я всё равно скажу, выслушай меня, хорошо?.. Я должен извиниться за то, что так и не смог избавить тебя от страхов. Мне нравилось думать о том, что у меня появилась младшая сестра. Моя семья увеличилась за эти два года и мне бы хотелось, чтобы вы держались вместе, слышишь? Понимаю, это сложно, Джиро засранец, который никого не слушает, но мне кажется, что только ты способна на него повлиять. Такая морозная погода, ты тепло одеваешься?.. скоро ведь экзамены? Уверен, что ты сможешь их сдать, а как с идеей стать врачом? Честно говоря, мне бы не хотелось, чтобы ты брала с меня пример. Считаю, что я этого не достоин. И я не знаю каков в твоих глазах, но в глубине души хочется думать, что я хотя бы «добрый взрослый» - раздаётся тяжёлый смех, что неожиданно прерывается страшным кашлем, сопровождающимся тяжёлой отдышкой, но похоже что Хироми не собирался заканчивать собственный монолог. И с каждым его словом сердце Каору всё отчётливее стучало, будто бы замедляясь от столь ужасающего ожидания сказанных им слов. «Что же ещё... начало я придумал, а как быть дальше? Ха-ха-ха… Всегда думал, что ты способная, но вот учить тебя улыбаться было сложно... скажу честно, в какой-то момент думал, что ты робот. Во взрослом обществе тебя ждут взрослые проблемы, поэтому, не пытайся повзрослеть так быстро, ты будешь жалеть об этом. Твой брат… Кэзуки, я давно думал об этом, но… ты ведь не особо любишь его? Обычно, старшие ревнуют родителей к младшим и не понимают, почему их любовь не делится напополам, но… как младший, могу сказать, что ты поймёшь, как хорошо иметь того самого человека, кто готов ради тебя преодолеть целый океан. Когда я уехал учиться за границу и не отвечал несколько дней, Аяко сорвалась ко мне и умудрилась найти, а я всего-то был в запое… ты не виновата в ситуации в которой оказалась и даже если ты не хочешь об этом говорить, я всё равно скажу, ты просто ребёнок, но и твой брат тоже, он младший и мало что понимает в свои шесть лет, ему ведь шесть?.. чёрт, в общем... стань хорошим взрослым, стань тем, кого ты сама бы хотела видеть рядом с собой, я… люблю тебя, Каору. Спасибо что решила принять меня как старшего брата… я так горд, что у меня есть такая сестра... уже три утра, наверное, ты всё таки спишь»***
— Хироми… - Каору вдруг глядит в экранчик телефона, сжимая его в дрожащей руке, а глаза моментально перемещаются в сторону календаря, ещё три дня до конца второго месяца, у неё ещё есть время. Слёзы предательски текут от услышанного, пока девчонка натягивает одежду, чтобы успеть к открытию больницы, и вот судорожные и быстрые шаги по лестнице будят всё семейство, но Каору умудряется выбежать быстрее, чем родители сумеют осознать услышанное. И вот быстрый шаг превращается в бег, что заставляет её жадно глотать воздух от усталости, до конца не очнувшийся от сна разум заставлял тело пошатываться, пока Сумераги пыталась сократить дорогу, что в среднем каждый раз составляла минут тридцать. Она игнорирует все раздражители вокруг, прокручивая услышанный в телефоне голос. Холодная погода заставляла ощутить слабость и покалывания на коже рук и лица. Каору пытается наладить дыхание, не сбавляя темпа бега, не замечая прохожих мимо, а на лице с каждой секундой появлялось всё больше беспокойства. Почему он отправил это именно сейчас? Кажется, разум уже всё понял, но тут же блокировал подобное, ведь пока она не увидит это сама, не сможет поверить в его смерть. — Простите!.. – останавливаясь в дверях перед входом в больницу, в глазах начинает двоиться, а сердце так сильно колотится, что начинает болеть при вдохе, заставляя ту на мгновение зажмуриться и замереть, не дыша, чтобы успокоить его. — Эй… с тобой всё в порядке? – одна из медсестёр подходит к шатенке, чтобы поддержать её, но та лишь проходит мимо, проходя к стоящим за стойкой женщинам, —… подскажите палату в которой лежит Хироми Суэнага, - холодный пот проступил незаметной струйкой, стекая по девичьей щеке, пока две женщины напряглись и поглядели друг на друга, будто бы не желая говорить об этом, —… мне нужно попасть к нему… — Каору? – её окликивает Джиро, вышедший со второго этажа, по его взгляду