in pursuit of lust

Человеческое сердце ждет своей очереди после мыслей, действий и эмоций. Оно медленно, но верно взбирается на пьедестал, одаряя этот мир волшебными чувствами. Отодвигает на второй план глупые думы, в которых вывод сделать можно только гениям. Неадекватные действия, которые заставляют нести ответственность. И даже неразумные эмоции, что потоком выходят из тебя при малейшем изменении траектории пути. И Феликс почему-то слишком быстро перескочил бестолковые раздумья, придурковатую деятельность и даже недалекие эмоции. Сразу отдавая власть своему сердцу, которое за секунду успело разогнать биты до трех сотен километров в час. А получилось это все благодаря одному маленькому вопросу, который Хенджин задал при выходе из кафе: — А ты гей? — младший давится своим вторым купленным по счету кофе. — Ну просто, ты так сказал про Скарлет... Хван все больше удивляется неоднозначному взгляду Ли, видимо, считая нормальным задать такой вопрос посередине оживленной улицы. Повторюсь, сердце Феликса ушло в разгул. — С каких пор мы начали задавать личные вопросы друг другу? — интересуется светловолосый, наконец, отводя взгляд. — С того момента, как ты узнал об моей бывшей и ее присутствии в этом долгосрочном расследовании. — спокойно объясняется Хенджин, опуская руки в карманы. — Я не знаю, что насчет Кореи, но в Англии к этому относятся адекватно. Ты можешь мне сказать. Феликс мнется. Нет, честно. Об своей ориентации он поведал только Минхо, как давнему другу. Да, старший, бывало, подшучивал, но сам далеко от детектива не ушел. Особенно после встречи с новеньким, но достаточно опытным судебным медицинским экспертом Хан Джисоном. Этот человек и есть ориентация Минхо. А вот Феликс все еще мнется, потому что Хван ему обычный коллега, а не друг или давний знакомый. Он напарник, который находится рядом всего день. — Ну... Вообще, Корея является гомофобной страной, — припадает губами к трубочке, дабы увлажнить пересохшее горло. — А так, мне без разницы с кем спать и кого любить. На щеках младшего расцветает явный румянец. И почему-то Хван уверен, что это не от холода. На улице плюс тринадцать градусов Цельсия, поэтому замерзнуть до красных щек и каменных пальцев невозможно. — Тебя смущает эта тема? — докапывается до правды детектив. — Ты так покраснел, что воздух вокруг сейчас согреешь. Феликс улыбается, вздыхает и открывает дверь своей машины, оглаживая пальцами глянцевую поверхность крыла. — Просто немного странно рассказывать о том, с кем ты предпочитаешь трахаться, человеку, который зашел в твое окружение всего несколько часов назад. — облокачивается руками на крышу мерса, глядя на странное выражение лица Хенджина. — Ну согласись? Разве не так? И Хенджин кивает. Соглашаясь.

***

Агентство переполнено людьми.  Минхо сидит на диване, удерживая ноутбук на коленях, и нервы Джисона в тонусе. Ибо Скарлет, которая сюда тоже явилась, слишком открыто кидает знаки внимание в сторону криминалиста. Ли проходит вслед за Хенджином, что открыто удивлен такому сборищу и витающей в воздухе атмосфере. Тут флиртом пахнет за километр. И несложно догадаться, кому сие аромат принадлежит. — Давно вы тут? — спрашивает Феликс, обходя следящую за ним взглядом Скарлет, и приземляется на рабочее кресло. — Уже минут сорок, — отвечает Минхо, как самый спокойный и адекватный. Если о Джисоне на вид даже заикнуться об уравновешенности нельзя. То насчет Скарлет придется докопаться. Да только в итоге, все равно, ничего хорошего в этом плане не найдешь. — И что вы за это время успели обговорить? — интересуется Хван. — Ничего. — отвечает раздраженно Джисон. — А вот я успел обговорить кое-что сам с собой, — Минхо отставляет ноутбук на стол, усаживаясь поудобнее и обращая взгляд сначала на Скарлет, а после на рядом сидящего Хана. — Как выяснилось в ходе моего расследования отношений, среди всех находящихся в этом помещении, могу сообщить. Скарлет Уильямс — некий спецагент, что приехала к нам из Англии ведет себя крайне подозрительно, продолжая не спускать с меня взгляд на протяжении всех сорока минут. При этом ехидно улыбаясь и флиртуя одним своим сказочным произношением. — слово "сказочным" в монологе Минхо было явно саркастическим. Потому что произношение у девушки такое себе. — Хан Джисон, всем вам известный судебный медицинский эксперт, что работает тут уже на протяжении года, крайне раздражителен уже почти два часа. Его яростный, испепеляющий взгляд часто падает на темноволосую англичанку, что