Давай заключим Контракт.

– Ты уверена? – мужчина внимательно смотрит, и его пристальный, слегка прищуренный взгляд будто вскрывает всю сущность девушки. Растаскивает на фрагменты каждую часть тела, вертит в пальцах, просматривает в микроскоп, пытается понять. Неудобно и неприятно. Кобени ёжится от такого внимания, ёрзает на стуле, неуверенно опуская глаза в стол. – У тебя хорошие показатели. – Я знаю, – шепчет она. – Их недостаточно, чтобы остаться. – Насколько помню, тебе очень нужна была работа в Бюро, – пробует Кишибе снова. Не то чтобы он не понимал, но всё-таки ряды охотников и так малы, чтобы упускать действительно талантливого новичка, не попытавшись его уговорить. – Ты переживала, что тебя не возьмут, а затем показала один из лучших результатов на отборочных. Химено была в восторге. Чужое имя царапает, Кобени съеживается сильнее, впиваясь ногтями в запястье. Она не видела смерть наставницы, никто так и не сказал, как именно умерла Химено, но это и не нужно слышать. Боль атакует независимо от информации или фактов. – Я… – слова не хотят быть высказанными, девушка упорно выталкивает их из глубины разума. – Я… больше не могу. Мне слишком страшно. Вы же… можете принять заявление? – Конечно. Кишибе прячет косую усмешку. Да, он может. Несмотря на то, что он отошёл от дел и не имеет возможности сражаться, Бюро прислушивается к нему. В какой-то мере даже приятно. Хотя то, что Кобени обращается не к Макиме… о, он может понять и это. В последнее время эта женщина пугает сильнее, чем дьявольские отродья, путающиеся на улицах Токио. Не удивительно, что Кобени не желает встречаться с ней. Или, приходит запоздалая мысль, может она видела то, чего не следовало, и не хочет последствий? – Спасибо, – Хигашияма пытается улыбнуться, действительно пытается, но у неё так и не выходит. – Я пойду. – Погоди, – мужчина не уверен, что должен спрашивать, однако вопрос всё же задаёт. – С каким дьяволом ты заключила контракт? Да, знаю, охотникам не стоит разглашать это, но ты ведь всё равно уходишь из Бюро. – Это секрет, – неловко смеётся Кобени, и смех выходит натянутым. Пока Кишибе пытается понять, как ему реагировать, она вздыхает. – Я отвечала так на любые вопросы, а затем все перестали спрашивать. Но правда в том… что я не знаю. – Прости? – удивляется он. – Да, – Кобени вновь ёрзает. – Я не знаю. – Расскажешь? – Ну… нечего рассказывать, – пытаясь оформить мысли во что-то цельное, Кобени неосознанно царапает руку. Длинные белые полосы медленно заливаются красным цветом, не кровь, просто реакция кожи. – Это был мой первый день в Бюро. Отборочные проводились летом, вы же знаете, Бюро просит принести доказательства того, что тебя можно взять на службу. – Убить любого дьявола, – кивает Кишибе. – Всё ещё пользуются этим древним обычаем? – Ага. Нам выдали оружие, можно было выбрать из арсенала. Какое-то было дьявольским, другое обычным. Кажется, я выбрала нож, – не кажется, Кобени точно знает, к чему потянулась её рука. Из-за старшинства ей приходилось часто орудовать ножом, готовя еду на всю семью. И раз она отлично справлялась с кухонными принадлежностями, выбор делать не пришлось. – А потом нас выпустили на улицы. Времени на задание не отвели, но чем раньше ты выполнишь его, тем быстрее тебя возьмут. Я хотела эту работу и сразу отправилась в патруль. И после… – она вздрагивает, Кишибе хмурится, но молчит. Кобени помнит, как она шла по самым заброшенным улицам Токио. Конечно, находиться в людном месте лучше, но её будто что-то вело именно туда. Сначала было страшно, она реагировала на каждый звук, крепко сжимая рукоять ножа в потеющих пальцах. И это не помогло, когда появился Дьявол. Он возник из ниоткуда, словно вырос из земли. Пухлый, покрытый отвратительными наростами. Глаз не было, только бесконечные рты по всему обезображенному телу. Ей нужно было победить его, и она почти сделала шаг вперёд. К сожалению, какой-то мусор, бросившийся под ногу, помешал. Падение Кобени помнит тоже хорошо. Её руки встретились с асфальтом, болезненно вспыхивая, когда рукоятка ножа попала под пальцы, царапая их шершавостью дерева. Дьявол услышал. Он повернул слепую голову, уставившись ртами именно туда, где находилась девушка. Многочисленные зубы заклацали, вызывая неконтролируемый ужас. Тело Кобени затряслось, лишило возможности двигаться, оставалось только смотреть. Описывая, Хигашияма продолжает смотреть в стол, но перед глазами так и встаёт тот ужасный образ приближающегося чудовища. Медленные шаги на маленьких лапках, покачивание из стороны в сторону и пыхтение, как у собаки, только громче и страшнее. – Но ты победила его, – Кишибе припоминает объяснения Химено, она была так взволнована, когда рассказывала. Впрочем, может быть, так влиял на неё алкоголь, в тот вечер они выпили едва ли не весь бар. – Перед тем, как он… Перед тем, как Дьявол добрался до неё, она услышала голос. Слишком напуганная, чтобы повернуться и увидеть того, кто стоял позади, Кобени позволила словам скользнуть в голову. Спокойствие голоса приятно