***
Музыка била по ушам, алкоголь уже ударил в голову, одежда пропахла чужими духами, потом и табаком с ментолом. В квартире уже во всю орал народ, толкаясь, танцуя, желая перекричать друг друга, забыться в этом драйве. Людей было как обычно больше озвученных цифр, но близнецам было уже все равно. Мир плыл перед глазами, не было никаких проблем только яркие пятна, веселье и бутылка алкоголя. Центр зала, куда они прорвались с трудом, и где музыка заставляла двигаться каждого. И последнее, но самое важное, дерганные движения Итэра в попытке исполнить какой-то танец, никого не ударив. От его смешных и милых попыток в горле застревает смех, что срывается с уст, когда близнец принуждает повторять за ним или показать что-то более "крутое". И все это закончится сбитым дыханием и попыткой пробраться на кухню, попить воды или чего-то еще. Только вот в ноздри ударит дым табака, народу не поубавится, останется лишь пытаться набрать воды в ванной в какой-нибудь стакан для щеток, а потом потихоньку красться в спальню, ожидая когда все разойдутся. Но выбирается из ванной только одна Люмин, спотыкаясь о ботинки гостей, толкаясь плечами о чужие тела у самого выхода, чувствуя на себе взгляды. Брат остался в ванной, ему приспичило по делам, а девушка не та, кто может такое наблюдать. Она, как кошка, скользит между гостями, прорывается в свою спальню, куда никто кроме нее, близнеца и бывшего не совали нос. Знали и помнили чья эта комната и чья она девушка, чьей была девушкой. Только они не вместе уже с осени, у него, кажется, новая подружка, а люди до сих пор считают их парой или что они буду вместе. Не знают, что в их отношениях жирная точка, которую никто из них не исправит на вопросительный знак. Люмин с легкостью пробралась в спальню, когда преодолела последние метры, прикрыла за собой дверь и упала звездочкой на кровать, закрыв глаза. Дыхание вновь сбилось, а голова немного закружилась из-за прохладного воздуха. Она забыла закрыть окно и не собиралась. Хотелось только лежать и никуда не двигаться, слушая музыку, что врывается в комнату сквозь двери и стены, бьёт по перепонка, когда кто-то входит. Девушка даже не открывает глаза, продолжает лежать, улыбаясь уголками губ. Знает, что Итэр думает куда упасть, как лечь рядом с сестрой, о чем сейчас завести беседу. Он вероятно даже думает закрыть это окно, только Люмин не хочет, подаёт голос привлекая внимание и обращая все в шутку, произносит низким сексуальным голосом: - Где ты пропал, я так долго ждала тебя... - Прям меня? Девушка вздрогнула, не распознав голос. Она подскочила и тут же легла обратно из-за сильных рук, что надавили на ее плечи и прижали обратно к матрасу. Кто-то из старых знакомых бывшего, чье имя вертелось на кончике языка, но так и не удавалось вспомнить, навис над ней тяжёлой ношей. Его колено уже расположилось между ее ножек, одна рука уже расположила ее запястья над головой, а вторая заскользила к животу, желая обнажить или снять с нее какой-то элемент одежды. Наглеца хотелось ударить, скинуть его с себя, закричать во все горло, но Люмин замерла, когда холодные пальцы коснулись ее кожи грубым движением тянулись к ее груди, обнажая выпирающие ребра и белоснежный бюстгальтер. - Как мило... - мурлыкнул он, заползая рукой под ткань - ммм, кажется они встали. - Нет! НЕ ТРОГАЙ! - заводила Люмин, приподняв одну ножку и попытавшись его пнуть. - Тебе же нравится - лицо наклонилось к ее соску, обдало кожу дыханием, губами он почти касался ее соска - ты ведь любишь, когда играются с твоей... Ммм, какая дерзкая. Кэйа говорил, что ты можешь сама раздвинуть ноги, когда с тобой заигрываешь. - НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Люмин заверещала, когда свободная рука сжала ее бедро. Чужие пальцы скользнули к кромке ее белья под шортами. Губы сомкнулись вокруг соска, потянули его на себя, скользнули языком, когда пальцы сдвинули шорты и белые трусики в сторону, обнажив половые губы. - Неужто и вправду ждала меня? - ухмыльнулся он, огладив клитор и надавив большим платьем на вход - или ты так хочешь, чтобы тебя кто-то... - НЕ ТРОГАЙ! А... Палец скользнул внутрь, заставив Люмин дернуться, закричать от боли, изогнувшись дугой. Парень тут же усмехнулся, задав темп, продолжая оглаживать клитор и толкать палец внутрь, покусывая сосок. Он игнорировал ее возгласы, как и люди за дверью, что танцевали, веселились и пили, не видел, как она извивается, пытаясь освободить руки. Он лишь устремился губами в самый низ, желая коснутся ее клитора или протолкнуть к своему пальцу ее язык. Люмин визгнула громче, освободила руку и вместо того, чтобы ударить или оттолкнуть, ее рука из-за двух дополнительных пальцев внутри коснулась стены, словно хотела постучать в нее. Девушка вновь ударила ладошкой по стене, что-то промямлив, когда мокрые пальцы коснулись пуговицы на шортах. По щекам скатилось пару слез, к горлу поступил ком, мысли путались, было лишь одно желание, чтобы все это закончилось. Чтобы кто-то услышал ее просьбы и вошёл в комнату, либо Итэр наконец-то соизволил вернуться. Но никто ничего не делал, только незнакомец, стянул