«Nemo sine vitiis est»
Никто не лишен пороков
— Эй, красотка, подай-ка нам еще две бутылки пива! Гермиона вытерла вспотевшие ладони о рабочую форму. Тяжело вздохнула, подхватила две бутылки из холодильника и направилась к столу в самом углу бара, где сидело двое мужчин. Они активно и даже слишком громко обсуждали интересную им тему несколько часов, не замечая на себе недовольных взглядов других посетителей. Когда она подошла, они даже не обратили на нее никакого внимания, продолжая свой разговор. Заправив за ухо мешающую прядь, Гермиона наклонилась вперед, чтобы поставить стеклянные бутылки на ровную поверхность. — Ты серьезно поставил на него?! — очумело воскликнул светловолосый мужчина, расширенными глазами смотря на своего собеседника. — Это немыслимо! Каким бы сильным он ни был в предыдущих боях, в этом точно потерпит провал. — Почему вдруг? — удивленно ответил другой, приподнимая темную бровь в вопросе. — За его плечами десятки успешных боев. Есть все шансы победить. — Так да, но он не владеет изворотливостью необходимого уровня для данного боя. Черт, дружище, как же ты так ошибся… — светловолосый тяжело вздохнул и посмотрел в глаза напротив с полной уверенностью и непоколебимостью. Так, словно заранее знал исход того, что даже не было начатым. — Увидишь, Дракон сегодня победит. Гермиона на несколько секунд задержала дыхание, но быстро очнулась от яркой вспышки эмоций внутри. Развернулась и направилась в сторону барной стойки, успев бросить короткий взгляд тревоги в самый центр помещения. На клетку. Ее сердце каждый раз предательски замирало, когда с уст посетителей слетала знакомая кличка. Когда ее обладатель непринужденной походкой направлялся к месту боя, игнорируя восторженные крики и свист со всех сторон. Гермиона тайно провожала его неспокойным взглядом, зная, что с появлением на публике он терял всякую человечность. Никаких правил — только мощность зверских ударов, плескающаяся тихая ярость в зрачках и контроль над собственным телом. Всего лишь несколько раз ей выпал шанс заглянуть в его глаза после поединка. Встретившая тьма пугала и волновала одновременно. Тяжело было понять, действительно ли он наслаждался беспощадностью происходящего, но по темнеющим серым радужкам Гермиона давно сделала определенные выводы. Она не любила жестокость, но при виде его, разминающего широкие плечи и обматывающего ладони бинтом, невольно отодвигала неприязнь назад. Наблюдение за боями именно с его участием не являлось для нее чем-то противным и мерзким, а скорее завораживающим и захватывающим дух. Он был до безумия красив в своей смертоносности. До неправильности великолепен, когда безжалостно ломал противникам кости и пачкался их кровью. Она размазывалась по его рукам и идеально сложенному телу, добавляя образу некой дикости и неукротимости, делая внешне живым холодным оружием. Не имеющим острого лезвия, но режущим до конца, до победного. По-другому и быть не могло. За все время ее наблюдения он ни разу не проиграл. Погрузившись в собственные мысли, Гермиона едва успевала следить за тем, как обслуживала посетителей. Нашла секунду и внимательно оглядела столы, заполняя очередной стакан пивом. Мест почти не осталось, если не брать в счет нескольких столов в дальней части бара. Вид оттуда на клетку был не из самых удачных, но она готова была поспорить на всю свою зарплату, что уже через несколько минут они тоже будут успешно заняты. Не успела протянуть заказ мужчине, кивнувшему в знак благодарности, как весь бар потонул в оглушающих овациях и криках. Гермиона бросила взгляд в сторону и сразу же нашла причину возникнувшего шума, уверенно направляющуюся к клетке. Он называл себя Смертью. Дерзкая ухмылка на губах, безумный блеск в глазах. Ленивая походка хищника, который долго наблюдал за своей добычей и решил наконец-то ее поймать. Оглянувшись по сторонам, он резко взмахнул руками, заставляя всех взреветь. Вошел в клетку и стал разминать шею в ожидании своего противника. Долго ждать не пришлось. Гермиона уже вышла из-за прилавка, уселась на барный табурет, отдернув короткий подол платья, и чуть ли не с благоговением уставилась на появившегося второго участника. Он был как всегда серьезным и равнодушным, холодным взглядом оглядел