***
Проснулись все от детского крика, который доносился с улицы. Сонные и раздражённые девушки спустились на первый этаж и обнаружили белые халаты. — Это че за хуйня? — отозвалась вечно недовольная Кристина, Диану посетила мысль ответить той, но сдержала этот мимолётный порыв. — Я рожала в таком, — сказала Ангелина, напяливая этот халат. — Мы чё щас рожать будем? — Ага, беременеть будем..., — тихо сказала Акимова. Одевшись, пацанки вышли на задний двор. Именно там стояли кроватки с игрушечными детьми. Подойдя, все заметили, что на этих контейнерах бирки с именами и другими надписями. — Девки, вы смотрите, что там написано! Найдя свою бирку, тёмноволосая осмотрела ребёнка, а после взглянула на надпись. «Предпочитает наркотики вместо семьи.» — Диана поджала губы в тонкую полоску и отвернулась в сторону, смаргивая слезинки, что намеревались скатиться по щекам. — У Крис написано игрушка для брата, — произнесла Амина, проходя мимо каждого контейнера. Акимова взяла куклу вместе с биркой и стала всматриваться в её внешность и наряд. Под глазами нарисованные синяки, скорее всего от недосыпа. Одета кукла была в лёгкое розовое платье. На теле были красные садины и синие синяки. Диана повела плечами, убирая свои ужасные воспоминания подальше. — Здравствуйте, — оживилась Юля, как оказалось она говорила это Любовь Розенберг. Девушки прошли за Любовью и сели на стулья, ещё не понимая, что этот разговор будет не из лёгких. Каждая должна будет рассказать о своей проблеме. О том, что её тревожит по сей день.***
В комнате по разным углам валялись подростки, не в самом лучшем состояние. В ней была синяя подсветка, закрытые и зашторенные окна, не пропускающие ни свет, ни кислород. — Диан, там тебя, — произнесла одна из девушек, которая еле дотянулась до телефона. — Да бля, кого там черти принесли, — недовольно бурчала юная особа, отвечая на звонок. — Слушаю, — протягивая гласные, сказала тёмноволосая. « — Ты где шляешься? Приходи срочно, нам нужна твоя помощь, — строгий голос отца выводил из экстаза, как всегда, его тон был приказным.» — А пояснее можно, не до тебя как то, ты сам говорил, что вы больше не лезете ко мне, а я не лезу к вам, — девушка пыталась выдавить из себя более менее связанные слова, а в голове пыталась совладать с мыслями, что сейчас покрыты толстым слоем наваждения. Все плыло, а мозг отказывался работать. Но знать отцу это было не обязательно. — Если я сказал, что ты должна прийти домой, значит ты должна прийти домой прямо сейчас, давай, кабанчиком. — Я не приду, больше не звони, — девушка еле сдерживала смех, вроде бы, обычные слова, но для Дианы это казалось чем-то смехотворным. Чем ей нравилось это состояние и компания, так это тем, что всё казалось простым и лёгким. Не было чувства вины, стыда или даже дискомфорта.***
— Диана, что с тобой? Из раздумий вывел чей то голос, что который никак не умолкал. — А, да? Я слушаю, — без раздумий произнесла Акимова, думая, что все поверят её словам и отстанут. — Тебя не могли дозваться, — пояснила Любовь. — О чём таком ты задумалась? — Написано у меня было, что я предпочла наркотики семье, вот, воспоминания нахлынули, — голос дрогнул, а глаза уже были на мокром месте. Не приятные воспоминания, которые понесли за собой не самые лучшие последствия. — Расскажи, тебе станет легче, — настаивала психолог. — Ну, в пятнадцать лет появилась компания, в этой компании быстро появилась всякая дурь, по типу ксанакса. В один из вечеров, когда мы все лежали уже хорошенькие, мне позвонили. Это был отец. А его мне хотелось слышать меньше всего, ну, говорит, что так и так, срочно приходи, нужна твоя помощь, а я, сука, обдолбанная лежала, ничего не понимала, — хотелось поскорее всё это закончить, для девушки это больная тема, которую