ложилось на слух. – Скажи мне, чего ты боишься больше всего? Это не тот вопрос, который она ожидала услышать в такой ситуации. Время словно замерло, даже ужасный Дьявол начал брести медленнее, как если бы каждый шаг ему давался с трудом. Он всё ещё стремился подойти и сожрать, но не мог. – Ч-что? – прошептала Кобени, её пальцы стиснулись на ноже, не желая выпускать оружие. Ей нужно было хоть что-то, что могло бы спасти, защитить. – Я не… понимаю. – Ты слышала вопрос, – продолжил голос. Ответ прозвучал жалко, девушка думала, что незнакомец рассмеётся, но смеха так и не последовало. Кем бы ни было существо, находящееся за ней, Кобени знала, это не человек. Скорее всего, Дьявол. Вряд ли охотники единственные, кто работал в паре. – Давай заключим контракт, – ну да, точно Дьявол. Присутствие чего-то позади стало ближе, холодные пальцы опустились на плечи, пробирая морозом через тонкую ткань одежды. Она ещё не получила форму Бюро, её выдавали лишь тем, кто поступил на службу, поэтому охотиться пришлось в своих вещах. Ну как своих, сестры, конечно же. Но по наследству это платье досталось Кобени, и она не хотела бы заляпать его кровью или чем-то таким. – Я не могу избавить тебя от страха, он будет продолжать влиять на тебя до конца твоих дней. Вместо этого я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось. Заключи контракт со мной, и ты никогда не… – Так что он попросил? Дьявол, я имею в виду, – Кобени вздрагивает от резкого перехода, растерянно переводя взгляд на Кишибе. Мужчина закуривает уже вторую сигарету, дым неприятно висит в воздухе тяжёлой завесой. – Я не помню, – отзывается она. Движения становятся нервными, пот выступает на висках. Старый охотник вздыхает, выплёвывая горький дым, и соглашается коротким кивком. – Извините, что не могу рассказать больше. – Ты не первая, – усмехается Кишибе. – Полно охотников, которые не помнят детали контракта. Но, судя по медицинским отчётам, твоё тело не повреждено, значит, это не контракт на плоть или кожу. Если вдруг вспомнишь, скажи, мне очень интересно. Кобени мелко кивает, одна из заколок едва не сваливается вниз, и девушка успевает схватить её, возвращая на место. Прощаясь, она не поднимает взгляд, упорно вглядываясь в пол. Позволяет себе выдохнуть, только закрыв дверь кабинета с обратной стороны. Лгать трудно, особенно для того, кто почти никогда этого не делал. Кобени ужасно честная, и ложь обжигает горло, стягивая дыхательные пути удушающей хваткой, хуже, чем сигаретный дым. Она не знает, поверил ли ей мужчина, но он хотя бы был вежлив и принял слова, не высказал недоверия вслух. Даже согласился передать письмо с заявлением на увольнение. На самом деле контракт был простым. Это существо, дьявольское нечто пообещало защитить её, оно не дало ей сил, не поделилось своими возможностями. Нет, оно просто сказало только одно – «ты никогда не умрёшь». И когда Кобени поинтересовалась обратной стороной контракта, оно рассмеялось всё так же тихо и спокойно. Ему не нужно было её тело, её разум, оно не хотело отрывать конечности и поглощать плоть. Оно вообще ничего не хотело, кроме единственной вещи. – Ты никогда не умрёшь, – чужой голос умиротворял, разрушая окружающее волнение. Интонация вплеталась в мозг, контролируя мысли, делая из завихрений и обрывков стабильные потоки, – а за это, Кобени, я хочу, чтобы ты стала моим чемпионом. Дьявол, тот самый, которого она увидела первым, приблизился. Его зубы оказались вблизи такими чистыми, что Хигашияма могла видеть себя. И того, кто был позади. Девушку-блондинку с яркими фиолетовыми глазами. Она выглядела как человек, только эти глаза выдавали нечто другое, пугающее и потустороннее. Расходящиеся круги на радужках гипнотизировали, Кобени не могла оторвать от них взгляд. А когда Дьявол бросился вперёд, она даже не вздрогнула от того, насколько быстро его тело рассыпалось прямо в полёте. Стремительно и беспощадно, лишь куски плоти долетели, осыпая платье дождём из зеркальных зубов. «Ты не умрёшь», – сказал контрактный Дьявол. И не солгал. Каждый раз, едва Кобени думала, что уже всё, вот он её конец, она выживала. Снова и снова, в любой ситуации, в любом противостоянии. И всегда вместо неё погибал кто-то ещё. Араи защитил её собственным телом, несмотря на то, что сам находился на грани смерти. Галгали спас, подсказав спрятаться. Ни Бесконечный, ни преступники, ни Бомба, ни Дьявол Тьмы – никто не смог затронуть её сильно или хоть сколько-то эффективно. Вот почему она хотела уйти из Бюро. Вокруг всегда умирали другие, все, кроме неё. Причину она поняла позднее, сложила из обрывочных слов и собственных размышлений. Тот Дьявол попросил её назвать свой самый большой страх. И, вероятно, этот страх не являлся её личным. Нет, Кобени не отличалась от других людей, и испытывала боязнь она перед тем же, что и они. Самый ужасающий, чудовищный, самый… сильный страх, который только возможен. Страх перед концом жизни. Таким образом, догадалась Кобени, она заключила контракт с одним из сильнейших Дьяволов. Дьяволом Смерти.