всех, кто выкрикивал его кличку. Походка выглядела механической, но все равно излучала в каждом шаге силу и превосходство. Дракон вошел в клетку и загладил платиновые волосы назад, пронзительно смотря своему противнику в глаза. Смерть провокационно улыбнулся и дернулся вперед в попытке напугать или создать повод для нападения. Никакой реакции не последовало. Дракон лишь поправил бинты на ладонях, потом поднял руку и поманил к себе. Все присутствующие зрители мгновенно затаили дыхание. Смерть взбесился этому жесту и рванул вперед, собираясь нанести несколько ударов. Гермиона от волнения прикусила губу, когда Дракон легко увернулся, схватил соперника за плечо и двумя мощными движениями ударил коленом в бок. Оттолкнул от себя, и тот пошатнулся, явно пронзенный болью, но не упал. Уже через секунду выпрямился и снова бросился вперед, но вмиг был сбит сильным ударом в подбородок. Пол клетки окрасили первые капли крови. Гермиона нервно поерзала на месте, внимательно следя за их стремительным перемещением. От внимания не ушло то, как Дракон игрался с ним, подпуская к себе и нанося удары. Уворачивался верхней частью тела, когда Смерть пытался всеми возможностями задеть, и снова ударял. Полная сосредоточенность и точность движений не ограничивала его в том, чтобы тянуть время, забавляясь. Казалось, теперь исходящая концентрация ярости и злости от Смерти гибло пропиталась в воздух. Зарычав, он бросился вперед, вытягивая руку для удара. Дракон увернулся, но кулак соперника неожиданно поменял направление и встретился с его скулой. От силы удара голова безвольно дернулась в сторону. Гермиона взволнованно прижала ладонь к груди, поймав момент, когда глаза Дракона опасно потемнели. Из образовавшейся трещины на губе сочилась кровь, стекая вниз, но он быстро перехватил каплю языком. Сомнительная смесь эмоций затопила ее сознание от увиденного движения, пробуждая чувствительные мурашки пробежать по телу. Игры кончились. Следующие их столкновения все чаще пропитывали бинты кровью, очередные удары — жуткая мелодия ломающихся костей. Крики посетителей слились в один сплошной неконтролируемый вой, когда Дракон внезапно повалил Смерть на спину, вжав колено в грудную клетку. Тот закашлялся кровью, пытаясь выбраться из-под тяжести тела, но мощный удар по лицу остановил жалкую попытку. Еще один. И еще. Послышался хруст сломанного носа. Смерть взвыл, дергаясь во все стороны. Его лицо опухло, кровь запачкала большую часть кожи, дыхание было затруднено. Глаза лихорадочно метались из стороны в сторону, словно плохо видели и пытались разглядеть размытые очертания. Казалось, что он пребывал в шаге от потери сознания. Поэтому неуверенно, но он все-таки похлопал ладонью по полу, сдаваясь. — Стоп! — закричал судья, останавливая взметнувшийся кулак для очередного удара. — В этом поединке победил Дракон! Гермиона облегченно выдохнула скопившееся в груди напряжение, рассматривая его выровнявшуюся фигуру. Бледная кожа в приглушенном свете ламп блестела от пота и крови. Напряженное выражение лица не выдавало никакого триумфа или наслаждения от победы. Он вышел из клетки и направился в сторону раздевалки, оставляя позади эмоциональные крики и беспрерывные хлопки. Оставляя в ее груди странное сдавливающее ощущение, не позволяющее почувствовать покой.***
Гермиона остановилась у двери раздевалки, неуверенно переступила с ноги на ногу и сильнее сжала аптечку в руках. Его испачканное кровью тело волновало до сих пор, подложив в грудную клетку зерно беспокойства, которое разрослось и мешало работать. Настырные мысли сбивали с толку, заставляя постоянно смотреть в ту сторону, куда он ушел. Это уже стало зависимостью. Тяжело вздохнув и набравшись смелости, она вошла внутрь и прикрыла за собой дверь, оглядываясь по сторонам. В воздухе стоял легкий пар, смешавшийся с запахом свежести и леса. Гермиона сделала глубокий вдох, неожиданно наслаждаясь хвойным ароматом. Такие запахи никогда не казались привлекательными, но этот своей легкостью и воздушностью почти влюбил в себя. Не заметив никого, она сделала шаг к спортивной сумке, оставленной на скамейке. С левой стороны показался проход, откуда доносились звуки льющейся воды. Заглядывать туда Гермиона точно не собиралась. Она