было понятно, что он не ожидал её увидеть, но тут же поджав губы и поникнув, тот молча махнул рукой, показывая тем самым идти следом. И Сумераги действительно собиралась пойти, но её остановила та же рука, обеспокоенный взгляд медсестры изучал девицу, —… вам бы сейчас о себе подумать… - тонкая рука вылезает из хватки взрослой женщины, но вместо того чтобы нагрубить, Каору поворачивает голову в её сторону и выдавливает улыбку, напрягая всех находящихся рядом, —… я в полном порядке, позволите? Каору следует за Джиро по лестнице, но тот не отвечает ни на один её вопрос, заставляя ту хмуриться с каждой секундой его молчания. Но вот, пара оказывается в очередном коридоре, проходя в дверь, находящуюся посередине. Светлая комната без какой-либо мебели и посреди неё стол? — Он мёртв… Сумераги, - вдруг подаёт голос парень, привлекая внимание собственной матери, что стояла над телом младшего брата с красными от слёз глазами, как и ещё несколько их друзей, что кажется, пришли вместе. — Каору… - Аяко задержала дыхание, увидев шатенку, и тут же сделала к ней несколько шагов, когда девчонка не отводила глаз с тела, лежащего на столе под белой простыней. В её ушах звон, не позволяющий услышать другие голоса, пока глаза не отрываются от бледного и бездыханного тела. Зелёные глаза смотрят сквозь него, а в голове играет ветер, может это сон? —…Хироми? – она произносит его имя в комнате, слыша небольшое эхо в полной тишине, а затем мгновенно отводит голову, пока лицо искажается в болезненном выражении лица, а девичья фигура мгновенно не садиться на корточки, закрывая лицо дрожащими руками. Воздуха как будто нет, все попытки вдохнуть заставляют Каору задыхаться, щёки становятся влажными, а она и звука издать не может, лишь приоткрыв рот, словно голосовые связки исчезли, а слова забылись. Женщина тут же подходит к сидящей, падая рядом и крепко прижимая к себе, — Всё хорошо… всё будет хорошо, Каору.. – кричать не было сил, она опоздала. Не успела сказать «спасибо», не смогла ему отплатить за помощь, —… я уверена, что он в лучшем месте…***
— Да что с тобой не так!? – уже на пределе повышал голос отец, с озлобленным выражением лица осматривая дочь, —… почему мне звонит эта тупая баба и говорит о твоих пропусках? Почему я должен это слушать? – казалось, что его зубы уже скрипели от раздражения, которое он испытывал после разговора с классным руководителем Каору, —… что? Умудрилась уже найти компанию? Только не вздумай принести мне спиногрыза в подоле, - подытожил он, зажимая губами дешёвую сигарету, тут же прикуривая её с зажигалки, но и она не поддавалась ему с первого раза. Сумераги отводит взгляд в сторону лестницы, на которой стоял её младший брат, обеспокоенно оглядывая двух родственников. — Каору… - Кэзуки окликивает её, но получает презрительный взгляд, тут же бледнея от непонятного для себя страха. Он уже не маленький, и всё прекрасно понимал, но такой озлобленной видел старшую сестру впервые. — пошёл ты… - буквально рычит зеленоглазая, разворачиваясь, чтобы быстрым шагом выйти за дверь дома. Сердце вновь начинает громко стучать, вызывая секундную динамичную боль лишь от вдохов и Каору стараясь её унять, останавливается через несколько минут ходьбы, присаживаясь на корточки прямо у дороги. Возвращаться назад сейчас себе дороже, а потому единственное место, которое приходит в голову – мост.***
— Слушай, а ты уверен, что нам сейчас лучше не трогать Сумераги-сан? – проговаривает Кирино, наблюдая за Джиро, что ехал на байке впереди всех, кажется игнорируя все вопросы друзей. Он не мог ответить, потому что сам не был в уверенности собственных действий. Ведь обещал Хироми её поддерживать, но как видел её слёзы, тут же терял самообладание, а потому хотел дать время и себе, и ей. Возможно это эгоистично, но Джиро думал и хотел справиться с этим сам, чтобы потом быть полностью уверенным в своей невозмутимости при виде её слёз. — Эй… - один из парней остановился, тут же начиная щурится, чтобы разглядеть что-то в сумеречной темноте. Они проезжали мимо моста в направлении дома Суэнаги, чтобы помочь матери с вещами Хироми, но вот некая фигура привлекает внимание