Саовина

      Иорвет, сидя на высокой и толстой ветке многовекового дерева, сильнее кутался в тонкие одёжки, которые совершенно не предназначались для местного темерского климата. Приближался день Саовины, что по-эльфски Saovine, для dh'oine это просто первое ноября, одиннадцатый месяц в году, ничего не значащая дата, однако эльфы с трепетом подходили к этому дню. В этот день природа окончательно замирала (от того и слово «Saovine» и происходит), погружалась в свои думы, накапливала мудрости для следующего года. Нынче канун Саовины выдался особенно холодным, даже эльфские партизаны покинули свои патрули, чтобы отсидеться в какой-нибудь пещере или в своеобразном кургане, где они все сядут в обнимку вокруг тлеющего костра, пережидая погони Дикой Охоты. Глава партизанского отряда скоя’таэли не был из робкого десятка, он решил остаться на посту, чтобы контролировать обстановку. Мало ли какой dh'oine выйдет на охоту на косуль и, заблудившись, набредёт на одно из «беличьих» убежищ. Иорвет просто не мог допустить этого.       Выдыхая клубы пара, он прятал ладони за пазухой. Какими крепкими не были козьи шкуры, они всё равно не могли защитить тело от нападок поздней осени. Кончики ушей нещадно пульсировали и отдавали болью глубоко в голову, создавая просто невыносимые условия для патруля. Иорвет отсчитывал каждый миллиметр уходящего морозного солнца, чтобы наконец покинуть ветвь и спрятаться в дупле того же дерева. Высоко над землёй было намного холоднее, чем внизу, но это всё во имя безопасности, ведь лысые деревья не смогут скрыть его привычную красно-зелёную экипировку. Он знает, что сидит достаточно высоко, чтобы ни одна стрела dh'oine не смогла дотянуться до него.       Один из мучительных морозных дней подходил к концу. Иорвет уже не чувствовал своего лица, рук и ног, но торс оставался в тепле. Только он захотел встать, чтобы размять затёкшую спину, как вдруг раздались какие-то звуки вдали. Лес стоял в практически кладбищенском безмолвии, было настолько тихо, что и без того хороший эльфский слух обострился ещё сильнее. В нескольких километров от него шёл отряд людей. Иорвет приготовил лук и натянул тетиву.       Кровь мгновенно прилила к его щекам, уши были горячее расколённых углей, а в ладонях и стопах разлилось приятное тепло. Иорвет был настолько возбуждён появлением dh'oine на горизонте, что в его глазах заплясали огоньки, отражавшиеся в металлическом наконечнике стрелы. Отряд подходил всё ближе, и тогда Иорвет разглядел их форму — белые темерские лилии на синих сюртуках. Нервно сглотнув, он, прищурив глаз, попытался разглядеть того, кто вёл этот отряд — как всегда он.       Вот он, прямо у Иорвета на мушке: отпусти тетиву и стрела лишит его одного из глаз. Око за око.       Но Иорвет этого не делает, а делает лишь предупредительный выстрел в плечо одного из солдат, но такой, чтобы быстро оклемался после этого. Отряд мгновенно замирает, командир всех останавливает и оглядывается по сторонам. — Иорвет! А ну прекращай свои шутки.       Иорвет не может удержаться от соблазна выпустить ещё одну стрелу вхолостую, чтобы поднять панику в элитном отряде синих полосок. Пустить несколько стрел куда-то в бок, чтобы отобранные лично королём Фольтестом люди разбежались кто куда, лишь бы в них не попала шальная.       Что и случилось по задумке Иорвета.       