Сокджин до скрежета зубов и хруста ломающихся костей ненавидит Рождество. Его бесит сам факт этого праздника. Толпы людей в магазинах и на улицах города, нескончаемые пробки и всеобщий хаос. Но вместо того, чтобы сидеть дома под тёплым одеялом, медленно попивая любимый травяной чай, он бежит по проспекту, ибо чертовски опаздывает. Автомобиль остался в паре кварталах позади, припаркованный как попало, но стоять дальше в плотном потоке машин без возможности движения — Сокджин уже не мог себе позволить. Его, полчаса как, ждал полный зал модников и обозревателей глянцевых журналов, пришедших на показ его зимней коллекции одежды. Натягивая огромный вязаный шарф до самой переносицы, он на скорости огибает никуда не спешащую пожилую даму, утопая кожаным ботинком в мерзкой луже из слякоти. Чертыхаясь и стараясь стряхнуть с обуви сие напоминание прошедшего неделей ранее снегопада, Сокджин не замечает отворившуюся дверь бульварного магазина и звонко врезается лбом в бронированное стекло. Мир на мгновение меркнет, словно очень точный снайпер попал пулей в единственную лампочку, по телу проносится волна болевого импульса, заставляя сердце ухнуть куда-то в район левой пятки, оставляя в ушах громкий, продолжительный звон. Оказаться на грязной брусчатке не позволяет только чья-то сильная рука. Подхвативший Сокджина под локоть парень, смотрит испуганно-огромными глазами и кажется, даже забыл, как дышать.
— Простите, простите, простите меня… — Как мантру повторял приятный голос незнакомца, заставляя Сокджина вынырнуть из белого шума в его голове. Парень осторожно обхватил травмированную голову, разглядывая заметно выпирающую шишку на лбу. — Сколько пальцев я показываю? — Прямо перед лицом Сокджина появилась чужая ладонь.
— Два. — Тихо произнёс кутюрье, пытаясь уже собственной рукой прочувствовать масштаб случившейся трагедии, но резкая боль от неосторожного прикосновения заставила одернуть руку и зашипеть сквозь зубы.
— Прошу, не трогайте, я отвезу вас в больницу. — Затараторил парень, пытаясь свободной рукой собрать рассыпанные по брусчатке пакеты с собственными покупками.
Его не останавливал факт сопротивления Сокджина, который в далёком подсознании понимал, что ему нельзя в больницу, ему нужно срочно на показ. Его ждёт практически тысячная толпа из зрителей, моделей, менеджеров, работников сцены, фотографов и одного личного помощника по имени: Мин, мать его, Юнги, который с Сокджина кожу, как с змеи стянет, на живую, если тот так и не соизволит явиться. Но слабость в теле и продолжающееся головокружение практически не позволяли остановить серьёзно настроенного виновника встречи открытой двери со лбом спешащего мужчины. Поэтому спустя пару мгновений Сокджин был уже крепко пристёгнут к мягкому сидению автомобиля ремнём безопасности, а ворвавшийся в уши звук заведенного мотора дал полностью понять, что никуда сам он уже сегодня не пойдёт.
— Меня, кстати, Чон Чонгук зовут. — Парень улыбнулся и метнул взгляд на сидящего рядом Сокджина. — Я нейрохирург, поэтому не переживайте, я отвезу вас в клинику, где работаю. Проверю у вас наличие сотрясения и окажу должную помощь.
— Ким Сокджин. — Спокойно ответил старший, вытаскивая из кармана телефон и, увидев на экране с десяток пропущенных от своего помощника — беззвучно за себя помолился.
— Я знаю, кто вы, видел ваше интервью в журнале. — Чонгук внимательно следил за обстановкой на дороге, выискивая просветы между машинами и плавно лавируя в потоке.
На минуту Сокджин даже позавидовал такой способности, ибо умей он так хорошо управлять автомобилем — этой курьезной ситуации не случилось, и сам он находился бы сейчас не в чужой машине, а на собственном показе. Набрав в лёгкие побольше воздуха и ещё раз помолившись, он всё же решается нажать на кнопку вызова. На том конце провода отвечают мгновенно.
