Контроль

Она слышала от других, что он говорит о ней. Сначала она отмахивалась от этого - как он называет ее вдовой, как он всегда спрашивает о ней, спрашивает, где она. И все же они никогда не оказывались в одном и том же месте в одно и то же время. Во всяком случае, никогда лицом к лицу. Всегда на достаточно большом расстоянии, без возможности поговорить один на один. «Где же вдова? Мне бы так хотелось познакомиться с ней поближе.» Какая милость, что у него никогда не будет такого шанса. Она смотрит на себя в зеркало в полный рост. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Гленн… С тех пор, как она чувствовала на себе его кончики пальцев. Она старалась следить за собой, правда. Старалась выглядеть чистой и опрятной, по крайней мере настолько, насколько это возможно с теми скудными припасами, которые у них есть. Это всегда заставляло ее чувствовать себя более продуктивной, более "нормальной". Она смотрит на свою фигуру, вспоминая все те годы, когда критиковала себя за каждый недостаток, который могла найти. Насколько она была одержима, когда начала встречаться, как и любая типичная девочка-подросток. Она помнит этого единственного мужчину. Он был старше, суровее. Красивый. Его машина сломалась недалеко от фермы, и он постучал в дверь, чтобы воспользоваться их телефоном. Она помнит, как смотрела на него с восторженным трепетом, как будто ему принадлежал весь мир. Его обаяние, его природная харизма. Это было опьяняюще. Она помнит, что от этого у нее ослабли колени и появилось незнакомое тепло где-то внизу живота. Она помнит кожаную куртку, которую он носил, и легкую ухмылку, которой он одарил ее, задержавшись немного дольше, чем, вероятно, было прилично. В тот вечер он присоединился к ним за ужином, время от времени украдкой поглядывая на нее, как будто она была его целью. Отец предупреждал ее о плохих парнях. От них были одни неприятности. Но она никогда не признавалась ему, что прежде чем уйти следующим утром, плохой парень украл у нее поцелуй. Она ненавидит себя каждый раз, когда думает о Нигане таким образом. Ненавидит то самое тепло внизу ее живота. Она загоняет эти мысли глубоко внутрь себя, убежденная, что может притвориться, будто их не существует. Но зерно посажено. И теперь ей приходится жить с его возрастающими плодами. Иногда она просыпается в холодном поту, когда он снится ей. Когда теперь ее злейший враг укоренился так глубоко в ее подсознании, ей кажется, что она поглощена им. Ее тело напоминает ей, что умирает с голоду. Ее разум напоминает ей, что в глубине души она хочет опасности. Волнения. Чтобы волк побежал за ней и поймал ее. Она использует жажду мести как свое противоядие. Но она действительно этого хочет. Хочет справедливости для Гленна. Он был ее островком спокойствия среди всего хаоса и тьмы этого мира. И у нее это нагло отобрали. Когда битва была выиграна, она умоляла Рика убить Нигана. Ей хотелось увидеть, как он истекает кровью и страдает, и убить этого монстра, который живет глубоко внутри нее. Прошли месяцы, и вскоре слухи о Нигане почти утихли. Она представляла, как он гниет в холодной камере в кромешной тьме, убеждая себя, что та часть ее, которую она ненавидит больше всего на свете, исчезнет вместе с ним. По крайней мере, на какое-то время. Когда ночная лихорадка становится слишком сильной, она решает что-нибудь сделать с этим. Она пытается представить Гленна, чтобы унять свое возбуждение. Представить его улыбку, его руки, ласкающие ее тело, пока она скользит рукой между ног. Он аккуратный, милый и нежный с ней до того момента, пока его лицо не искажается и не расплывается. Она больше не может видеть его. Вместо этого она наблюдает, как Ниган смотрит на нее в ответ. Его прикосновения более грубые, более нетерпеливые. Он улыбается ей, обнажая зубы и облизывая свою нижнюю губу. Она ненавидит его так сильно, что у нее закипает кровь. Но он здесь, чтобы потушить ее огонь. Его пальцы на ее губах, пока он наклоняется для поцелуя, который она представляла себе миллион раз прежде. Она решает, что время пришло. Когда Мэгги приезжает в Александрию, ей кажется, что все знают причину ее визита. Она едва помнит, как добралась - проскользнуть внутрь было достаточно легко. Мишонн пыталась остановить ее, но Мэгги убедила ее, что она должна это сделать. Все в ней горит, когда она спускается по этим ступенькам. По этой причине она немного расстегивает рубашку, обнажая вздымающуюся часть своего тела. Его образ все еще ясен для нее, как день, когда она подходит к двери и ступает в темноту. Она клянется, что все еще слышит его свист. Когда она добирается до камеры, то видит тень мужчины. Он сидит у стены, и она может различить только его силуэт. Мэгги подходит ближе, чтобы он мог как следует рассмотреть ее. - Ты помнишь, кто я? - Конечно, я помню. Она чувствует, как ее тело посылает предательский импульс между ног. Она чувствует и облегчение, как будто его воспоминание льстит ей. И все же, это раздражает ее еще