Talking to the Moon

Сириусу было скучно. Джеймс, ставший вдруг важной шишкой, отправился патрулировать коридоры в компании их очаровательной рыжеволосой однокурсницы. Грёбаный староста. Узнав, сколько времени он теперь сможет проводить с Эванс, он чуть из штанов не выпрыгнул. А теперь на радостях пропадает с ней допоздна, выдумывая новые предлоги задержаться вне стен Гриффиндорской башни. Оставляя своего, между прочим, лучшего друга на произвол судьбы. Хвост — туда же. Да у Сириуса и самого гормоны бушевали только так. Но не сбегать же каждый вечер «играть в шахматы» к когтевранцам. Конечно, была ещё Муни. С которой разговаривали они по-человечески последний раз в конце четвёртого курса. Теперь же он почитал за честь хотя бы кивок в свою сторону. Не говоря уже о каком-нибудь мало мальском приветствии. Зато сейчас она сидела рядом. Подперев кулаком щеку, посасывала кончик пера, задумчиво разглядывая развёрнутую на столе карту. Непослушные русые пряди выбивались из обычно прилежно затянутой тугой косички, а на белом лице беспорядочно плясали блики от камина. И Сириус вспомнил, что он вообще-то скучает. — Эй, Люпин! Мне скучно! — провозгласил он в надежде хоть на какой-то отклик. Его не последовало. Зато Муни принялась сосредоточенно черкать что-то на пергаменте. Сириус даже не пытался заглянуть ей через плечо. Просто развалился на диване поудобнее, ожидая, что о его присутствии вспомнят и без него. Опять же — так возможно поступила бы старая Муни. Новая даже не взглянула в его сторону. А ещё у новой Муни, кажется, был новый свитер. В смысле он был таким же старым и потёртым, как и другие, размером подходящий скорее взрослому мужчине, чем миниатюрной девчонке. Но Муни не надевала его раньше. А значит задолжала историю — откуда он взялся. — Я сказал, что мне… — Скучно. Я услышала с первого раза, — отмахнулась и отправила в рот кусочек шоколада. — Найди Джеймса. — О нет! Сохатый бросил меня в угоду мимолётной интрижке, — продекларировал Сириус со всем присущим ему драматизмом. — Если ты о той самой мимолётной интрижке, что длится уже пятый год, можешь не переживать, — меня-то Лили не бросит. — Повезло тебе, — вздохнул Сириус и решил, что была-не была, — пора переходить к серьёзным мерам — и одним прицеленным (и даже довольно точным) выпадом влез в чужую коробку. — Руки! — заголосила Муни, а Сириус уже было обрадовался, что сумел-таки привлечь её внимание. — Чёрт! Бить-то зачем! — попала даже не глядя. — У тебя ещё полно шоколада! — Вот именно — у меня его полно. У тебя его нет. Хочешь взять — попроси. — Муни, можно кусочек? — Обойдёшься. — Мне скучно, Муни. — Поверь мне на слово, шоколад создаёт лишь иллюзию развлечения. Лучше бы сам карту правил. — Ты и только ты как автор идеи и как человек, чьё имя стоит на обложке первым, имеешь право привносить в эту карту что-то новое. — Ленивый засранец. И Сириус не мог не согласиться. Он посмотрел на Муни ещё немного — потому что он всё ещё не понимал, что могло между ними измениться, и, хотя со стороны могло казаться, что всё нормально, нормальным не было ничего. Из перемен он отметил новый свежий ещё шрам на щеке — скорее шрамик, по сравнению с теми, что были на шее и на другой стороне лица, — но решил промолчать, потому что, если эта Муни хоть чуточку похожа на старую, она влепит ему подзатыльник за любое проявление «излишней и никому не нужной шумихи». — Тебя Мэри искала, — произнесла она отвлечённо. А Сириус поймал себя на мысли, что не отвечает слишком уж долго, поэтому — стараясь не звучать при этом чересчур жалко — выдавил только: — Ах, Мэри… И замолчал опять, потому что сказать ему сейчас было решительно нечего. В отличие от Муни, которая, очевидно, по горло уже была сыта его компанией: — Ты всё ещё здесь? — Да, я… решил взять перерыв. — Значит, она опять тебя бросила, — заключила Муни, потому что, конечно, кто как не она должен всегда блистать дедуктивными способностями. — Она не… А чего мы всё обо мне? — Как будто тебе это не нравится. И опять же услышь он это от старой Муни только бы привычно усмехнулся, но теперь это прозвучало как-то по-злому что ли. То есть без обычного саркастического тона, которым обычно и пользуется Муни, когда кто-то её бесит (и этот кто-то чаще всего сам Сириус), а с какой-то явной неприязнью. Поэтому Сириус спросил робко — как примерный слушатель и друг — потому что он должен был докопаться до правды: — Как прошло лето? — Как