Ла фамилия Мадригал

Вот это была встреча! Мама и папа душили меня поцелуями, Антон висел на моей шее, и даже Изабэлла обняла меня чуть ли не впервые в жизни. А рядом с Антоном… как домашний кот, смирно сидел ягуар. — Звери так долго не понимали меня, что я уж и не заговаривал с ними, — пояснял Антоша. — И когда я ночью заметил этого ягуара, то хотел, было, посторониться, а он вдруг спросил, что мы делаем одни в джунглях. В ту минуту я понял, что мой дар вновь вернулся ко мне! — А я в ту минуту почувствовала прилив новых сил! — сжала мускулы Луиза. — А у меня снова прорезался острый слух. — сообщила Долорес. — Я слышала какие-то шорохи, но не могла определить, откуда они доносятся. — И откуда ни возьмись вылетел рой золотых бабочек, который указал к вам дорогу. — заключил папа. Мама и тётя Пепа не отходили от бабушки, счастливые её примирением с семьёй. Она хотела поведать дочерям о своих нелёгких поисках, но тут из зарослей появился Бруно. — Вы все снова вместе? — робко спросил он, словно не веря в это счастье. Мама и Пепита ахнули и застыли, а бабушка обняла сына. — Я знала, что однажды найду тебя, мой Брунито. — сквозь слëзы безграничной любви и радости сказала она и поцеловала его в лоб. Это было так мило и долгожданно, что я не сдержалась и тоже поцеловала — ягура в самую морду. Тот в недоумении рыкнул и мотнул головой, насмешив Антошу. Смущённо улыбаясь, Бруно поглядел на своих сестёр — только тогда оцепенение покинуло их. С криком они бросились к брату, стали обнимать его, целовать… Мама рыдала и лепетала что-то неразборчивое, а тётушка Пепита плакала и смеялась одновременно, в результате чего над ними возникла радуга. Должно быть, радость — вещь заразительная, потому что Камило стал скакать вокруг матери, тёти и дяди, превращаясь в них, Луиза стала кружить в танце маленького кузена, а Изабэлла крикнула «Эх!» и топнула ногой. Но вместо розового цветочка вырос… колючий кактус. Чего у Изы никогда не было. — Я даже не думала, что могу создавать что-то кроме цветов! — выдохнула сестра. — Значит, мой дар не только цветы, а растения вообще! — И продолжай эксперементировать. — кивнула бабушка. — Быть идеальной не только тебе, но и нам всем вовсе не обязательно — важно узнать, на что мы ещё способны. — Ну, раз семейство Мадригал снова воссоединилось, то пора идти домой. — велела я. — А разве у нас есть дом? — недоверчиво спросил Камило. — Даже не сомневайся! — хитро подмигнула я и взяла сияющую свечу. Бабушка её у меня не забирает — и я иду впереди всех и несу источник нашей магии, словно сама являюсь главой и хранительницей семьи Мадригал… По дороге в Рио-де-Жанейро Бруно рассказал нам, что видел в час, когда мы с бабушкой покинули виллу Гузманов. В то время Сесилия, позабыв обо всём, бросилась звонить Сальвадору, чтоб тот срочно вёл семью домой. Когда же все прибежали, Бруно, на которого уже никто не обращал внимания, тихонько заглянул из любопытства в комнату Сесилии — и по крикам хозяйки понял, что бабочка в банке тает, как кусок сахара в чае! Догадливый Фердинанд заявил Сесилии, что эта напасть исключительно из-за ненависти к Мадригалам, и стал уговаривать свою бабушку отпустить прошлое и признать, что Мадригалы заслужили возвращение магии. И сеньора Гузман вынуждена была раскаяться, причём, самым искренним образом, чтобы бабочка вновь восстановилась, а двери перестали мигать. Со временем, полагал Бруно, старая Сесилия окончательно забудет свою неприязнь к нам.       