Одна игра

— Давай поиграем, Гурен. Гурен недоуменно уставился на Шинью. Норито, Мито, Саюри и Шигуре давно спали на диване, сбившись в кучу. — Вдвоём? — Он спросил. — Да, вдвоём. Или боишься проиграть мне? — Что-то в том, как вёл себя Шинья, заставляло Гурена думать, что всё это немного фальшиво. Шинья всегда старался вести себя непринуждённо, но даже если он контролировал свои эмоции, на его лице всё равно всегда всё было написано. Гурен не был уверен, как это работало. Возможно, это было просто потому, что он сам знал Шинью уже около трёх лет. Гурен хмыкнул. — Много чести. — Тогда сыграй со мной. Шинья, вставил диск в консоль, и Гурен успел увидеть обложку с аниме-персонажами в боевых стойках. — Это что, та боёвка? — Ага. Тебе же она нравилась. И в этот раз я поставлю тебе синий аватар, не переживай. Гурен улыбнулся. — Вот же чёрт. Ты что… — Запомнил, что ты бережно чтишь гендерные стереотипы, да-да. Розовый — девчачий цвет, а ты мужчина, — Шинья болтал без умолку. — Вообще-то, синий лучше потому, что он просто не такой… кричащий. — Тогда розовый по-твоему — кричащий цвет? — Да, именно так. Шинья ухмыльнулся, наконец, разобравшись с консолью и вручая ему джойстик. Себе он выбрал кричащий розовый аватар. — Я собираюсь выиграть тебя, так что не расслабляйся, — он сказал. — Ты тоже. Шинья лишь мягко рассмеялся. Когда персонаж Гурена убил розового человечка Шиньи на экране, шиньин наигранно разочарованный смех наполнил комнату вместе с тем, как брови Гурена поползли к переносице. — Эй, Шинья. — Он позвал, заподозрив, в чём дело. — Да? — Шинья звучал почти как обычно. — Что ты сделал? — Что значит «что я сделал», Гурен? — Глаза Шиньи сузились в лукавом выражении. — Я говорю: почему ты так быстро дал мне победить, дурак? — О? Ну, даже не знаю, наверное, ты просто поднаторел в игровом искусстве. Молодец! — Шинья зааплодировал, улыбаясь. Гурен нахмурился ещё больше. — Ну, Гурен, не хмурься так, а то морщинки появятся, ха-ха! Гурен положил джойстик на пол перед собой. Почему-то происходящее вдруг начало раздражать его. Шинья начал раздражать его. То, как он вёл себя, то, что он пытался провернуть. Он заговорил, не глядя на друга: — Ты ведь всегда просчитываешь все возможные стратегии даже в таких дурацких играх, Шинья. — Да. — И ты ненавидишь проигрывать. — Хах, что есть, то есть, тебе проиграть я точно не хотел, знаешь ли… — Его болтовня становилась слишком громкой. — Но ты сделал это. — Раздражение Гурена постепенно сменялось чем-то похожим на бессилие. Он поднял взгляд на Шинью, но тот улыбался так ослепительно. Шинья подтвердил: — Да, это так. — Почему? Теперь Шинья замолчал, и это было немного неловко. Он выглядел растерянным, затем грустным, а после его глаза снова хитро сузились, будто он, наконец, смог справиться с собой. — Гурен, мне льстит, что ты считаешь, что я не могу проиграть тебе даже один разок, но… — Ты сделал это специально. Шинья промолчал. — Зачем? — Почему ты становишься проницательным именно в такие моменты?.. — Шинья простонал. Конечно, Гурен не ответил ему, посчитав этот вопрос скорее риторическим. Шинья уронил свой джойстик, Гурен продолжил смотреть на него. — Почему ты поддался мне? — А почему ты не спишь? — Шинья, я первый спросил. Шинья поморщился, и Гурен знал, что это потому, что это был шиньин приём, заставлять его, Гурена, говорить таким образом. Шинья помолчал ещё немного прежде, чем сказал: — Я поддался потому, что ты не спишь. — Такая у тебя логика? Я не понимаю твоих игр. Не хочешь говорить — не надо. — Гурен пожал губы, поднял свой джойстик. Ему это осточертело — то, что объединяло всех этих чёртовых Хиираги, эта неразделённая любовь к тайнам. Шинья, однако, вдруг сделался очень уязвимым, он казался раненным, Гурен видел это периферическим зрением. Шинья тихонько пробормотал: — Но, Гурен, я ведь сказал. Гурен вновь обернулся к нему. — Ты не понял, — Шинья звучал горько. — Ты прав, — Гурен согласился. — Я не понял ни слова. Что ты хочешь от