шорты и нижнее белье к коленкам, грубо сжав ягодицы и опалив дыханием ее клитор. - Такая мокрая и горячая - ухмыльнулся тот, поцеловав ее чуть ниже пупка. - Не трогай меня - всхлипнула девушка, закрыв глаза, чувствуя, как незнакомец приподнимается и нависает над ней. Музыка резко бьёт по перепонкам, тень и тяжесть над телом исчезает, холод пробирает тело. Страшно открыть глаза, даже когда кто-то вновь нависает над ней, сжимает ее освободившуюся руку и тянет на себя вынуждая встать. Люмин тут же начинает шептать, просить оставить ее в покое, когда что-то падает на ее плечи и ее выводят через толпу в подъезд. В какой-то момент даже подхватывают на руки и выносят, крича что-то на гостей. Люмин вздрагивает, когда ее ноги касаются ледяного пола, тут же бьёт кого-то по груди, а уже потом открывает глаза, смотря на, как оказывается, своего соседа, что продолжает что-то кричать через плечо любопытной толпе. Среди людей прорывается ее брат с огромными глазами, что кипят яростью, от которой хочется сжаться. Он благодарит соседа, подбегая к сестре и обнимая ее за плечи, сжимает ткань мужского пальто. Итэр о чем-то ее расспрашивает, но близняшка не может вымолвить ни слова, лишь растерянно кивает головой, когда ее брата окликает сосед, и они оба уходят, наконец-то прорвавшись сквозь «тишину» своими голосами: - Расходимся! Вечеринка окончена! - крикнул блондин, всунув ей в руки телефон - одно сообщение и я тут. Девушка растерянно похлопал глазами, сделав шаг назад и уперевшись спиной в мусоропровод. Она осматривала входную дверь, выходящих гостей, часть из которых была недовольна, а другая и во все продолжала прыгать и танцевать, даже без музыки. Сквозь них протолкнули того мужчину, что так нагло ее трогал. Он возмутился, поправил свою рубаху, посмотрел злобно на соседа, а заметив Люмин пошло улыбнувшись провел пальцами по губам и языку. От этого ее передернуло, ладони схватились за пиджак, натянули его, спрятав хрупкое тельце от чужих глаз. Этот жест и ее испуг не ускользнул от соседа, что вновь толкнул извращенца, а потом вернулся к остальным гостям, помогая близнецу их выпроводить. Больше она не видела ни Итэра, ни соседа, что бурчал на самых пьяных, выталкивал их до прохода, а после возвращался, кидая что-то в огромный мусорный мешок, когда какая-то дрянь попадалась ему в глаза. Единственное что ей попалось на глаза это в стельку пьяная подруга, что заметив ее начала благодарить за вечер, ворчать за раньше закончившийся праздник и расспрашивать, почему она не дала себя... Не желая дослушивать ее предложение, Люмин просто выхватила из ее рук начатую бутылку, припала к ее губам, выпила наполовину, послав девушку. Та что-то фыркнула, как-то обозвав белокурую, что после ее ухода стала шарить по карманам в поисках сигарет, помнила, что они у нее были. Легко открыла упаковку, где среди стройных белых подруг была зажигалка. Она с лёгкостью разобралась с вредным «механизмом», сжала между губ сигарету, вдохнув никотин и шмыгнув носом, разблокировала телефон. Девушка делала все быстро, даже механически. Открыла контактную книгу, просмотрела номера, не найдя нужный, сама по памяти стала набирать номер, что не сменился за все это время. Словно бывший знал или ждал ее звонка. Хотел посмеяться или услышать ее мольбы о возвращении к нему. Насладиться ее пьяным лепетом или послушать ее оскорбления. Может хотел что-то больше, пьяные беседы с интимным содержанием, от которых девушку сейчас захотелось вырвать. Но он всегда отвечал на ее звонки, всегда дышал в трубку и что-то комментировал или пытался задать интересную для него тему. - Ну, здравствуй солнышко, сексуальный капитан на проводе - Люмин понимает, что он улыбается, кривится от его громкого голоса и своего воображения, что сливается с прошлым и с недавними событиями, превращая секс по телефону или пошлую шутку, после которой ее прижмут к стенке, в картину ужаса. - Избавь меня от своих шуток - вновь шмыгнула девушка носом, сбросив пепел, посмотрев на гостей и тут же от них отвернувшись. - У... Что такая хмурая?! Небось по мне соскучилась или твоя вечеринка настолько скучная, что решила ее разбавить звонком своему любимому и дорогому бывшему - продолжал он улыбаться, разрывая некоторые предложения своим бархатным смехом - так, как у тебя дела? - Не поверишь.. КЛЕВО! - усмехнулась девушка, натянув улыбку - веселюсь и прочее... - Ммм, и как веселишься? Пьешь вино, куришь сигареты и болтаешь с братцем в туалете или в нашей спальне. - Это уже не наша спальня. - Но могла бы быть ею до сих пор, если бы кое-кто меня... - Кэюш... Ну ты долго?! В трубке эхом раздается девичий голос. Видимо его новая подружка метр с кепкой, белыми волосами и различной стройной фигурой в различных развратных нарядах, что говорит как дура и ведёт себя также. Она смеётся, когда парень описывает ей Люмин, как свою бывшую, с которой они периодически созваниваются и что видимо хочет поностальгировать. - Кэйюш, но я же жду тебя... - лепечет она, а парень от нее отмахивается, обращая все внимание на бывшую. - Ну так что, что делаешь, солнышко? - спрашивает он, вероятно