В родной город мы вступили около полудня, добравшись за короткое время на попутках. Я не ошиблась — наша вилла возвышалась пред нами во всей красе, будто бы никакого пожара и не было. Всё те же цветы в стенах, те же ставни, с тихим скрипом качающиеся на ветру, словно приветствуя нас. — Ола, касита! — смеясь, поприветствовала я в свою очередь. Ведь «касита» на нашем языке и означает «домик». Все Мадригалы с радостным воем рванули внутрь — всё, как надо! Животные снова гуляют по патио и саду, мамины травы на кухне благоухают и все двери светятся, даже у Бруно. Изабэлла сразу начала эксперементировать с созданием новых растений в своей комнате, Луиза соорудила в саду гамак и тут же бултыхнулась в него со стаканом лимонада — теперь уж никто не заставит её работать на износ! А бабушка поставила свечу на подоконник и торжественно объявила: — Мы устроим праздник в честь своего возвращения! Пепа, придержи в этот вечер тучу. — Мама, ты опять? — хитро улыбнулась тётя Пепита. — Ты вроде бы говорила, что быть идеальными не стоит, поэтому дозволь сегодня всё! — Ну-у… — смущённо пожала плечами бабуля. — Вообще-то я теперь всегда буду позволять быть каждому из вас самим собой. Ладно, даже сегодня можешь плакать, если хочешь — я не против. Вдруг пошёл дождик, хотя настроение у Пепы было отменное. — Я просто захотела — и он пошёл! — удивлялась тётушка. Дядя Феликс подхватил её и закружил на руках, восхищаясь: — Не думал, ми амор, что не только у Изы, но и у тебя может быть такая особенность: ты теперь и дождь, и солнце, и радугу сможешь вызвать по собственному желанию! Я наблюдала за радостной пляской тёти и дяди под прохладными каплями и радовалась и за них, и за всех в целом. Да, мы вновь приобрели и дом, и магию — казалось, можно ли желать большего? Но судьба, видимо, решила воздать нам и дополнительное вознаграждение. Я прошла в свою комнату, в которой живу уже столько лет. Волшебство восстановило её такою же, какой она была до пожара: с зелёными обоями, простой кроватью, узким окошком. Но мне сойдёт и такое. Ведь главное не твоя способность, а ты сам, а уж если имеешь дар, то, чего доброго, станешь его пленником, какими были мои родные. Всегда лучезарно улыбающиеся, всегда готовые помочь, мы работали, отягчëнные долгом, просьбами народа и требованиями бабушки. Но теперь мы не станем представлять себя лишь источниками магических удовлетворений. Мы сами — больше, чем наши дары.       Вечером я надела розовую юбку, рубашку с длинным рукавом и тот самый фиолетовый бант. Выйдя на галерею, я залюбовалась яркими красками всеобщего веселья — давно не было на нашей вилле такого светлого, искреннего торжества. Все наши друзья и знакомые, чокаясь бокалами, произносили пожелания добрым и великолепным Мадригалам. Под визг труб и треск кастаньет мама кружится с папой в танце, бабушка раздаёт гостям кукурузные лепёшки, а Долорес загадочно глядит издалека на Мариано… Кузены тоже не остались в стороне: Антонио знакомит соседских ребят со зверями, а Камило болтает с девушками и никого не копирует, как обычно — наверное, не желает передразнивать… Я поспешила вниз, чтобы стать участницей этого долгожданного примирительного пира, но вдруг заметила… что стена будто удлинилась… А в стене сияет дверь! Совершенно новая дверь, на которой нет ничьего изображения. Для кого она ни с того ни с сего появилась в нашей вилле? Неужели для… Не смея верить, я понеслась в патио и схватила за руку Долорес. — Долли, там дверь появилась! — шёпотом крикнула я. — Чья дверь?! — поразилась кузина. — Пока ещё ничья. Но я догадываюсь, что… моя… Теперь болтливость Долли была как нельзя кстати: весть возникновении моей двери облетела всех Мадригалов, а после и гостей. — Каждый из вас получал волшебный дар в пять лет, — обратилась к нам бабушка. — Но стать волшебником никогда не поздно. Мирабэлла совершила подвиг — она достойна быть волшебницей. Иди же, открой дверь в заслуженное чудо! Ах, не снится ли мне это?.. Я, давно получившая звание обычной в волшебной семье, давно бросившая мечтать о собственном даре, вдруг имею возможность получить его! Я засмущалась, опустила голову, не решаясь сдвинуться с места. Но Бруно подошёл и ласково взял меня за руку: — Пойдём, откроем твою новую жизнь. Я знаю — на этот раз неудачи не будет! У