Остался один командир, который сохранял полное спокойствие и стойкость духа. Он, сложив руки на груди, смотрел прямо и ждал появления наглого эльфа. — Сукин ты сын, — громко обратился он, увидев спрыгивающего с веток эльфа. — Ты забыл о нашей договорённости? — Вернон Роше! — раскинув руки, подошёл к нему Иорвет. — Неужели ты не рад меня видеть? — Ты зачем распугал моих людей? — по лицу Роше было видно, что он не намерен шутить: между его бровями были две глубокие морщины. — Я хотел тебя пригласить на одно очень важное событие, — Иорвет упорно игнорировал любой вопрос Роше. — Какое? — неожиданно две морщины исчезли. Он бросил любую попытку узнать истинную причину забав эльфа. — Какой сейчас день? — Десятый месяц, тридцатое число, — абсолютно серьёзно ответил он. — Верно, а через два дня у нас, эльфов, Саовина, — Иорвет снова спрятал руки где-то в глубинах своей одежды. — Приглашаю тебя отметить канун этого праздника. — Это, конечно, замечательно, — Вернон поднял бровь в изумлении. — Но это последнее, что я от тебя ожидал услышать. — Так ты явишься или нет? — Чёрт побери, я совершенно ничего не знаю об этом празднике… — У вас, dh'oine, есть похожий день, вы его называете новый год, — Иорвет чувствовал, как снова начал замерзать, но старался не показывать этого. — Когда ты мне дашь ответ? — Я… — Вернон почесал лоб под шапероном, — я согласен. — Жду тебя в последний день Велена когда взойдёт луна на этом же месте. Приходи один со своими вещами и тогда я тебя встречу. — А если я буду с кем-то? — Пеняй на себя, — с этими словами Иорвет запрыгнул обратно на ветки и так быстро, что Роше не смог ничего возразить.       Тем же вечером Вернон Роше сидел в своём кабинете в здании, предоставленным лично Лоредо, комендантом Флотзама, за письменным столом и проверял отчёты, присланные королевским двором. Из-за морозов дом едва отапливался, Роше сидел в верхней одежду в полном обмундировании и перебирал листы с написанными на них рунами и печатями различных знатей. — Милсдарь Вернон Роше, — неожиданно послышалось из-за дверного косяка. — Могу войти? — Да, заходите, — Роше отложил стопку бумаг на край стола.       Зашедший, отряхнув остатки снега с подошв сапогов, зашёл в более менее тёплый кабинет и, сняв шапку, вновь обратился к командиру. — Комендант Лоредо интересовался как продвигаются дела со скотоелями. — В каком смысле? — В последнее время всё меньше нападок со стороны белок. Он хотел у знать у Вас, не готовит ли Иорвет какой-нибудь план перехват?       Вернон едва сдержал смешинку, готовую слететь с его губ. Он как раз размышлял о том какой предлог ему выдумать, чтобы отпроситься на Саовину. — Да, я тоже заметил, что белки как-то притихли, — Роше задумчиво почесал щетинистый подбородок. — Думаю, завтра после восхода луны схожу проведать командира партизанского отряда. — Вам нужно предоставить тыл? — Нет, я пойду один. Так я покажу Иорвету, что я пришёл с миром. — Хорошо, я передам это коменданту. — И да, — Вернон вскинул руку в предупреждающем жесте. — Я скорей всего не появлюсь до рассвета. Я буду проводить долгие… переговоры. — Хорошо, это тоже передам.       Вернон достал трубку, забил её табаком и, прикурив, встал из-за стола. Подойдя к окну, он задумчиво посмотрел вдаль открывающемуся виду на голые леса Флотзама. — Вернон, я зайду? — в дверном проёме появилась женская фигура. — Да, заходи, Бьянка. — Я слышала, что ты собрался идти к скоя’таяэлям в одиночку… — Да, иду. — Не слишком ли это рискованно? — Меня пригласили на Саовину.       Бьянка на минуту задумалась, уставившись на Роше. Её смущала непринуждённость в тоне голоса командира. — У нас только-только установилось перемирие и уже приглашение на один из святейших праздников эльфов? Тебе не кажется, что это похоже на какую-то засаду? — Ты сама себе противоречишь, — продолжая рассматривать инеевые узоры на стекле, говорил Вернон. — Если это святейший праздник, то наверняка никакой засады нет. Другой вопрос, почему именно меня пригласили, — помолчав немного, он продолжил. — Может мне нужно принести какой-нибудь подарок. — Думаю, тебе поможет в этом Седрик, сходи к нему сейчас. — Но сейчас уже поздний вечер. — Самое время пока он на посту.       