— Демоны тебя раздери, Ким Сокджин! — Юнги явно не собирался церемониться, выплескивая накопившуюся злость. — Где тебя черти таскают? Сколько тебя вообще можно ждать? — Молчание Сокджина от такой пылкой речи затягивается, но и здесь Чонгук берет все в свои руки. Забирая у опешившего Сокджина телефон из рук и устанавливая его на громкую связь.
— Добрый день. Я так понимаю, вы друг господина Кима? — Юнги давится воздухом или собственной злостью, закашлявшись, но ответив положительно. — В общем, господин Ким так спешил к вам на встречу, что в данный момент времени находится по пути в больницу с подозрением на сотрясение головного мозга. Боюсь, что сегодня вам не удастся с ним встретиться. — Чонгук лучезарно улыбается, ловя краем глаза Сокджина и подмечая, что тот стал значительно спокойнее, когда услышал, что Юнги разберётся со всем сам.
Дорога до больницы заняла от силы минут десять, но для Сокджина, ненавидящего душные пробки и предпраздничную суету — она показалась целой вечностью. Помимо этого раздражала боль в голове, хотелось в тишину и покой, домой. Автомобиль остановился у территории с шлагбаумом. Охранник, увидев знакомую машину — сразу же его поднял, пропуская Чонгука и его незадачливого теперь уже пациента, на парковку больницы. Как только машина остановилась, Сокджин отстегнул ремень и уже было собирался выйти, но Чонгук не позволил. Он вышел первым и сначала отправился в здание больницы, вернувшись уже с инвалидным креслом, ловя при этом на себе удивлённый взгляд.
— Я конечно, пострадал, но не стал же инвалидом! — Сокджин возмущался, дуя при этом мягкие щеки и был больше похож на хомяка, нежели на взрослого мужчину, чем вызвал бурный ответный смех.
— Вам не стоит временно передвигаться самостоятельно, пока мы не убедимся, что у вас нет сотрясения.
Сокджин тяжело вздохнул, но всё же воспользовался такой незатейливой услугой, перебравшись из салона сразу на кресло и снова зарылся носом в свой пушистый шарф. — Прекращай мне «выкать». Не люблю я это.
До кабинета нейрохирурга добрались в тишине и без приключений, только еще более нездоровая бледность лица Сокджина начала сильнее волновать Чонгука. Без широкого пальто кутюрье был слишком тонким и изящным, казалось, рукой обхвати поперек талии и сломается. Сокджин действительно больше походил на жертву голодных пыток, чем на знаменитого и богатого человека, способного себе многое позволить. Пока в полной тишине кабинета записывалась электроэнцефалограмма головного мозга Сокджина — Чонгук продолжал пристально его разглядывать. Благодаря плавным чертам лица и полноте губ — по лицу практически не возможно было распознать чрезмерную худобу. На фотографиях в журналах чаще всего Сокджин был в костюмах, которые за счет широких и покатых плеч делали его больше. Но сейчас его ноги были обтянуты узкими джинсами, а из-под объемного свитера выглядывали непомерно тонкие запястья.
Тишину нарушил писк аппарата и Чон перевел взгляд с Сокджина на монитор, изучая полученные кривые графики на нем. Картина грубо говоря была не из лучших. Помимо явного сотрясения у Сокджина наблюдались и другие изменения, что заставило Чонгука нервно вздохнуть.
— У тебя бывают проблемы со сном? — Не отрывая взгляда от монитора спросил Чон. Но ответа не последовало. Пол часа в лежачем положении сделали свое дело и Сокджин тихо спал. Всё, что оставалось сделать Чонгуку, так это отсоединить датчики и положить под чужую голову небольшую подушку, чтобы после беззвучно покинуть небольшую комнату для проведения ЭЭГ.
