Если честно..

Никто не ожидал. Никто не мог предвидеть. Даже сами самозванцы не очень поняли что всё-таки сделали.. Было печально всем. — Сегодня самозванцы посягнули на святое – убили Серафима.— Утяшева произнесла это с выражением полным печали. Все органы в теле, кажется, перевернулись в рандомном порядке. Что это.. как я мог? Разве я не должен был.. мой голос спас бы его? Я не уверен, но моя команда.. не команда.. только он нуждался в иммунитете именно в эту ночь. Но почему он оказался у меня! Нужно было помочь ему! Кажется теперь я понимаю что чувствовала Наташа, когда в последний раз выгнали Давида.. теперь понимаю.. это невозможно.. как так вышло? Почему именно он? Я готов уйти за него! Пусть он будет вместо меня! Что?.. почему они смеются.. они шутят.. бесит. Очень бесит. Лучше уйти. Точно лучше. Так и сделал в общем.. эмоции странные, вот честно. Неоднозначно себя чувствую, очень странно. Грусть, печаль, хочется плакать, кричать. Оно не должно было выйти так, не-долж-но. Испытание. Он тут. Слава богу. Слава Серафиму? Может и так. В любом случае так легче, намного легче. Так проще простить себя. Ты не виноват, понял? Ты не виноват. Наверное.. Хочется стать ближе к нему. Уступлю свое место Свете, ей нужнее в любом случае. Мне просто здесь интересно, не нужен мне выигрыш, было просто интересно. Из-за него. Хочу к нему быть ближе. К чему были слова про слезу Игоря и мои волосы, Максим, я не понимаю, что? Зачем? Правда, это было крайне неуместно. Оно лишнее оно не нужно оно обидно. Мы выгнали самозванца. Таня.. зачем нужно было убивать Серафима? Все хочу у нее спросить. Никогда не понимал, лучше бы Максима. Вторая самозванка – Света. В этом я уверен. Почему она выбрала его, участника своей команды? Зачем? Убили Максима, с одной стороны я рад, с другой мне все ещё ужасно не хватает Его. Сегодня Юля уже не так весела, то есть это ее задело больше, чем когда убили Серафима? Нечестно. Ужасно нечестно. Сегодня без испытаний.. сразу голосование.. я вылечу, я уже знаю это. В любом случае. Я найду повод. А его и придумывать не нужно, Юля плачет из-за выгона, Света на нервах вся. Но сука Игорь все стоит на своем, он хочет избавиться от Юли, он верен команде, он молодец, но не в этом случае. Сейчас я должен уйти, так будет легче всем. Передаю табличку. Я однозначно наследник. И все.. теперь впереди самое легкое, времени много, можно отдохнуть и собрать вещи. В голове все одно мысли о том что я сделал что-то не так и одновременно о том что я сделал все правильно. Какое-то лёгкое ощущение внутри будто камень с души спал. Все будет супер. И вот мы снова рядом. Снова близко и тепло. Обычно напрягает когда что-то находится позади, но его рука на спинке дивана ощущается крайне правильно и нужно, даже необходимо. Света уходит. Нас остаётся четверо в этой комнате. Влад шутит с Давидом о чем-то своем, не нужном сейчас ни мне, ни Ему. Влад и Дава вышли. Без них легче. Анар медленно закрывает глаза– ощущение что пробивает озноб. Голова сама по себе падает на высокое широкое плечо. Несколько вдохов– несколько выдохов. Чувствуется как вздрагивает Серафим от неожиданного взаимодействия с собой. Рука его падает на волосы, покрашенные в подобии одного из персонажей Джонни Деппа. Они слегка спутаны от всей этой суматохи. Ласка в волосах утихомиривает яркий поток отрицательных эмоций и опустошения. — я рад что ты здесь.. невероятно рад,— как-то не в своей манере шепчет Анар и вновь опустошено выдыхает, ощущая мягкие почесывания кожи головы. Это приятно, от этого ведь правда легче,— извини меня.. Слова сказанные Анаром заставляют Серафима повернуть к нему голову, подняв одну бровь в вопросительном жесте. Он не понимает чем этот вроде взрослый, но такой маленький провинился перед ним. Ничего не понятно, но вопросы точно разрушат атмосферу доверия резко возникшую с уходом бывших игроков, операторов, гримеров, с уходом всех в основной зал где прямо сейчас разговаривают финалисты. — нужно было тогда отдать иммунитет тебе, ты бы вышел в финал..