daffodils

В последнее время Кэйа чувствует себя не очень. Совсем не очень. Не так давно у него появился ужасный кашель, сопровождаемый лепестками нежного, молочного, желтоватого цвета с кровавыми частичками. Это ощущается как пытка. Будто что-то прорастает прямо внутри тела, отравляя большиство органов. Появлялась слабость, бросало их холода в жар и наоборот, порой потряхивало. Один раз Кэйа даже чуть не потерял сознание в школе, пока пытался откашляться в мужском туалете. Симптомы не были слишком необычными, не считая, конечно, лепестков. Через силу просыпаясь, вставая с кровати, доходя до класса в школе и пытаясь подавить очередной приступ, он отнекивался и отказывался от довольно соблазнительного предложения взять больничный. Альберих понимал, что ему было бы неплохо начать готовиться к экзаменам, когда вспоминал, что весь год занимался в школе чем угодно, но не учебой. Даже Крепус, вроде как, просит потерпеть до каникул, в отличии от Дилюка и еще парочки друзей. Однако ни друзья, ни учителя, ни отец не знают о лепестках, коие тщательно скрывались и выбрасывалась. Очередное утро, очередной приступ кашля. С огромным трудом Кэйа собирается с мыслями и силами. Вскоре он выходит из квартиры, пропуская завтрак, а вслед за ним выходит и Дилюк. Оба выходят из разрисованного подростками подъезда, проходят через тяжёлую обклееную объявлениями дверь и направляются в школу, почти не разговаривая по пути. Аякс уже сидел за партой. Это лучший друг Альбериха, о чем знает почти вся школа. Они дружат уже около четырёх лет, почти с того самого дня, когда Кэйа перевёлся сюда. Позже присоединился Итто, и с ним могла присоединиться Куки, однако та послала Аратаки после этого предложения. Вся эта компания, скорее даже банда, разносила всё здание своим смехом и порой безумными идеями. Их палили за сигаретами, за алкоголем, за побегами, даже сбором цветов с клумб школьного двора и попытками в романтику с девицами. Красноречие Кэйи часто спасало задницы всей компании, но если это не помагало, нехотя и потирая переносицу разбирался Дилюк, являющийся старостой класса. И как только у такого вежливого, работоспособного и спокойного молодого человека может быть такой..ну, вот такой брат. А даже если это ничего не решало, приходилось уговаривать Барбару, любимицу всех учителей и заодно младшую сестру замдиректора. Часто Чайльд и Кэйа шутили, будто встречаются. Для всех это, само собой, шутки, так как Альберих встречался какое-то время с Розарией, а Чайльд успел влюбиться в симпатичную якуточку с параллели. Кэйа наконец подсел к своему товарищу. Стоило ему приблизиться и увидеть рыжие волосы и до боли знакомые синие глаза, сразу закружилась голова. Опять начало немного трясти, что не мог не заметить Аякс, но сосед по парте решил промолчать. Первые несколько уроков можно было и вытерпеть. В начале четвертого урока все стало совсем нехорошо. Как назло, этот урок – история. Кэйа до жути не любил этот урок. Преподаватель очень уж неприятный – нудит, бубнит, говорит слишком много и часто не по теме, но иногда бывает забавным и опускает шуточки. Чайльду, кажется, нравится, да и учитель к нему относится нормально, даже завышает оценки. Буквально через десять минут после начала урока стало невтерпёж. Внезапно Альберих поднял руку, еле сдерживая слёзы и кашель. Плечи дрогнули, когда он заговорил: -Извините, можно выйти? Я..не очень хорошо себя чувствую.—Его дыхание сбилось. -Иди. Потом на ОГЭ не плачьте мне.—Грозно проговорил преподаватель и поправил очки с золотистой цепочкой. Кэйа заранее держал руку у рта, чтобы уже начать кашлять и чтобы не рассыпать везде лепестки. Он чуть ли не выбежал из кабинета, прячась в мужской уборной. Аякс же в это время начинал переживать. Проследив взглядом за другом, он глубоко задумался и обеспокоенно вздохнул, поднимая руку. -Я не понимаю, ты там что-то держать ему собрался? Иди уже. Не задерживайтесь там оба.