Вернон, не теряя ни минуты, направился за стены Флотзама в поисках Седрика, благо тот как всегда находился на посту — стоял на деревянном сооружении, обрамляющего ствол дерева. Он неподвижно стоял, всматривался в безмолвную тьму и, казалось, ничего не замечал вокруг, но сразу обернулся на едва приблизившегося Вернона. — Роше, — обратился тот, — поднимись ко мне. — Нынче Саовина будет особенно холодной. — Я как раз насчёт него, — поднявшись наверх, сказал Вернон. — Я иду отмечать эльфский новый год. — И кто же тебя удостоил такой чести? — убрав руки за спину, Седрик вскинул брови. — Милсдарь Иорвет, — усмехнулся тот. Брови эльфа сильнее поползли наверх. — Я не буду уточнять как так получилось, но я надеюсь вы знаете, что делаете, — убрав руки за спину, Седрик, задумавшись, начал ходить туда сюда. — Однако я вижу, что эта ночь будет особенная для вас. — Ты разве не пьян? — Уже успел протрезветь. — Надеюсь, это не заговор… — Ни в коем случае! — вдруг повысил голос Седрик, вскинув указательный палец. — Какими бы мразями ни были скоя’таэли, они никогда не позволят себе такого в наш святой праздник. — Ты как уверен в этом? — Абсолютно, мы не люди, которые обесценили значение особенных праздников.       Растерявшись окончательно, Вернон никак не мог построить диалог с эльфом. Тот будто пытался принизить командира в своих глазах и, почувствовав это, снизил тон. — Значит, ты задумался над подарком, не так ли? — Как хорошо, что ты вовремя оказался таким проницательным, — Вернон, сложив руки на груди, ощутил как у него кончается терпение. — Подумай о Иорвете, что ему может нравиться? — Я не знаю, поэтому я и… — Тсс, — перебил его Седрик, — ты знаешь ответ, просто не хочешь подумать. — Откуда мне знать? У меня буквально сутки, чтобы что-то придумать, Вернон достал свою трубку с ещё не до конца дотлевшим табаком и, взяв ледяными пальцами в перчатках с открытыми пальцами лучину от факела, прикурил то, что осталось.       Разговор не привёл ни к чему, как показалось Вернону. Он, озябший и холодный, вернулся в свой кабинет, где, не раздеваясь, завалился спать на нары.       Очнувшись утром, ему в голову снова пришла мысль о подарке, над которым он всё ломал голову. Встав и заглянув в ящик своего стола, он обнаружил свёрток посылки. В нём лежала совершенно новая трубка из красного дерева и с вырезанными на ней какими-то древними рунами, значение которых Вернон не знал. На посылке не было никаких опознавательных надписей, поэтому ему пришла гениальная идея — использовать эту трубку в качестве подарке. — «Иорвет любит иногда покурить крепкий табак, но его трубка уже, кажется, пережила не одно десятилетие курения», — думал про себя Роше, щупая и разглядывая свою находку.       Ближе к вечеру, одевшись потеплее, Вернон пошёл в одиночестве вглубь леса, где ждал его эльф. Под огромным ветвистым деревом, на котором обычно любил патрулировать Иорвет, едва был заметен жёлто-красный огонёк. Оказалось, что под деревом в сухих корнях было свободное пространство, окружённое слоем земли, покрытого сугробом. Вернон встал в нескольких шагах от предположительного места проведения праздника и стал ожидать. Через некоторое время что-то неожиданно коснулось его плеча, он обернулся и что-то коснулось уже другого плеча. Тяжело выдохнув, перед ним возник виновник шалостей. — Это не смешно, — уставши проговорил Вернон. — Зато мне смешно, — усмехнулся Иорвет. — Пройдём в землянку.       