меня? — Гурен. — Что-то, что было в его голосе, неприятно отозвалось где-то в груди Гурена. Бессилие овладевало им всё больше. Оно ощущалось отвратительно. — Что? — Почему ты не спишь? Гурен совсем перестал понимать его, но Шинья, кажется, был абсолютно серьёзен и выглядел таким печальным, что это было физически больно. — Что ты хочешь сказать, Шинья? — Просто ответь мне. Гурен задумался. Что он мог ответить, чтобы не выдать настоящей причины своей бессонницы? Он ведь не мог сказать что Махиру заставляет его чувствовать себя ещё более виноватым за сегодняшнюю провальную миссию и смерть товарищей, донимая его всякий раз, как он пытается уснуть. Тем не менее, Шинья бы не поверил в его очевидную ложь, потому что он также слишком хорошо знал Гурена. Поэтому безопаснее всего было бы сказать полуправду. Только так Шинья поверил бы. Только так он остался бы удовлетворён его ответом. — Демон говорит со мной, — осторожно объяснил Гурен, — не могу уснуть из-за его болтовни. Шиньино лицо смягчилось, его взгляд наполнился пониманием. — Ты винишь себя за сегодня? — Вопрос этот был таким простым и прямым, будто ему ничего не стоило прочесть его. Гурен поёжился от этой мысли. Он ничего не ответил другу. Шинья положил руку на его плечо, наклонившись ближе к нему. На его щеке плясали отсветы от экрана, где двигался в победном танце синий персонаж Гурена. — Я думаю, это хорошая твоя черта, брать вину за смерть других на себя, — Шинья сказал. — Но моё плечо всё ещё рядом, чтобы поплакать. — Он нежно улыбнулся. Гурен смутился. Он фыркнул: — Не собираюсь я плакать. — Ну-ну, когда плачешь, становится легче. К тому же, плакать при друзьях — это нормально, а я твой друг, так что давай, плачь. — Не буду я! Шинья хрипло рассмеялся, но в глазах его было что-то ещё. — Ладно, — он пожал плечами, — но мы всегда можем поговорить, если ты всё же захочешь. — Шинья поднял свой джойстик и вперил взгляд в него. — Или можем не говорить, — быстро добавил он, и его улыбка дрогнула. — Да, — Гурен сказал, взяв свой джойстик тоже. Они снова стали играть. На этот раз персонаж Шиньи проиграл ещё быстрее, чем в прошлый раз, и он даже не пытался создать видимость оборонительной тактики, просто стоя на месте. Гурен возмущённо обернулся к Шинье. — Шинья, ты… Но Шинья даже не смотрел на него. Лицо его потемнело, и он, кажется, был где-то намного дальше, чем их игра. — Шинья? — Чёрт, прости. — Шинья прикусил губу прежде, чем Гурен заметил блестящую капельку на его щеке. Шинья, тем не менее, быстро стёр её кулаком. — Эй… — Гурен был растерян. — Теперь ты плакать надумал? Шинья ничего не ответил, только из груди его вырвался немного задушенный звук — нечто, похожее на смешок или всхлип, Гурен так и не понял, что именно это было. — Шинья. Шинья дёрнулся и выпрямился. — Прости, — он сказал снова. — За что? Шинья отвернул от него лицо, и Гурен перестал видеть его глаза. — Давай продолжим. — Шинья говорил тихо. — Шинья… — Давай. Шинья взял его ладони в свои и сжал его пальцы на кнопках джойстика. Ничего не понимая, Гурен в замешательстве смотрел, как Шинья хмурится и берёт свой джойстик тоже чтобы начать третий раунд. На этот раз проиграл персонаж Гурена. Также быстро, как проигрывал до этого розовый человечек Шиньи. Гурен был слишком растерян, раздражён и смущён всем происходящим, чтобы продолжить спокойно играть. Когда Шиньин человечек стал исполнять свой победный танец, они оба тупо уставились в экран, ничего не говоря. Шинья не спросил Гурена, почему он проиграл. Гурен не спросил друга о том, что тут вообще происходило. Он произнёс только: — Мне не нравится эта игра, Шинья. Шинья сипло рассмеялся и, наконец, заплакал навзрыд. Они оба знали, что Гурен говорил не только о боёвке. Он имел в виду также то, что пытался провернуть Шинья и не смог. Гурен смотрел, как Шинья пытается прийти в себя, тихонько сжавшись и закрыв рукой лицо. Он позвал: — Эй, Шинья. — Шинья взглянул на него из-под взмокших ресниц. — Иди сюда. Шинья только помотал