В коридоре больницы было оживленнее. Разномастные пациенты и персонал в строгих белых халатах, сновали по разные стороны. Чонгук спустился на этаж ниже и проследовал к одной из дверей, осторожно заглядывая внутрь, чтобы ненароком не прервать приём. Внутри царил небольшой полумрак из-за предусмотрительно опущенных на окне жалюзи. Единственным ярким источником света служил микроскоп, в который внимательно смотрел Намджун, сложив пальцы в замок на столешнице из темного дерева. С этим старшим лаборантом Чонгук познакомился одним из первых, когда только устроился работать в больницу. Паркуясь, он не заметил проезжавшего по парковке велосипедиста и чуть было не зацепил его задним бампером, изрядно перепугавшись. Но самого Намджуна эта ситуация не испугала и после они громко смеялись в кафе через дорогу, попивая горячий кофе с сладкими пончиками. Коллеги, как никак. С того момента прошло больше четырёх лет и их рабочие отношения переросли в настоящие дружеские: с просмотром футбольных матчей, употреблением алкоголя, знаниях о чужих секретах, и предпочтениях.
— Джун. — Тихо окликает лаборанта Чонгук, медленно протискиваясь в кабинет. — Мне нужна твоя помощь, как профессионала.
Ответа не звучит, но поднятая над столом ладонь намекает о занятости и просьбе пару минут подождать. Чонгук понимает и без слов, молча занимая одно из мягких кресел в углу кабинета. В его памяти тут же всплывает нездоровая бледность уснувшего Сокджина и он начинает перебирать в голове варианты различных заболеваний, глубже погружаясь в собственные мысли, из которых выныривает довольно не скоро и то, лишь из-за наличия тормошащей его плечо руки.
— Судя по твоему задумчивому виду случилось что-то не очень хорошее. — Намджун присаживается в кресло напротив и снова сцепляет пальцы в замок, приготовившись внимательно выслушать друга. Чонгук сначала зажмуривается, а после медленно выдыхает.
— Ну, если не считать того, что в моем кабинете, — он переводит взгляд на настенные часы, — уже приблизительно час спит Ким Сокджин с сотрясением мозга и бледный, как стенка, то ничего серьезного. — Чонгук возвращает взгляд на Намджуна и встречается с безумно огромными округлёнными глазами.
— Что? Только не говори, что твой по нему фанатизм дошел до того, что ты решил трахнуть его по голове и похитить?
— Нет, нет! — Чонгук нервно машет перед собой ладонями. — Всё не так, наша встреча была случайностью, но то, что я трахнул его по голове, а точнее в голову массивной дверью — чистая правда.
Намджун на такую искренность Чонгука улыбается. — Бледный, как стенка, говоришь? Ну ничего, сейчас мы быстро узнаем причину его бледности. — Лаборант поднимается из кресла и идет к небольшому столику, укладывая на стальной лоток нужные для него предметы в виде жгута, вакуумной пробирки, дезинфицирующих салфеток и бинта.
Чонгук понимает, что просьбу Намджун понял, без таковой просьбы и первым выходит из кабинета. Ему это в Намджуне и нравится. Без лишних вопросов и уточнений этот парень всегда приходит на помощь, когда кто-то из близких ему людей в этом нуждается.
***
Выплывая из объятий Морфея, Сокджин пытается потянуться, чтобы размять затекшее от одного положения тело, но правая рука не поддается и приходится нехотя открыть глаза. Она оказывается препоясанной бинтом к боковой ручке кровати за запястье, а в сгибе локтя прослеживается подключенная система капельницы. Обведя взглядом палату, довольно приятного цвета стены и зашторенные занавески, Сокджин замечает Чонгука. На парне халат белого цвета, который укутывает практически целиком его тело, ноги поджаты, уместиться полностью на таком маленьком диванчике довольно тяжело, но возможно, Чонгуку это не в первой. Он спит, но ресницы подрагивают, приковывая к себе внимание. Плавные черты лица, надутые во сне губы, под ними миниатюрная родинка, которую и не заметишь сразу, но она так гармонично вписывается в общую картину внешности. Парень вздрагивает и переворачивается на спину, пряди волос разлетаются по боковой спинке диванчика, татуированные пальцы пропадают под сгибом локтя другой руки. Внутри Сокджина волком воет его нетрадиционность, но он до боли прикусывает собственные губы и отводит от Чонгука взгляд. Сокджин влюблялся, страдал, мучился душевно и физически. Сокджин навсегда запретил себе влюбляться, верить в чудеса и в сраное Рождество, которое снова принесло за собой кучу проблем. Но взгляд невольно возвращается. Не смотреть на такого Чонгука — по истине слишком тяжёлое испытание.