Внутри сидело довольно много эльфов из отряда Иорвета, многих Роше помнил в лицо. Все сидели при полном обмундировании — болотно-зелёные сюртуки, колчаны за спинами, у кого-то чепцы на голове, а у кого даже остался размазанный от времени тёмно-зелёный боевой раскрас. Никто из отряда почти не обратили на «синего» гостя никакого внимания, лишь оглянулись и продолжили дальше, собравшись в небольшие круги по 4-5 эльфов, общаться и распивать горячительные напитки, поедая жареное мясо какого-то местного зверька. Всего в импровизированном «помещении» было несколько костров, Иорвет сидел на бревне, которое находилось перед самым большим костром, и жестом пригласил Вернона присесть рядом с ним. — Держи, — Иорверт подал ему выструганную из древесины кружку, в ней плещелась жидкость до боли напоминающая то ли пиво, то ли медовуха. — Что это? На вкус сладкая и крепкая. — Это A'baethe diri. — Вино поцелуя? Какое оригинальное название, — Вернон, усмехнувшись, сделал большой глоток. — У него ещё и оригинальная история, — серьёзно ответил Иорвет. — Расскажи-ка. — Жила когда-то давно одна прекрасная эльфка, Aen Seidhe, одна из наших предков, которая ещё жила в те времена, когда настоящие Seidhe жили в горах… — О, прямо как ты? — Нет, мои предки покинули горы ещё задолго до моего рождения.       Вернон слушал рассказ абсолютно серьёзного эльфа и ему было неловко как-то того прерывать своими шутками и комментариями. Иорвет, вальяжно опершись левой рукой на бревно, правой держал такую же импровизированную кружку как у Роше и часто припивал из неё. — Так вот, когда-то давно эта эльфка влюбилась… — Иорвет сделал паузу, чтобы сделать особенно большой глоток, — в человека. — Прямо в человека? — изумился Вернон, сгрызая остатки мяса, как он предположил, косули. — Да, в обычного человека, в паршивого dh'oine. — Почему сразу паршивого? — Вернон отбросил косточку в сторону. — Может он был и не паршивым. — В моей истории да, — неожиданно согласился Иорвет. — А вот ты паршив, потому что выкинул косточку в сторону, а не в специальное место у костра, — он указал на небольшое ведро, скрытое в тени. Вернон фыркнул и пошёл выкинуть кость. — Отлично, теперь я могу продолжить.       Теперь настроение Вернона совсем испортилось. Он, присосавшись к кружке, смотрел на опустевшее дно и думал о том, как оказалось легко пробраться в гнездо врага. Если бы он, моложе на несколько лет, узнал, где он будет сегодня проводить свою ночь, то подумал бы, говорящий ему это сумасшедший. — Этот человек был обычным пастухом в тамошних горах, жил там, пас овец, вёл аскетичный образ жизни в суровых условиях и почти не общался с другими людьми. Раз в несколько месяцев приходили к нему за овечьей шерстью или за мясом. Сам он принёс обет — никогда не трогать своих овец ни при каких обстоятельствах, поэтому он полностью отказался от мяса, чтобы не искушать себя. — Можно мне ещё вашего… ээ… — забылся Роше. — Вина. — Да, пожалуйста, — Иорвет достал бутылку и, откупорив крышку, налил тому в кружку вина до краёв. — Какая долгая предыстория, — отпив, сказал Вернон. — А ведь главные герои ещё даже не встретились. — Ты подожди, — усмехнулся эльф, — я ещё недостаточно выпил, чтобы рассказать развязку. — Да ладно, — вскинул брови Вернон. — Ты только при мне выпил три кружки. — Оно меня не так сильно пьянит, как тебя, непривыкшему к такому. — Но это же вино, а не водка или какая-нибудь настойка, мать твою за ногу, — произнёс Роше, опрокинув в себя ещё больше вина, попутно пролив себе на воротник. — А много выпить всё равно не можешь, — усмехнулся Иорвет, раскрасневшись и окончательно расслабившись. — Ты историю продолжать будешь или как? — шмыгнув, спросил Вернон. — Да-да, конечно, — Иорвет, прокашлявшись, продолжил. — В общем, жил себе этот пастух, овечек пас, очень много лет пас. — Я уже это слышал! — Да подожди ты, — Иорвет отпил ещё немного. — Это обязательный момент истории, я ничего не должен упустить. И… — он немного задумался, — и этот пастух как-то раз повстречал эльфку. — Вот так прямо вышел из своего дома и повстречал? — Именно так, — кивнул он. — Он не знал, что недалеко от него жило племя Aen