Затмение

С освобождения Ниндзяго от наблюдателей и Всевидящего прошло, наверное, месяцев пять так точно. Люди продолжали жить своей жизнью, а ниндзя остались на какое-то время отдыхать в монастыре. Нет, ну а что? Все враги и злодеи были повержены, поэтому они в своем размеренном темпе тренировались и параллельно с этим тренировали Харуми, чтобы ты совершенствовала свои навыки. Сейчас она совершенствовала своё кружитцу, которое, к слову, в последнее время почему-то хромало. — Харуми, кружитцу требует сосредоточения, а ты витаешь в облаках! - сенсей Ву подходит к упавшей девушке, у которой всё перед глазами плыло. — Харуми, потрудись объяснить, что с тобой? Что тебя тревожит? - сенсей не унимался, и когда беловолосая оглядывается, чтобы никто ее не слышал. — В общем... Меня беспокоит мой новый статус. Статус принцессы мне уже давно стал привычен, но зеленого ниндзя... Это на самом деле страшно и не понятно для меня. Я до сих пор не достаточно сильна, чтобы отправляться на более важные задания, и я до сих пор не достаточно сильна, чтобы раскрыть свой истинный потенциал, как когда-то это сделал Ллойд! Я... Я чувствую себя никудышным ниндзя... - Харуми прикрывает глаза, стыдливо опустив свою голову. Мастер Ву понимающе кивает, обнимая девушку, чтобы подбодрить ее. — Это нормально, что у тебя что-то не получается. Главное, что ты стараешься. Поэтому не волнуйся на этот счёт. - с этими словами сенсей уходит в монастырь, оставив беловолосую одну. На самом деле Харуми тревожило кое-что ещё, помимо ее нового статуса - Шэньян. Она почему-то чувствовала вину, когда тот попал сначала в Криптариум, а затем уже и в психиатрическую больницу для особо опасных преступников. Это тревожило и терзало её, и она не могла найти себе места из-за того, что её брат оказался безумным. Ниндзя веселились и отдыхали, а Харуми всегда стояла в стороне, с меланхолией наблюдая за этим всем, а когда ниндзя закатили вечеринку в честь того, что ее брата отправили в психиатрическую больницу - это вогнало девушку в ещё большую тоску. Она не хотела ни разговаривать со своими товарищами, ни хотела видеть их. Её разочаровало то, как они отнеслись хоть и к бывшему, но другу. Харуми на время отстранилась, но ей после этого пришлось начать обратно с ними взаимодействовать, так как она прекрасно понимала, что если она останется одна - она закончит также, как и её брат. Когда принцесса была уже в своей комнате, которая когда-то принадлежала Шэньяну, она решается сесть за стол, доставая лист бумаги и ручку. Сейчас бывшая принцесса решила написать письмо своим приемным родителям, которые как оказалось были ее дедушкой и бабушкой. Она бы хотела, чтобы они передали это письмо её биологическому отцу, которого не видела с двух лет. Харуми не знала почему, но она тосковала по этому человеку, даже не смотря на то, что совершенно не помнила его. Когда она начала писать письмо, она услышала около окна какой-то странный шорох. Быстро обернувшись, она никого не заметила, и девушка поспешила отвернуться от окна и продолжить писать. Но чувство того, что за ней следили не покидали зелёного ниндзя. Когда беловолосая резко поворачивается, она видит, как кто-то быстро спрятался, когда та повернулась. Девушка решительно подходит к окну. — Хей, кто бы ты ни был, покажись! - перед Харуми в тот же момент появился человек в маске, который был похож на молчаливого. — Молчаливый? Что ты здесь делаешь? — Здравствуйте, ваше высочество. Извините за то, что возможно проследил за вами. - мужчина извиняется, на что Харуми медленно кивает. — Могу ли я войти в вашу комнату? - шатен получает положительный ответ, после этого сразу же зайдя в чужую комнату. — Так.. Зачем вы здесь? — Я просто решил проведать вас, ниндзя. Ну и конечно же вас предупредить, что скорее всего ещё не всё кончено. Я имею ввиду про Шэньяна. Возможно, он в будущем как-нибудь выберется, и я просто предупреждаю вас, чтобы вы ни в коем случае не становились слабее. - молчаливый говорил сухо и быстро, на что Харуми лишь кивала. — Я вижу, ваши раны зажили! Это хорошо. Вы себя хорошо чувствуете? — А, ты про те, которые оставили приспешники Всевидящего? Да, их действительно уже нет. А что насчёт крови Гармадона.. Я думал, что не выживу, но Мистаке всё же успела найти чай, который полностью исцеляет от воздействия