Stray Kids

Бан Чан       Бан Чан всегда любил своего брата, он был очень счастлив его появлению на свет, с радостью сидел с ним по просьбе родителей, играл с ним во всевозможные игры, помогал с уроками и поддерживал. Но после того как он решил стать айдолом, они практически перестали видеться, поэтому Чан был искренне удивлён изменениям своего милого младшего брата спустя несколько лет отсутствия дома.       Нет, он не стал качком, неформалом, преступником и так далее. Просто он неожиданно вырос. Стал всего-навсего на пару сантиметров ниже Чана, уже учится в университете и стал невозможно красивым, настолько, что отбоя от поклонниц нет. Но странным было то, что Чану он тоже показался очень.. привлекательным? Ох, нет, нет. Таких мыслей при виде брата возникать не должно. Это неправильно. Давайте просто забудем об этом?       Забыть-то забыли, но они не исчезли, а наоборот, к ним прибавились постоянные взгляды, случайные прикосновения, долгие объятия, благо статус родственников позволял это делать без лишних вопросов, нахождение рядом 24/7. Симпатия Чана была очень заметна для Т/и, но ничего с этим делать он не хотел, ведь сам испытывал те же самые чувства по отношению к нему. Он знал, что это не правильно, что так не должно быть. Он понимал, что мысли о том, что его брат очень горяч не должны возникать у него.       Возможно позже, когда они заведут семьи, их чувства и остынут, но сейчас они стараются максимально насладиться обществом друг друга. А может и обретут настоящее счастье вместе, если дадут этим отношениям шанс. Ли Минхо       Минхо всегда с радостью возвращался домой, в их небольшую, но уютную квартиру. Ведь знал, что помимо любимых котов, его будет ждать Т/и, который с порога заключит его в объятия, подарит поцелуй, накормит вкусным ужином, а позже они уснут в обнимку. Ну и что, что он его брат? Если об этом никто не знает, то это не такая уж и большая проблема.       Задумывался ли Минхо о том, что это неправильно? Да, достаточно часто, пока Т/и его не отвлекал от назойливых мыслей. Лино чувствовал себя по настоящему счастливым рядом с его маленьким младшим братом, поэтому вскоре назойливые идеи прекратить всё это уходили, но когда он оставался один, возвращались. Как и сейчас, подходя к дому по опустевшим улица Сеула, Минхо начинает думать, что лучше бы он и не признавался в своих чувствах. Да, он бы ощущал сильную боль, но хотя бы у них обоих была бы обычная жизнь.       — Минхо!       Как только Лино переступил порог их с Т/и квартиры, на него налетел вышеупомянутый ураганчик.       — Ты сегодня довольно рано, — невесомо целуя брата в губы, возвращаясь на кухню, он продолжил говорить. — Иди мой руки и садись за стол!       Всё-таки каждому нужен любящий человек под боком, который и выслушает, и утешит, и от ненужных мыслей отвлечёт. Даже если ваши с ним отношения не примет общество, главное, что вы любите друг друга. Со Чанбин       Т/и всегда кардинально отличался от Чанбина. В отличие от своего старшего брата, он был очень болезненным и хрупким с самого рождения, был очень худым и не очень любил спорт. Его больше привлекала живопись, поэтому в детстве вместо разных секций по всевозможным единоборствам, он ходил в художественную и музыкальную школы. Там он научился превосходно рисовать и играть на флейте. В общем, когда он вырос, все им гордились. Только единственное, что омрачало, так это частые болезни.       Чанбин же всегда старался защитить брата и всячески его поддержать. Любовь Бинни к брату была безгранична и хрупкость Т/и лишь прибавляла её. Честно, он даже и не думал, что однажды эта любовь из братской перерастёт в нечто большее. Он надеется, что хотябы сможет признаться в своих чувствах, ведь…       — Вы Со Чанбин? — усталый мужской голос раздался по ту сторону трубки телефона.       — Да. А вы кто?       — Я врач больницы ***. Вашего брата привезли сейчас в очень серьёзном состоянии. Мы уже провели необходимую операцию. До ваших родителей дозвониться я не смог, поэтому не могли бы вы приехать и я вам более подробно всё расскажу?       — Да, я сейчас же приеду.       