одного, после чего останавливаются все, —…это Каору?.. – только стоило подростку задать этот вопрос, как силуэт Джиро тут же срывается с места в направлении увиденного, будто тот срывается с цепи. Он за несколько десятков шагов оказывается рядом, обхватывая рукой талию, сваливая чужое тело на себя, чтобы не дать ему упасть и в ту же секунду оказывается сверху, вглядываясь с жутко испуганным видом в девичье лицо, на котором застыло лишь удивление. — ТЫ ЧТО… ЕБАНУЛАСЬ? – буквально вопит тот на всю улицу, а его крик пробивает на дрожь даже друзей, что в испуге кидаются к двум подросткам, чтобы понять всю ситуацию. Отдышка появляется сразу, когда горло подростка начинает болеть и хрипеть от изданного моментом ранее крика, —… если решила сдонхуть, могла бы хоть не загрязнять воду своим трупом, - довольно жестко цедит брюнет, пока его глаза раздражённо разглядывают Каору, которая вновь щурится от приступающих слёз и кома в горле. Этот вид заставляет Джиро дрогнуть всего на мгновение, но и этого достаточно, чтобы он прижал подругу к себе так сильно, перекрывая ей воздух. Парень всегда был скуп на глубокие речи, но даже так всё-таки нашёл что сказать ей, — Хироми не хотел бы видеть тебя сейчас… - он придерживает чужую голову, оглаживая мягкие волосы, пока сам прикрывает лицо рукой, стараясь всё-таки не пустить слёз, как и обещал себе в тот день, —… я тоже потерял, мы все потеряли.. но я постараюсь, Каору. Мне его не заменить, но я постараюсь. Только... не плачь, - он аккуратно сжимает её плечи второй рукой, полностью заставляя прислониться к себе, чтобы удержать, чтобы не дать совершить ошибку. Ребята, стоящие рядом, сжали кулаки, но похоже что и они были на пределе, ведь никто не знал, как им быть без руки, что так долго вела их вперёд, подталкивая к всё новым и новым свершениям. И теперь им нужно было идти дальше без него, казалось, что два года – это большой срок, но теперь у всех возникло понимание, что время, проведённое вместе с ним, оказалось лишь мгновением, которое отпечаталось на душе у каждого из них по-своему. Возможно, когда-нибудь, они поведают друг другу об этих чувствах, но сейчас всем было достаточно тишины той ночи в память о нём.***
— Каору?? – раздаётся взволнованный голос младшего Сумераги, когда входная дверь наконец-то открывается, мальчишка буквально вылетает из собственной комнаты на втором этаже, спрыгивая по лестнице от желания увидеть сестру и убедиться, что она в порядке, но теряет равновесие, цепляясь за прибитую полку с книгами, ухватившись за неё с прыжка, падая на пятую точку, пока шатенка начинает фокусировать на нём внимание. «Кэзуки...» - произносит она его имя в голове, не отводя с мальчишки взгляда, но вот ещё секунда и ей приходится сделать несколько шагов к нему прямо с порога, приобнимая и прикрывая от нескольких падающих с полки книг, что он умудрился задеть лишь краем руки. Такая неустойчивая конструкция заваливается на старшую Сумераги, и достаточно толстый сборник сказок, которые так любил брат, падает прямиком на голову Каору, которая в ту же секунду жмурится, но не двигается, лишь глядя на испуганного мальчишку. — Тебе же говорили... не бегать по этой лестнице... ещё и в носках, убиться хочешь?.. – натягивая улыбку проговаривает зеленоглазая, не сводя своего взора с лежащего, пока тот не открывает рот, — У тебя кровь из носа идёт… - он озвучивает это испуганно, переводя взгляд на достаточно широкий переплёт книги, понимая, что её сильно приложило, —… я позову родите-.. – он желает встать, но Сумераги прижимает его к себе, —… Кэзуки.. прости меня, - выпаливает зеленоглазая в одно мгновение, поджимая губы. Пока тот ощупывает хрупкую спину, глядя на потолок и прислушиваясь к чужому прерывистому дыханию. Он не понял за что его сестра извинялась, но знал, что что-то в ней точно изменилось, —…не обещаю, что смогу стать достойной сестрой, но.. позволь мне постараться исправиться, - от этих слов взгляд мальчишки загорается, и он замирает в незнании как же на это реагировать, а после всё-таки отвечает, —… я вижу тебя, Каору... - эта фраза заставляет её зарыться в плечо брата и сжать челюсть, — Я тоже вижу тебя.