крови о́ни на человека! — Это замечательно! Я рада, что у нас всё ещё остаётся сильный союзник. - молчаливый осматривал комнату, и когда увидел на столе лист и знакомый адрес на нем, он удивлённо моргает, заострив взгляд на листе бумаге. — Вы кому-то пишите письмо? - мужчина сразу же наблюдает на лице некогда принцессы сначала слабую улыбку, а затем ее исчезновение. — А, да, я хотела бы послать письмо моим бабушке и дедушке, чтобы они отдали письмо моему биологическому отцу. Дело в том, что я только совсем недавно узнала, что они не были моими настоящими родителями. Я даже знаю имя и фамилию моей матери, но не знаю имени своего отца. Единственное, что у меня от него есть, так это фото. - зелёный ниндзя достает из своего кимоно фотографию, протянув молчаливому. Тот аккуратно берет фотографию, рассматривая ещё молодого парня вместе с маленькой беловолосой девочкой. Мужчина на мгновение застыл. Он не мог и выдавить и слова, поэтому просто отдал фотографию обратно. — И... Что ты хотела рассказать ему? - кажется, у него дрогнул немного голос, но Харуми не заметила этого. — Я хотела бы написать ему о своей жизни, как я, где я, ну и его возможно хотела бы спросить, как он, где он, может быть у него появилась семья и у меня есть братья или сестры. - беловолосая всё это время всматривалась в фотографию, пытаясь найти хоть какой-то намек на то, где бы он мог бы быть. — Харуми, раз уж ты так хочешь встретиться со своим отцом, то почему твои бабушка и дедушка не скажут, где он живёт? — Я... Я если честно не знаю. Они сказали, что лучше мне не знать, где он живёт, и сказали, что если я хочу что-то передать ему, то пусть это пройдет через них. - принцесса сама не знала, почему они так делали, но она слушалась и не смела как-то перечить им. — Неужели они так сильно недолюбливают твоего отца? — Ну вообще-то да, потому что мало того, что моя мать бросила меня первой, так ещё и отец спустя два года. Мне так и не сказали, почему, но я подозреваю, что скорее всего это было из-за того, что он был слишком юн для того, чтобы воспитывать ребенка. — И... Ты не расстраиваешься и не обижаешься на него? — Нет, вовсе нет! Хотя в первое время так и было, но когда я поняла, что это было только к лучше, я смирилась с этим. Если бы не он, мир бы был лишён зелёного ниндзя, и если бы я осталась жить с ним - то вряд-ли бы раскрыла свою стихию. - молчаливый показался беловолосой каким-то слишком поникшим, и на лице Харуми сразу же отразилось непонимание. — Всё в порядке, Харуми, не смотри на меня так. Я лишь вспомнил о своём прошлом, где я совершил слишком много ошибок, о которых жалею до сих пор. - молчаливый тяжело вздыхает, повернув голову к девушке. — Знаете, это ещё не так плохо! Все совершают ошибки. — Да, но то, что я совершал - намного хуже, чем ты можешь представить. Ты же ведь знаешь, кто убил твоих приемных родителей - императора и императрицу? - Харуми задумалась. В голову ей приходило только одно имя - Шэньян, но этот вопрос прозвучал так, будто он был с подвохом. — Я всё это время думала, что это сделал Шэньян... Разве нет? — Не совсем. Он лишь отдавал приказы. — То есть, это было сделано не его руками, а руками его приспешников? — Именно. — Тогда... Кому он приказал это сделать? - шатен на пару минут замолчал, чтобы правильно подобрать слова. Принцесса, кажется, из-за напряжённой тишины медленно повернулась к молчаливому. — Это был я. - настала гробовая тишина. Выражение лица Харуми в данный момент времени было бесценным: она медленно повернулась к шатену с широко открытыми глазами, всматриваясь в его маску, будто пытаясь посмотреть на его лицо сквозь маску. Она так и не нашла, что сказать. — Харуми, мне жаль. Я не хотел этого делать, но я согласился сделать это даже не ради денег. — Т-тогда зачем черт возьми ты это сделал?! - Харуми резко закричала, быстро отойдя от него. — Потому что я знаю, как они обращались к вам. - принцесса с непониманием посмотрела на молчаливого. — Мне Шэньян рассказывал про то, что они хотели сделать. Я был очень зол на них, поэтому так отомстил.. — Даже если и так, то с чего бы тебе мстить? - зелёный ниндзя сказала это резко, с недовольным выражением лица. — Потому что они плохо относились к тебе. - беловолосая хотела что-то сказать, но сразу же закрыла рот. Она не понимала, с чего бы ему