меня тут же появилась увереность, и я последовала за дядей. Он провёл меня мимо затаивших дыхание гостей, мимо нашей семьи, что поддерживает меня одним лишь взглядом. Подъëм по лестнице, шаги мимо бабушки — и я у двери. Бабуля глядела на меня не только с гордостью, как в час того же события десять лет назад — в её взгляде больше любви, преданной и бескорыстной любви к внучке, вразумившей её. Теперь осталось только взяться за ручку — и чудо для меня настанет! Но что, если опять… опять?! Моя рука дрожала в воздухе, я колебалась… Но Бруно смотрел на меня так уверенно, словно свидетельствовал: «Бояться нечего! Ведь с волшебством теперь всё в порядке, как и с семьёй!» И тогда мой страх окончательно рассыпался, я вздохнула и сомкнула ладонь на дверной ручке. И дверь вспыхнула! Осветила ярким светом и нас, и гостей, и весь патио, а затем выявила моё имя и чёткое изображение меня, источающую сердца. Всё кругом взорвалось визгом, воем и аплодисментами. Моя семья захлёбывалась от восторга… А я — от счастливых слëз. — Встречайте новое волшебство! — вскричала бабушка. — Заслуженное нашим примирением! Но я не спешу входить в наконец-то приобретённую комнату — я обнимаю Бруно, обнимаю бабушку и кричу, как безумная: — Спасибо! Огромное спасибо! — За что? — недоумевают они. — За вашу любовь ко мне! Без неё бы не произошло никакого чуда! Затем я распахиваю дверь и вижу, как комната создаëтся на моих глазах: розовые обои, диван в форме облака, высокий стол в форме сердца… Что бы это значило? — Похоже, мой дар как-то связан с любовью… — взглянула я на большой блокнот в один лист, расположенный на столе. — Как романтично! — подбежала восхищённая Долорес. — И я уже знаю, как этим пользоваться. — я взяла белое перо и осторожно написала им на бумаге имя моей кузины. Лист тотчас улетел в высокое овальное зеркало и растворился в нём. А затем… в зеркале появилось изображение Мариано! — Я угадала! — вскричала я. — Именно так оно и работает! — Я знала, что моя симпатия к Мариано была неспроста! — произнесла Долли вполголоса и пошла к своему избраннику. Да, избраннику, потому что мой дар — находить родственные души! Способность полезная не менее, чем исцеление едой или понимание животных. И когда это наконец-то свершилось, я поняла, насколько было радостно Антону, когда он получил свой дар. Я чувствовала себя маленькой девочкой, получившей новую игрушку, и готовая играть ею пока хватит времени. И когда я вновь взялась писать, лист снова возник в блокноте. Луизе нашёлся худощавый, но умный паренёк по имени Пабло, Изабэлле — не тореадор, но вполне известный бард-гитарист Эскамильо. И большинство записанных на лист нашло свои половинки в этой же комнате… — Снисхождение волшебства на Мирабель — это просто какой-то подарок Судьбы. — убеждённо прошептала бабушка. — Не иначе, как Педро в этом помог… Постарался ли в возникновении моего дара дух покойного дедушки, но я была счастлива как никогда в жизни. Я танцевала с сёстрами и кузенами, кувыркаясь через голову и взмахивая юбкой, охотно подавала гостям еду и заводила беседы… А поздно вечером, когда народу в патио стало меньше, я взяла за руку Бруно, мы побежали в мою комнату, где со смехом повалились за занавески на диванные подушки. — Что ж, добро пожаловать в семью, дядюшка Бруно! — улыбнулась я. — А как ты думаешь, без тебя мне бы удалось в неё возвратиться? — в недоумении спросил он и убеждённо продолжил: — Нет, только твоя забота помогла мне обрести стойкость и веру в себя. Спасибо, что своей преданной любовью спасла семью и меня, Мирочка! Ты сама — истинное чудо! Он произнёс это с особым чувством, и в его глазах блеснули благодарные слëзы — один его умильный взгляд заставил меня понять всё. — Знаешь, Брунито… — взяла я его за руки. — Это совсем неважно, волшебные мы, или нет. Волшебство живёт в самих нас. Ведь каждого члена семьи любят просто за то, что