О том, как Долохов искал себе мужика…

- Друг мой, Антонин, - вкрадчиво начал Волдеморт, - а у тебя вообще в последнее время все нормально в жизни? Долохов посмотрел на него, не понимая вопроса. - Может что-то тревожит? Стресс? Финансовые проблемы? Поиски смысла жизни? – Лорд смотрел на него с неподдельной тревогой. «Стресс? Да ну, что ты. Какой же у нас стресс?» - Я не понимаю вас, мой лорд. Повелитель улыбнулся: - Твои действия в последнее время… мягко говоря, чрезмерны. Долохов с тревогой посмотрел на него. Но мысли Лорда были для него недоступны. - Я в своем уме, спасибо за беспокойство. А вот ты творишь дичь, мой друг. Ты даже пожрать не можешь, не спалив кафе дотла. Нам лишнее внимание авроров не требуется, еще раз спасибо. - Да всего пару раз было-то. И они первые… - Тони! - Понял. Волдеморт откинулся в кресле: - Может тебе это самое, женщину найти? Говорят, успокаивает, расслабляет. Тревога во взгляде Антонина усилилась. - Или мужчину, - продолжал рассуждать Лорд, - у нас вон сколько молодых да прытких. Выбери кого-нибудь. И перестань подставлять меня! Что обо мне люди подумают. Наполненный заботой взор Повелителя был невыносим. Долохов откашлялся, неуверенно кивнул и побрел к двери. - Тони! Это не совет. Долохов поклонился и, едва не споткнувшись, покинул будуар Лорда. «Вон сколько, да…» Долохов достал охапку личных дел и вытряхнул на стол колдографии. «Что я делаю, великий Мерлин?» Он удобно расположился за столом и взял в руки первую карточку. «Умопомрачительно красивый Розье. Что же, если продать особняк в Британии, дом во Франции и поместье в России, на одно свидание с ним, может быть, хватит. Но с таким-то хочется быть вечно. А вообще, Тони, и думать не смей. Не смей, говорю, замечтался тут». Он с волнением и обидой положил колдо лицом вниз. «Блэк. Прости нас, Салазар, грешных, только детей растлевать не хватало. Он же, наверное, еще понятия не имеет, чем дяденька с тетенькой занимаются наедине. А уж дяденька с дяденькой – и подавно. Крауч. Этот все знает и умеет. И согласен на все. И от него еще дрянь какую-нибудь подцепишь». Долохов поежился. «Мальсибер. Не дослушав, Аваду кинет. Снейп. А ему вообще интересно что-то кроме зелий? Эйвери. Это, конечно, не то, что хотелось бы…» Долохов поджал губы, всматриваясь в миловидного улыбающегося юношу, и с раздражением отбросил карточку. «Вообще не то. Но при многообразии выбора выбирать не приходится». Юные пожиратели смерти сидели в гостиной, тихо переговаривались и громко смеялись. - У Долохова, кажется, совсем крыша поехала, - начал Эйвери. - Да вроде такой же, как всегда, - не отвлекаясь от тетриса, пробормотал Крауч. – Тварина. - Для тебя – конечно, такой же. У вас и диагноз, наверное, одинаковый, - молвил Розье, подпиливая свои ногти. - Что? – Крауч поднял лохматую голову. - Что? – лучезарно улыбнулся Розье и посмотрел на него пока еще спокойными ясными глазами. - Он меня на свидание пригласил, - усмехнулся Эйвери. - На свидание? – переспросил Блэк. Розье погладил его по черной голове. - Читай, читай, книжечку, - и бросил на Эйвери короткий, но внимательный взгляд. – И ты согласился? И Эйвери согласился. Долохов назначил встречу в одном из хороших, но непопулярных ресторанов. Сам пришел заранее и пока ждал, пять раз пожалел об этом и десять раз пожелал Волдеморту… находиться в добром здравии, особенно умственном. Эйвери пришел вовремя. Скромно улыбнулся, сел напротив. Долохов оглядел парня, задумался о его янтарных глазах, волосах цвета молочного шоколада, коже… как там? Кремового цвета, во. О том, где он понахватался такого романтического бреда. Эйвери молча ждал от него инициативы. «Что же мне с тобой делать, цыпленок? Зачем ты согласился?» Растерянный как никогда Долохов что-то заказал у официанта и даже забыл три раза прорычать и два раза поугрожать. Он подумал, что, наверное, надо было подарить что-то мальчику. На каком свидании дарят подарки? Какие