мстить за нее. — Это прозвучит странно, но мне просто стало жаль тебя. Я предполагал, что после того, как мы поймаем Шэньяна, родители захотят тебя вернуть, чтобы опять что-то провернуть, поэтому я сделал это. - нефритовая принцесса до сих пор не смогла найти нужных слов, чтобы описать своё мнение по поводу этого. Ее мысли спутались, превратившись в одну кашу. Из-за этого она медленно садиться на свою кровать, а вслед за ней уже и сам молчаливый. — Харуми, ты в порядке? - шатен явно волновался, глядя в потерянные глаза девушки. Харуми так ничего и не ответила. Да ей и не нужно было. Мужчина осторожно обнимает ее за плечи, ничего больше не говоря. *** — Пациент хоть и немного буйный, но учитывая длинный список преступлений, совершенные им, мы пожалуй отнесем его к группе А, что вы на это скажете? - один из сотрудников псих больницы прокашлялся, а затем добавил: — Он может и совершил много преступлений, но сомневаюсь, что его надо относить к группе А только из-за этого. Шэньян довольно-таки сдержанно себя ведёт, поэтому я считаю, что лучше его отнести к группе В. — Да? А вот мы сейчас это и проверим! - кажется, женщина не была согласна с этим, быстро направившись в палату к блондину. Войдя туда, оба врача наблюдают за тем, как несколько санитаров пытались усмирить Шэньяна, который не хотел, чтобы ему что-то вкалывали. Оттолкнув одного из санитаров, фиолетовоглазый расталкивает врачей, выбежав в коридор. За ним тут же помчались работники псих больницы, что-то выкрикивая ему. Догнав и остановив буйного Всевидящего, они мигом тащат его вновь в одиночную палату, явно не собираясь больше за ним бегать. — Ну что, всё ещё хочешь оставить этого ненормального с кем-то в одной палате? - тот врач медленно махает головой в знак отрицания, тяжело вздыхая. Тем временем санитары уже раздевали до ужаса злого Шэньяна, который всеми силами старался оттолкнуть надоедливых работников психушки, но ему это не удается из-за того, что он сильно ослаб. Когда его раздели сразу же начали ощупывать. Блондин же в свою очередь не успокаивался, из-за чего сотрудникам пришлось надеть смирительную рубашку на Шэньяна. Из-за того, что они не знали индивидуальных особенностей пациента, они не могли ввести успокоительное, так как они могли бы переборщить с дозировкой, поэтому было решено усмирить его таким вот образом. Но даже в смирительной рубашке бывший император мог легко передвигаться по палате, поэтому пришлось его сразу же привязать к кровати. Юноша протестующе кричал, но вскоре успокоился, на какое-то время смирившись со своей участью. Глядя в белый потолок, Шэньян задумался о том, как он докатился до такой жизни. Тяжело вздохнув, глаза невольно начали закрываться сами, из-за чего он уснул. Проснулся же он спустя, наверное, часов девять и только из-за того, что почувствовал, как кто-то отстёгивает ремни, которые сдерживали его. Приоткрыв глаза, блондин хоть и размыто, но узнал в фигуре одного из санитаров, который принес тому еды. На вкус, скажем так, было не очень, и блондин всеми силами пытался не разозлиться сильнее. — Вы кажетесь уже менее буйным. Но к вашему сожалению мы не можем снять с вас смирительную рубашку. - блондин громко цокает. Благо, он уже хотя бы не прикован к кровати, и на этом спасибо. Шэньян обязательно выберется. Никто не сможет сдержать его. *** Он не знал, сколько дней уже прошло с тех самых пор, как он попал сюда. Надо было отдать должное сотрудникам, которые боялись его и не пытались как-то разговаривать с ним. Плюсы на этом уже кончались. Койка была не достаточно мягкой, поэтому пружины частенько впивались в его спину, смирительную рубашку ни при каких обстоятельствах не снимали, вечно кололи успокоительное на всякий случай, ну и конечно же еда, которая была просто отвратительной. Но кое-что ему больше всего не нравилось. Ему не нравилось, что его принуждали выбираться на свежий воздух. И даже дело было не в нем, а в факте того, что водили его исключительно под присмотром одного из сотрудников. На это можно ещё было закрыть глаза, но нельзя было закрыть глаза на то, что ему мало того, что не снимали смирительную рубашку, так ещё и катали как какого-то инвалида в коляске, что совсем не радовало его. На него с интересом часто глядели пациенты данного заведения. Конечно, для них не было редкостью видеть людей