—Сразу после этих слов Чайльд вышел из класса, осматривая коридор в поисках соседа по парте. Тот же зашелся в кашле. Пытаясь не проронить слез и не украсить плитку нежными лепесками с кровью Кэйа продолжал держать обе руки у рта. Ладони дрожали, когда он отдалил их от губ. Среди лепестков, к которым уже можно было привыкнуть, в ладошках лежал бутончик медового цвета. Нарцисс..любимый цветок Аякса. Время на раздумья закончилось, когда раздались шаги в сторону туалета. Нырнув в кабинку и прячась там, синеволосый затаил дыхание, пряча цветок в карман. -Эй..ты здесь?—Переживающе и нервно спросил веснушчатый паренёк. Как только Аякс приблизился к кабинке стало почти невозможно не выкашлять, видимо, очередной бутон, но справиться удалось. Дверь бесцеремонно открыли. Вид заплаканных глаз, а точнее, глаза, разбил Аякса внутри. -Снова плохо?—Чайльд потрогал щеки друга, проверяя температуру. Кожа казалась холодной, но щеки раскраснелась. -Тошнит? Большие глаза скользили по Кэйе, стараясь что-то выявить. Кашель сдерживать стало невозможно. В руках появился второй нарцисс, а из глаз одновременно стекли две соленые струйки. Рыжий отскочил и шокированно округлил глаза. Неуверенно заговорил: -Брат, ты чё, букет съел?—Немного брезгуя Чайльд взял бутон двумя пальцами. -И почему нарциссы? Страдающий еле как ответил: -Думаешь я знаю? Это второй..—Лицт помрачнело и пощипывало от слез. Молча Аякс обвил руками лучшего друга. Смотреть на агонию дорогого человека было трудно, почти противно из-за осознания того, что помочь ничем он не может. Если с температурой и слабостью можно было разобраться у медсестры, то с цветами и лепестками..неясно. Цветы, казалось, прорастали сквозь легкие и, возможно, глотку Кэйи, медленно уничтожая его. Вновь закашлявшись, Альберих заметил, что нарциссы почти увядают. Охватил страх. Растерявшись, он прильнул ближе к ближайшему другу, пытаясь найти утешение в синих, глубоких глазах. -Извини пожалуйста.. Непонятно зачем, но он извинился. Вопрос Аякса прервался удивлённым вдохом, когда его глаза прикрылись чужими ладонями. Губы парней соприкоснулись. Казалось, ни Кэйа, ни Чайльд не понимали что сейчас происходит. Это казалось чем-то нереальным, чем-то, что снится при высокой температуре. Чем-то ненормальным, но однако таким..чарующим, хоть Альберих это делал почти бессознательно, а второй только неуклюже и неумело отвечал на внезапную близость. Это и поражало, и радовало Чайльда, обе эти эмоции отразились на его личике, когда Кэйа убрал руки с глаз "друга." -...Это было..неплохо?—Полушёпотом размышлял Аякс, щеки которого заливались приятным розовым цветом. Самочувствие улучшилось. По крайней мере, пропала дурнота и некий тяжелый камень на сердце, обвитом стебельками нарциссов, которые щекотали каждый раз, как встречаются два друга. Увидев проблеск в глазах одноклассника, Аякс смягчился и тихо, заботливо спросил, лучше ли он себв чувствует, на что получил утвердительный кивок. -Прогуляем? -Прогуляем. Хотя..—Голос Кэйи окрасился неуверенностью. -Это тебе все прощает историк, а меня он уничтожит.. Чайльд усмехнулся, пообещав, что обязательно подлижется к учителю, чтобы никого из них не отдали на съедение директрисе. Еще пару минут они просто смотрели друг на друга, даже ничего не говоря. Произошедшее уже все сказало, и слова об этом сейчас будут излишни. Их диалог, состоящий из взглядов прервал сердитый голос уборщицы, что вопрошала и не понимала, что они тут вместе делают. Она бурчала что-то про прогульщиков и отсутствие совести, но парни уже уходили из туалета. Остаток урока они благополучно провели у лестницы на второй этаж, шарахаясь звука шагов, пока не поняли, что на этот раз мимо них проходит Дилюк. Чайльд и Рагнвиндр странно переглянулись, но никто ничего так и не сказал, оба только фыркнули. Дома, вероятно, предстоит разговор. Последние три урока тоже прошли спокойно, как обычно, только теперь приходилось скрывать произошедшее в уборной и объяснять отсутствие на истории походом к медсестре. Дома Крепус не мог не удивиться такому внезапному, хоть и не полному выздоровлению сына. Казалось, он и Дилюк о чем-то догадывались, наблюдая за улыбающимся и почти краснеющим Кэйей во время ужина.