головой, и Гурен со вздохом сам заключил его в объятия. Шинья вжался носом в ямочку его ключиц. — Прос… — Если ты сейчас извинишься за это, я тебя ударю, — строго прервал его Гурен. Шинья кивнул ему куда-то в плечо и медленно обвил его шею руками в ответ. Гурен неловко похлопал ладонью по его спине. — Ну. Что случилось? — Он спросил резче, чем хотел. Шинья отстранился и заглянул в его глаза. — Прости, я просто подумал… Гурен несильно шлёпнул его по затылку. Послышалось не столько гневное, сколько удивлённое шипение. — За что?! — Я сказал тебе, что ударю, если продолжишь извиняться. Попробуй ещё раз. На этот раз вздохнул Шинья: — Ладно, — он сказал, — попробую ещё раз. — Если ты собираешься дразнить меня, я тебя слушать не стану. — Какой же ты злой. — Ага. Ты будешь говорить? Шинья прикрыл глаза, шумно выдохнув. На его лице отчётливо прослеживалось то, как сменялись одна за другой его мысли. Его брови немного подрагивали в беспокойстве, он поджимал губы и закусывал щёку, и было видно, как он отчаянно пытается подобрать слова. Гурен положил руку ему на колено, и Шинья взорвался. Он затараторил: — Я просто переживал за тебя. Ты не должен был успокаивать меня, это я хотел быть тебе полезным, но я не был. Поэтому… просто… мне так жаль, Гурен, я… — Эй, ну-ка тише. — Шинья замолчал и Гурен видел выражение досады в его глазах, но, казалось, ему уже было легче. — Да. Я не должен был. — Нет, это нормально. Надо было поплакать. — Так тебе нравится, когда люди плачут из-за тебя? — Вероятно, если бы Гурен не отвёл взгляд, он бы заметил, каким хитрым сделался Шинья, но он не видел его, поэтому не понял смены его настроения. — Я не это имел в виду… — Гурен начал. — Вау, Гурен, ты реально жестокий, — Шинья рассмеялся, и только тогда Гурен понял, что всё это время парень просто шутил. Однако, несмотря на то, что Гурен понял, что это была всего лишь шутка, он ответил абсолютно серьёзно: — К сожалению. — Тебе и правда стоит благодарить господа за то, что он одарил тебя таким хорошим другом, как я, кто примет тебя любым, ха-ха, — Шинья, однако, не понял, какой акт честности свершил Гурен, и просто смеялся дальше. Ну и хорошо. Гурен улыбнулся. — Всё ещё больно много чести для такого дурака, как ты. — Эй! — Ха-ха. Помолчали. — Шинья. — Гурен позвал через время. — Да? — Его белые волосы были подсвечены розовым из-за человечка, который всё ещё бесновался в хаотичном танце по экрану. — Я никогда не откажусь с тобой говорить. Так что не надумывай. Гурену показалось, что на мгновение в глазах Шиньи снова заблестели слёзы, но улыбка, появившаяся после этих слов на его лице, была действительно счастливой. В этот раз они продолжили играть нормально. Это был напряжённый раунд, сопровождающийся тихими ругательствами, смехом и ворчанием. — Блин! Шинья, это нечестно! — Всё честно! Ты просто не умеешь играть! — Чего?! — Применяй нужные тактики и разрабатывай стратегии, идиот! — А сам-то?! Куда ты ушёл?! — Обороняюсь! — Да ты всегда обороняешься, почему нападаю только я?! — Потому что ты жестокий. — Шинья! — Ха-ха-ха! Они ругались до тех пор, пока до них не донёсся сонный голос Норито: — Эй, ребят. Они оба вздрогнули и одновременно развернулись к Шигуре, Саюри, Гоши и Мито. Никто из них не спал. — Шинья, это ты виноват, — немедленно сказал Гурен. — Что-о? А разве не ты кричал из-за своего проигрыша?! — Это твоя болтовня слишком громкая. — Значит, ты признаёшь, что проиграл? Гурен подавился воздухом от возмущения, когда ребята рассмеялись. Мито вскочила с дивана и подошла к ним. — Хватит спорить и дайте нам поиграть с вами. Гурен и Шинья переглянулись. Через пять минут они уже распределились по командам, устроив турнир по боям без правил на игровой консоли. Таким образом Гурен мог ещё ненадолго отложить свой разговор с Шиньей, даже если он заверил его, по сути, в обратном. Таким образом Шинья мог беспокоиться о нём чуть меньше. Сейчас они могли смеяться и быть счастливыми вместе со своими друзьями. Ещё немного.