она пытается забыть, вычеркнуть из жизни. Попросту отказывается принять факт того, что вся та ситуация происходила на самом деле. — Сказала, чтобы он больше не звонил мне, а в итоге, у моего младшего брата возникли проблемы со здоровьем, там, очень серьезный случай был, а ему на тот момент было то ли десять, то ли девять лет. Не справлялся его детский организм. — Ты продолжила употреблять? — Временно отказалась, пыталась сдерживаться, но в конечном итоге они вновь стали возвращаться, — девушка опустила голову и стала массировать виски, чтобы хоть как-то убрать боль в этой области. — Я не знаю, но, когда я отказалась от наркотиков и попыталась справиться сама, то из жизни вся радость ушла по щелчку пальцев, — молчать надоело, хотелось поделиться со своими проблемами, рассказать о той боли, которую приходилось убирать на второй план, чтобы недоставать проблем кому-либо. — Ты ещё винишь себя за этот поступок? — Конечно виню, может, если бы я пришла и помогла, то не было такого, что в будущем у меня и брата были крупные ссоры, где он на эмоциях спрашивал, почему я тогда поступила так, а не пришла и не помогла... После таких слов, у меня будто сердце сжималось... — Хватит винить себя в этом, ты не виновата, в том, что твои родители не смогли взять всю ответственность на себя. Тебе было пятнадцать лет, в такое время родители должны еще больше заботиться о ребенке, ведь в большинстве случаев именно в такой возраст может появиться, как ты сказала, такие компании, в которых подростки набирают множество вредных привычек. Девушка понимала, что она не должна была нести ответственность за своих родителей, но чувство вины преследовало постоянно, особенно в те моменты, когда она виделась с братом. Акимова раздумывала над словами Розенберг. Вроде ей становилось легче, от того, что она смогла рассказать об этом, а вроде бы ей было не по себе. Она жила с этим несколько лет, всегда носила эту ношу на себе, никому не рассказывала, чтоб не осудили. Остальные пацанки стали поочередно рассказывать о своих историях, но девушка не вслушивалась. Ей сначала надо разобраться в себе. — Девочки, у вас под стульями находятся коробки, откройте их. Все сразу же стали доставать их и открывать. — Да вы издеваетесь или чё блять, — у Михайловой глаза на мокром месте, вновь срывается. Посмотрев на девушку, Диана сразу поняла, хорошего там ожидать не стоит. Через несколько секунд Акимова тупо смотрела в эту коробку. В ней валалясь пачка сигарет «Davidoff Menthol Lights» — Я не могу рассказать, — сквозь слезу говорила Чикина. — Я боюсь, что единственный человек отвернётся от меня, если я расскажу об этом. — Если человек тебя любит, то он не отвернется от тебя, — Розенберг хотела, чтобы каждая девочка могла рассказать о своих проблемах, чтобы каждая могла отпустить эти проблемы и жить дальше. — Этот человек в возрасте, — после уговоров Юля смогла выдавить из себя хоть несколько слов. — Бабушка моя, но я её очень сильно люблю.***
— Диан, как тебе это испытание? — спросила только зашедшая в комнату Лиза. Девушки уже успели переодеться и сейчас были тише обычного. Всех коснулось это испытания и каждая приходила в себя. — Непонятные ощущения. Я уже давно никому ничего не рассказывала о личной жизни или о проблемах, — призналась Акимова, ей действительно хотелось иметь хорошую семью не только на людях. Хотелось, чтобы можно было хотя бы с мамой обсудить проблемы и услышать дельный совет. — Мне кажется, так у многих девочек, — задумалась Андрющенко. Ей хотелось поддержать новую приятельницу, но она не знала как. — Если хочешь выговориться, я всегда тут. — Лиз, а что у тебя было в коробке? — Намёк на старые отношения, — коротко ответила темноволосая. — А у тебя? — Если коротко, то сигареты с ментолом, — Диана