с А группы, так как эта была как ни как психиатрическая больница для особо опасных преступников, но дело было даже не в группе, а в том, что кого именно везли. Кажется, что уже весь Ниндзяго знал о существовании Шэньяна, который некогда был императором. Все знали о его беспощадности, властолюбии, ну и естественно равнодушии к людям. Это было очевидно, даже гадать не приходилось. Стоило один раз увидеть, и сразу всё становилось понятно. К Шэньяну даже было особое отношение: его мало того, что боялись, так ещё и по одному никто не решался к нему заходить, поэтому чаще всего к блондину заходил сотрудник и ещё кто-то в случае чего. На самом деле было жутко смотреть в эти бездонные, фиолетового цвета глаза, которые пронизывали тебя насквозь. Порой даже казалось, что он уже знал всё о них. За всё время Монтгомери не проронил и слова, оставаясь молчаливым на весьма долгий период. Ему было с кем поговорить. Естественно в своем подсознании. Ему не нужны были какие-то глупые люди. Ему не нужны были какие-то бесполезные, пустые разговоры на ненужные темы. Ему ничего не нужно было. Тяжело вздохнув, он медленно закрывает глаза, пытаясь уйти в свое подсознание на время, чтобы и ни минуты не оставаться тут. Спустя несколько минут глаза юноши резко открываются, и они уже не кажутся фиолетовыми. Зелёные. Они теперь были зелёные. Испуганный Монтгомери начал осматривать помещение из стороны в сторону, явно обескураженный тем, что они здесь оказались. Блондин ругался про себя, что тот перестал его контролировать только тогда, когда оказался в психушке. Но его ругательства прервал скрип открывшейся двери. К нему быстро зашли два более менее сильных санитаров с коляской, начав его отстёгивать от кровати. Ллойд не сопротивлялся, потому что не понимал до сих пор, как черт возьми они здесь оказались. Его посадили на коляску и пристегнули ремни, чтобы он не вздумал сбежать. Его покатили, как предположил блондин, на прогулку. Когда они вышли, санитар медленно начал катить коляску по территории психиатрической больницы. Ллойд сидел смирно, обдумывая всё то, что могло бы произойти, из-за чего они попали сюда. Ну вот, как Шэньян вообще до такого докатился? Тяжело вздохнув, Монтгомери наблюдал за другими пациентами, которые иногда посматривали на него. Видимо он тут уже давно. Спустя время ему вдалеке показались знакомые силуэты: как оказалось это были ниндзя, которые решили проведать своего бывшего друга. Ну вот, и надо было Шэньяну в этот момент уходить?! И что он им скажет? Он же никогда толком не взаимодействовал с ними! Ллойд немного боится, что не просто забыл, как они выглядят, но их имена тоже. Когда ниндзя достаточно быстро подошли, то сначала они начали беседовать с санитаром, который "выгуливал" его. Ллойд по какой-то причине не мог вслушаться в смысл слов, поэтому оставался молчаливым. Мастера стихий посмотрели на испугавшегося Монтгомери, немного удивившись. — ..Я сомневаюсь, что он с вами заговорит. Он не разговаривал уже почти год! - наконец смысл слов доходит до блондина. Ниндзя что-то на это отвечают, и Ллойд медленно, но находит себе силы что-то сказать. — ..Я вообще-то не разучился говорить. - подаёт голос Ллойд, на что все удивлённо уставились на него. — Так ты всё же не обезумел здесь, да? - спрашивает Харуми, выгибая бровь. Блондин медленно поднимает свою голову, всматриваясь в знакомые, но одновременно не знакомые лица. — Нет. Может быть Шэньян - да, но я - нет. — Погоди-погоди! Ллойд, это ты? - Харуми удивлённо всматривается в зелёные глаза, не веря своим глазам. — Ага. Когда этому придурку удобно, он отдает контроль над телом мне. И когда я отсюда выберусь, то сомневаюсь, что смогу вновь контролировать своё же тело. - Монтгомери тяжело вздыхает, опустив свою голову. — Это.. Это правда ты? - Харуми всё никак не могла отойти от шока. Вот он, перед ней сидел Ллойд, уже не взятый под контроль Шэньяна. Но надолго ли это было? — Да, я уже ответил. Пожалуй вам не стоило сюда приходить, ниндзя. - Ллойд фыркает, отвернув свою голову в сторону. — Ллойд, не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем! Мы сможем вызволить тебя из его плена, обещаем! - ниндзя лишь согласно кивнули, слабо улыбнувшись. Блондин посмотрел на них и грустно усмехнулся, помотав головой в знак отрицания. — Вряд-ли вы сможете это