надо дарить подарки? Коллеги дарят цветы своим женщинам. А что дарить мужчинам? Один раз в жизни он дарил цветы на шестнадцатилетие сыну лучшего друга. И повторить этот маневр с кем-нибудь другим никогда не приходило в его голову, потому что никто, дьявол побери этот свет, не сумел бы выглядеть с букетом более гармонично. Ишь, слово какое. Антонин вспомнил, что он не один. Это был полный провал. Парень старался поддерживать беседу, от чего Долохов чувствовал себя все более нелепо. Да чтобы этого Лорда… чтобы ему самому так пришлось на свидании сидеть, вот. Зато ресторан в этот раз остался цел. Эйвери, хохоча, закончил рассказ, который занял не более минуты. Даже процитировать было нечего. - На второе свидание пойдешь? – поинтересовался Снейп. Несколько человек засмеялись. - Пошел бы, да не зовут больше. На самом деле оно того стоило, потому что теперь Долохов прячется от меня, - парень с довольной улыбкой откинулся на спинку дивана. – Никакого мозгоебства уже неделю! Кайф. Мальсибер и Крауч с завистью посмотрели на него. - У меня с ним тоже было что-то вроде свидания. Правда, прошло интереснее, - неожиданно объявил Снейп, - и такой пользы, увы, не принесло. - У тебя? – недоверчиво переспросил Крауч, чем помог Розье сдержать свое язвительное изумление. Эван лишь окинул Снейпа с ног до головы снисходительным взглядом. Снейп пристально посмотрел на них, прищурился, но с усмешкой начал свой рассказ: - Долохов весь вечер просидел у меня в лаборатории. Особенно не мешал, что и славно, иногда говорил что-то умное. Я так и не понял, зачем это было. Очевидно, что свидания его не интересуют. По крайней мере, с нами. Приглашать в ресторан Снейпа было совсем никудышной идеей, и это понимал даже Долохов. На романтическую прогулку звать тоже глупо. Откажется ведь, а надо исполнять приказ. Чтобы этого Лорда самого звали на свидания. Каждую неделю. Два раза в неделю. Антонин не верил ни в малейший успех вечера проведенного со Снейпом, но все же пришел к нему в гости в условленное время. Северус был занят модернизацией веритасерума. Долохов сел у края длинного стола, достал бутылку огневиски, которую в одиночку и прикончил за пару часов. Наблюдать за Снейпом было интереснее, чем пытаться развлекать Эйвери. С ним и молчать было комфортнее. Да и поговорить нашлось о чем: тут вам и тема путей развития темной магии, и критика великих волшебников четырнадцатого века, и даже новые открытия в зельеварении лично для Долохова. Впрочем, все, что дальше второго курса школьной программы для него уже являлось открытием в зельеварении, а о своих новейших изысканиях Северус распространяться не спешил. Антонин оценил и залпом осушил стакан. Хмельным взглядом он смотрел, как Снейп берет щепотку какого-то порошка, убеждается на весах, что взял ровно столько, сколько требуется, ловко размешивает варево очищенной ореховой веточкой. У него тонкие и слишком бледные руки, несколько ран от жгучих ингредиентов. В голове Долохова возник образ ухоженной светлой руки, твердо держащей палочку над головой. И сразу за этим прозвенел победный смех от точного попадания в мишень за спиной. Северус отставил котелок на подоконник, сел недалеко от Долохова и посмотрел ему в глаза. Его разум был закрыт, несмотря на выпитое, но и попытку проникнуть в собственные мысли Снейп пресек в первый же миг. - Вот и поговорили, - сделал он заключение. Долохов только кивнул. Что же, со Снейпом хотя бы было спокойно. Насколько это вообще возможно. Может, приходить к нему раз в пару недель, чтобы посидеть в приятной, легко переносящей молчание компании, и напиться, а Лорду соврать? - Вот интересно, за что вам такая честь? – проворчал Барти. – Меня он и слушать не стал. Товарищи с интересом посмотрели на него. - Что? – ощетинился Крауч. – Я просто хотел… мне спросить надо было. «Ах ты, потаскушка», - подумал Розье, выпрямляясь и нахмуриваясь. - Ты пытался пригласить на свидание