Seidhe, а те не знали, что рядом с ними пастух. — То есть они все эти годы не видели стада овец, которых пас пастух? — Откуда я знаю? Может не обращали внимание, может им было всё равно, — начал нервничать Иорвет. — Несостыковка, — прищурился Вернон. — Я это запомню. — Короче говоря, — тяжело вздохнул Иорвет. — Эльфка повстречала этого пастуха. — А не пастух эльфку? — Thaess aep! — гавкнул Иорвет. — Я пытаюсь историю рассказать, а ты вечно меня перебиваешь! — Как я могу не перебивать, если ты постоянно путаешься! — Если я путаюсь, то это значит, что это не обязательно для моей истории! — Тогда grealghane! — уже Вернон перешёл на Старшую речь. — Ciall, — мягко улыбнулся Иорвет. — Продолжу всё-таки, — он допил очередную кружку. — Они встретились, когда пастух очередной раз пас овец, она тогда вышла на охоту и увидела стадо. Тогда она решила подойти ближе и узнать в чём дело. Вдали она увидела мужчину, который стоял среди овец и не спускал взгляда со своего стада. И тут его взгляд упал на эльфку… — Ну-ну, и что дальше? — Он влюбился в неё с первого взгляда, как только увидел. Он хотел к ней подойти, но та успела скрыться. — Эх, а всё так хорошо начиналось.       Как ни крути, а алкоголь успел ударить в голову Вернона. Он уже почти не слышал историю, а лишь наблюдал за устами эльфа и шрамом из губы, вздымающийся, словно молния, к глазнице, скрытой под повязкой. Медово-зелёный глаз, казалось, уже смотрел куда-то вдаль сквозь Вернона, а губы лепетали какой-то текст в пустоту. Эльфы вокруг них потихоньку начали разлёживаться по своим койкам, но некоторые продолжали сидеть и веселиться. — Жизнь этого пастуха изменилась в тот момент бесповоротно. Он дал себе обещание, что отыщет эту эльфку во что бы то ни стало, чтобы жениться на ней. — А дальше? — А дальше он её находит и… и они женятся. — Твою мать, Иорвет! — Я уже не помню о чём говорил, правда, — он сидел и чуть ли не падал с бревна. — Так почему же вино поцелуя? — А? — Почему название-то такое? — Ну они там выпили и поцеловались вроде, поэтому и название такое, — Иорвет поднял свою бутылку. — А вино-то кончилось, да и поцелуев не было, все эльфки спят. — Видимо мне пора домой. — В смысле домой? — удивился Иорвет. — Ни в коем случае. Во-первых, ты пьян, а во-вторых ты не знал, что в Саовины на улице больше всего монстров? — Так их всегда ночью много. — А в Саовины ещё и свирепее, чем обычно, поэтому ночь здесь переждёшь.       Вернон знал, что эту ночь он проведёт тут, просто на всякий случай убедился, что он действительно тут останется и его никто не выгонит. — Пойдём, — Иорвет встал и повёл Вернона куда-то вглубь землянки. Оказалось там другой выход, который прямо в небольшой пещерке, являющейся личной «комнатой» командира отряда скоя’таяэлей. — Здесь я в основном сплю, иногда работаю за столом, — он указал на письменный стол, видно, сделанный своими руками. В углу тлел слабый костёр, от которого в пещерке было довольно тепло и даже уютно. — А интересно ты это придумал, — усмехнулся Вернон, присаживаясь на соломенные нары. — Здесь только ты или ещё кто-нибудь? — Только я, — присаживаясь рядом, сказал Иорвет. — Иногда мне нужно личное пространство, чтобы сосредоточиться на своих мыслях, продумать стратегию битвы или какие дела поручить своим бойцам. — Аналогично, в любых местах, походах всегда прошу выделить мне отдельную комнату или палатку, чтобы побыть там одному, — сказал Роше, снимая с головы шаперон. — У нас, однако, много общего, — Иорвет повернулся к лицу Вернона, чьё лицо едва освещал свет костра. Без головного убора было непривычно его наблюдать. Иорвет решил снять свою повязку. — Святая Мелитэле, — удивился Роше, широко раскрыв глаза. — Так вот как выглядит твоё… увечье.       