устроилась около стола. И также часто эти горящие глаза возвращаются к моей персоне. Вывод каждый делает сам. — Джисон собирается перебить яркую речь Минхо, но старший успевает приставить к его губам палец и обратить внимание на прыскающего в кулак Хвана. — А наш новый коллега — Хван Хенджин увозит детектива, по совместительству моего друга куда-то не пойми куда, забирая его прямо с места преступления. Да так, что я невольно подумал о сломанной руке Феликса в будущем. — старший подходит к маркерной доске, доставая из специального отсека фломастер и из своей сумки какие-то карточки и фотографии. — Ну а насчет всеми любимого детектива Ли Феликса, так это то, что вы, наглый мальчишка, даже не сообщили мне, где находитесь, как добрались и что там с рукой. На этом мой монолог окончен. Надеюсь, каждый сделал выводы из моих слов и выявил свои оплошности. Приступим к расследованию или есть вопросы? Феликс поворачивает голову в сторону, встречаясь с глазами Хвана, и оба начинают, почти что одновременно, заливисто смеяться. — О Боже, — прерывистый хохот раздается по всему помещению. — Я думал не дождусь пока ты закончишь. Феликс явно не видит всей проблемы со стороны. Ведь Минхо, наоборот, раздражает эта ситуация. Взгляды Скарлет явно не дружеского характера. Ревность Джисона, что, кажется, тоже с дружбой ничего общего не имеет. И эти двое еще так резко и в такой неподходящий момент пропадают, что хочется головой об стенку биться. — Успокоились? — спрашивает старший, когда оба детектива убавили свою громкость. — Я могу начинать? — Давай. — в голос говорят Хенджин и Феликс, сразу же подмечая свою синхронность и вновь прыскают от смеха. Хо развешивает остатки фотографий, как оказалось, с места убийства, и открывает в готовности черный маркер. — Итак, — начало положено. Скарлет наконец-то слезла со стола, проходя к Джисону на диван. Хван уселся на кожаное кресло, а Феликс, чтобы быть ближе, приземлился на подлокотник около него. — Это фотографии, сделанные на месте преступления. Так же мне удалось определить траекторию полета пули и точное местоположение стрелявшего. Место запечатлено. Следов на ковровом покрытии не обнаружено. Только порох. У Джи будет все только после вскрытия. У меня после экспертизы. Может какие-то версии насчет всего, что уже имеем? Хван громко выдыхает в секунду образовавшейся тишины. Каждый о чем-то думает. И у каждого есть предположения. Главное, что вместе они будут звучать куда более оправданно. — Если основываться на замечании Скарлет об сопротивление одной из убитых, то могу предположить вот что, — начинает Феликс. — Возможно убийца совершает что-то наподобие "доброго дела"? По типу: "Я убиваю его, потому что он плохой, тем самым спасая хороших". Но тут тоже возникают противоречия: зачем ему отправлять это полиции? И какие его намерения дальше? Вдруг это одно убийство и все. А дальше мы не увидим. Так сказать, трейлер к фильму, который никогда не выпустят. Хенджин в знак согласия качает несколько раз головой. Все сидят в тишине, основываясь на предположении Феликса, но мысли дальше идти не хотят совершенно. Минхо в отчаянии уже хочет положить маркер, так и не сделав ни одной записи на доске, но тут его перехватывает старший детектив. — А что если, — начинает Хван, выхватывая черный фломастер из рук Хо и подходя к своему белому холсту. Теперь мысли пора изливать не только на бумаге. — Мы сделаем так... В стороне от фотографий, любезно развешанными криминалистом, Хенджин вырисовывает планировку здания. Четыре пары удивленных глаз устремляются на доску, пытаясь разглядеть за спиной Хвана, что тот вырисовывает. Но удается рассмотреть чертеж в подробностях только после того, как тело старшего двигается в сторону, презентуя свои идеальные линии строения. — Прежде чем у вас польется куча вопросов, я отвечу на них, — перебивает все разом открывшееся рты. — План отеля я попросил у директора, с которым разговаривал во время прибытия на место преступления. Так же мне были предоставлены записи с камер наблюдения по периметру здания. В коридорах камеры "для вида". Они не рабочие. Минхо сдержано кивает, садясь рядом с Джисоном, что нервно потирал свою коленку через ткань брюк. Скарлет все так же, с нечитаемым лицом развалилась на диване. А Феликс облокачивался на подлокотник кресла, откуда пару минут назад вскочил Хенджин. — Это схема здания, каковой мне ее представили. Вот листочек, но он помятый, — поднимает какой-то обрывок, почти что желтой бумаги