выходя в другую комнату. - Провожаю гостей - фыркнула она, смахнув ещё пепла с сигареты. - Ммм... Значит, провожаешь? Хах, просто помню, как провожали их мы, лёжа на кровати, абсолютно голые, отдавшиеся страсти и похоти. Ты с раздвинутыми ножками изнываешь от моего огромного члена... Скучаю по тем временам? Не хочешь повторить? Одно твое слово и я приеду, приж.... Вместо ответа Люмин сбросила вызов, раздавила сигарету о мусоропровод, остатки пепла, что размазались по металлу, смахнула на пол, куда и улетел окурок. Она вновь шмыгнула носом, поднесла бутылку к губам и выпила остатки, бросив ее на пол, смотря, как зелёное стекло рассыпается по полу. - Ты как? - спрашивает ее сосед, видимо заставший эту картину. - ОХУЕННО! - прикрикнула она с фальшив восторгом. - Я вижу - хмуро подмечает он, подходя ближе и поправляя свой пиджак на ее плече - твой брат приводит квартиру в более менее приемлемый вид, пока приходишь в себя можешь посидеть у... - Что также хочешь раздвинуть мои ноги в стороны? - шмыгнула она носом, кривовато и пугающе улыбнувшись. - Не знаю, что тебя там наплел Кэйа, но уверен, что улыбаться он сможет не скоро - заявил тот, коснувшись ее плеча и мягким движением направил ее в сторону своей квартиры - идём, приведешь себя в порядок.***
Лишь оставшись одной в ванной, девушка позволила себе взглянуть в зеркало. Растрёпанные, как и утром волосы, опухшие от слез глаза с потекшей тушью, искусанные губы, на которых не осталось блеска. Одежда примята, местами продолжает обнажать какие-то участки тела или нижнего белья, что вероятно сосед быстро и наспех натянул назад на ее тело. Лишь мужской пиджак аккуратный, теплый, отдающий одеколоном и каким-то вином выглядел более приемлемо, но прижавшись носом к воротнику, чтобы лучше почувствовать одеколон, она уловила табачный дым от сигарет, что недавно выкурила. Девушка вновь всхлипнула, быстро скинула ткань на стиральную машинку и склонилась над раковиной, включив воду, что обожгла руки холодом. Пискнув и отдернув руки от крана, она посмотрела на убегающую воду, что немного заплясала перед глазами в непонятном танце, лишь сосредоточившись объединила разбежавшиеся струи воды в одну, набрала воду в руки и не думая ополоснула лицо, скривившись от капель, что побежали по шее, ключице и прямо под одежду. Она повторила процедуру несколько раз, наплевав, что так не смоет макияж, сделает только хуже, но лучше подавиться, захлебнуться ледяной водой, чем терпеть свою истерику. Аромат одеколона, что она когда-то подарила Кэйе, но он им пользовался кажется пару раз, пошутив насчёт родственника что им пользуется, а потом потерял, смешался с сигаретами, завалявшимися видимо ещё с времён отношений или по привычке кинутыми в ее пачку, отдающими пьяной вишней, не ее. Она тихонько всхлипывает, выключает воду, берет пиджак и кидает уже в саму машинку, включив ее, услышав стук о дверь. - Все хорошо? - спросил сосед, не открывая дверь. - Да! - шмыгнула девушка носом - все хорошо! - Мне принести тебе сменную одежду или сказать где... - Все нормально, я... я просто решила... решила - Люмин подошла к двери, думая открыть ее, улыбнуться ему самой своей лучшей улыбкой, поблагодарить и уйти плакаться в плечо близнецу. - Я могу позвать твоего брата или сходить в магазин, купить... Не знаю, шоколад. - Спа-спасибо, не надо. Люмин все же открыла дверь, улыбнувшись, но тут же поняла, что юноша ей не верит и что по щекам вновь бегут слезы. Он тяжело вздыхает, выглядывает в подъезд сквозь открытую дверь, вероятно, переглядываются с ее братом, а после закрывает дверь, замкнув. - Что тебе этот придурок сказал? - спрашивает он, тяжело выдохнув и посмотрев в пол. - Ничего... Он ничего не сказал! - замотала она головой, всхлипнула и сжав руки в кулаки, чтобы ощутить боль от ногтей давящих на кожу. - Как и тот придурок ничего не сделал - фыркает, уходя куда-то, кажется в сторону кухни, где все заливается светом, обнажая белые стены. - С чего, с чего ты взял... Что мне... Мне что-то. Сосед вернулся с чайником и со стаканом, куда наливал воду. Чайник поставил на столик, где лежали ключи, рядом поставил стакан, намекая, что она сама должна решить будет пить или нет, а затем сделал пару шагов назад и постучал в стенку на кухне. - Ты все... Все слышал? - всхлипнула она, а после увидела осторожный кивок головой - угу, каждую вечеринку, каждый фильм, каждый громкий разговор и... Кхм... - Значит... Значит хочешь отомстить за бессонные ночи? - Нет... За бессонные дни. Я работаю в баре в ночную смену, а днём сплю, так что... Просыпаться от фальшивых стонов Кэйи на ухо не очень приятно. Люмин усмехнулась, а после рассмеялась во все горло, вспомнив как Кэйа пародировал то ли ее, то ли кого-то из порноактеров вовремя оргазма. Конечно, после, необязательно в ту же минуту, это заканчивалось ее стонами, пошлыми шлепками и тихими мольбами, от которых у близняшки вновь скрутило живот. Сосед тут же изменился в лице, вновь тяжело выдохнул, посмотрев на девушку. Его рубиновые очи скользнули по ее ножкам, подметив покрасневшие от холода пальцы и белый лак для ногтей со звездочками