Коагуляция

Калифорния. 1978 год.

      Мальчиком не с такого плаката мечтал стать Стив Эпплгейт, когда отправился покорять пылающую от жары Калифорнию сразу, как ему стукнул двадцать один три года назад, в семьдесят пятом.       Внутреннее чутьё буквально кричало не лезть в неизвестные дебри, но он не послушал, захотел поменять направление в жизни на что-то другое, не такое убогое, нежели в серой, измученной дождями Талсе, потому с подозрительной лёгкостью (по мнению близких) оборвал связь со всеми, кто посмел усомниться в его адекватности — собрал шмотки и укатил на первом автобусе до Сан-Франциско. Скоротечно и очень внезапно.       Там же практически сразу подвернулась возможность попробовать себя в индустрии для взрослых. Он то ли по дурости, то ли от скуки решил согласиться, свято поверив, что сможет завязать в любой момент, а теперь задумчиво разглядывал на висящей в гримёрке афише собственный торчащий член.       Первый, дебютный, фильм. Не шедевр, но вполне успешный.       Полноценная полуторачасовая хардкорная лента, задроченная до дыр работягами во всех захолустьях страны, сделала Стива звездой, «молодым дарованием порно», закрепила за ним амплуа Стиви Стива — патологически ебливого энтузиаста. С тех пор он жил как аукционный лот, выставленный двадцать четыре на семь на торги, иногда ощущал себя вещью, понуро пылящейся на гаражной распродаже, — зависело от того, кто хотел его «взять». Целого человека в себе он давно не видел (справедливости ради, ещё с раннего детства). Теперь же не личность, а набор частей тела: яйца; добротный ствол; густые, от природы кудрявые, тёмно-русые волосы; живая мимика, горящий взгляд.       Хорошо хоть с внешностью так повезло — побольше, чем с ментальной стабильностью.       Стив хмыкнул и распахнул атласный халат, едва прикрывающий эрегированный, готовый к работе член. Его невыносимо бесили эти чёртовы таблетки для продления стояка — подстраховка на случай неудавшихся, запоротых дублей. Вообще-то, его агрегат вполне бы мог справиться самостоятельно, без дополнительной синтетической помощи, но придурки из режиссёрских кресел наотрез отказывались слушать его аргументы. Хреновы творцы заставляли портить здоровье в угоду искусству.       — Ты справишься, Стив, и твой хер справится, — отчеканил он перед зеркалом и поправил непослушные жёсткие волосы. Сраный лак для укладки убил всю их мягкость уже через год напряжённого графика.       Стив снова поклялся, что уйдет из порно в ближайшее время. Только закончит работу в парочке реально классных проектов, а потом обязательно заживёт другой жизнью, без всех этих сраных софитов, колёс и укладок волос. Буквально несколько месяцев — и прощай, индустрия.       — Скучать не буду, — ухмыльнувшись, буркнул себе под нос.       Разве что по шикарным тусовкам в особняках латентных геев-продюссеров с элитными шлюхами, моделями и рок-музыкантами, а ещё по чистейшим, отменным спидам. Да по много чему, если на то уж пошло. Признаться честно, Стив не совсем понимал, чем будет заниматься вне порно. Ездить по турам, раздавать автографы дряблым домохозяйкам, мечтающим почавкать его яйцами у себя во рту? Чистить бассейны? Из крайности в крайность.       Всяко лучше, чем тащиться обратно в родную дыру, по дороге став жертвой какого-нибудь сраного Зодиака, оказаться лежащим в болоте с веткой, торчащей из голой жопы. Конечно, Стив переживал испытания и похлеще, но к хорошей жизни привыкнуть успел. Что делать дальше, он пока не придумал.       Ему вообще с трудом давалось принимать решения взвешенно.       Стив вздохнул. В будущем всё равно придётся кардинально менять образ жизни (в который раз), но спасибо, что не сейчас, ведь сейчас есть контракт, за который уже получен нехилый аванс, каждый грёбаный цент должен быть отработан. Стив откупорил крышку лосьона для тела, побыстрее размазал жирные капли по выбритой крепкой груди, прошёлся по прессу и ягодицам.       — Пора, — уверенно констатировал вслух и, подмигнув себе в зеркало, покинул гримёрку-трейлер.       — Стиви, ты не мог бы поработать мышцами на спине? Совсем чуть-чуть, дорогой. И напряги задницу, будь добр.       Стива так заебали эти указки от режиссёров, считающих себя следующими Хичкоками в мире вагин и членов, хотя он так и не понял, как добрался до просторной площадки у бассейна на заднем дворе чьей-то виллы, отстроенной ещё в пятидесятых годах по пресным критериям классического экстерьера дорогих домов Сан-Франциско. Скука смертная.       В поисках ярких тонов Стив обвёл взглядом просторы зелёных холмов за забором, силясь припомнить, как познакомился с партнёршей по съемкам или как оператор прокричал: «Начинаем!» Господи, надо завязывать жрать наркоту! Он не помнил последние полчаса жизни с момента, как захлопнул за собой дверь сраного трейлера, хоть провалы в памяти были привычны и вполне интегрировались в его быт.       Вернувшись из стазиса как ни в чём не бывало, Стив расправил плечи, покрасовался играющими сквозь аппетитную жировую прослойку мускулами и, мысленно посылая оператора на хер, наконец продемонстрировал на камеру свой слегка кабанистый зад.       — Самый сок, Стиви, снимаем через пять... четыре...       Стив тяжело выдохнул и посмотрел на лазурное калифорнийское небо: ни единого облачка, даже намёка на тень. Опять придётся трахаться под июльским пеклом не один час, с перерывами на какие-то жалкие десять минут. Он давно не испытывал такую ненависть к сексу, если происходящее на площадке вообще можно было считать таковым, и уже позабыл, что такое близость по-человечески. Вот бы не быть Стиви Стивом для каждой девчонки в Кали и стать простым милым парнем, к которому тянет не потому, что он звезда порно, а потому что он классный, сексуальный и заводной. Обычный Стиви из Оклахомы. Просто Стив Эпплгейт.       — Ты чего застыл? Я тут, ку-ку, — протянула партнёрша по фильму, раскорячившись перед ним на спине, с чуть приподнятым задом и раскрытой промежностью. — Ты будешь долбить меня в задницу или так останешься размышлять о бытие?       Хорошая дамочка, пусть и с фальшивыми сиськами. Стив улыбнулся ей настолько искренне, насколько смог, встал на колени и, оперевшись на одну руку, направил член на потерявший былую упругость отбеленный зад.       — Вот так, Стиви, а теперь трахни её как не в себе!       Будто он мог отказаться.