Тот шрам, что «молнией» вздымался вверх к повязке, врезался в зияющую багровую глазницу, которая не понятно зажила или продолжала воспаляться, так как при свете костра казалось, что рана немного блестит. Иорвет так же смотрел на него одним глазом как и всегда, но теперь всё казалось более личным, а взгляд более тёплым и спокойным. Волосы на голове эльфа оказались каштановые и длинные, чуть ниже мочек ушей, тогда как у Вернона был короткий отросший русый «ёжик». — Я думал, что ты как пират, носишь повязку, чтобы другим глазом лучше видеть в темноте, — рассмеялся Вернон, чтобы разрядить обстановку, но эльф не поддержал его. — Чёрт, эльф, ты хоть когда-нибудь смеёшься? — Да, если шутка действительно смешная, — хитро улыбнувшись, ответил тот. — Но вообще, твоя рана, ох… — Вернон схватился за свой глаз. — Мне аж самому стало больно. — Да, лишаться глаза было очень больно. — Почему ты вдруг решил снять повязку? — Ты снял свой шаперон, я подумал, что никогда не видел тебя без него, а ты не видел меня без повязки. — Ночь Саовины наверняка очень романтичная причина для этого, — тут Вернон неожиданно вскочил. — Точно! У меня же подарок, — достал свой небольшой свёрток и вручил его эльфу. — Это мне? — спросил Иорвет, принимая подарок в руки. — Конечно, мы на новый год дарим друг другу подарки, вот я и решил, что раз это новый год, хоть и эльфский, то надо принести какой-то подарок, — произнёс он, присаживаясь обратно рядом с Иорветом. — Спасибо огромное, — Иорвет с интересом рассматривал свою трубку, представляя как утром он будет её раскуривать вместе с ним. — Надеюсь, что тебе правда нравится, я видел, что ты тоже любитель курить табак, а трубка твоя, мягко говоря, морально устарела. — Так и есть, — ответил эльф, убирая трубку в сторону. — Она уже, наверное, твоя ровесница, а тут повод сменить, — его губы расплылись в широкой улыбке. — Спасибо тебе ещё раз, — он неожиданно заключил Вернона в объятья. Тот сначала растерялся, но ответил на объятия, обхватив эльфа за спину и прижав к себе ближе. Так они просидели, казалось, несколько минут, уж слишком приятны и теплы оказались объятия в уже остывающей пещере.       Никогда раньше Вернон не ощущал эльфа так близко к себе, особенно его необычный запах. Вроде это был обычный запах кожи с примесью пота, но всё равно не такой как у человека. У Иорвета это тоже был первый опыт такого близкого контакта с человеком. Возможно, в глубине сознания он не понимал себя и того, что творит, но пьяному сознанию сейчас было так хорошо, особенно после отсутствия почти любого телесного контакта за последние несколько лет. — Иорвет, — Роше резко выбил того из своих мыслей, — не за что, — и отпрянул от него. — Можно ещё? — Чего? — Ещё раз так обняться. — Ну, давай, — они снова прильнули друг к другу, но Вернону было уже немного неловко, но он не мог отрицать, что это было очень приятно. Снова прижав к себе сильнее крепкое тело, скрытое за слоями одежды, Вернон слышал, как громко бьются их сердца в унисон. Зарывшись в шею Вернона, Иорвет слегка прильнул к ней губами, будто прощупывал, как тот отреагирует, но тот лишь сильнее прижимался к эльфу. Тогда Иорвет начал оставлять короткие поцелуи по периметру шеи, наблюдая в полутьме как на коже выступают мурашки. Приблизившись к уху, он отпрянул и посмотрел в глаза напротив — в них было полное спокойствие и безмолвное ожидание продолжения таких приятных действий. — Наверное, достаточно объятий, — тихо сказал Иорвет, ничего не сделав. — Не думаю, — так же тихо ответил Вернон и осторожно, почти невесомо, приблизившись, поцеловал Иорвета. Тот ответил на нежное прикосновение сокращением расстояния и превращением в настоящий поцелуй. Всё происходило настолько медленно и трепетно, что у обоих вскружилась голова. — Всё-таки надо остановиться, — произнёс Иорвет, мягко отстранившись.