обычно, — отрезала Муни. Как будто Сириус был вправе надеяться на что-то большее, ага. — Ты на меня не обижаешься? — сердце само собой замерло, когда со рта сорвался беспокоящий вопрос. — Нет, — ответила, даже не потрудившись ради приличия помотать головой. Поэтому Сириус продолжил: — Я что-то не так сделал? — Неа. Отлично. Он ничего не сделал. Она на него не обижается. Она просто больше с ним не разговаривает, потому что спустя четыре года поняла наконец, что он идиот, недостойный её компании. Что ж. С этим хотя бы можно работать. — Хочешь, чтобы я ушёл? — произвёл он последнюю попытку. — Угу, — сказала, но не кивнула. Это значило, что у Сириуса был шанс? В любом случае он предпочел остаться и ждать снисхождения, пождав под себя ноги и вцепившись руками в подлокотник. — Ты всё ещё здесь? — Знаешь, Андромеда прислала мне новые пластинки… — начал он, стараясь придать голосу как можно больше соблазнительных ноток, ведь план в общем-то был неплохим. — И? — И мы могли бы их вместе послушать, — сейчас главное было действовать осторожно. — Ну, знаешь, как в старые добрые… — Я занята, забыл? — прервала она резко. Но. Но. Она отвлеклась-таки от пергамента! Хоть и упорно делала вид, что ей наплевать на дурацкие предложения, и взгляд на Сириуса она, по-видимому, так и не собиралась поднимать. Зато она больше не чертила и не рассматривала и так отлично уже изученные закорючки на пергаменте, выведенные в большинстве своём её рукой. — Ну, может когда освободишься… — Здесь есть проигрыватель. — А? — только и сумел выдать Сириус, не ожидавший такого напора. — Если хочешь похвастаться, можешь спустить пластинки сюда. — Правда? — Угу. И тогда Сириус, окрылённый внезапным успехом, решил пойти чуточку дальше. Видите ли, «как в старые добрые» означало залезть с ногами к Сириусу на кровать под опущенный полог — потому что творчество Боуи должно восприниматься только как их личное таинство, а не как иначе — и выяснять бурным шёпотом, какая из песен была лучшей — потому что мира, в котором Сириус и Муни сходятся во мнении, ещё не придумали. Так что слушать музыку в гостиной, где кроме них, между прочим, были ещё люди, было совсем неправильно. — Но может… — У тебя есть пять минут, — и Муни уже вновь склонилась над картой, как бы демонстрируя, что вообще ничего не потеряет, если не услышит этих пластинок. Так что Сириус про себя согласился на любые условия и уже помчался было в сторону спальни, как по гостиной прокатился знакомый и совсем сейчас неуместный крик: — Сириус Орион Блэк третий! Я прождала тебя битый час! И да, это была Мэри. Которая не поняла очевидно, что накануне они поругались и что сегодняшнее рандеву перенеслось на неопределённый срок. Потому что по-хорошему им давно бы уже надо было расстаться, но оба они либо недостаточно храбры, либо слишком дорожат наличием хоть кого-то под боком, кому можно закатить лишний раз скандал. Опять-же, сейчас Сириус не готов был ставить точку (да, он был совсем не так храбр, как кто-то мог о нём подумать), поэтому только промямлил фальшиво: — Прости, совсем вылетело из головы. И поплёлся в сторону своей девушки, картинно приподнявшей одну бровь и сложившей на груди руки. Красивые руки на красивой груди, которые он не мог потерять. — Знаешь, Сири, — от идиотского и совсем не милого сокращения он невольно поморщился, однако весь превратился в слух. — В этот раз тебе придётся очень постараться, чтобы загладить вину! Мэри расплылась в блаженный улыбке, и Сириус понял, как именно будет заглаживать вину. Но. Во-первых, он не был против. Во-вторых, этот способ был ему вполне знаком. И в-третьих, на Мэри это действовало безотказно. А знать чудодейственный способ заставить девчонку забыть все свои обиды было ой как приятно. Поэтому Сириус, почувствовав вдруг облегчение, сжал легонько пальцами её подбородок и прошептал довольно: — Астрономическая башня без нас совсем опустела. Мэри взяла его за руку и повела его прочь всё с той же улыбкой, а Сириус, стараясь, однако, не отставать, бросил поспешный взгляд через плечо на зарывшуюся по уши в свитках Муни, казалось, полностью проигнорировавшей внезапное появление Мэри и такое же внезапное отбытие Сириуса. Что ж, её право. А пока Сириус, вздохнув про себя, что на Муни его чудодейственный метод не сработает никогда, и решив, что обязательно разберётся с этим позже, позвал неуверенно: — Эй, Муни! В другой раз, да? Ответом послужило только короткое: — Угу.