на больших пальцах, что пуговица и ширинка на шортах до сих пор не застегнуты. Майка-топ криво заправлена, наполовину обнажив один бок. Остаток разводов от туши, которую девушка грубо смыла со своего покрасневшего лица со всем макияжем. Светлые волосы, что она остригла в странную прическу после разрыва, торчали во все стороны, лишь длинные пряди и челка прилипали к лицу из-за воды. Свою искусанную нижнюю губу она прикусила, съедая выжавшие остатки блеска или помады. Не опуская головы, карие глаза заскользили по линолеуму, позволяя заметить как дрожат ее зрачки. У уголков глаз мужчина уже заметил небольшие капли: -"Это просто вода или слезы?" - задумался он, сделав шаг вперед и протянув ладонь к бледному личику с покрасневшими щеками. Люмин отшатнулась, даже подскочила на месте. Напряглась стрункой, подняла глаза и забегала по его лицу, ища в нем угрозу. Стала медленно отступать и заносить руку себе за спину, в поисках ручки. Вспомнила щепотки других соседей и самого бывшего о том, что стоящий перед ней мужчина бывший коп, прославившийся жестокостью, ведь очень часто костяшки были либо разбиты в кровь, либо просто выбиты, из-за чего он бинтовал свои руки. Даже после того, как его выгнали со службы, он также разбивал где-то собственные руки, не раз спрашивая именно у Кэйи насчет медикаментов в аптечки, если у него заканчивались и ему было лень идти за ними. Бывший всегда тогда шутил насчет его недовольного лица и спрашивал не соскучился ли он по своему любимому соседушке. Сейчас бинтов не было, но пару дней назад они также обматывали его руку. Девушка в тот вечер возвращалась с круглосуточного магазина с какими-то жалкими запасами еды и энергетиками, когда столкнулась с ним на лестничной площадке. Время близилось к двенадцати, когда девушка поймала напряженный взгляд алых глаз. Скажем так, в тот вечер она выглядела примерно также, как и сейчас, но от усталости и бессонницы. И ей было плевать на то, как на нее посмотрят в магазине, но вот от взора соседа ей стало не по себе, захотелось спрятаться или спуститься назад по лестнице. Помимо бинта на руке, что поворачивала ключ в замочной скважине, закрывая квартиру, на его губа заживала от удара, а на скуле уже едва виднелся синяк. Заметив ее панику, он тут же опустил ладонь, сделав шаг назад, следя за ее выражением лица. На секунду нахмурил брови, поджал губы, извинившись предложил ей пройти в зал или в его комнату, а сам направился на кухню, достав из кармана телефон с трещиной на стекле. Юноша стал что-то быстро набирать, открыв холодильник и случайно громко хлопнув его дверцей, тихонько ругнулся, выглянув в коридор, где близняшка также стояла и также дрожала. Его взгляд скользил с ее лица на экран и обратно, словно он пытался понять, что важнее. Но на его телефон поступил звонок, что он тут же сбросил, тогда он повторился, но сосед просто бросил телефон на стол и подошел к девушке. - У меня до сих пор есть связи в полиции, того придурка можно повязать за домогательство - он взял в руки чайник - а Кэйю, я уже предупредил, чтобы даже не смел отвечать на твои звонки. Белокурая захлопала глазами, приоткрыв губки. - Твоему брату скажу тоже самое, думаю он сейчас лучше понимает, что нужно делать - продолжил юноша, проходя на кухню и повышая голос - предлагаю также сменить замки, ибо у Кэйи наверняка есть запасной ключ или он припрятал его здесь, когда вваливался сюда пьяным, дабы рассказать о своей замечательной жизни. С учетом того, что он мне уже названивает, угорая над всем что происходило еще до конца вечеринки, то ни что не помешает этому подонку сюда приехать. Так что, лучше поживи неделю у брата или подруги, что не сдаст тебя этому... Юноша вздрогнул, когда услышал топот ног и руки обвили его талию со спины, зарывшись носом в его спину, желая спрятать всхлипы. Люмин тряслась и вновь рыдала. Сжимала в кулаках его рубаку, немного оцарапав ноготками сквозь ткань его живот. Опустив кружку на стол, он завел руку себе за спину коснувшись ее тела, а другой сжал ладонь, сквозь шум чайника вслушиваясь в ее лепет. - Не надо... ты не... ты не должен - она мотала головой, от его горячих пальцев жалась к нему ближе - это... это не твое дело. - Да, не мое - согласился он, увереннее накрыв ее руки своей ладонью - но так мне будет за тебя спокойнее. Девушка громче шмыгнула носом, замотала головой не так быстро и мягче, ослабив свои объятия, позволив ему легко из них выпутаться и оставить ее одну. Но юноша не спешил, лишь положил на ее ладони обе свои руки, большими пальцами огладив холодную кожу. - Ты многого натерпелась от этого придурка и его дружков после разрыва. Иногда словно терпишь до сих пор и не можешь отпустить. Это был ведь не первый твой звонок ему... - заметил сосед, немного повернув голову - ты звонила ему вроде каждую вечеринку, если меня не подводит память. Ваши споры и ссоры заканчивались криками и твоими слезами. Ты могла просто часами плакать, пока он не вернется просить прощения, иногда в стельку пьяный. Почти ничего не ела, не пила, не общалась ни с кем после разрыва. Из-за него ты будто сломала свою жизнь и