Кошмар

Лоренцо вновь видит, чувствует, переживает уже происшедшее, уже случившееся, и уже почти забытое. Пульсирующая боль, там где шею облобызал кинжал Стефано, только усиливает погружение во мрачную, холодную бездну, откуда нет возврата. Кровь стекает с острия стилета, кровь разлилась алой лужей греха по мостовой. Кровь, горячая и липкая, пачкает сейчас одежду самого Лоренцо, а в ушах стоит эхо предсмертного крика Джулиано. Но нет, Лоренцо не может просто так умумереть, моля во имя Господа пощады у тех, кто никого не щадит. Он должен выстоять -, за брата и за город. Губы дрожат то ли от боли, то ли от неслышимой молитвы. Де Баньоне и Пацци окружают его. Тяжесть меча в руке не способствует уверенности, скорее порождает новые сомнения. Он не удержит, не сможет, выронит бесполезное оружие и отправится на небо вслед за… Толпа кричит женскими голосами, возмущается мужскими. Кое-кто прокладывает дорогу на площадь, но копьями их отстраняет стража. «Мои люди… Только бы не пострадали мои люди. Они ни в чем не виноваты, как виноваты мы, Медичи! Виноваты в том, что власть сейчас в наших руках…» Лоренцо знает, что городская стража будет отнюдь не на его стороне. Подкуп — дело наживное. Помощи ждать неоткуда. «Спаси, Пресвятая Дева…» Но вдруг… Из толпы вылетает белой птицей человек. Красные полосы на его костюме вспыхивают языками пламени. Белый клювастый капюшон скрывает лицо, но манера движений кажется Лоренцо до странного знакомой… Белая птица отбрасывает сразу двоих, сверкает металл, слышится звон, брызгает кровь. А потом схватывается с опешившим Франческо, накрепко, как два волков голодной морозной зимой. Это придаёт сил Лоренцо и он с именем Божьим на устах бросается в атаку. Краем глаза он видит незнакомца и чувствует, что силы ещё не покинули его. Часть стражи отправляется усмирять жителей… Начинается ещё один неравный бой. Его люди будут погибать, а ему придётся спасать себя. О небо, какая жестокая насмешка! Очередной противник встаёт перед ним, одерживая верх, меч вылетает из скользких от крови рук. Но и доспех не помогает воину — сзади его пронзает меч… Чей? Лоренцо встречается, наконец, со взглядом того, чей капюшон откинулся в пылу сражения на спину. Ослепительным мгновением память воскрешает денб далёкого прошлого. Та же тёмная бездна отчаяния, смерти, страха, сковывающего по рукам и ногам. Вокруг — ледяная вода, не знающая пощады. А потом Лоренцо подхватывают сильные руки. Ореховые глаза, где на свету вспыхивают золотые искорки, римский нос, сведённые брови — лицо его спасителя отпечаталось в памяти навсегда за годы дружбы. Но Джованни давно мертв! Ровно мгновение Лоренцо вспоминал об этом. Ровно мгновение чужой клинок замахивался, чтобы опуститься на незащищённую ключицу странного человека. Лоренцо хочет предупредить, но из горла вырывается лишь хрип. Спаситель оборачивается — и лезвие настигает его. Безжалостный воин ловко и быстро проделывает то, что должны были проделать и с самим Лоренцо. Белая птица, обливаясь кровью, падает в пыль. Джованни умер — дважды. И когда верные закрывают Лоренцо своим телом, а верный слуга пытается увести, горестный крик вырывается из пересохшего горла: — No! No, Giovanni! Лоренцо просыпается, часто и резко дыша. Кровь бьёт в висках колоколами. — Мессер? Всё в порядке? Голос служанки чуть возвращает в реальность. — Вы кричали во сне, мессер. Может, стоит… — Не стоит, не стоит. Это всего лишь сон, — тихо останавливает её Медичи, чуть меняя положение. Всего лишь сон.