сделать. Он сильнее меня. - Ллойд продолжает грустно улыбаться, больше ничего не говоря. Немного подумав, он посмотрел на Кая, сразу же вспоминая некоторые моменты, проведенные с ним. — Кай, мне жаль, как он с тобой обошёлся. Знаешь, в те редкие моменты, когда я контролировал своё тело и был рядом с тобой, я ощущал себя хорошо. Я... Я никогда бы не смог сделать с тобой что-то ужасное, правда, но видимо он решил сделать всё по-своему. Я буду очень благодарен, если ты простишь меня хотя бы немного, или хотя бы поймёшь.. - Монтгомери говорил искренне, без фальши, пытаясь вернуть его доверие. Кай ничего не ответил, а лишь грустно улыбнулся и кивнул. Ниндзя по очереди поболтали с ним, после чего собрались уходить. Кай же на немного решил остаться, и в итоге ему кое-как позволили зайти вместе с Ллойдом в его палату. Сотрудники предупредили его, что это может быть опасно, но Кай их уверил, что они могут оставить их буквально на минут десять, и с ним ничего не случиться. Работники лишь пожали плечами, да и ни где не было правила, при котором нельзя было впускать к пациентам посетителей. Смит сидел возле Ллойда, они немного поговорили, прежде чем Кай осторожно и как-то неожиданно обнял Ллойда. — Знаешь, никогда бы не подумал, что смогу тебя простить, но я вижу, что это был не ты. Знаешь, я.. Я думаю, что это наверное странно, но я до сих пор что-то испытываю к тебе. - Смит казался очень смущён из-за этого, но зеленоглазый лишь добродушно улыбнулся. — Кай, я даже не знаю, стоит ли это продолжать. Я и так сделал тебе больно, и ты не должен такое говорить. Мне достаточно просто твоего прощения. Прошу, найди кого-нибудь ещё, иначе если ты слишком сильно мне доверишься, он рано или поздно возьмёт контроль над моим телом, и я не смогу противостоять ему. - красный ниндзя немного отстранился после того, как он это сказал. Шатен лишь грустно посмотрел на Ллойда, захотев что-то сказать, но каждый раз передумывал. — Слушай, я знаю, что это странно и даже не правильно. Да, я знаю, что ты причинил мне много боли. Но это был даже не ты, Ллойд. И когда мы найдем способ освободить тебя от его влияния, тогда всё обязательно встанет на круги своя! - Кай пытался улыбнуться, на что зеленоглазый немного усмехнулся. — А ты не меняешься вовсе, да? В любом случае это хорошее качество. Если всё получится - то я непременно первым же делом приду к тебе, обещаю. - Монтгомери тихо посмеивался, а вместе с ним и Кай. — Ллойд, я.. Я хотел бы попросить тебя о кое-чем.. - мастер огня сразу же стихает, вызывая у блондина уйму непонимания. — Можно тебя на прощание поцеловать? Я знаю, звучит не очень, но я думаю, что мы ещё не скоро сможем встретиться.. - после этих слов Ллойд сразу становится красным, а его глаза широко открываются. Он даже не знал, что и ответить на это. — Кай, я... Я даже не знаю.. А если кто-нибудь зайдет? - Ллойд переходит на шепот, смущённо уставившись на Кая. — Всё будет в порядке, не волнуйся! Так что, ты согласен? - блондин метал глазами, не зная, что и ответить. Но подумав о том, что это скорее всего последний раз, когда они видятся, он медленно кивает головой. Смит сначала удивлённо моргает, но затем сразу же начинает тянуться к чужим губам, медленно к ним притрагиваясь. Неуверенно лизнув губы, Кай сначала не надеется на что-то большее, но зеленоглазый приоткрывает рот, разрешив языку войти. Поцелуй вышел коротким и быстрым, потому что времени как такового у них не было, но в то же время поцелуй оказался нежным. — Извини, что вот так вот поступаю. Это даже странно, ведь ты в психиатрической больнице, в какой-то степени болен, а я вот так вот с тобой поступаю.. — Кай, всё нормально. Я хоть и имею какие-нибудь расстройства, но это не делает меня глупым или вообще овощем. Так что это было осознанно. - Ллойд улыбается, обняв обескураженного Кая, который теперь казался довольным. — Я думаю, что мне уже пора уходить. До встречи, Ллойд. - Кай с грустью смотрит смотрит на немного поникшего Монтгомери, после чего он выдавливает кое-как из себя улыбку. — Прощай, Кай Смит. - Ллойд грустно улыбается, провожая немного потерянного Кая взглядом. Почему "прощай"? Потому что Ллойд не был уверен, что вновь его встретит когда-нибудь. Кай с большим трудом кое-как уже вышел с психиатрической больницы, направившись обратно в монастырь..