пожала плечами и посмотрела на Лизу. — Что? Чего так смотришь? — Расскажешь? — Секунду, — девушка тяжело вздохнула и осмотрела всю комнату, никого не было. Все разошлись по другим комнатам, и это было как раз на руку, ведь просвещать свою личную жизнь многим девушкам, Акимовой не хотелось. Лиза Андрющенко — это единственный человек, которому Диана доверяет на все сто процентов. — У меня родители не очень хорошо относятся к сигаретам, ну, это если прям мягко выразиться. — Акимова нервно улыбнулась, а глаза опустила, боясь посмотреть на Лизу. — В общем, как только отец узнал, что у меня имеются сигареты, то он заставил скурить всю пачку, мол, приятно ли мне будет. На четырнадцатой сигарете мне стало пиздец как плохо, но отец как последняя сволочь, решил добить меня и заставил взять следующую сигарету. И не докурив пятнадцатую я почувствовала, как у меня разболелось сердце и я упала без сознания. — пауза, Диана сделала вдох и продолжила, — Очнулась я уже в больнице, после этого мне были противоказаны любые нагрузки на сердце. Я не курила первые несколько месяцев. Дальше снова стала злоупотреблять этим, но уже полегче сигареты брала. Вот как-то так. — Акимова закусила губу, ожидая реакции от Андрющенко, но глаза всё также держала опущенными. — Мне жаль.. Ты с родителями говорила об этом? — Нет.***
— Девочки, вставайте, — Даша проходила по всем комнатам и будила девушек, оповещая, что завтрак на столе. — У вас сейчас будет новое испытание, поэтому давайте быстрее. — Блять, — послышалось от одной из девушек, которая была недовольна тем, что так рано приходится вставать. — Диан, как нос? — Вербицкая села за стол рядом с Акимовой, пододвигая к себе тарелку с кашей и парачкой фруктов. — Уже более менее, — девушка мельком посмотрела на Кристину и Мишель. — Не думала, что она может проявлять чувства. — О чем ты? — Рони повернулась и увидела, как Захарова обхаживает Мишель. — А, так они уже встречаются у нас. — Пиздец, приятного тебе аппетита. — Ага, — девушка кивнула и продолжила уплетать свой завтрак.***
— Как нос? — Какое всем дело до моего носа? — Акимова, которая была не в самом лучшем расположение духа, обернулась и увидела перед собой Медведеву. — Нормально всё, скоро полностью оклемается. — Вот видишь, кис, а если бы ты не полезла на рожон, то все бы с твоим носом было заебись. — Опять? — девушка посмотрела на свою собеседницу, которая, видимо, не поняла вопроса. — Ты опять сказала «кис». — Не обращай внимания. Привычка. — Кира сказала первое, что пришло в голову и ушла.***
Автобус остановился перед больницей. Девушкам дали указания, куда нужно идти и предупредили, что ничего страшного не будет. После вчерашнего испытания некоторые боялись, что тут будет что-то пострашнее. Зайдя в здание, пацанки увидели врача. Все выстроились в линию и стали ждать последующих указаний. — Меня зовут Алена Павлова, я врач диетолог, сейчас мы с вами пройдем медицинское обследование. Проходите в следующую комнату, — девушка показала куда следует идти. Все уселись на лавочки и стали ждать своей очереди. Многие волновались, ведь, не всем хочется, чтобы услышали их вес и параметры. — Ой, блять, — Геля закрыла свое лицо руками, как только увидела цифры. — Это вся, блять, форма, весит целый килограмм. Я вообще сорок девять вешу... и один. — Бля, на весь канал меня опозорили. — А то, что ты шлюха тебя это не позорит? — Захарова сидела рядом с Мишель и смеялась с того, как Геля всё преподносит. — Да не особо! А пятьдесят килограмм, блять, да! — Осмотри меня полностью, дорогой! — Насть, будь аккуратнее в своих желаниях, — Диана улыбнулась, продолжая смотреть, как девочки кричат о том, что им не нравится свой вес. — Сто тридцать шесть и семь! — озвучил медик вес Амины. — Амин, это всё из за формы, так ты у нас стройная! — Пятьдесят восемь! — Более менее, — отмахнулась Акимова. — А какой меня там рост? — Сто шестьдесят восемь. — Гель, я недалеко от тебя ушла. — Ангелина издевательски улыбнулась этому.***