Чанбина одолела паника. Почему Т/и не сказал, что он болен? Или может говорил, но из-за своей занятости Со упустил это? Когда он вообще последний раз вживую видел брата? Неделю назад? Может месяц? Пол года?       Сейчас, несясь на всех порах в больницу, иногда случайно врезаясь в прохожих, Чанбин очень винил себя, что очень мало времени проводил с любимым братом, что не уделял ему достаточно времени в последнии пол года.       — Извините, а в какой палате Со Т/и? — подбегая в молодой девушке на ресепшене, Чанбин пытался попутно отдышаться от быстрого и долгого бега. Телефон снова начал звонить, даже не посмотрев на дисплей, Со сбросил звонок.       — На 6 этаже, в 647 палате.       — Спасибо!       Подойдя к нужной двери, Чанбин зашёл внутрь. Это была небольшая палата с большим окном напротив двери, небольшим столом и стулом с левой стороны, а с правой была больничная койка, а рядом стоит ещё один стул. На койке лежит его брат, подключённый ко всевозможным аппаратам. Выглядел он не так уж и плохо. Кожа была блендой, но с розоватым оттенком. Дышал ровно и спокойно.       — Вы уже пришли? — в палату зашёл средних лет мужчина в белом халате, явно врач. — Как вы видите состояние пациента стабильно, но всё может поменяться…       Внимательно выслушав врача и все его рекомендации, Чанбин сел у койки Т/и и, взяв его за руку, пытался разглядеть хоть какие-то признаки пробуждения.       — Знаешь, возможно это будет моей самой большой ошибкой в жизни. Но когда ты проснёшься, я обязательно расскажу тебе, что люблю тебя. Не как брата, не как друга, а как парня. Да, знаю, это неправильно, а ещё глупо надеяться на взаимность, но так ты хотя бы будешь знать о моих чувствах. А пока быстрее поправляйся и возвращайся ко мне. Хван Хёнджин       Т/и и Хёнджин были похожи с самого детства. До последней родинки на теле. Длиной волос, разрезом и цветом глаз, ростом, да даже весом и увлечениями. Они были настолько похожи, что их путала даже родная мама.       Так же у них был одинаковый секрет, который они к сожалению не могли рассказать кому-либо. Даже друг другу. Правда до определённого момента.       Это случилось на дне рождения их матери, тогда приехали все родственники и друзья, а так же их дети. Обстановка соответствовала больше какому-то клубу, нежели дню рождения тридцатилетней женщины. Везде был выключен свет, в просторной гостиной временно разместили диско шар, остальные участки дома слабо освещались настенными лампами, светящими разными тусклыми цветами.       В такой обстановке братья сумели потерять друг друга, поэтому Хёнджин бродит по дому полному гостей в поисках Т/и. И нашёл его, но в достаточно странном положении. Какой-то парень прижал его к стене и нагло целовал, причём было видно, что ему явно это не нравится и он пытается оттолкнуть этого наглеца.       — Хей! Что ты делаешь?! — отпихивая этого парня, загребает шокированного брата в свои объятия и чувствует как его пробила дрожь, видимо он сильно испугался.       — Ой. ик. ещё один. О-о, а чё вы. ик. так похожи? — чей-то сын был явно сильно пьян. Состроив гримасу отвращения, Хёнджин собрался уходить, но ему преградили дорогу.       — Куда. ик. вы?       — Уйди с дороги, придурок.       Оттолкнув этого подонка, Хёнджин повёл брата в их общую комнату. Она была достаточно просторной, чтобы там поместились две кровати, два стола и два шкафа. Стены были покрашены в бежевый цвет и были слишком скучными, поэтому они разрисовали их разными рисунками.       Хёнджин посадил его на свою кровать, укрыл пледом, лежащим на ней же, и снова обнял. После этого инцидента он решился на смелый шаг. Да, он понимает, что сейчас не совсем нужное время. Но либо сейчас, либо никогда.       — Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю.       Хёнджин был готов завыть от безысходности. С отчаянием он посмотрел на идентичного ему человека.       — Я люблю тебя не как брата, а как парня.       Хван-старший внимательно следил за реакцией Т/и, ожидая отторжения и отвращения. Но увидел лишь мягкую улыбку. Хоть его до сих пор трясло и было видно, что страх не ушёл, но он улыбнулся ради брата.       — Я тоже люблю тебя как парня. Причём достаточно давно.       Хёнджин чувствовал сейчас настоящее счастье. Он был поистине рад, что его чувства оказались взаимны. Хан Джисон       С самого рождения Т/и, они с Джисоном были неразлучны. Их постоянно можно было увидеть вместе. Даже в школе, хоть они и учились в разных классах, но на переменах всегда ходили вместе. Если есть один, значит где-то рядом второй.       Всё изменилось, когда Джисон перешёл в среднюю школу и завёл себе новых друзей. Он стал всё реже проводить время с Т/и, что очень расстраивало младшего. Он очень любил брата и в силу своего возраста, не до конца понимал причину его резкого отстранения. И продолжал ходить за Джисоном, приносить ему еду, когда он забывал её дома, всячески помогал. Но став старше, он понял, что его попросту променяли, ведь даже дома Джисон общался со своими друзьями по телефону. А Т/и со временем это надоело и он решил так же забыть про брата. Перестал за ним ходить, разговаривать с ним, как будто тот исчез из его жизни, хотя так оно, по сути, и было.       Джисон заметил эти перемены далеко не сразу. Ему стало не хватать присутствия брата. Он резко понял, что очень соскучился по нему. По его звонкому голоску, весёлой улыбке с милыми ямочками и задорному смеху. Да и в целом по их общению, поэтому вернувшись домой после очередной гулянки с друзьями, он пошёл к Т/и, с твёрдым намерением провести время вместе. Подойдя к двери в комнату брата, он удивился, когда это он успел её разрисовать? Небольшие подсолнухи красиво смотрелись на коричневой поверхности.       — Т/и, ты тут? — ответ последовал незамедлительно.       — Прости, я сейчас занят, не мог бы ты подойти попозже?       Джисон так и замер у закрытой двери. Он отказался от его общества? Почему? Хан искренне не понимал причину такого поведения брата. На следующий день всё повторилось, и через день, и ещё через день. Один раз Джисон уже не выдержал и решил наконец прояснить ситуацию.       — Да почему ты постоянно говоришь, что занят?! При этом даже дверь мне не открываешь! — по ту сторону послышались шаги, замок щёлкнул и отварил эту треклятую дверь.       — И что тебе это дало?       — Мы можем поговорить внутри? — с тихим хмыком, его всё же пустили внутрь. Комната после его последнего визита сильно поменялась. С полок исчезли игрушки, теперь там стояли книги, стены из детских обоев перешли в авторские пейзажи, так как в комнате изначально были голубые стены, на них просто добавили облака и дорисовали полянку с цветами, выглядело очень красиво. Единственное, что не поменялось это расстановка в комнате. Слева у двери стоял шкаф, у окна стояла кровать. Справа у двери находился мольберт с небольшой полочкой для красок, дальше были книжные полки и, наконец, у окна стоял стол, где творился небольшой творческий беспорядок.       Присев на кровать, Джисон принялся рассматривать брата. Он так давно его не видел. Казалось бы, они живут в одном доме, но за пару лет, что Т/и перестал за ним ходить, они пересеклись лишь несколько раз, и то, в основном, по семейным праздникам. Т/и достаточно сильно изменился. Он вырос, стал крупнее, покрасил волосы, проколол ухо, а ещё похорошел. Он стал самым настоящим красавцем. Джисон стал ощущать какое-то странное чувство внутри, будто кто-то разлил там кофе, который даже не успел остыть.       — Так чего ты пришёл? — и голос стал лучше, возможно, он даже начал петь, как мечтал в детстве.       — Я соскучился.       — То есть впервые за пять лет ты решил обратить внимание на своего брата? Да ты хоть знаешь, что я за тобой бегал и не понимал, почему это ты так безразличен ко мне?..       Даже понимая, что на него сейчас ругаются, он продолжал любоваться Т/и, ведь он был сейчас таким милым. Неожиданное осознание того, что это было за чувство, привело Джисона в сознание.       — Я то ду.       — Я люблю тебя, — этими словами он прервал яростную тираду брата. Тот же неожиданно замолчал и непонимающе взглянул на него. Хан поднялся с кровати и подошёл вплотную к Т/и.       — Ты такой милый, — всё продолжал парень. — И как я раньше этого не замечал?       — А ты бы ещё меньше времени семье уделял, то тогда. — новую волну возмущений прервал нежный поцелуй в губы.       — А ещё очень болтливый, — отстранившись, он заметил, полыхающие огнём щёки брата. — Прости меня. Я постараюсь исправиться и наверстать всё упущенное нами время. Ли Феликс       В далёком детстве мама Т/и и отец Феликса поженились, тогда мальчиком было чуть больше четырёх лет. Жили они в счастье и гармонии, никто никого не обижал, не утруждал. Была счастливая семья. Была. До только момента пока И/м не умерла. Она была слаба здоровьем, поэтому и скончалась от болезни. Для всей семьи это было горе, ведь она была просто прекрасной женщиной, которая любила жизнь, была оптимисткой, была любящей и заботливой матерью, которая заботилась обо всех без исключений.       Феликсу позвонили на следующий день после её смерти и, по совпадению, им на дни похорон выдали выходные, поэтому он полетел обратно в Австралию, провести в последний путь маму. Именно маму, ведь за всё то время, что она его воспитывала, он успел к ней очень сильно привязаться и искренне полюбить.       Больше чем грусть, он испытывал переживание за брата. Т/и любил маму больше всех, она ему была очень дорога и, наверняка, он испытывал сейчас самые ужасные эмоции.       После похорон Феликс нигде не мог найти брата, поэтому подошёл к отцу.       — Пап, а где Т/и? Я его нигде не могу найти.       — Наверно опять закрылся в своей комнате. Попробуй хоть ты его оттуда достань, меня он совсем не слушает. И отнеси ему покушать, пожалуйста.       — Хорошо, я постараюсь.       Взяв поднос с едой, Феликс поднялся наверх и осторожно поскучал в дверь.       — Можно? — ответа не последовало. Тогда он решил постучать ещё раз. — Хей, открывай. Я покушать тебе принёс.       По ту сторону двери послышалось копошение и вскоре она отварилась. Теперь Ликс смог рассмотреть своего брата. Как он и думал, Т/и похудел, побледнел и недавно плакал.       — Проходи.       Голос его звучал серо, а взгляд был пустым. Он лёг обратно на кровать, уставившись в потолок. Атмосфера в комнате была депрессивная: зашторено окно, выключен свет, повсюду разбросаны вещи и помещение будто пустует, пусть хозяин и покидал его только на пару минут, когда ходит в туалет, бутылка воды в комнате имелась, поэтому за ней он не выходил.       — Поешь хоть чуть-чуть, — в ответ ему было отрицательное мычание. Тогда он прошёл вглубь комнаты, поставил поднос на стол и сел на кровать, рядом с Т/и.       — Хей, — привлёк Феликс внимание, раздвигая руки в стороны, приглашая этим в объятия. Т/и недолго колебался, но всё принял объятия. — Всё наладится, вот увидишь. Да, И/м больше не вернёшь, но ты должен жить дальше и прожить жизнь и за неё. Думаю, она была бы не очень рада тому, что ты так тут убиваешься. К тому же, все о тебе переживают. И я в том числе. Не очень приятно видеть как твой любимый человек страдает.       — Лю. любимый? — сквозь всхлипы, едва можно было различить слова.       — Я люблю тебя, не как брат брата, а как парень парня. И мне очень больно смотреть на твои мучения, поэтому поделись со мной ими и мы вместе через это пройдём. Ким Сынмин       Сынмин был очень недоволен появлению нового члена семьи. Этот маленький кричащий, так называемый, брат, очень сильно раздражал его. Он очень часто плакал и ему постоянно уделяли очень много внимания. Он бы соврал, если сказал бы, что не ревнует. Но длилось такое отношение до того момента, пока Сынмину не разрешили поиграть с братиком. Сначала он делал это с неохотой и откровенно скучал, но позже маленький Т/и схватил его за пальчик и слабо сжал. Тогда он понял, что сейчас брат очень слабый и ему требуется забота. Как итог: его не могли отогнать от малыша. Он постоянно находился рядом, следил за ним и оберегал от всего.       Т/и стукнуло семнадцать лет, но Сынмин всё так же старается сберечь его. К его величайшему сожалению, это получается не всегда и у брата на теле появлялись синяки и ссадины, причём он даже не говорит реальную причину их появления, а только отмазки, но Сынмин ему не верит. И вот в очередной раз он садит Т/и на диван в гостиной, ставит на журнальный столик аптечку и садится перед братом на колени, снова обрабатывая раны.       — И откуда они на этот раз?       — Неудачно упал, — ложь была очевидна, ведь невозможно упасть и пораниться на животе, тут явные следы насилия.       — В этот раз я в это не поверю. Рассказывай, откуда берутся все эти повреждения?       — Почему ты так печёшься обо мне? Мне же не шесть лет, чтобы за мной требовалось постоянное внимание, — Т/и порядком бесило, что брат следит за ним как курица за цыплёнком.       — Да, тебе далеко не шесть лет, но ведёшь ты себя как ребёнок. Особенно сейчас, — ситуация начала выводить Сынмина из себя.       — Просто скажи почему или я буду доставать тебя этим вопросом!       — Да потому что люблю!       — Я тоже тебя люблю, но не ношусь же с тобой постоянно!       — Люблю не как брата, а как парня, понимаешь?! Я просто переживаю за любимого человека, что в этом такого?!       — Как парня? — только после вопроса брата, Сынмин понял, что ляпнул.       — Прости, я не должен был это говорить.       — Тебе не за что извиняться. Это я виноват, не надо было злиться на пустом месте. Ведь это наоборот хорошо, что обо мне так заботятся, — Мин уже рассчитывал, что Т/и временно забыл про его импульсивно выброшенную фразу. — И, хён, я тоже люблю тебя как парня.       Сынмин улыбнулся и продолжил обрабатывать царапины, но уже на лице. Видимо их он действительно получил при падении. В ответ было лишь тихое шипение. Позже он всё же узнаёт причину появления всех этих ран. Ян Чонин       Вся влюблённость пришла из детства. Поскольку разница в возрасте была всего год, то и общаться им было проще. Им было легче понять друг друга и поддержать, поэтому неудивительно, что Чонин влюбился в своего заботливого старшего брата. Конечно, когда он понял это, то они уже были в средней школе, первое что он сделал, когда понял, что за чувства у него к брату, он пытался от них избавиться. Но у него ничего не получилось, поэтому он просто решил быть рядом с ним.       Годы шли, они росли и Т/и стал набирать популярность среди женского пола. Чонина такой расклад не устраивал, его это всё раздражало: и женский визг, при появлении брата, и эти любовные послания, и постоянные признания, и покрасневшие щёки Т/и. Чонин хочет, чтобы эти смущённые улыбки и порозовевшие щёчки были направлены только в его сторону. Чтобы только он мог целовать эти мягкие, на вид, губы и говорить ему комплименты.       С каждым днём скрывать свои чувства было всё сложнее и сложнее, именно поэтому сейчас Чонин зажал Т/и у стены в пустом коридоре посреди урока и грозно навис над ним. Даже несмотря на то, что Т/и старше его на год, всё равно ниже него по росту.       — Нини? Что ты делаешь? — но младший не ответил, а лишь неотрывно смотрел на манящие губы брата.       — Ничего, хён, просто собираюсь тебя поцеловать.       — Что?..       Чонин наконец целовал столько желанные губы. Как он и думал, они были очень мягкими и, проведя по ним языком, ярко чувствовался вкус мандаринов, которые так обожает его хён. Он мягко и медленно отстранился и взглянул в ошарашенные глаза Т/и.       — Что это только что было?       — Я так признаюсь тебе в любви, — как только он заметил, что брат захотел ему что-то сказать, сразу его заткнул. — Подожди, дай мне сначала высказать всё.       Чонин ненадолго замолчал, собираясь с силами.       — Понимаешь, когда все эти девушки постоянно за тобой бегают, оставляют любовные послания, какие-то подарки, постоянно говорят, хотя тут больше подойдёт слово выкрикивают, комплименты, меня это раздражает. А знаешь почему? Потому что я сам хочу смущать тебя, чтобы все эти покрасневшие щёки, смущённые взгляды и улыбки были направлены только на меня. Хочу, чтобы ты смотрел только на меня, целовал только меня.       После своей пламенной речи Яну-младшему потребовалось немного времени, чтобы перевести дыхание, от волнения он задержал его в начале своего монолога. Чонин с мольбой и надеждой смотрел в глаза напротив, желая там увидеть те же чувства, что и у него. И он увидел. Чонину даже не потребовалось ответных слов. Они просто слились в новом поцелуе.