больше. Становится трудно дышать. Вскоре он пытается спровоцировать ее. Он кричит и издевается над ней, упоминая Гленна и то, как приятно было убить его. Он подходит все ближе и ближе. Его язык все еще острый, как бритва, и все же его тело более побежденное и хрупкое. Он выглядит сломленным. Она открывает дверь камеры и умудряется отбросить его в другой конец комнаты. Он прижат к стене, Мэгги держит его за горло. Она немного подается вперед - он все еще достаточно силен, чтобы взять над ней верх. Она хотела бы этого. Она смотрит ему в глаза, умоляя его об этом, но он никак не может этого знать. Он думает, что все дело в мести. И это так, но это и не совсем так. Она ищет любой намек на понимание. Если ему суждено умереть, то часть ее должна умереть вместе с ним. Он смотрит на нее, побежденный. Она снова подается вперед, на этот раз медленно помещая свое бедро между его ног. Она ищет любую реакцию, наблюдает. Его брови слегка приподнимаются при контакте, неуверенно. Любопытно. Знает ли он теперь? Черт, он все-таки мужчина. Сломанный, возможно. Но все еще мужчина. Она рискует и медленно сокращает расстояние между их телами. Судя по тому, как скачут ее мысли, она убеждена, что сейчас у нее жар. Ее рука все еще у его горла, сжимает его шею. Она осознает, как ее грудь теперь прижата к его груди, и слышит тихий стон, срывающейся с его губ. Другой рукой она продолжает сжимать свое оружие. Потребуется всего мгновение, чтобы все это закончилось. Он перемещает свое тело, осторожно, намеренно, чтобы понаблюдать за ее реакцией сейчас. Она остается неподвижной, как статуя, но внутри нее разгорается пламя. Ее глаза теряются в его, когда она представляет, как он жестко трахает ее, пока она, наконец, не попросит кончить. Она представляет его лежащим на земле в луже собственной крови и не может решить, что возбуждает ее больше. - Черт, - шепчет он достаточно громко, чтобы она услышала. Его взгляд меняется, и она чувствует, как его «вновь обретенное осознание» касается ее колена. Она отступает назад, пытаясь прийти в себя. Ниган с интересом наблюдает за ней. Эта знакомая легкая ухмылка на его лице и все же что-то еще. Что-то, что она не может точно распознать. Он встает, медленно выпрямляясь. Она изучает каждый дюйм его тела, запоминая. Он делает шаг вперед по направлению к ней, и она делает шаг назад. Она проигрывала этот сценарий в своей голове бесчисленное количество раз. Теперь она наконец позволяет ему приблизиться к себе. Он не прерывает зрительный контакт, когда протягивает руку и берет оружие из ее руки. Он отпускает его, и она вздрагивает, когда железо падает на землю и издает ужасный звук. Он использует ту же руку и кладет на ее талию. Дерзость, с которой он прикасается к ней, заставляет ее хотеть кричать. Она помнит последнего ходячего, которого убила в тот день. Как она представляла лицо Нигана, когда размозжила ему череп. Мэгги закрывает глаза, чтобы сосредоточиться. Жар, исходящий от него, когда он наклоняет голову и устремляется вперед, чтобы нависнуть над ней, почти невыносим. Он колеблется, на случай, если она решит, что этого достаточно, чтобы убить его прямо здесь и сейчас. Или, может быть, это для того, чтобы раздразнить ее до смерти. Но она не шевелится, и это все, что ему нужно для продолжения. - Чего ты хочешь, Мэгги? - спрашивает он. - Убить тебя, - спешно отвечает она между тяжелыми вдохами. - Нет, - шепчет он в ответ, качая головой и вдыхая аромат ее волос, - если бы ты действительно хотела моей смерти, я бы уже был мертв. Она открывает глаза и видит, что теперь он приблизился к ней вплотную. Она следит за тем, как он медленно облизывает свои губы и опускает взгляд на ее. Разве можно так хорошо пахнуть после того, как пробыл здесь так долго? Она видит крошечные искорки возбуждения в его глазах и в то же время заметную печаль. Они остаются в тишине, кажется, целую вечность. Мэгги задается вопросом, думает ли он, что все это уловка. Уловка, чтобы заставить его прикоснуться к ней или напасть на нее, чтобы оправдать причину, по которой она убьет его прямо тут. Хотя ей не нужна была какая-то дополнительная причина. - Ты решаешь, что будет дальше, Мэгги, - говорит он, предлагая ей уверенность и контроль. Это заставляет ее шумно выдохнуть в ответ. Контроль. Это то, что у нее было все это время. Она отвечала за свои эмоции и тело. Она решала, что к чему. Это ложь, которую она говорит себе каждый день. Что она могла сейчас сделать, кроме как сдаться? Это было похоже на призрак поцелуя и длилось мгновенье, пока что-то снаружи не вспыхнуло, и люди не начали кричать о помощи. Она выходит из транса, хватает свое оружие и торопится на выход, задевая его так сильно, что заставляет ее содрогнуться от их вынужденного контакта. - Мэгги, - произносит он, как раз перед тем, как она начинает подниматься по лестнице. Она оборачивается и смотрит на него, ее дыхание все еще прерывистое и яростное, - в следующий раз, когда мы увидимся, я буду решать, что будет дальше.