—глаза медленно открываются и смотрят в такие же черные, как и у самого себя, глаза напротив. В них 2 эмоции — сострадание и.. любовь?.. не знаю я не уверен, может и она. Серафим берет лицо Анара в свои ладони, продолжая смотреть в глаза, практически не моргая. Глаза чуть не вылетают из орбит от действий Серафима. — Анар, ты ни в чем не виноват, не ты же меня убил и не ты один решал кому дать этот сраный иммунитет, — он говорил вполне серьезно, сведя брови к переносице и слегка поднимая взгляд из под них, чтобы смотреть в глаза.— ты ни в чем не виноват. Легче не стало. Анар только легко усмехнулся, руками легко убирая его ладони со своих скул на свою шею. Улыбка медленно поползла по его лицу и когда достигла пика Анар слабо цемнул Серафима в угол губ. — не ругайся, тебе не идёт это.— с той же улыбкой Анар поцеловал Серафима вновь целуя его, но уже смелее, ведь тот практически никак не отреагировал на его действие первый раз. —хорошо, больше не буду, — Серафим улыбаясь шептал к губы Анара, пока тот прикрывал глаза. Все стало в разы лучше, так легче. Анар был рад такой поддержке, потому и поцеловал Серафима, но такого ответа он не ожидал точно. Да, они были близки при камерах, много обнимались, но чтобы так.. не было. А сейчас было. Сейчас было все прекрасно, сейчас было тепло в руках Серафима, притягивающего к себе все ближе не только руками но и своим теплом. Постепенно губы Серафима переходили на щеки и шею Анара, заставляя того дрожать от каждого мокрого прикосновения к коже и мягкого к волосам, обработанных тремя слоями спрея для укладки, нанесённого через мел и легко смывающефся косметической краски. Ещё позже руки Серафима сползают с шеи на спину, залезая под пиджак и оглаживая позвоночник через тонкую белую рубашку, после спускаясь ниже и едва расстегивая брюки Анара спереди и спуская их совсем на чуть-чуть. Поцелуи вернулись к губам, только Серафим почувствовал ответные действия. — только тихо, а то сам понимаешь, мы здесь не одни, хоть почти все и ушли.— подмигнул Серафиму, Анар опрокинул его на один из углов дивана, залезая сверху на полулежащего Сашиева, стягивая его брюки на такой же манер как и у самого себя. Анар немного наклонился вперёд прижимаясь к Его груди. Ждал так долго что теперь трясутся руки. Ужасно страшно что кто-то зайдет. Ужасно волнительно– они наконец рядом. Первое прикосновение ярче всего. Страшнее всего. Потом не страшно. Потом только приятно и все ещё немного волнительно. Аккуратно, мягко. Сладко и спокойно. Но спокойно только до тех пор, пока не хочется большего. А хочется почти сразу. Но нельзя. Одному не позволяет религия другому совесть. И отсутствие защиты. Второе кажется смущает больше. Всё равно до безумия мягко и приятно. Комфортно и уютно. Слепые но не глупые надежды что Ему так же комфорт как самому себе заставляют посмотреть в открытые черные глаза, следящие за действиями Анара и на открытые губы, выдыхающие горячий воздух в нежной неге найденной от таких нужных действий. Хочется большего почти сразу, получается неловко. Получается все не так как нужно. Но постепенно действия становятся правильными, обходясь так как нужно, так как необходимо. Это понятно по движению отвечающих бедер и рук Серафима, снова попавших в волосы и притягивающих лицо к себе в очередном ласковом поцелуе. Любой поцелуй— особая сказка, как-то говорил Анар и не ошибался не разу. Если бы это было письменное заявление то Серафим подписался под каждым словом кроме первого— не любой. Только с ним и только так. Хотя с ним в любой ситуации так же было бы, возможно, ну потому что это Анар, а с Ним по-другому не выходит. С ним всегда слишком тепло и нежно. Особенно в этот момент. В этот момент лучше всего. Лучше всего что когда-либо происходило. Горячий воздух изо рта Серафима теряется в мягкой шее, а одна из рук начинает повторять действия руки Анара, чтобы тому тоже было так же. Так же нежно и мягко. Так же сладко и приятно. Так же до звёзд перед глазами. Но пока перед глазами Анара только адамово яблоко Серафима, которое подвергается муке из мокрых поцелуев, после которых звёзды не прекращают сиять и начинают сиять и для Анара.