Долохова? – спросил Мальсибер. - А Эван-то был прав насчет диагноза. - В самом деле хотел пригласить? – вскинул голову Блэк. - Книжку читай, - рявкнул Барти. – Я хотел проверить, поведется ли он. Ну не рассказывать же в подробностях о том, как изо всех сил смущаясь и прикусывая губу, Барти полдня ходил за Долоховым, намекая на желание встречи. Для индивидуальной тренировки, конечно. С готовностью на все, конечно. И каким взглядом одарил его пожиратель. И куда послал. - Попробуй проверить на Волдеморте, - предложил Розье, хлопая пушистыми ресницами. - А так можно? – Регулус захлопнул книгу и задумчиво посмотрел на Эвана. - Блэк! Не отвлекайся! – одновременно воскликнули все, находящиеся в комнате. Когда Эвану Розье было четырнадцать лет, его взгляд был преувеличено вызывающим, что выглядело порой смешно, но всегда мило в сочетании с наивностью и невинностью, если таковые когда-либо и были присущи этому демону. Долохов вопросительно приподнимал брови, отец мальчишки лишь хохотал и с гордостью смотрел на сына. Но если подыграть юноше, он смущался, опускал глаза и старался быстрее уйти. Тогда уже усмехался Антонин. Друг лишь пожимал плечами и не видел причин пресекать изучение мальчиком своей красоты и ее влияния на других. А красота действительно была выдающейся. Долохов при всем уважении понятия не имел, как у Розье мог получиться такой сын. Да, супруга его была видной дамой, но даже она во всем уступала парню, который был всего-навсего подростком. Иногда Антонин думал, что сама Моргана подкинула дитя на порог особняка. Или колдоакушерка подменила ребенка на отказника вейлы. Когда Эвану было шестнадцать, его глаза сияли всеми возможными и невозможными звездами. Ему можно было, должно было поклоняться, но останавливало предчувствие чего-то рокового. Или порочного. В семнадцать лет Розье чаще всего бывал серьезным, а на Долохова смотрел с почти смиренным ожиданием. Не провоцировал, общался только по делу. И все время ждал. Иногда Антонину хотелось на все наплевать и позвать парня замуж. Или проверить его реакцию на такое предложение. Но остатки разума подсказывали, что Эван согласится без раздумий, а он сам окажется в неловком положении. Эвану было девятнадцать, и его взгляд пронзал острыми льдинками. Молодой наглец стоял в кабинете Долохова и смотрел на руководителя с нескрываемым чувством превосходства. - Что надо? – небрежно спросил Долохов. Лицо Розье было неподвижным и не выражало никаких эмоций. Только ясные глаза продолжали обжигать холодом. - Злоупотребляете служебным положением, месье? Долохов прищурился, отложил перо и посмотрел на парня. Эван сделал шаг к нему. - Мне недавно рассказали несколько интересных историй. «Блядь», - пронеслось в голове Антонина. - Можно поинтересоваться, чем же Крауч не угодил? Кажется, он совсем не против близкого сотрудничества. Старается, предлагает себя, бедненький. Долохов встал с кресла и подошел к юноше. Съездить бы по его прекрасной роже, но это еще успеется. - А ты сейчас для чего пришел? Розье ласково улыбнулся и сделал еще один шаг вперед: - Выяснить отношения. Антонин невольно отступил, но вытащил из-за пояса палочку. Эван неожиданно взмахнул рукой и обезоружил его. - Теряете бдительность, месье Долохов. Долохов подлетел к нему, схватил за свитер и в ту же секунду оказался отброшен на пару шагов. Лед в глазах Эвана сменился молниями. Но вместе с тем заметны были напряжение и волнение. Он вновь шагнул к Долохову, и тот опять вынужден был отступать. Наткнувшись на стол, он обогнул его. - А остальные чем не по нраву? Эйвери весьма красив. - Ты свихнулся, парень? Осознаешь, кому задаешь вопросы? - Вполне, - скромно улыбнулся Розье, приближаясь к Долохову. Антонин передвинулся к креслу. – Так что же в нем не подошло? А в Снейпе? Конечно, глупо спрашивать, что не подошло в Снейпе, но вам вроде как у него понравилось. - Какое высокомерие, мальчик, - усмехнулся Долохов и сверкнул