ломаешь ее до сих пор. Это не правильно и, даже если ты против, я все равно хочу тебе помочь, чем смогу. Жаль только раньше я... - Дилюк... не надо - Люмин попыталась отпустить его, но от мягкого и нежного прикосновения мужских ладоней к своим запястьям прижалась ближе. - Надо - спокойно ответил он, улыбнувшись уголком губ - иначе твой брат беспокоился о тебе и реже бы появлялся на пороге. А этот придурок чаще бы дарил тебе какое-то не нужное де... Он замолчал, когда девушка вырвалась из его объятий. Ее глаза блестели от слез, зрачки дрожали, как хрусталь во время землетрясения. Маленькие ладошки сжались в кулачки и прижались к груди. Приоткрытые губы подрагивали, а голова медленно и неуверенно покачивалась из стороны в сторону. Юноша сам оборвал эти объятия, своими словами, своими действиями, сам спугнул. Лишил себя тепла и какой-то нежности, как он мог подумать. Дилюк медленно обернулся, помрачнел на глазах. Тяжелый вздох с его губ стал не таким... мрачным, в нем чувствовалась усталость и грусть. - Извини, не нужно было тебе все это говорить - опустил он взгляд на свои руки, еще ощущая тепло ее кожи. Хочет вновь ее коснуться, хочется огладить фарфоровую кожу большим пальцем, переплести пальцы. Хочется прижать хрупкую девушку к своей груди, обнять ее за талию, зарыться носом в волосы. Хочется уловить тонкий аромат ее духов или шампуня. Просто хочется смахнуть ее слезы, защитить от всего мира, стерев из ее воспоминаний бывшего, что потревожил ее покой. Хочется закрыть глаза и забыть... Забыть, как сквозь стены слышался смех над глупой шуткой, громкий или едва различимый сквозь бетон стон, любое короткое слово или целое предложение ее спокойным, нежным голосом, что через несколько дней или недель дрогнет, сорвется на крик или плач, потревожив его сердце. Забыть, как ругался и возмущался Кэйа, в наглую врываясь в его квартиру с какой-нибудь бутылкой, как он не обращал внимания на слышимый сквозь стены плачь, ее возмущенный разговор с братом или другой звук, вынуждающий юношу косо смотреть на незваного гостя, возмущаться под нос. Он пытался забыть, как вразумлял этого идиота вернуться к девушке, что уже притихла и кажется уснула, если не продолжает тихонько плакать в уголку своей спальни. Хотел выкинуть с головы все образы, что мелькали в его голове, когда Кэйа описывал какие-то глупые ее привычки, что его бесили, но для него они были невинными и такими милыми, а пошлых он и подавно не вспоминал. Выбросить из головы ее смущенный и растерянные улыбки, желающие смахнуть с него пыль и иголки беспокойства, заверить, что худоба и синяки под глазами, искусанные брови и заплаканные глаза появились не из-за разрыва, а по другой какой-то причине, не касаемой его... Дилюк махнул головой, прикрыл глаза, сжал ладонь в кулак и вновь вздрогнул. Близняшка сорвалась с места, дрожащими руками обняла его за шею, встала на носки и дотянулась до губ. Делала она все быстро и неловко, даже немного споткнулась на подходе, но прижалась к нему всем телом, боясь отпустить или ощутить пустоту. Тянулась к нему, к его теплу, к его лицу и губам, возможно пытаясь забыться, ощутить хоть что-то давно забытое или утраченное. Чувства, что разбились о пол вместе с ее сердцем. Словно легкий поцелуй склеит ее сердце, вернет ей легкость, нежность, любовь и прочую чушь, что она желала забыть. Но она ощущает лишь головокружение, дрожь собственного тела, яркий запах одеколона, что щекочет ее ноздри, как ее ноги подкашиваются, а по телу скользит волна тепла и уюта, что пугает ее. Люмин отрывается от его губ, собирается отскочить, направиться прочь к брату, обнять его и никогда больше не смотреть в глаза соседа. Только девушка не смогла отстраниться, теплые руки скользнули по ее талии, кончиками пальцев коснулись обнаженной кожи, скользнули дальше, превращаясь в замок. Она вынуждена и дальше стоять на носках, смотреть в его приоткрытые алые очи, обжигая своим дыханием его лицо, хлопая длинными и слипшимися от слез ресницами. Ее ладони уже соскользнули на его грудь, она едва сжимает тонкую ткань рубахи. Белокурая едва приоткрывает губы, чтобы что-то сказать, как юноша сам тянется за поцелуем. Припадает к ее губам, перед этим что-то шепнув под нос. Пальцами он сжимает ткань топа, улыбается, когда ладони девушки возвращаются на его загривок, а ее дрожащие пальцы вплетаются в его длинные алые пряди. Она отвечает на поцелуй, как безумная начинает тянуться за добавкой, позволяет распробовать вкус сигар, едва различимый привкус блеска для губ и соль оставшуюся возле губ от слез. Дилюк целует губы с прикусом, с особой нежностью и осторожностью касается уголков. С трудом различает аромат шампуня для волос и каких-то цветов, вероятно духов, от которых рассудок дурманит еще сильнее, чем от сладких и манящих поцелуев Ее тело такое маленькое в его руках и такое хрупкое, словно оно рассыпется от любого неправильного движения, но так не хочется ее отпускать, так хочется зайти дальше. Окунуться в фантазию, утонуть вместе с девушкой в похоти. Хочется послать все к чертям, оторвать ее от земли, дабы поравняться в росте, плевать что