Моя милая леди

Дилюк в очередной раз дергает неудобные завязки на спине. Платье для сегодняшнего делового приема пришло только что, и, кажется, с размером напутали. Оно слишком узко, неприятно давит в груди и никак не желает застёгиваться полностью. Быть может, ещё есть время отправить обратно с просьбой немного перешить. Дилюк пытается снять платье, распутывая замотавшуюся тесёмку, и… всё безуспешно. Та завязалась мёртвым узлом, и очередное резкое натяжение приводит к оставшемуся в руках оторванному кончику. Теперь нужный конец вовсе не найти. Дилюк едва не взвывает от безысходности. Она так привыкла разбираться с проблемами сама, и просить помощи в подобной ситуации неловко и даже стыдно. Переборов желание просто разорвать дурацкое платье, она прокашливается и повышает голос: — Аделинда! Не могли бы вы подойти на минуту? Дилюк ждёт пару минут и почти решает, что её не услышали, когда дверь тихонько скрипит. Однако вместо горничной в проёме появляется другой силуэт, который сложно не узнать. Она… Неприкрытый глаз Кэйи чуть округляется, когда она смотрит на новый образ хозяйки поместья. Дилюк скептически складывает руки на плотно обтянутой тканью груди и невольно скользит взглядом по чужой фигуре. Кэйа всегда умела подчеркивать свои достоинства, возможно, даже слишком. Огромный вырез сверху, прекрасно демонстрирующий упругие тесно прижатые груди и манящую ложбинку между ними, обтягивающий невероятно стройную талию корсет и струящаяся из-под него ткань, которую можно было бы назвать достаточно приличной длины, если бы не разрезы на боках, дразняще открывающие длинные ноги настолько высоко, что невозможно определить, где начинается нижнее белье. И есть ли оно там вообще. — Что ты здесь делаешь? — Дилюк и сама выглядит сейчас не сильно лучше. — Где Аделинда? — Аделинда была занята грядками, когда я ее встретила. Она предположила, что тебе понадобится помощь с одеждой, и не могла отправиться с грязными руками. Поэтому попросила заглянуть меня. А я просто зашла передать некоторые новости из ордена, — улыбка Кэйи так непринуждённа и невинна. Сколько же людей попадались на эту удочку. Дилюк хмурится, но понимает, что выгнать посетительницу теперь будет не так просто, а помощь всё ещё нужна. И всё же просить об этом Кэйю еще более неловко. — Это платье… Неподходящего размера, и запуталась застёжка. Поможешь расстегнуть? — она поворачивается спиной. — Ах, я уж думала, ты наконец решила не прятать свои приятные формы. Конечно, без сарказма Кэйа не может обойтись. Дилюк уже хочет выгнать и сообщить, что сделает всё сама, но прохладные пальцы касаются оголённой спины. — Как ты умудрилась всё это навязать? Кэйа ловко орудует тесёмками, и кончики пальцев то и дело соприкасаются с кожей. От каждого раза по позвоночнику бегут приятные мурашки, и об этом сейчас совсем не хочется думать. После нескольких сосредоточенных цыканий Кэйа справляется и держит в руке порванные завязки. — Спасибо, я… — Дилюк хочет обернуться, но неподдерживаемое более платье свободно падает вниз, оставаясь на талии. — Переоденусь. Губы Кэйи скользят по оголённому позвонку. Дилюк замирает. Она не может в таком виде обернуться сейчас… Или может? К спине прижимается тяжело вздымающаяся грудь. — Хм, ты попросила меня снять с тебя одежду для этого? — Разумеется, — Дилюк отвечает и задумывается, ждала ли Кэйа ответ на её слова или свои действия. Отнятых от позвоночника губ теперь не хватает. Дилюк резко разворачивается, чтобы… Она не знает, что больше хочет сделать: выставить Кэйю из комнаты или поцеловать, но прежде оказывается нагло сжата в кольце рук. Так близко, что слышно сердцебиение, и тонкие губы Кэйи заманчиво приоткрыты прямо напротив. Сделать выбор становится проще. Она целует изящные, мягкие и очень податливые губы, под лёгкий удивленный вздох вначале, украдкой радуясь, что в этом раунде одержала победу. Ладони Кэйи сжимают рёбра и медленно скользят к груди, одновременно обхватывают два плотных мягких комочка. Кэйа безжалостно сминает их, зажимая двумя пальцами соски. В награду ей прилетает шумный выдох с полустоном, от которого Дилюк хочет закрыть ладонью собственный рот. Но больше хочется делать другие вещи, например, прижать к себе ещё плотнее или