глазами. – Совсем охренел? Я тебя раздавлю как червяка. - Нет, не раздавишь, - Эван качнул головой, откидывая волосы за спину. – Полагаю, я имею право на ответы в такой деликатной ситуации. И не забывайте, ваша палочка у меня. - Ты всерьез думаешь, что я буду отчитываться? - Именно на это я и рассчитываю. Долохов упал в кресло, быстро соображая и не отводя взгляда. - Чем же они все лучше меня? Как вам вообще в голову пришло?.. - А чем ты лучше Крауча? – Долохову ужасно захотелось поддеть парня. Вместо ответа на столе взорвалась чернильница, разбрызгивая содержимое на бумаги и мантию Антонина. - Взрыв выборочных предметов на высоком уровне, Розье, - отвлеченно произнес он. – А что тебе сказать, я не знаю. Ты, конечно, не поверишь, но мне эти авантюры доставили только раздражение. И проблемы. Если тебе это очень нужно, то вот мое объяснение. Допустим, я хорошо знаю вас всех и исходил из того, что действительно возможно. Эван замер, опуская руку с палочкой: - Ты себя слышишь? Что ты знаешь? - Я знаю, что не могу подойти тебе, Розье, ни по одному критерию, да и обеспечить тебе могу разве что только безопасность и то относительную. Но ты вон и сам справляешься с этим. - Ах, так меня нужно обеспечивать? Я похож на содержанку? – палочка вновь оказалась направлена на пожирателя. – Или может вообще на куртизанку? Надеюсь, хоть элитную? - Честно тебе ответить? – огрызнулся Долохов, но сразу за тем почувствовал страх. Он очень явно осознал, какую совершил ошибку, понял, что нельзя было соглашаться с Лордом, что… что делать, если Розье сейчас уйдет? - Я двинутый, но не настолько, чтобы всерьез ожидать, что ты… Я знаю, к какой жизни ты привык, какой жизнью ты живешь, я не соответствую привычному для тебя уровню. В чем бы то ни было. Эван подошел вплотную и ловко уселся на колени Долохова лицом к лицу. - О, да, ты действительно знаешь, к чему я привык. Кому как не тебе знать, что я могу обходиться без еды и сна несколько дней, могу тренироваться с утра до ночи под ледяным дождем, могу продолжать бой со сломанными ребрами… Долохов коснулся парня примерно там, где под обтягивающим свитером находились ребра, быстро отдернул руку, успев почувствовать бешеный пульс, и чуть не вздрогнул. В тот раз он на своих руках отнес его домой. И вполне оправданно ожидал гнева Розье за то, что произошло с сыном. Да он сам себя ненавидел за то, что увлекся сражением и потерял чувство меры, и готов был отвечать. - …могу пройти пешком за день почти 30 миль и много чего еще могу. Долохов зарычал: - Да блядь, что ты хочешь услышать? Что я не могу заставить себя поверить в то, что ты, весь такой до безумия пленительный, всерьез можешь ответить на мое внимание? Что оно тебе всерьез нужно? Или что я боюсь, нет, я уверен, что недели через две ты сбежишь от меня к кому-нибудь молодому и хотя бы на десятую часть прекрасному как ты? А может тебя устроит ответ, что я не могу позволить себе на самом деле так с тобой поступить, что гляделки и усмешки – это одно дело, а реальные отношения – совсем иное. Выбери сам понравившийся вариант. Эван раздраженно закрыл глаза, а когда открыл, в них плескалась печаль и разбивалась об обиду. - Ты абсолютный идиот, если сомневаешься во мне. Можешь меня ударить за «идиота». Долохов измученно выдохнул и подавил в себе желание прижаться к Эвану: - Будет довольно больно узнать тебя, а потом потерять. Слишком больно. Розье молча смотрел на него, и мужчина залюбовался блеском его длинных ресниц. - Эван, неужели ты в самом деле хочешь быть со мной? Мысли парня были полностью открыты. Долохов потянулся к нему, чтобы поцеловать, но Эван увернулся и положил голову на его плечо: - Нет уж, сначала свидание. Ты же выучил, что там полагается? Кафе, прогулки, подарки, цветы. И нет, ничего роскошного мне не требуется. Антонин крепко обнял его и пробормотал: - Для тебя что угодно. Хоть царства, головы, души. Эван звонко рассмеялся, утыкаясь в его шею.