Мне неважно мнение миллионов

— Я всё делаю правильно? — поинтересовался Феликс, смотря на неё оленьими глазками, заплетая волосы Хани. Натуральный чёрный цвет так подходил к её лицу, отчего она ни разу не задумывалась о покраске. — Да, спасибо, Феликс. Хотя и пучок из волос вот-вот наровил расплестись из-за слабо затянутой резинки, Хани улыбнулась и аккуратно встала с пола, направляясь на небольшую кухню. — Ты хочешь что-то поесть? Давай я приготовлю. — Феликс, у меня сломана одна рука, другая здорова. Я бы хотела сама налить себе чай. Он остановился в дверном проёме и облокотился на стену. — Ты всегда такая была. Сильная и независимая. Парни таких не любят. — Мало ли что они не любят. И зачем мне парень, если у меня есть ты и брат? — Я же друг твой, а тебе нужен тот, с кем ты в одной кровати спать будешь, гулять и целоваться. — Прекрати быть откровенным, — стушевалась Хани и налила кипяток в кружку, — раздражаешь. — Это правда жизни. — Не хочу я такой правды, — пробурчала девушка, подумав, что он её не услышит. — Что ты имеешь ввиду? — Ничего, давай посмотрим ваш новый клип, ты же обещал показать. Она прошла мимо него с кружкой чая в руках, оставляя вопрос открытым. Он был ей другом, самым близким и родным долгое время. Кажется, со средней школы Феликс подшучивал над девочкой и постоянно бегал за ней, чтобы задавать глупые вопросы. А их было немало. Поступление в университет на учителя английского языка было частично его заслугой. Австралийские корни и вечные вставки иностранного языка в корейской речи не проходили безучастно для девушки. Ей нравилось это благородное звучание, особенно от него. Слушая как меняется тональность, когда Феликс говорил на английском, заставляло её чуть ли не закрывать глаза от удовольствия. От удовольствия иностранных звуков конечно же... Она спрашивала его помощи в домашних заданиях и периодически начинала говорить на неродном языке. От неё это звучало столь мило и робко, что Феликс хотел улыбнуться, но не делал этого, чтобы не смутить юную ученицу. Они часто проводили время вместе, но стали реже после дебюта его группы. Хани писала ему и даже порой грустила от недостатка общения. В какой-то момент это насторожило девушку. А почему она постоянно думает только о нём? А другие парни? А любовь? Ей уже 20, а у неё не то что не было секса, даже влюблённости не намечалось. От осознания этой проблемы, Хани зарегистрировалась в чате знакомств, а с другом стала разговаривать немного отстранëннее, чтобы начать обращать внимание на других парней. А ему не нравилось. Феликс постоянно в работе, танцах, песнях, альбомах, фотосессиях и мероприятиях. Остаётся только с улыбкой перед сном желать в чате спокойной ночи сначала фанатам, а затем и подруге. И потом ещё минут пять пялиться в телефон на их совместные фото. Знал ли он, что она делала тоже самое? Риторический вопрос. Но четыре дня назад ему поступил звонок с неизвестного номера. Обычно он не берёт трубки неопределённых, но почему-то именно тогда захотелось ответить. Авария. Больница. Швы. Пострадало много людей в автобусе, но все выжили. Хани сломала руку, когда машина опрокинулась набок при столкновении с другим автомобилем. А он поехал к ней, получив разрешение лидера и менеджера. Затем увидел её слëзы. Она так редко плакала, что на секунду всё это показалось театральной постановкой. Девушка держалась как могла, чтобы не разрыдаться при незнакомых людях, но когда Ли обнял сидящую на кушетке Хани, прижимая голову к груди и успокаивая поглаживаниями, она не выдержала. Ведь ему можно доверять. И ему можно рассказать о боли. С тех пор он взял отпуск на две недели и каждый день был рядом. Да, он ночевал с ней. Под одной крышей, но в разных комнатах. Пока она видела десятый сон в своей спальне, Ли очередной раз вздыхал и переворачивался на диване в гостиной, не в силах совладать с роем мыслей в голове. Прошло четыре дня. Феликс возил её на процедуры и стоял, держа за плечи, рассказывая истории. Когда та морщилась от боли или от страха, он отводил её взгляд на себя и заставлял не смотреть. По дороге домой он покупал ей какое-то пирожное или булочку и откусывал часть, так как не брал себе. Та хмурилась и выражала недовольство из-за вмешательства в их с булочкой частную жизнь, но ничего поделать не могла.