проверить, есть ли всё-таки на Кэйе белье. Всегда было интересно. Дилюк гладит изящный изгиб поясницы, переходящий в круглые аппетитные ягодицы, и просовывает пальцы в разрез. Это сделать совсем не сложно — тот доходит едва не до талии. Полоска высоко посаженного белья всё же встречается, и Дилюк оттягивает ее, позволяя опуститься обратно с болезненным шлепком. Кэйа идает возмущенный вскрик. — Думала, только ты так можешь? — Дилюк победно поднимает подбородок. В следующий момент с неё резко стягивают остатки платья. Кэйа опускается на пол, приподнимая поочерёдно чужие ноги и заставляя переступить через юбки. Перед ней открывается красивый вид обтягивающих ноги чулок и, выше, трусиков. Мокрых, что только осознаёт Дилюк. Кэйа лишь улыбается, пошло и азартно, и демонстрирует крохотный кончик языка, отчего сладко ноет в животе. — Кажется, стоит поменять не только платье. Кэйа бесцеремонно накрывает промежность рукой через ткань, смотря снизу вверх. Дилюк испытывает острое желание приблизить ее лицо к себе. Она делает несколько шагов назад, пока не упирается коленями в кровать, просто потому что стоять твердо на ногах уже действительно сложно. Кэйа оказывается рядом и тут же разводит эти самые ноги, жадно впиваясь зубами в лямку, поддерживающую чулок. Теплый язык влажно скользит по коже, двигаясь по самым чувствительным местам. Кэйа проводит им маленькую дорожку по внутренней стороне бедра и широко облизывает промокшую ткань на промежности. Дилюк поджимает ноги от такого жеста. Это слишком, так хочется большего. — Кэйа, пожалуйста… — её встречает нежный и внимательный взгляд с хитринкой, и Дилюк знает, что если не попросит прямо, не получит ничего. — П-прикоснись ко мне… — Хорошо, моя милая. Кэйа нетерпеливо отстёгивает чулки от пояса и сдёргивает белье. Дилюк не хочет смотреть, не хочет думать о том, как сжимается и пульсирует всё внизу. О том, что ловкие пальцы Кэйи все ближе к желанному месту. Кэйа приподнимает и разводит ноги, дразнит ещё несколькими короткими движениями языка вдоль бедер. И наконец накрывает ртом промежность, всасывая накопившиеся стекающие по ногам выделения. — Какая ты… вкусная, — губы Кэйи пошло блестят от смазки. Дилюк не в силах смотреть на это. Она кусает собственные губы и отчаянно хочет утянуть это наглое лицо в поцелуй. Кэйа снова опускается и посасывает клитор, немного щекотно описывает круги и чуть задевает острыми зубками. Дилюк взвивается, сжимая ноги. Сжимая голову Кэйи между ними, пока та продолжает ласкать самые чувствительные места. — Прошу, хватит… Я не могу! — она оттягивает Кэйю почти за волосы, опасаясь кончить прямо так. — Хочешь попробовать себя? Смысл этой фразы доходит не сразу, и Дилюк охотно целует подставленные губы, ощущая терпкий вкус. Это смущает. Она хочет возмутиться, но вместо этого длинно стонет, когда пальцы Кэйи помещаются на недавнее место языка. Кэйа дразняще обводит налившиеся кровью складочки и погружает пару пальцев во влажное обжигающе-горячее нутро. Большой ложится на клитор, теребит его и придавливает. Дилюк дёргает бедрами, желая насадиться глубже. Позвоночник, поддерживаемый второй ладонью Кэйи, выгибается дугой. Но та совсем не собирается останавливаться. Пальцы сгибаются под углом, приятно лаская изнутри, а мягкие губы обхватывают сосок. Кэйа дразнит, невозможно, невероятно, до искр перед глазами. Ещё… Тяжелые волны прокатываются по животу с каждым движением по набухшему клитору. Дилюк прикусывает губы и невольно поджимает ноги, тело пронизывает крупная невыносимая дрожь, приносящая долгожданное облегчение. — Вот так… Молодец, — Кэйа толкается еще несколько раз в обмякшее тело, сцеловывает последние стоны с губ. — Мне всё ещё… нужно одеться, — Дилюк тяжело дышит и, вопреки своим словам, не спешит подниматься, удобно укладывая голову Кэйи на своей груди. — Платье никуда не годится. А новое сшить уже не успеют. — Вот и хорошо, пойдешь в привычной одежде. Не хочу, чтобы на это, — Кэйа коварно прикусывает кожу чуть ниже соска, — смотрел кто-то кроме меня. Дилюк возмущенно хмыкает. Уж кто бы говорил. — Ты всё равно прекрасна, — Кэйа трётся щекой. — Эй, сейчас у нас не очень много времени, но в следующий раз, надеюсь, ты сделаешь что-нибудь такое и для меня.