хотела оставить аптечку рядом с сумкой и развернуться к выходу, как вдруг заметила движение и остановилась. Дракон показался в проходе и сразу же застыл, заметив ее. Гермиона неловко отвела взгляд в сторону, успев заметить, что на нем ничего не было, кроме полотенца, низко обернутого вокруг бедер. Слишком низко. — Прости, — почти произнесла себе под нос, продолжая избегать смотреть на него. — Во время боя заметила, что у тебя шла кровь… Я подумала, было бы неплохо обработать раны, чтобы в них не попала инфекция. Он молчал. Ощущение неловкости становилось слишком сильным, она положила аптечку на скамейку. — Вот. Там должно быть все необходимое, — Гермиона выпрямилась, отступая назад. — А я.. уже пойду. — Стой. Прозвучавший голос, наполненный грубыми нотками приказа, сумел припечатать ее к полу. Гермиона наконец-то посмотрела на него, избегая соблазнительных изгибов мокрых после душа мышц. Его взгляд остался таким же темным, каким был во время боя. Опасным, пристальным, осязаемым каждой клеточкой тела. Гермиону это взволновало. В глубине его зрачков затаилось что-то неприрученное и дикое, толкающее на мысль, что он до сих пор оставался заведенным после боя. Не до конца выпустил пар и держал остаток напряжения в себе. Только легкий наклон головы набок демонстрировал безобидное любопытство. Единственное, что разбавляло липкое ощущение, заставившее окаменеть. Он осмотрел ее тело с ног до головы медленно, почти лениво. Задержался на пышных кудрях, торчащих во все стороны, и вернулся к глазам, выбивая весь воздух из легких. В них читался брошенный вызов. Настолько внушительный и непробиваемый, что у нее едва не подогнулись колени. Не прерывая зрительного контакта, словно это являлось самым важным, опустился на скамейку. Гермиона приоткрыла губы, не понимая, чего он хотел. — Обработай мне рану, — сказал он и медленно облизнул губы, избегая кровоточащей раны. — Не зря же сюда пришла. Низ живота приятно затрепетал, распространяя под кожей горячие волны удовольствия. Гермиона сделала шаг вперед, улавливая внутри себя странное предвкушение, притаившееся ожидание. В какой-то степени ей было даже любопытно происходящее и то, что могло случиться дальше. Да и сам он вызывал интерес, который не позволил отказаться от такой возможности. Она достала из аптечки кусочек ваты и смочила обеззараживающей жидкостью. Неуверенно обхватила его подбородок и приподняла, мысленно удивляясь, насколько покорно он поддался давлению ее пальцев. Но это было лишь показное послушание. На самом деле его цепкий взгляд излучал контроль над каждым ее движением. — Сейчас может чуть-чуть щипать, — тихо предупредила. Он изогнул бровь, но ничего не сказал. Гермиона прижала вату к ране, аккуратными движениями стала промакивать, наблюдая за собственными пальцами. Лишь бы не замечать, с каким испытывающим наблюдением его глаза блуждали по ее лицу и заставляли нервничать, чувствовать себя абсолютно раздетой и беззащитной. — Может, есть еще какие-то места, которые нужно обработать? — невольно поинтересовалась, стараясь избегать мыслей о том, какая его кожа теплая и гладкая. Внезапно весь воздух покинул легкие, тело напряглось от прикосновения. Ее расширенные глаза столкнулись с его, когда широкая ладонь обхватила колено, медленно поднимаясь вверх. Подушечки пальцев плавно скользили по коже, заставляя Гермиону дрожать. Ее рука с ватой замерла в нескольких сантиметрах от его губ. — Ты не боишься меня, — утверждено произнес и прищурился, продолжая вести ладонь вверх. Остановился только тогда, когда достиг подола платья, теперь поглаживая доступный участок кожи. Гермиона приоткрыла рот, не зная, что говорить или думать. Распространившийся внутри намек на зарождающийся огонь определенно мешал соображать, лишая дара речи. Не отрывая ладони от кожи, он нарочито медленно поднялся и обошел ее, остановившись позади. Гермиона тяжело сглотнула, осознав, насколько близко он остановился. Достаточно было сделать один короткий шаг вперед, чтобы прижаться к ее телу вплотную, обхватить руками со всех сторон. Лишить возможности и дышать, и существовать одновременно. — А почему должна? — все-таки смогла выдавить из себя. Позади раздался странный звук, похожий на приглушенный смешок. Но она не