он родился и живёт. Я люблю тебя так же — за то, что ты у меня есть, дядя Бруно. Сказав эти нежные слова, я обвила его руками и поцеловала в щëку. Дядя не скрыл удивлëнной улыбки: — Ты, как и в детстве, не обходишься без поцелуев? — Конечно, ведь я твоя племянница. И мы всегда были родными друзьями. Звуки фиесты во дворе постепенно затихли, растворились, как отдаляющийся звон, уступив место мирной и ласковой тиши… Всё между нами было сказано-пересказано… Мы готовы были так сидеть в новой комнате хоть всю ночь, наслаждаясь великим счастьем. Счастьем заслуженно выстраданным нами обоими…                                                              * * * Наша дальнейшая судьба намного интересней однообразного прошлого. Бабушка теперь следит не только за магией, но и интеллектуальными способностями. А они есть у каждого! Папу и дядю Феликса нередко приглашают сыграть в оркестре на фортепиано и гитаре. Камило увлёкся футболом и теперь играет в команде нашего города — я знала, личность моего кузена раскрывается куда лучше, когда он не копирует кого-то другого. Луиза построила парк атракционов, чтобы проводить там свободное время, вместе с другими посетителями. Долорес даёт танцевальные выступления вместе с Мариано. Так же и наши дары теперь имеют новые возможности. Изабэлла создаëт в садах и огородах плодовые деревья, а то и овощи, и даже ягодные кусты, а тётя Пепа поливает их дождём и сушит солнцем, ведь погоду она теперь может создать по собственному желанию. Антонио не только доставляет больных животных на исцеление маме, но и даёт советы их хозяевам. А я теперь могу находить человеку родственную душу необязательно в комнате с блокнотом и зеркалом — просто уже в своём сознании вижу и знаю. Как дядя Бруно… Он, кстати, теперь старается возвещать людям только о хорошем будущем. Но и плохом тоже иногда пытается предупредить. И хотя не всегда удавалось отклонить это плохое, дяде были всё же благодарны, потому что знали — он любит свою семью, и уважающий её народ, а любовь не часто говорит о себе прямо. Также, помимо предсказаний, он занимается работой на огородах и собирательством в садах. А у меня разве нету своей, интеллектуальной способности? Конечно, есть, и всегда была! Я шью на продажу одежду или украшаю её вышивкой. Для такой работе нужна была целая швейная мастерская, и под неё была оборудованна бывшая детская. И даже дверь её выглядит по-новому: каждый украсил её свойственным себе орнаментом. На двери швейной мастерской изображены и цветы Изабэллы, и гантели Луизы, и ягуар Антонио, и хамелеон как символ Камило, и звуковые волны Долорес, и травы мамы, и солнце Пепы, и свеча бабушки, и песочные часы Бруно… И, наверное, что-то даже от папы и дядюшки Феликса. Ни один рисунок не был пропущен, всё от каждого в семье поместилось на одной двери. Значит, семейство Мадригал едино, и единство это нерушимо… Когда туристы знакомятся с нашей семьёй, то первым делом спрашивают в чём источник нашей магии. И я отвечаю, что он в том же, в чём и у всех людей. Может, его не так просто разглядеть, но он есть точно.       А недавно Бруно предсказал мне моё недалёкое будущее: я выйду замуж за Фердинанда, и у меня родится дочь Лорэна, которая получит в дар острое зрение… Но это начнётся уже новое поколение великих Мадригалов, и жутко даже подумать, что наша вилла разрастëтся в огромный город, чтобы дать комнаты нашим потомкам. Я рада, что всё это ещё впереди, и не только это… Верю, что когда-нибудь Мадригалы получат возможность самим выбирать быть ли им волшебниками, вопреки воле волшебства. Ведь самому создавать судьбу и развивать свои способности очень интересно! Так почему же я получила волшебный дар, помимо своих швейных умений? Да просто потому что всегда о нëм мечтала и заслужила. Заслужила отвагой, верностью и любовью. А светлые мечты должны сбываться, если мы становимся достойными их.