ее ноги не будут касаться пола, главное усадить на какую-нибудь поверхность, изучить губами каждый участок ее горячей кожи, спустится к... Дилюк вздрагивает, когда белокурая заваливается назад, утягивая его за собой. Он хлопает глазами, не отрываясь от ее губ, пытается понять что вынудило их так изогнуться. Девушка как-никак не в том состоянии, чтобы отвечать за свои действия твердой головой. Он не знает сколько она уже выпила, как ее организм реагирует на алкоголь или не повлияло ли все происходящее за сегодня на их положение. Но Люмин разрывает на секунду поцелуй и вновь тянет его на себя, уводя куда-то с кухни. И он тянется за ней, опуская свои ладони на ее поясницу, целуя чуть осторожнее, позволяя ей немного поворачивать голову - касается губами ее щеки или шеи. Ее ладони уже горят на его щеках, залитых пунцом в свет длинных непослушных локонов, что влезут в глаза и рот. Девушка пытается его куда-то увести или таким способом сбежать, опьяняя и соблазняя своим теплом, ароматом и губами, что вновь отвечают на его поцелуй. Но теперь поцелуи девушки грубые, она жмется носом прямо в его щеку, тянет его за волосы, больше никуда не желая идти. Кусается и тут же целует не так жадно, но также желанно. Отстраняется, когда дыхание сбивается, а руки уже тянут за воротник. Пытается восстановить дыхание, словно пробежала несколько километров, наклоняет голову, продолжая обжигать его своим дыханием. Ее едва приоткрытые глаза немного плывут, да и она слегка покачивается, когда делает неуверенный шаг назад, Дилюк едва успевает ее подхватить, понимая что дышит точно также и коридор плывет перед глазами. Белокурая тихонько стонет, прижимаясь к его телу лбом, пряча свое покрасневшее лицо и сглатывая, сжимает ткань рубашки уже в кулачки, не боясь ее даже порвать. Медленно поднимает голову, встречается с ним взглядом, что-то бормоча едва слышно: -... К черту к Кэйю, к черту всех... - дрожащий и сухой голос режет тишину, а медовые очи вновь появляются в поле зрения - трахни меня хоть прямо здесь. Дилюк тяжело сглатывает, прогнав голову куда подальше, подавшись ритму сердца, что кажется выпрыгнет из груди, будто до этого только вежливо стучало о кости. Сам прижимается губами к ее губам, соскальзывает на ее шею, оставляя мокрый след, толкая ее к комоду, скользя руками к шортам. Он мнет ее ягодицы, оставляя едва заметные следы на ключице, срывая с губ близняшки стон. Прижимается к ней вплотную, когда комод упирается девушке в поясницу, позволяет ощутить сквозь одежду насколько он возбужден. Да, Люмин и не против, стонет еще громче, сама жмется ближе, пошло раскрывая губы. Ими же едва касается его скулы, постанывая уже в ухо и разводя ноги, когда горячая ладонь перемещается на ширинку. Он тянет ползунок вниз и тут же запускает ладонь, пальцами оглаживает клитор сквозь ткань синих трусиков, губами кусает ключицу. На тихий стон юноша отвечает полурыком, прикусывая губами уже шею и надавливая пальцами на вход. Другой ладонью он скользнул сквозь ткань и сжимал уже кожу, не позволяя комоду царапать ее поясницу, пока он не соберется ее усадить на него. Девушка же решается расстегнуть его рубашку, ноготками оцарапать грудь и пресс, скользя ладонью к его штанам. Близняшка выгибается и стонет, сквозь штаны сжимая его член и неспешно надрачивая из-за неудобной позы. Люмин вздрагивает, пошло застонав с открытыми губами, когда мужчина делает грубый толчок в ее руку, вбивая в комод и рыча. Девушка впивается ногтями в его грудь, почувствовав, как между ее бедер появляется мужская нога, а трусики впиваются в ее клитор, немного обнажая сочащуюся соками промежность, куда тут же проникает палец. Сосед тяжело вздыхает прямо ей в ухо, поджимает губы, сильнее надавливая на вход. Его рука с мягких ягодиц скользит к груди, пальцами натягивая топ на ключицу, обнажая вставшие соски, к одному из которых он тут же прижался губами, изогнувшись и позволив девушке вновь зарыться пальцами в его алые локоны. Дилюк осторожно его покусывал, облизывал, закрыв глаза, обжигал тяжелым дыханием и нежными поцелуями, свободной рукой сжимал и оттягивал другой. Внизу большим пальцем оглаживал клитор, осторожно надавливал на вход вторым пальцем. Он настойчиво касался ее, терпел острые ноготки, что царапали кожу головы, наслаждался громкими стонами на ухо, поддерживал ее тело ногой, не давая упасть. Тихонько фырчал и порыкивал в ответ, когда усаживал ее на свою ногу или находил нужную точку. - Сможешь сама снять с себя одежду? - спросил он, скользнув губами по впадинке между ее грудей - или тебе помочь? - Д-да, да смогу - прошептала девушка, немного качнувшись и чуть не упав, когда опора между ее ножек, что оставили пятно на ткани, исчезла. - Эй, не торопись, не хватало, чтобы ты потеряла сознание только от... - Я потеряю его только, если ты выбьешь из меня всю дурь - фырчит Люмин, припадая губами к его шее, стягивая с него рубашку и скользя руками по его груди, украшенной небольшими шрамами, до этого она видела лишь небольшую полоску на молочной коже, где только эта полоса поперек груди бросалась в ее затуманенный взгляд. - Насладиться