была уверена. — Я становлюсь чуть ли не монстром, когда оказываюсь в клетке. Почти теряю контроль над собой, — в его голосе слышалась легкая задумчивость, граничащая с необъятной серьезностью. — Жизни всех тех, кто не побоялся и рискнул драться со мной, часто висели на волоске от смерти. Любая другая, зная, на что я способен, старается находиться как можно дальше от меня, избегает столкновение взглядами и сторонится всяких разговоров. Но не ты. Гермиона прикусила губу, заставляя мозг быстро соображать. Если честно, то получалось довольно плохо. — Меня не пугает кровь и жестокость, — спустя несколько долгих секунд произнесла, опуская маленькую деталь, что бои исключительно с его участием привлекали ее внимание, когда остальные вызывали отталкивающее ощущение и смешанные эмоции. Но никак не восторг и восхищение. — Я не вижу в тебе монстра. Скорее.. профессионала своего дела, знающего, как побеждать. Его пальцы неожиданно сжали кожу, вырывая изо рта случайный выдох. — Значит, ты не боишься сейчас находиться со мной рядом?… — тон его голоса изменился, став более низким и соблазнительным. По ее телу пробежали мурашки. Гермиона заставила себя отмереть, слегка отстранилась и повернула голову, чтобы встретиться с его глазами. Они были темными. Намного темнее тех, которые были ей знакомы, вызывая внизу живота приятную пульсацию. Он смотрел на нее сверху вниз так, словно хотел поглотить. Подчинить и контролировать, овладеть полностью. Она понимала, к чему ведет этот пронизывающий взгляд, что означало серьезное выражение лица. И не могла отказать, чувствуя, как внутри все замерло в томительном ожидании. Как ее тело само желало его прикосновений. — Нет… — шепотом ответила, не отрывая взгляда. — Не боюсь. Обратного пути не было. С губ сорвался непроизвольный стон, когда он резким движением дернул ее на себя, почти вдавил в свое влажное тело, вызывая головокружение. Ладонь, все это время ласкающая кожу, уверенно скользнула под ткань платья вверх, когда другая зарылась в волосы, сжимая и разжимая в понятном только ему наслаждении. — Эти пышные кудряшки всегда привлекали мое внимание, — признался хриплым шепотом у самого ее уха. — Я постоянно размышлял, насколько они будут мягкими, если зарыться в них пальцами. Теперь знаю ответ. Смысл произнесенных слов едва успел дойти до Гермионы, поражая, как пальцы провели по тонкой резинке трусиков, проникли под ткань и коснулись чувствительных мест. Она изогнулась, вжалась в его подставленные бедра и застонала, когда средний и безымянный пальцы раздвинули половые губы, начиная грубо поглаживать ее. — Какая отзывчивая… — его голос прозвучал почти что угрожающе, с предупреждением, едва не переходящим в тихое рычание. — Умничка. Продолжай, не стесняйся показывать мне, чего ты желаешь. Гермиона расставила ноги шире, предоставляя больше доступа. Закатила глаза от наслаждения, почувствовав, как его пальцы надавили на пульсирующий клитор, отправляя острый импульс по всему телу. Она почти задохнулась, беззастенчиво покачиваясь бедрами вперед-назад, повторяя его поглаживающие движения. — Блядь. Ты уже такая влажная, — прижался губами к шее, всасывая чувствительную кожу. Гермиона почувствовала тот самый хвойный аромат, исходящий от его кожи, и чуть не застонала. — Я давно наблюдал за тобой. Видел, как ты часто смотрела на меня во время поединков, как заманчиво прикусывала губу… — неожиданно прикусил. Она вздрогнула. — Признаюсь, после этого я часто представлял, как затащу тебя в какую-то темную комнату и хорошенько трахну. — Боже… — выдохнула Гермиона, содрогнувшись от его слов. — Еще и это короткое платье, открывающее вид на эти чертовы ноги… — провел языком по укушенному месту и одновременно погрузился в нее пальцами. Она всхлипнула от смеси возбуждения и восхищения, вкушая долгожданное заполнение. — Сразу представил, как они будут дрожать во время оргазма. Потрясающее зрелище, — он стал двигать пальцами резче и сильнее, до возможного. — Ох, ты такая тугая… Еще и сжимаешь меня внутри. Хорошая девочка. — Пожалуйста… — тихо всхлипнула, когда внутри все напряглось от возбуждения. — Ах.. пожалуйста. — Внутри тебя так горячо и мокро. Мне явно понравится, — выдохнул на влажную кожу шеи, хрипло шепча. — Ты же