В городе где гаснут фонари

Смех пьянчуг, звон стаканов, запах алкоголя. Иногда кажется, что эти звуки будут сопровождать везде. Во сне, точнее сказать в кошмаре, в мягком пении барда за окном, в лунной ночи за городом в маске Полуночного героя. Полуночный герой. Это сильно сказано. Бармен, уж слишком громко, поставил начищенный до блеска стакан на стол. Начищать и так скрипящие от чистоты бокалы, тоже мне работка. Герой конечно, но не нашего мира. Загробного, да, пожалуй именно его. В аду припомнят ему все его похождения. Кажется, кто-то уже так говорил? Точно. Таких людей как он не забывают. Как он там ещё говорил? «Любовь необходимость, агония неизбежна.» Да, именно так. К чему были эти слова? Даже контекст не вспомнил. Глаза сами стали высматривать в толпе знакомый блеск синих волос. Это было не сложно. Звонкий смех звучал на всю таверну. Кажется, сегодня он выпил меньше обычного. Какая внимательность к деталям. Ко всем посетителями такое особое отношение? Нет, пожалуй только к нему. Блеск ледяного пламени в глазах сегодня даже ярче обычного. Может время приготовило для сегодняшнего дня нечто особенное? Что ж, всем известно что судьба имеет чувство юмора. На наручных часах стрелки почти сошлись на одиннадцати. Ладно, на сегодня есть работа поинтереснее разглядывания пламени в, казалось бы, ледяных глазах. Пусть лучше Чарльз стоит за этой барной стойкой и разглядывает отдыхающих пьяниц. Теперь это на его совести. Лес за городом сегодня спокойнее чем обычно. Мертвая тишина, если точнее выразиться. Глаз Бога сегодня светится ярче обычного, или так просто кажется? Тревожно. Вот и утёс звездолова. «Звёзды, как зеркала, всегда задают вопросы, главное не отвечать на них». Опять его слова. Тогда они казались непонятными. Сегодня звёзды точно задаются вопросами. Алые волосы на траве. Заливистый смех. Тогда все казалось не серьезным. Голубые, ещё не потемневшие со временем глаза, и сесилии. Сказка. Уже слишком нереальная. Излишняя эмоциональность всегда была проблемой. Кажется, все монстры резко решили, что быть убитыми плохая судьба. На приступе ностальгии эту прогулку можно заканчивать. Таверня опустела. Быть может если бы не комендантский час веселье бы продолжалось. —Хей, мистер Дилюк,— этот голос ни с чем не перепутаешь. Глаза блеснули. В свете фонарей они кажутся совершенно алыми. —Вы знали, что в каждом мондштадтском фонаре заточена душа светлячка. —улыбка не сходила с его лица. Глупый слух. В него верят только дети. Архонт его знает на чем работают фонари в Мондштадте, но точно не на светлячках. —Тебе что-то нужно? Запах вина не такой сильный как обычно. Выпил бокала два, максимум. —Вдруг именно сегодня фонари погаснут? Голос спокойный, будто он сам верит в то, что говорит. Хочется послушать его подольше. —С чего бы это? —Шепот звёзд сегодня громче обычного. Как думаете, кому на этот раз адресован вопрос? —Я не стану на него отвечать. Кажется, он удивлен. Синие глаза блеснули. Погас фонарь под которым мы стояли. Все фонари, как по команде, повторили за ним. На миг нельзя было ничего разглядеть кроме еле заметных снежинок на его ресницах. Мимолётно и совершенно незаметно на губах стало холодно. Капитан как будто растворился в воздухе. Северных ветерок подул, и унёс его далеко, наверно в мечты. —Доброй ночи, господин Дилюк.