Миска с карамельками

      Взяв большой разбег, девочка перемахнула через ручей, приземлившись на две ноги и промяв тяжелыми ботами хрустящий ворох листьев. — Не отставай, дурилка, — и, не останавливаясь, на всех парах побежала дальше, следуя тонкой извитой тропке глубже в лес.       Мальчишка с двумя маленькими рюкзаками за плечом деловито прошагал через ручей, так что резина его ярко-желтых ботиночек заблестела солнечными бликами. Вода пахла свежо и прозрачно и сияла, как спинки тысячи рыбок. Он наклонился и набрал немного в пластиковую бутылку из-под грушевой газировки, плотно завинтив рыжеватую крышку.       Они перешли в шестой класс, и на улице стояла ранняя осень: уже с желточными пятнами опада, но до сих пор с ярким и ясным солнцем, заливавшем лес сквозь не облетевшие еще листья. Этот повод требовал заседания в штабе, как заявила утром Кесс.       Уже спустя две минуты он поудобнее надел рюкзаки, чтобы взобраться в их домик по железным скобам, невесть когда и как закрепленным на огромном платане. Собственно, из-за этих скоб штаб и был построен здесь: когда несколько лет назад они только-только прибежали к родителям с этой просьбой, главным предложением Лютика, впервые прочитавшего «Маленького принца», был поиск баобаба. Но, как показала практика, — он зацепился за последнюю скобу — платан сработал прекрасно.       На двери уже висела перевернутая табличка «Штаб. Идет совещание», и он постучался, прежде чем войти, прилежно сняв сапожки и оставив их на пороге рядом с песочно-желтыми ботами. — Лютик, Лютик, Лютик, — медленно проговорила Кесс, только заслышав его появление. Девчушка рылась на антресоли, с ногами забравшись на табуретку и встав на носочки. — Когда нас атакуют, я загерметизирую штаб, и тебе придется остаться снаружи, если ты снова отстанешь, — картонная коробка с почтовыми карточками шлепнулась на пол, чудом не раскрывшись в полете. — Извини, — тихо согласился он, открыв пластиковую бутылку и подойдя к подоконнику с ровным рядом цветочных горшков. Огладил слегка пыльный листок одного из своих подопечных и долил в поддон воды. Осмотрелся — пока его не было, Кесс передвинула на календаре дату на седьмое сентября и поставила кипятиться воду для чая.       Девочка быстро оглянулась через плечо и одобрительно кивнула. — А это правильно. У нас в любых условиях должен быть постоянный источник кислорода. А еще Инк сказал, что на одном базилике можно жить целый месяц. — Не угрожай моему базилику, — попросил Лютик. — Он должен быть готов к своей героической участи, — она пожала плечами и спрыгнула с табуретки, держа в руках очередную картонную коробку. Красным фломастером на ней значилось «С праздником». Поставив ее на стол, она со всей серьезностью продолжила: — Тема сегодняшнего заседания: «Стратегическое переоснащение штаба и пополнение продовольственных запасов ягодами, грибами и всем остальным»… Спасибо, Лютик, — она приняла из рук мальчишки открытый контейнер с блинчиками и, откусив от остывшего треугольника, с набитым ртом спросила: — Принес?       Лютик серьезно кивнул и, поставив второй такой же контейнер на стол, вытащил из рюкзака большой цветной атлас. На ламинированной обложке, ярко обведенные, светлели ягоды земляники. — Передай информационному снабжению благодарность. И привет. И скажи, что блинчики вкусные. — Хорошо, я скажу папочке, — Лютик подтянул под себя ноги, удобнее устроившись на вязаной подстилке на табуретку. Дядя одобрил ее уже с год назад, поэтому он счел нужным притащить такую в их домик на дереве. — Так, — он тоже взял себе блинчик и открыл книгу на первой странице. Кесс подошла ближе и заглянула ему через плечо. — Бруснику собирают в августе-сентябре, — девочка отошла обратно к доске и сделала там пометку, перехватив второй треугольничек из контейнера. — Черника — август-сентябрь. — А водяника?       Лютик пробежал глазами по странице, перевернул ее и покачал головой. — Пишут, что у нас не растет. И что у нее плохой вкус. — Ладно, диктуй дальше, — она жирно перечеркнула только что записанную водянику. — Облепиха — октябрь. Калина — октябрь. — Так. В ноябре что? — А унаби у нас растет? — Найдем, — уверенно заявила Кесс, занеся его новым пунктом. — Ежевика и калина еще, — он наблюдал, как на доске появляются новые названия. — А грибы мне с Инком запретили собирать. — Почему? — возмутилась Кесс, растирая в пальцах мелок. — Инк пообещал сходить с нами, как только начнется сезон. — Папа говорит, что ему нельзя доверить его собственную жизнь. А нас — тем более. И твой отец тоже так считает. И дядя. И папочка, — перечислил Лютик, переложив один из своих блинчиков в опустевший контейнер подруги. — Если он случайно убьется в процессе, обе наши семьи пообещали оторвать ему голову. — Ну и ладно, — буркнула Кесс, плюхнувшись на пол у ножки табуретки, и мальчишка сочувствующе потрепал ее по голове. — А информационное снабжение как? Сходит с нами? — Мои родители пообещали сводить нас в лес и попытаться вытащить с собой твоих, — кивнул Лютик, встав с табурета, чтобы разлить по чашкам закипевший чай. У них был даже самовар, который Кросс недавно разжигал еловыми шишками. Немного заварки им обоим и две ложки сахара для Кассиопеи. Он поставил обе чашки на пол и сел рядом с подругой, стащив со стола картонную коробку. Кесс нетерпеливо поерзала на месте, и он открыл крышку, вытряхнув сначала упаковку ярких маркеров и несколько тканевых кленовых листьев из местного магазинчика «Все по…» какой-то невероятно низкой цене. И уже аккуратнее достал со дна уложенные в ровные стопки бумажные флажки и табличку с большими буквами «Флаги международного свода сигналов». Подарок от Кросса на Первое сентября. И свежая коробочка акварели — подарок уже от Инка. Родители только-только наконец разрешили его открыть. — Итак, — задумчиво протянул он, рассматривая табличку, — что мы хотим сказать этому миру?       Кесс положила подбородок ему на плечо, тоже вчитываясь в список. — «У меня спущен водолаз: держитесь в стороне от меня и следуйте малым ходом», — предложила она, выискивая глазами нужный бело-синий флажок. — Хорошо. Давай тогда еще эксрэй. «Приостановите выполнение ваших намерений и наблюдайте за моими сигналами» — Это где? — Внизу, тоже бело-синий, но с крестиком, — ткнул пальцем Лютик, и Кассиопея со знанием дела закивала. — А лоцман у нас на борту есть? — Папы дома считаются? — Считаются, — заявила Кесс, выцепив из стопки бело-красный хоутел. — Давай еще ромео вывесим? В значении «остерегайтесь коров и тигров».       Лютик сощурился, ища в алфавитном списке букву Р. — «Не имеет конкретного значения». Да, звучит, как план, — он отпил немного горячего чая, глядя, как вскочила с места Кесс. Четыре выбранных флажка и моток джутовой веревки уже оттягивали ее бесчисленные карманы, и она в считанные секунды оказалась за распахнувшейся дверью. — Значит, к флагштоку. Не отставай, Лютик! — уцепившись за край крыши, она подтянулась на нее, оперевшись на отлив ногой в ярко-красном носке.       Мальчишка кивнул и, взяв из тумбочки ножницы, тоже вышел из штаба.