кончишь для меня? Хочу почувствовать, как ты будешь дрожать и сжимать мои пальцы в себе. Будь прелестной девочкой и кончи с моими пальцами внутри. Его повелительный шепот вытворял с ней что-то невообразимое, заставлял чувствовать себя максимально чувствительной к происходящему. Огромный комок нервов внизу живота сжался еще сильнее от сказанной грубости, потом резко ослаб и растворился, посылая по телу страстные импульсы удовольствия. Гермиона прижалась к его телу и задрожала, сжимаясь вокруг пальцев, которые продолжали сладостные движения. Гермиона блаженно прикрыла глаза, когда его губы прижались к шее, оставив жаркий поцелуй. В нос ударил привлекательный запах его кожи. — Вот так, да… Хорошая девочка, — она шумно сглотнула, только сейчас почувствовав что-то длинное и твердое, упирающееся в поясницу. — Теперь мы можем приступить к более интересному. Гермиона заметила, как полотенце, каким-то невероятным образом оставшееся на нем, упало на пол. Низ живота затрепетал от новой волны возбуждения, когда он свободной рукой задрал платье до талии, другой — потянул за трусики, резким рывком спуская их до колен. Она вздрогнула, когда головка члена дразняще потерлась о клитор, возвращая повышенную чувствительность. В следующее мгновение он медленно вошел в нее, растягивая стенки влагалища. Их шумное дыхание нарушило тишину. — Как же в тебе туго… Это восхитительно ощущается, — его бедра отодвинулись и резко толкнули вперед, срывая с ее губ прерывистый стон. Внезапно заломил ее руку за спину, обхватил чуть выше локтя, сжав кожу, и начал в нарастающем темпе толкаться вперед. Гермиона отдалась происходящему полностью, выгнулась и расставила ноги еще шире, наслаждаясь крышесносной громкостью шлепков, и тем, что он полностью взял над ней контроль. Грубость и жесткость его движений возбуждали сильнее обычного. — Признайся, все это время тебя привлекал не мой профессионализм. Ты видела во мне силу, и это тебя возбуждало, — хрипота его властного и уверенного тона, смешивающегося с громкими шлепками, сводила окончательно с ума. — Тебе нравилось наблюдать за моей темной стороной и течь от желания. — Боже… да, — всхлипнула, в нетерпении подалась бедрами назад, чтобы глубже насадиться на член. — Очень нравилось. Ты всегда был великолепен. Его пальцы плотнее сжали кожу. — Уверен, ты достаточно часто воображала, как я тебя трахаю, — толчки стали более рваными и неистовыми, приближающими к безумию и неконтролируемой агонии. — Представляла меня, когда ласкала себя? Когда раздвигала ноги и закрывала глаза, отдаваясь фантазиям? — Да… — ее лицо пылало. — Я постоянно представляю тебя, когда прикасаюсь к себе. — Умница. Когда-нибудь я обязательно посмотрю на то, как ты себя ласкаешь, — с его губ вырвался сдавленный стон, распространивший по ее коже обжигающие волны. — Блядь, ты так восхитительно меня сжимаешь… И снова хочешь кончить. Не переживай, я помогу тебе. Он стал толкаться еще усиленнее, головкой члена постоянно задевал чувствительное место внутри. Напряжение в животе казалось уже невыносимым, все тело ожидало приближающейся разрядки. Сконцентрировавшись на том, как глубоко он ощущался, как его пальцы сильнее сжимали кожу, отдалась ошеломляющей волне удовольствия. Содрогаясь, она чувствовала, как его толчки становились более хаотичными и беспорядочными. Через несколько движений он замер и резко выдохнул, прижимая к себе вплотную и зарываясь носом в волосы. Гермиона улыбнулась, наслаждаясь теплом его тела позади. Только спустя несколько долгих минут вспомнила о работе и неохотно выпуталась из кольца рук. Он отстранился, помог поправить ее платье и оглядел с головы до ног. Теперь во взгляде не было тьмы — одно лишь блаженство и спокойствие. — Мне пора, — грустно вздохнула и направилась в сторону двери. — Гермиона. Ладонь, почти опустившаяся на дверную ручку, замерла, а глаза расширились. Она никак не ожидала, что он знал ее имя, не ожидала, что его интерес был настолько сильным, раз он все-таки разузнал его. Обернулась и столкнулась с тем, как уголок его губ дернулся вверх. — Меня зовут Драко, — она задержала дыхание, заметив, как серые глаза опасно сверкнули. — Обещаю, в следующую нашу встречу ты будешь стонать мое имя. До тех пор, пока не охрипнешь.