вверх двумя пальцами Хван. — Но, впрочем, я все изобразил более отчетливо. Феликс поднимается со своего места, мельком оглядывая всех присутствующих и подходя ближе к маркерной доске. — Как мне сообщили, на камерах видеонаблюдения никого подозрительного замечено не было. Но мы еще сами не смотрели, — признается Хван. — Но я успел сделать предположение того, как наш преступник смог сбежать. Феликс вскидывает брови, потому что сам еще ни одно предположения озвучить не решается. — Начнем с его ухода, выстроив логическую цепочку, — предупреждает. — Допустим, вот он убил. И что ему, собственно, делать дальше? Как оказалось, прямо рядом с номером имеется грузовой лифт, что работает только по воскресеньям и понедельникам. То есть, сегодня ночью, предположительно, он еще был открыт. Если так размышлять, убийца мог выбраться через него, так как камеры в коридоре не работают. Да только прямо на конечной станции пути, и, кстати, единственной остановке лифта, имеется одна камера, что свисает прямо на черный выход. Он находиться справа от дверей лифта. Поэтому, предположительно, вряд ли убийца там побывал. Значит, выбрался другим путем. Скарлет вздыхает. Минхо следом. А Хан бросает на них раздраженный взгляд, думая про себя «повторяют друг за другом, парочка». Хенджин усмехается этому, возвращая внимание Феликсу, что с любопытностью слушал его. — Детектив Ли, сможете продолжить? Мне кажется, мы думаем в одном направлении, — Хенджин отходит от доски, укладывая маркер на подставку, и приторно улыбается. Феликс кивает, забирая фломастер себе и вставая по другую сторону от Хвана. Мимолетный взгляд кидает на Минхо, после на напарника, замечая его ухмылку, и решается вымолвить еще хоть предложение: — Я считаю, что убийца не покидал здание. — выдает свою версию Феликс. — Как ты уже сказал, хен, лифтом воспользоваться он не мог. Следовательно, ему пришлось менять траекторию, чтобы добраться до цели. Ставим цель — выбраться из здания, при этом оставшись незамеченным. А теперь ищем дорогу. Возможно, человек и не скрывался, сняв номерок по соседству. Но тут тоже есть свои претензии. Рядом находится всего три номера. И в ту ночь они были заняты. Следовательно, эта версия тоже отпадает. Остается только одно. — Феликс указывает на какую-то черточку в конце коридора на чертеже. И все одновременно щурят глаза, чтобы разглядеть столь мелкую деталь. — Это лестница. Она ведет на крышу. Ведь это последний этаж. Хенджин улыбается еще шире, складывая руки на груди. Смотрит на младшего пронзительно, вновь подмечая мелкие черты, что ранее не открылись его взору. А Феликс не сводит взгляд в ответ, тоже натягивая на свои пухлые губы лисью улыбку. Хенджин только что покопался в его голове. И Феликс это почувствовал, как никогда ранее сильно. — Время уже девять вечера, — оповещает всех Минхо. — Не хотите продолжить завтра? Просмотрим записи и экспертиза готова будет. А Джисон-и нам вскрытие проведет. М? Все соглашаются, несколько раз кивая. Скарлет первая вскакивает с дивана, хватая верхнюю одежду и бегло прощаясь, исчезает. Хан и старший не спеша одеваются, о чем то вновь припираясь, когда до ушей обоих детективов добирается слишком громкое: — Да она тебя глазами раздевает, а тебе плевать?! Хан не сдержался, привлекая к себе много внимания. Хенджин выгнул вопросительно бровь, стараясь сохранять серьезное выражение лица. Феликс прыснул в кулак, сдерживая смех. А Минхо в ступоре и с глупой улыбкой на лице уставился на своего собрата по юмору. Ничего себе. Вот это да. — Дома поговорим. Бросает Минхо и исчезает за входной дверью. Джисон пару секунд смотрит ему в след, натягивая шарф до носа и тоже выходя на улицу. М-да... Странные они. Хенджин и Феликс остаются вдвоем. Светловолосый перекладывает бумаги в папки, заталкивая силой в ящик стола. Выключает компьютер, пока Хван складывает свой ноутбук в чехол. И впрочем-то все хорошо и вопросов не осталось. И комфортно в этой тишине. Но... — Они встречаются? — вдруг спрашивает Хван, отчего Феликс давиться воздухом. — Нет, с чего это ты? — задает риторический вопрос, сразу мысленно давая себе затрещину. — То, что они ведут себя так, просто шутки. Сколько помню, всегда такими были. Но сегодня Хан что-то правда разогнался. Феликсу удается сдержать улыбку. Слишком очевидно у этих двух все. Даже дурак бы понял. Что уж там про Хвана. Хотя, Минхо и Джисон и правда не встречаются. Просто флиртуют и несут какую-то ересь, по типу "дома поговорим". — Ничего не