— А нет побольше кушеток? Двухспальных блять. Каждая девушка ложилась на кушетку, ей одевали различные датчики, а после врач смотрела показания и записывала всё на отдельный листок. — Девушки, результаты вы узнаете чуть позже, а сейчас вы отправляетесь переодеваться и на стадион. — Диана, блять, Диан, подожди! — к девушке подбежала Новоселова у ухватилась той за руку и, практически сразу же отпустила. — Что уже случилось? — Тебе не кажется, что история Юли, ну, Михайловой, полная чушь? — Геля вместе с Акимовой одни из первых зашли в раздевалку и сразу же нашли свои вещи. — Я не знаю, может, она просто слишком эмоциональная? — девушка иногда поглядывала на дверь. — Вот давай тогда подойдем к Юле и спросим про то, где она работала, к примеру, — предложила светловолосая, садясь на скамейку. Делать было нечего и Диана согласилась. Уже через пару секунд влетают остальные девушки и начинают переодеваться и обсуждать о том, что их ждёт на стадионе. — Да я самая спортивная здесь! — Амина со своих же слов и рассмеялась. Все понимали, что она хоть и шутит, но тема веса ей неприятна.***
— Блять, моя дыхалка, — ныла Акимова, останавливаясь на пол пути. — Давай, ты че, — Рони шла вместе с подругой и встала с ней в самый конец. — Смотри какой. — Сто пудов тренер наш. — Здравствуйте, девчонки, меня зовут Андрей Мартюк, я тренер школы пацанок. — Выкусила? Я всегда права, — Диана ухмыльнулась, а Вербицкая лишь демонстративно закатила глаза. — Догадаться не сложно было. — А ты не оправдывайся! — Девочки, вы сейчас должны выстроиться в том порядке, в котором я вас расставлю. Акимова стояла между Михайловой и Идеей. Ничего ей это не объясняло. Почему девушек расставили именно в таком порядке? Это было не по весу и не по росту, хотя это основные критерии по которым расставляют людей. — Как думаете, почему я вас так расставил? — По весу блять, чего непонятного? — выкрикнула Кристина, не думая. — Неверно, я выстроил вас по проценту жира в организме. — Ты можешь не говорить «жира»? — Настю задевали данные слова. Она была одна из тех, кого угодивши за вес и внешность. — Просто плотные. — Девушки, сейчас вы будете сражаться с очень серьезными противниками. На этот стадион вылетают дети, показывают свои навыки. Все стояли в шоке, ведь, некоторым детям было лет шесть, если не меньше. — Как думаете, справитесь со школьниками? — Нет конечно! У них дыхалка лучше, чем у нас вместе взятых! — Акимова была уверена на девяносто девять и девять процентов, что школьники их сделают. Многие пацанки уже долгие годы не слышали такое понятие, как спорт. — Выиграем, не парьтесь! — другие, видимо, были совершенно по другому настроены. Ощущение, что они забыли, кто несколько лет подряд употреблял.***
— А я что говорила? Мы не выиграем, так плюс к этому еще и жир тягали, я думала, что ногу сломаю из-за скользкой дороги, — девушка сидела на лавочке в раздевалке и пила воду, которую ей предоставила съемочная группа. Интересно, а если бы девушкам удалось победить этих школьников, они таскали бы жир, или спокойно отдохнули? — Моя бабушка здоровее меня, а тут школьники блять, которые спортом занимаются с рождения. — Диан, не забывай, мы им поддавались, — Рони подмигнула девушке и продолжила переодеваться. — Донеси это до тех, кто не умеет принимать поражение. — Диана, не провоцируй снова! — На правду не обижаются, — девушка вылетела из раздевалки, на нее уже были готовы накинуться некоторые за банальную правду. Усмехнувшись этому, Акимова села на то же место и стала дожидаться остальных пацанок.