Алое кружево

      — Давайте, девочки, нам надо, — с этими словами Кэролайн заходит в спальню к Елене, где уже сидит на кровати Бонни.       В руках у Кэролайн поднос с тремя бокалами вина и легкая закуска: сыр и россыпь гранатовых зерен. Елена берет вино, делает глоток, ощущая на языке душистую терпкость, и благодарно улыбается. Бонни к своему не притрагивается, отставив бокал на прикроватный столик. Она хмурится, покусывая нижнюю губу.       — Думаешь, получится? — в который уже раз спрашивает она у Елены.       Та пожимает плечами.       — Какие у нас варианты?       — Ну, например, я бы могла…       — Нет, — снова говорит Елена. — Меня Клаус не тронет. К тому же Кэролайн нужна, чтобы отвлечь его, а ты — чтобы провести ритуал одновременно с Эстер. Любого из Сальваторе он убьет, не задумываясь. Но если нам повезет, то завтра Клаус перестанет быть проблемой…       Бонни вздыхает и все-таки делает глоток вина. На губе остается капля, и она стирает ее пальцем.       — Я так понимаю, Красная шапочка — не случайный выбор? — с легкой усмешкой спрашивает Кэролайн, кивая на висящий на двери шкафа костюм. Алая шаль едва держится на одном плече, струясь до самого пола шелковистыми складками.       Елена усмехается в ответ и подходит к окну. На самом деле, она выбрала этот костюм до того, как у них появился план действий, но сейчас это кажется даже забавным. А еще опрометчивым и нахальным, но это ее не смущает. Их жизнь давно превратилась в игру на выживание, так почему бы не подыграть?       Она снова делает глоток и задумчиво разглядывает бокал на свет. Елена думает, что это вино слишком прямолинейно. Слишком красное красное вино. Как ажурная подвязка, под которой она завтра спрячет пузырек с зельем, полоска заката ранним декабрьским вечером или ягоды остролиста. Как кровь…       Это напоминает ей о вчерашнем вечере. Тогда она тоже пила вино, но сначала открывала его и умудрилась уколоть штопором палец.       Стефан исчез из гостиной в ту же секунду. Деймон, напротив, демонстративно повел носом и, мягко поднявшись, подошел ближе.       — Мне кажется, или принц должен спасать уколовшую палец принцессу, а не бежать в панике? — насмешливо спросил он.       В ответ Елена показала ему кончик языка. Она слишком устала препираться и спорить с ним. Деймон приподнял брови в легком удивлении. Она хмыкнула и на мгновение засунула палец в рот.       — Скажи… — она запнулась, но потом все же задала давно интересовавший ее вопрос, — кровь кажется вам разной по вкусу?       — Кто-то перечитал «Сумерек?» — он склонил голову на бок.       — Забудь, — фыркнула она и потянулась за салфеткой.       Деймон мгновенно перехватил ее руку. Наклонился над ней.       — Ну, конечно, разной, — он тонко улыбнулся, глянув на нее снизу вверх. — Ее запах щекочет небо, наполняет рот слюной, а мысли жаждой. В ней столько всего намешано. В твоей, например, я чувствую аромат корицы, которую ты добавляешь в свой утренний кофе, привкус сладкой выпечки, легкую нехватку железа и возбуждение…       Елена вздрогнула и попыталась забрать руку. Но Деймон не отпустил. Слизнул соленые капли и на мгновение прикрыл веки. Перед глазами Елены полыхнуло красным, по телу густой волной потек жар…. Выдернув пальцы, она отвернулась к шкафчику в поисках дезинфицирующего средства. А затем щедро залила им крохотный порез. В отместку.       Стефана она нашла на террасе. Он виновато улыбнулся и хотел было что-то сказать, но она не позволила. Обхватила за шею ладонями и жадно поцеловала в губы. Слегка растерявшись поначалу, Стефан быстро сообразил что к чему и прижал ее к себе. Заметив легкое движение краем глаза, Елена усилила напор. И лишь позднее, прижавшись к плечу Стефана щекой, убедилась в своей правоте: Деймон стоял в дверях, привалившись плечом к косяку и наблюдал за ними.       Елена дерзко ухмыльнулась в ответ.       Его брови уже знакомо приподнялись. Что, даже так?       Она опустила взгляд и шумно выдохнула. В последнее время с ней творилась какая-то чертовщина… Последние года три-четыре, услужливо подсказал внутренний голос, и она с трудом сдержала нервный смешок.       На маскараде все идет не так с самого начала. Клаус почти не обращает внимания на Кэролайн, зато не сводит глаз с нее. Стефан и Деймон потерялись где-то в толпе, а еще, кажется, она слишком туго затянула дурацкий корсет. Склянка под юбкой ощутимо холодит кожу. Елена медленно идет через зал, отвечая на приветствия и продолжая чувствовать преследующий ее по пятам взгляд. А затем вдруг сталкивается с хозяином дома лицом к лицу.       — Прекрасный выбор, — говорит он, окидывая ее с головы до ног внимательным взглядом, и складывает губы в чувственную улыбку. — Рад видеть тебя на нашем празднике, Елена, — он знакомо тянет ее имя, и от этого странно щекочет под ребрами. — Потанцуем?       Елена колеблется, но какой у нее вообще выбор?       Он забирает бокал из ее рук и властно привлекает Елену к себе, так что дыхание сбивается, а сердце испуганно вздрагивает.       — Не волнуйся так, — шепчет почти в самое ухо. — Твои дровосеки где-то рядом, и я отпущу тебя к ним за один танец.       — Я и не волнуюсь, — говорит она и позволяет вывести себя на танцпол. — Довольно странно, что хозяин бала пришел без костюма, — прибавляет почти небрежно.       Ну вот, умничка. Она должна заставить его поверить, что не боится. И что ничего не замышляет. Иначе все пойдет крахом.       — О, у меня есть костюм.       — И какой же? — она невольно скользит взглядом по его телу.       На Клаусе темно-серые брюки и светло-серая рубашка из жатого шелка. И то, и другое прекрасно на нем сидит. И никаких масок.       — Самого себя, — чуть насмешливо говорит он. — Это мой лучший костюм.       — Не сомневаюсь, — отвечает она и умолкает, пытаясь расслабиться.       Клаус опытен и умело ведет ее в танце, давая возможность подумать. Но ею овладевает чувство незащищенности, словно ее мысли, ее чувства для него — открытая книга. Поэтому она просто танцует, и лишь под конец замечает братьев Сальваторе, стоящих на разных концах зала и не сводящих с нее глаз.       Вместе они пытаются выправить ситуацию. Кэролайн все-таки привлекает к себе внимание Клауса, а братья становятся в указанных местах и следят за другими членами ненормальной семейки.       Пробраться наверх по задней лестнице оказывается не так уж трудно. Гости захмелели от шампанского и свободы, которую сулит скрывающая лицо маска. Смех становится все громче, прикосновения смелее, движения красноречивее. Оказавшись на втором этаже, Елена ненадолго прижимается к стене и переводит дух. Потом окидывает беспокойным взглядом ряд дверей. Если бы она поднималась по парадной лестнице — то наверняка знала бы, куда идти. Но теперь ей предстоит длинная дорога вместо короткой.       — Эстер? — негромко зовет она в робкой надежде и принимает заглядывать в одну комнату за другой.       Сердце гулко стучит в груди и подскакивает к горлу, когда она слышит шаги. Елена юркает в ближайшую комнату и затаивается в углу. Дверь распахивается примерно в тот же момент, когда она понимает, куда именно забралась. И почти сразу же захлопывается, как мышеловка.       Клаус делает несколько шагов вперед, а затем круто разворачивается на каблуках и смотрит на нее с нескрываемым интересом. Он медлит, давая ей возможность бежать. Он хочет поиграть со своей добычей, его глаза блестят азартом, но Елена не собирается доставлять ему такого удовольствия. Лишь вскидывает голову и плотнее вжимается в стену, когда он начинает медленно приближаться.       Он вторгается в ее личное пространство без всяких раздумий, ощупывает задумчивым взглядом с головы до ног, слегка склоняет голову.       — Porte-lui une galette et ce petit pot de beurre*, — тихо говорит он и чуть усмехается уголком губ.       Его голос слегка хрипит, и это странно волнует. Тело напрягается, становится неповоротливым, как и язык.       — Я… — она беспомощно замолкает.       — Да? — подхватывает Клаус и склоняется к самому ее уху. — Ты сама отдашь или мне тебя обыскать?       Теплое дыхание щекочет шею. Губы Клауса прихватывают тонкую кожу, и она вздрагивает всем телом. Ее захлестывает возмущение и другое, томительно-дразнящее, чувство. Какого черта? Она пытается оттолкнуть Клауса, но он обвивает рукой ее талию и крепко прижимает к себе.        — Значит второе, — шепчет он, касаясь ее ноги чуть ниже края глупой оборчатой юбки. — Ты права, так куда интереснее…       Воздуха в легких не хватает ни чтобы кричать, ни чтобы спорить. Его рука движется вверх медленно и неумолимо. Но в считанных миллиметрах от искомого отклоняется от курса, минует алое кружево, оглаживает шелковистую кожу. Ее тело звенит от напряжения, мысли и ощущения путаются, пульсируя красными вспышками, и когда его рука ложится на промежность, Елена не может больше терпеть. Она стонет и выгибается, бесстыдно расставляя ноги пошире…       Елена просыпается с тихим стоном и сладко потягивается. Она пытается вспомнить свой сон, но помнит лишь жадно ласкающие ее руки, и как позвонки терлись о стену. Как она кричала, захлебываясь именем… Стефана? Деймона?.. Не важно. Это всего лишь сон. Она садится в кровати и слегка морщится, когда в поле ее зрения попадает висящий на дверце шкафа костюм. Сегодня ей действительно придется разгуливать в нем по особняку Майклсонов.       Ну, ничего, они справятся. Всегда справлялись. И если все получится, то завтра самой большой ее проблемой будет неуместная тяга к старшему брату собственного парня.       Елена замирает, едва спустив на пол одну ногу и замечая на ней злосчастную подвязку. Верно, она примеряла ее вчера вечером: хотела убедиться, что не выронит зелье.       Она вспоминает ощущение приятного холодка на бедре.       И жар прикосновений…       В лицо ударяет краска. В самом низу живота недвусмысленно потягивает.       Неужели…       Клаус?! _________________________________________ * (франц.) Отнеси ей галету и этот маленький горшочек с маслом (Ш. Перро)