хочешь спросить? — сегодня день вопросов или Феликсу кажется? — А должен? — отвечает младший на это, делая выражение лица а-ля «не понял». — Ты хорошо скрываешь все в себе, Феликс. Почему-то в моем присутствие особенно. Хван Хенджин рехнулся или это побочные эффекты после разговора? Ли не знает. Но очень хочет. — Иди сюда. — зовет старший, сам делая шаг навстречу. Феликс идет. Что самому даже страшно. В следующее мгновение большая рука Хвана ложиться на плечо светловолосого. А вторая устраивается на ребрах, на груди. Феликс выдыхает. Громко для этой тишины. — Я не сделаю тебе больно, если только чуть-чуть, — смеется старший, потирая тыльной стороной ладони подтянутую грудь напротив через одежду. Проходит несколько секунд, прежде чем Ли почувствовал легкие вибрации по всей грудной клетке. Хван смотрел прямо в глаза, отчего внутри миры рушились и переворачивались, не собираясь восстанавливаться обратно. Молекулы делились со скоростью света и с такой же соединялись. Феликс предположил, что это все сверхспособности Хенджина, которые тот сейчас демонстрирует, явно поняв один факт. Ведь Ли почувствовал, как старший прочитал его мысли еще тогда, при повествовании догадок. И сейчас он тоже чувствует. Но уже не мысли. — Спой что-нибудь. Эффект нагляднее будет. — командует Хенджин, смотря на до сих пор шокированного младшего. А тот, видимо, крышей поехал, раз приоткрывает рот, чтобы начать тянуть мелодию. Первую попавшуюся в голове. Без знания текста и всего подобного. Просто поет своим низким, глубоким голосом, пока Хван сосредотачивается на звуке. В следующую секунду вокруг них образуется некий шар. Совсем прозрачный, словно исходящие испарения от огня. Феликс застывает, осматриваясь вокруг себя. И чем больше шар, тем больнее в грудной клетке. Словно мышцы после тренировки болят. Или это на кости рука Хвана давит с такой силой, что выть хочется? Лицо искажается в гримасе боли, когда прозрачное полотно достигает размеров комнаты, и Ли забывает петь, хватаясь за ладонь Хенджина на своей груди. Если бы старший не был рядом, Феликс познакомился бы с полом. Собираясь осесть на колени, младший успевает быть подхвачен Хваном. Который шепчет что-то нечленораздельное. И совсем непонятное, потому что голова кружится, а в ушах дико звенит. — Такое бывает, — констатирует Хван. — У тебя другие способности, поэтому они отталкивают мои. Легче? Феликс лишь кивает. — Как это называется? — спустя минуту молчания и тихих вздохов задает вопрос светловолосый. Хван косится на него, доставая из кармана пачку сигарет. — Не против? — спрашивает, прежде чем найти еще и зажигалку. Феликс мотает головой. — Отлично. Зажатая между пухлых губ сигарета вмиг загорается от легкого соприкосновения с огнем. Хенджин заполняет свои легкие едким дымом выпуская его в пространство тонкой струйкой и протягивает сигарету Феликсу. Светловолосый принимает на удивление старшего. Делает вполне себе удачную втяжку и отдает обратно. Тоже отпускает тонкие струйки дыма в воздух, откидывая голову назад и зачесывая волосы рукой. — Вообще, моя основная способность — это щит. Я могу образовывать защитное поле вокруг себя и других людей. Его не способно пройти ничего, кроме вещи, летящей со скоростью света. — повествует старший, толкая язык за щеку. — То, что я продемонстрировал тебе называется аудиокинез — контроль звуковых волн и отдача. И я читаю мысли. — Как ты понял, что я тоже имею способности? — еще один вопрос от Феликса, что пока еще приходит в себя. — В твоей голове нашел. — отвечает кратко. — Покажешь их? Светловолосый усмехается, начиная показательно рассматривать свою руку и вдруг направляет ее в сторону Хвана, который расположился по другую сторону дивана. В следующее мгновение сигарета, зажатая между длинных музыкальных пальцев была уже в коротких фалангах Феликса. — Телекинез — основная, — отвечает младший. — А еще я могу обострять все пять главных чувств: вкус, зрение, обоняние, осязание, слух. Но работают они только по очереди. Ну и читаю мысли. Хенджин удивляется, забирая уже почти скуренную до фильтра сигарету из рук парня. Стряхивает остатки пепла в пустую коробочку и тушит, поднимаясь с места. — Не думаешь, что на сегодня стоит закончить наше знакомство? Феликс не спешит подняться, вновь откидывая голову назад. Думает о чем-то посредственном. Долго думает, что Хенджин уже хочет переспросить, как в пространстве звучит томный голос с заметной хрипотцой: — Если только на сегодня, детектив Хван Хенджин.