видом ты сможешь абсолютно голой, получающей... - аловолосый понизил голос, склонился к ее уху, обдав его горячим дыханием и поцеловав мочку, вновь вдохнул аромат шампуня - все то, что в голову придет, прямо на этом комоде. Белокурая в ответ мычит, прикусывает губы, откидывая назад голову, чтобы посмотреть в глаза собеседника. Она неуверенна, что ей это не послышалось, хотела убедиться, посмотрев в алые глаза наполненные похотью, но в них увидела только отражения себя, уверенность и нежность. Дилюк даже осторожно сместил ладони с ее бедер на хрупкую талию, внимательно следя за ее реакцией, наклонил голову, растерянно приподняв брови и приоткрыв губы, словно хотел что-то спросить, но тут же их сомкнул. Юноша тяжело выдохнул, даже устало, с каким-то разочарованием, осторожно положил голову на ее плечико, обняв ее за талию, но выдерживая между ними определенное расстояние. - Боже... Это слишком пошло, даже для меня. Мы ведь пожале... - Плевать - фыркнула девушка, выгнувшись дугой, вынуждая Дилюка выпрямиться, её ладони тут же падают на его щеки, а губы растягиваются в нежной и уставшей улыбке - плевать на все. Я хочу, хочу тебя и больше никого и плевать на все, просто трахни. Трахни меня прямо здесь. - Ты пьяна - усмехается тот, ухмыльнувшись уголком губ - тебя нужно от таких поступков... - Кэйа мог взять меня пьяной без спроса и согласия, когда все что мне хотелось это свернуться калачиком в его объятиях. Тебе я... даю спрос и согласие. Утром можешь сокрушаться, что предупреждал меня, если буду скулить что так нельзя или... или другую... Люмин сбилась, ощутив в горле комок, что не смогла проглотить. Она просто наклонилась к нему, захотела положить голову на его плечо, но тут же передумала коснувшись губами его скулы. Девушка понизила свой голос до шепота и осторожно поцеловала уже шею. - Пожалуйста, возьми меня прямо здесь и сейчас, я хочу этого и больше ничего другого. И хочу это с тобой, ни с кем другим. - Хорошо, раз ты так настаиваешь. Люмин вскрикнула, когда мужские руки подхватили её за бедра и подкинули, усаживая на комод, размещаясь между её ног и губами осторожно касаясь её горячей кожи щек, где вновь появлялись солёные капли. Руками он оглаживал её талию, осторожно касался её кожи кончиками пальцев, пока девушка не перестала дрожать, позволив ему стянуть с неё топик и лифчик. Шепотом Дилюк предупреждал о каждом своём следующем шаге, целуя уже ключицу и груди. Он медленно вслед за поцелуями скользил вниз, опускаясь к самому пупку и стягивает с неё уже шорты. Горячими губами касается кожи, но не клитора, его едва ласкает большие пальцы. Он не спешил целовать или посасывать маленькую горошинку, проталкивать кончик пальцев в мокрую дырочку - целовал выше, низ обжигал дыханием, пальцами ласкал бедра, наслаждаясь ноготками в своих огненных волосах. Ухмыляясь, когда девушка жестами просила спуститься ниже, но лишь поднимался с поцелуями пупку, и, слушая недовольный стон, возвращался на ту же высоту. Её нужно ещё подразнить, ей нужно показать, что он хоть и вредничает, но уже у её ног и будь у него хвост, то он бы влиял от нетерпения. Юноша все же целует под её напором клитор и тихонько усмехается, когда девушка вздрагивает и выгибается с испуганным стоном. Он нежно касается его ещё раз и выпрямляется, одаривая девушку самым тёплым и нежным взглядом, прикасаясь пальцами ко входу. - Я боюсь тебя порвать - сообщает он, мягко коснувшись уголка её губ - но уже не могу... Он со вздохом усмехается, положив голову на её плечо, когда Люмин проводит рукой по зажившему синяку. Девушка тут же шепчет извинения, но теряется от укуса в районе шеи одними губами. Жмурится и осторожно давит на его живот, рассматривая кубики пресса, когда тот отстраняется с озорной улыбкой и с её дозволения тянется к губам. - Я буду осторожным и нежным - сообщил он, потеревшись носом о её скулу - если тебе будет больно или неприятно... - Я позову Итэра - сообщила она, поцеловав его подбородок и вынуждая его рассмеяться. Но с этой улыбкой и тихим смехом он вновь вернулся к поцелуям её тела, дрожащими и пытающимся пальцами пытался растегнуть свой ремень и ширинку, краем глаза видя её любопытный взгляд. Её ладошки тоже скользнули к паху, пытались помочь или взять всю инициативу в свои руки, но Дилюк сам расстегнул ремень и мягко сбросил её руки, намекнув, что они могут заняться другим делом - перебирать его пряди или оглаживать спину. Он готов даже мурчать в её руках от этих ласк, когда девушка обнимает его за шею и ноготками царапает его загривок, кусая губы. Её карие глаза скользят по его лицу, изучают брови и лоб. Скользят к скулам и губам, когда он поднимает на неё взгляд. Она улыбается ему в ответ, вздрагивая, когда он кладёт руки на её бедра, на секунду теряется и опускает взгляд, сглатывая и смотря прямо на покрасневшую головку. Пухленькие щеки покрываются пунцом, что могут своим цветом посоревноваться с его. Её зрачки подрагивают, губы смыкаются и размыкаются, ноготки царапают кожу, она трясется, словно это её первый раз. Лишь из-за этого сосед на секунду теряется , отстраняется очень