***

Клип уже закончил свой показ, но Хани всё пропустила, задумавшись о чём-то. — Включи ещё раз. — Тебе так понравилось или ты не смотрела? — Я... Отвлеклась. Прости. Он усмехнулся своей фирменной солнечной улыбкой и включил видео заново. Она теперь смотрела внимательно. — Я рада, что теперь стилисты не замазывают твои веснушки. Это ведь твоя особенность! — лучезарно посмотрела Хани на Феликса. — Да, но это не подходит к стандартам красоты в Корее. Думаю, тональник не скоро покинет мои щëки. — Когда наше общество наконец отойдёт от этих рамок стандарта? Ведь каждая внешность уникальна! Нет некрасивых людей. Она отпила чай и поставила кружку на стол, подальше от клавиатуры, чтобы случайно не пролить жидкость. Да, она была всегда предусмотрительна и аккуратна особенно с дорогими вещами. — Хани, ты считаешь, что я красивый? Она слегка обомлела, но быстро вернулась в себя, потому что не в первый раз слышала такое от парня. — Так миллионы людей считают, ты чего? Ты опять читал комментарии хейтеров? — Нет, не читал... Хани, мне неважно мнение миллионов, я хочу услышать твой субъективный ответ. Она замедлилась на пару секунд, всматриваясь в лицо напротив. К чему этот вопрос, разве он не знает, что про него пишут в сети под официальными записями, клипами и фото с обложек? — Ты, — провела свободной от гипса рукой от макушки головы до подбородка Хани, — очень красивый. А ещё ты умный, у тебя красивый голос и хорошие манеры. Ты мой лучший друг и я ни на кого тебя не променяю. Запомнил? Даже если нет, я могу повторять это всегда, когда потребуется. Ликс обречённо кивнул, не поднимая головы. Она убрала руку и склонила голову набок, улыбаясь, а он задал новый вопрос. — Почему ты так холодна со мной в последние полгода? Кроме этих дней, когда я живу с тобой. Хотя и сейчас я не уверен. Мне кажется, что ты хочешь держать дистанцию со мной. Она вздохнула, пряча глаза. — Я что-то не так сказал или сделал? — Нет, конечно нет, дело не в тебе. Звучит шаблонно.... Но. Просто... Ликс, ты айдол. Ты медийная личность. За каждым твоим шагом следят репортёры, хейтеры и фанаты. Рано или поздно они могут узнать, что ты живёшь со мной, покупаешь мне еду, отводишь в больницу. Всё это будет подозрительным для них, ведь я не твоя сестра, племянница или кузина. Будет много проблем. И их доставлю именно я. Если мы будем на расстоянии, то это продлит твою карьеру и сохранит имидж. Как же я не хочу этого делать, правда. Но ведь у нас нет выбора. — Это единственная причина? Она молчала, прикусив губу. А может... Неважно, что он подумает о её словах? А может, любой исход этого разговора будет наилучшим? Он же поймёт её, верно? Или они поругаются на много лет? — Мне страшно. В последние время все мои мысли забиты только тобой, — Хани закрыла глаза, уже предчувствуя комок, собирающийся в горле, — Я просыпаюсь, думаю, какой бы стикер тебе отправить в чате. Добрался ли ты уже до агенства или ещё выходишь из дома. Днём жду твоего сообщения, а вечером скучаю по нашим посиделкам за просмотром сериала. Мне тебя не хватает. Настолько, что я считаю это нездоровой привязанностью. Руки неконтролируемо задрожали, а в глазах появился блеск. Он мягко заключил её ладонь в свою. И смотрел так, будто любуется алмазом в миллион карат. — Я понимаю, что не могу просить от тебя большего. Но сколько бы я не отстранялась от тебя, это приносит мне боль. Я не знаю, как мне начать встречаться с кем-то, если они все не ты. Самый тёплый и уютный парень, солнечный и ласковый друг поцеловал в тот же миг свою, возможно уже бывшую, подругу. И поцелуй этот был таким нежным и мягким, что тело превращалось в тесто. А он мог лепить из него что угодно. Она сделает абсолютно всё, что Ли попросит прямо сейчас. На секунду, забыв, что её рука загипсована, та хотела потянуться и сжать пальцами рубашку, чтобы никогда его не отпускать, но этого не вышло. Она зажмурилась и еле слышно заскулила. — Хани... — Нет, нет, пожалуйста, это ни к чему хорошему не приведёт. Я не хочу из-за своих прихотей рушить твою карьеру. Хани хотела было встать со стула и отойти, сбежать из этой ситуации, но он не позволил, поставив обе руки на подлокотники её компьютерного кресла. — Это не только твои прихоти и ты ничего не разрушишь. Что значит, это не только её прихоти? Сильная и независимая Хани рядом с ним и для него становилась той самой девочкой, хрупкой и обидчивой. Каким образом это происходило, она просто не понимала. Вот и сейчас, её слова озвучиваются быстрее мыслей. — Феликс, ты же знаешь, что я никогда не умела выбирать. Я не знаю, что мне делать. Я хочу быть только с тобой, но ведь это помешает работе, да и ты мой друг. Да и с чего я взяла, что ты видишь во мне кого-то больше чем...подругу. И вообще я говорю глупые вещи, которые не могут обсуждаться, — девушка закрыла слегка покрасневшее лицо ладонью и смахнула непрошенные слëзы. — Это не глупо. Мы не можем быть друзьями и скрывать чувства. Вот, что глупо. Прожить много лет, не устраивая свою личную жизнь и каждый день думать как бы могло быть по-другому. А любила ли она меня по-настоящему или у неё не было никаких чувств кроме дружеской любви? Я не хочу потом думать о том, почему в тот день я наконец не расставил всё по местам. Хани, давай жить вместе. Давай просыпаться вместе и завтракать. Я готов и обещаю, никто не уволит меня, и наши отношения не повлияют на мою работу. Вдруг мы не подойдём друг к другу, тогда каждый из нас осознает это и станет жить по-другому. А если произойдёт наоборот, то разве это плохо? Разве так будет хуже? Она вновь промолчала, а затем на выдохе сказала. — Я люблю тебя не как друга два года. — С восемнадцати лет? Хани... Одинокая слеза вновь покатилась по щеке, но не достигла и скулы. Он нежно поцеловал её, почувствовав солёный привкус на языке. Сердце, раннее будто скованное цепями, вдруг забилось легче и свободнее. В ответ она потянулась навстречу, приподняв подбородок, чтобы запомнить это ощущение, когда можно всё. Однако резинка, находившаяся уже на грани всё это время, наконец развязалась, раскидывая чёрные волосы по спине. Феликс засмеялся и зарылся в шелковистые локоны ладонью. — Когда-нибудь я научусь заплетать тебе волосы.