Зеленый цвет.

— Не думай, что мне понравилось. – Сантана лениво потягивается в постели, сминая шелковые простыни, которые прилипли к вспотевшему телу и совсем не грели, заставляя ежиться от холода. Единственным источником тепла был лежащий рядом Себастьян Смайт, но приближаться к нему ей совсем не хочется. — Это было скорее забавно, чем приятно. Смайт в фирменной манере вскидывает брови, на губах змеится недобрая улыбка, и Лопез невольно напрягается, хотя внешне остается такой же безмятежно-спокойной. — Ну, конечно, – без эмоций в голосе отвечает он, поворачиваясь набок и подперев рукой голову. Та же холодная насмешливая ухмылка, вызывающая желание накостылять ему по первое число. — Я тоже, знаешь ли, не в восторге. Бывало и лучше. – Получив убийственный, полный ненависти взгляд в ответ, Себастьян скалится еще шире. — Неудивительно, ведь ты законченный гей, – фыркает Лопез, плотнее запахиваясь в черный шелк простыней. — А ты долбанная лесбиянка! – моментально парирует Смайт, садясь в кровати. – Но это не помешало нам переспать. — Спор и ничего личного, так что даже не заикайся об этом, иначе я затолкаю тебе в рот микрофон, и Далтон лишится одного из своих драгоценных «Соловьев». — Фу! – он морщит нос, склонив голову к правому плечу. — Ведь ты могла отказаться, куколка. Но нет, ты решила показать мастер-класс по сексуальным утехам и с треском провалилась. Поздравляю! Сантана плотно сжимает припухшие губы, так что они на секунды белеют, а на скулах вспыхивает румянец. Она смотрит на Себастьяна, прямо в лицо, но не в глаза, уткнувшись взглядом в чертову родинку на левой щеке и кончик острого носа. Он слишком сильно ее бесит. И плюс к этому, оказывается, Лопез совершенно не любит зеленый цвет. — Ты тоже имел право выбора и мог не согласиться, прошу заметить. – Она говорит это уверенно, но не ему, а в пустоту погруженной в полумрак спальни. Звонкий смешок заставляет ее зло сощуриться. — Нет, – он легко спрыгивает с кровати, не заботясь о том, чтобы хоть как-нибудь прикрыться. Сантана с долей скептицизма рассматривает его спину, крепкую задницу и длинные ноги, пытаясь унять любопытство, но не выдерживает. — Почему это нет? Себастьян не оборачивается, довольно улыбается и наливает себе в бокал виски. Сделав глоток, он поворачивается к Сантане лицом и остальными прелестями, мысленно отмечая, что она ничуть не смутилась. — Я просто хотел этого с самого начала. Ради интереса. Лопез заливается истерическим смехом, запрокинув голову назад. Смайт терпеливо ждет, пока она успокоится. — Ты же гей! — А ты лесбиянка! — Заткнись! — Тебе советую сделать то же самое. Звук твоего голоса меня раздражает. У Сантаны взбешенный вид. Она вскакивает с кровати, путаясь в простынях, которыми прикрывает свою наготу, встает напротив Себастьяна и толкает его в грудь. — Если между нами был секс, это не значит, что я теперь одна из твоих шлюх, Смайт! Не забывайся. — У меня нет шлюх, – смотря поверх ее головы, произносит он и снова делает глоток обжигающего виски. — Ах, ну да, ты же неисправимый гомосек! – Сантана встряхивает темными волосами, которые прилипли к мокрой спине, и кончиками указательного и безымянного пальцев правой руки стучит ему по лбу. — Запомни, сахарный, среди своих сопливых «соловьев» и тех, кто у тебя отсасывает, ты, может быть, и звезда, а для меня Себастьян Смайт – это очередное зазнавшееся чмо с папиной кредиткой в кармане и вымоченной в геле дурацкой прической. Так что, свои желания можешь засунуть в свою голубую задницу и для закрепления результата заткнуть ее вибратором. — Долго придумывала? – зеленая радужка медленно темнеет. Он перехватывает ее запястье и отводит руку, не задумываясь, что делает ей больно. — Что? — Речь свою долго придумывала, Лопез? — Ну, уж точно подольше, чем ты сегодня. Ты всегда так быстро кончаешь? – состроив скорбную мину, Сантана качает головой, стараясь не морщиться. Себастьян, поставив бокал на тумбочку, перехватывает ее подбородок,до странности аккуратно, и она в первый раз за весь вечер смотрит ему в глаза, жутко красивые и одновременно ненавистные. — Не забывайся, куколка! — Вот! – восклицает Лопез. – Ты даже придумать ничего нового не можешь. Всегда знала, что хваленая система образования Далтона хромает на обе ноги, а ты типичный представитель эволюции человека на уровне австралопитеков. — Закрой свой рот, ради Бога, - устало шипит Смайт, надвигаясь на нее, как «Титаник» на айсберг. - Не порть мне момент. — А то что? Зальешь мне в глотку гель для волос и заставишь смотреть гей-порно? Моя бабуля воспитала меня так, что твои угрозы вселяют в меня счастливый трепет и предвкушение мазохизма. — Просто заткнись. — Прости, но нет. Тебя бесит мой голос, а значит, я буду говорить вечно, - ехидничает Сантана, пятясь назад, ровно до того момента, как упирается в какой-то шкаф или комод. Себастьян хмыкает и склоняется ближе к лицу Лопез, мазнув губами по ее губам, вбирая запах, отчего она вздрагивает, словно по телу пустили ток. Такого не было с Бритт, такого больше не будет никогда. - Еще один раз, и я отпущу тебя. Сантана ненавидит зеленый цвет. - Ничего личного, только спор.