осторожно, наклоняясь и при поднимая её подбородок, чтобы осторожно поцеловать, прямо в губы прошептав о осторожности, нежности, напомнив, что она до сих пор может позвать брата и что можно ещё потянуть момент. Дилюк осторожно поднимает ладонь с её бедра, поглаживающими массажными движениями скользит к тонкой кисти, покрывая руку поцелуями, не отрывая от неё глаз. Он мягко целует ладонь и пальцы, опускает ту на свою грудь и ведёт ниже, прямо к паху, останавливая движение если нужно. - Можешь его коснуться - шепнул ей он, положив голову на хрупкое плечико - он не такой большой, как может тебе показаться. - Ага... - сглатывает Люмин и послушно кладёт ладонь на головку - я знаю, уже брала. - Но не такие большие? - Я не такая, как... - Я прекрасно тебя знаю. По крайней мере достаточно для того чтобы... мгм... ты слишком сильно его сжала. - Прости... Я не... Дилюк припал к её губам, осторожно приоткрыл их, дабы мягко покусать нижнюю губу, а после коснуться щеки и мочки уха с самой мягкой и нежной улыбкой, на которую был сейчас способен. Он не убирал ее руку со своего паха, лишь придвинулся к ней ближе, уперевшись членом в её промежность и живот. Своими же руками он изучал её тело: спину и её клитор, по которому размазывал соки, как она предэякулят по его члену. Близняшка же тихонько постанывала, приоткрывая губки и продолжая надрачивать ему, перебирала пряди длинных алых волос, что спали ему на спину и плечи, когда распустила его хвост. Потянув за пару прядей, Люмин застонала ему в рот, убирая ладонь с его паха и накрывая ей же щеку, смутившись от осознания. Но услышав лёгкий смешок и шепот, призывающий её расслабиться, раздвинула ноги шире, положив ладони на его грудь, легонько надавила ногтями на бледную кожу. Её сбившиеся дыхание опалило его лицо, а длинные ресницы затрепетали словно смахивали слезы, но она просто пыталась отдышаться и сосредоточиться на его лице напряжённом и в тоже время мягком. - Ты сам говорил расслабиться - усмехнулась она, а после пискнула от лёгкой боли, замычав в новый поцелуй, но в мягкий и осторожный. - Прости поспешил... просто не хочу сорваться и тебе навредить, ведь он и вправду для тебя большой. - Тогда чуть нежнее - зашипела она, оцарапав его грудь - и не быстро, пока не привыкну. Дилюк усмехнулся, разместив ладони на её ягодицах. Он не стал толкаться или придвигать ее к себе, наоборот мял кожу и разминал, осторожно перемещая ладони на её бедра, словно растирал затекшие мышцы. Большими пальцами касаясь внутреннего бедра, скользит к пупку, к талии и к пылающим щекам, поднимая её лицо и вновь целуя в её губу, он делает первый толчок и задает постепенный и осторожный темп, от которого у Люмин тут же начинает кружить голову. Она призывно стонет, хватает его за плечи и обнимает ногами за талию, невольно углубляя толчки. Девушка не отталкивает его, жмется, обнимает, обжигает его губы и сама за ними тянется, прося ускориться или замедлиться, пока жар расползающийся по всему телу не заставляет её забыть обо всем и просто отдаться толчкам, его рычанию и стонам. Закрыв глаза, белокурая прижимается лбом к его плечу, царапает спину, сама начинает толкаться на встречу и выкрикивает, стоит мужчине подхватить её на руки и оторвать от комода. Дилюка делает пару шагов, не делая ни каких толчков, прижимает её спиной к стене, переводя дыхание. Извиняется за заминку, пару раз поцеловав её в шею, делает парочку ленивых толчков, пытаясь разместить её на своём члене, что уже зашел на половину, удобнее, ругаясь, когда Люмин сама на нём подпрыгивает и кусает его за нижнюю губу, попросив уже забить на все и просто её взять. Он её уже достаточно растянул, они уже оба возбуждены настолько, что не в силах держаться на ногах, если не продолжат движение. Так что юноша, вновь мягко усмехнувшись, несёт её в спальню, укладывает на чистые простыни, переплетает пальцы и начинает толкаться глубже, завлекая её в новый поцелуй.***
Солнце пробивалось сквозь шторы, скользило по обнажённой спине девушки, целовало покусанные хрупкие плечи и мягкую щечку. Она обнимала подушку того, кто ночью вжимал её в коридоре в комод и в простыни прямо на этой кровати. Её волосы напоминают одуванчик, они смешно, но так мило, торчат во все стороны. Маленькая ножка выглядывает из-под одеяла и пушистого чёрного пледа. Она сладко спала, немного приоткрыв губы и мило морщив носик, даже не зная, что её любовник выбрался из постели, впустил в квартиру её обиженного брата, что также растрепал волосы во все стороны и злился, что бардак он разбирал один, ни капельки не удивляясь соитию сестры-близняшки и её соседа. Сейчас близнец сидел на кухне, попивая кофе, ковыряяся вилкой в оладьях, что приготовил Дилюк не для него, и рассказывал, как убирал какие-то бутылки, когда услышал стон за стенкой и решил включить музыку в наушниках. Он рассказывал это все так обыденно, таким тоном, будто пересказывал какой-то скучный фильм, не смотрел на улыбающегося соседа, что стоял в проёме, смотря на Итэра и переводя взгляд на Люмин, что еще не знала, что происходит в квартире, но кажется сейчас досыпала все бессонные ночи.