В тишине палаты раздаётся звонкий хлопок и Чонгук резко открывает глаза, поворачивая голову на источник звука, мгновенно встречаясь с двумя непомерно огромными глазами. Сокджин только сейчас понял, какую ошибку он совершил. Привычка бить себя по лбу ладонью в моменты, когда хочется перестать думать о чем-то сыграла с ним злую шутку, ведь он совсем забыл об изначальной причине своего нахождения здесь. От резкой боли на глаза выступают слезы, а Чон уже со всех ног, путаясь в халате и со злостью скидывая его с себя бежит к кровати Сокджина. Сильные руки обхватывают за плечи и прижимают к груди, осторожно запуская в волосы пальцы, начиная размеренно покачивать в пространстве чужое тело и поглаживать кожу многострадальной головы. О том, что так врач делать не должен — Чонгук вспоминает не сразу, но прижимающийся сильнее и всхлипывающий от боли Сокджин, заставляет плюнуть на эти мысли.
— Ну чего же ты так? — Тихо говорит Чонгук, продолжая свои незатейливые поглаживания. Сокджин в его объятиях плечами пожимает и вероятно преодолевает боль, ощущая облегчение.
— Я просто подумал, что ты очень красивый, когда спишь. Ай! — Сокджин прикусывает до боли язык. «Что он только что ляпнул? Зачем он это произнёс в слух?» Но Чонгук промолчал и в палате снова образовалась тишина. Единственное, чего не видел Сокджин — это смущенная улыбка и немного сморщенный нос Чонгука за его плечом.
К полудню следующего дня в больницу приезжает Мин Юнги. Он встречает Чонгука в коридоре, недалеко от палаты Сокджина. Ещё утром Сокджин отправил ему сообщение, где прописал своё местонахождение и фамилию лечащего врача, поэтому Юнги решил сначала проведать друга, а потом поговорить с доктором, но вышло всё, как всегда не по плану.
— Ну и через сколько этого искателя приключений на собственную пятую точку выпишут? — Интересуется Юнги, рассматривая внимательно внешность Чонгука. Определённо тип Сокджина. Темноволосый, подтянутый, высокий, с мягкими чертами лица. Промелькнула даже мысль о том, что Сокджин специально в больничке решил поваляться из-за этого красивого докторишки.
— Думаю, что не ранее, чем через неделю. — Отзывается Чонгук. — У Сокджина сотрясение головного мозга и очень сильная анемия. Если не предпринять никаких действий, то его просто может посетить инфаркт, что в его молодом возрасте довольно не мыслимо.
Юнги улыбается сам себе и перекладывает в ладонях небольшой чемодан, который везде таскает с собой. — Понимаете, мистер Чон, у нашего Сокджина есть одна особенность. Как вы, наверное уже знаете, он — творец. Но нормальных творцов посещает Муза, а нашего Сокджина — Шиза. Когда к нему приходит вдохновение — он сутками на пролёт зависает над экскизами, забывая о существовании пищи и сна. Такое происходило совсем недавно, поэтому я соглашусь с вами, что Сокджина нужно контролировать.
— Ты мне ещё сиделку найми! — Фыркает Сокджин притаившийся за широкими плечами Чонгука.
— Если будет нужно, то найму! — Рявкает в ответ Юнги. Пока Чонгук на автомате поворачивается на голос Сокджина.
— Я что-то не понял, — Чонгук внимательно смотрит на Сокджина, — я не разрешал подниматься с постели.
— Я вообще-то в туалет хочу. — Протестует Сокджин, упирая в свои бедра ладони.
Чонгук цокает языком и закидывает Сокджина на свое плечо. — Под кроватью утка стоит.
— Я не инвалид, чтобы в утку ходить! — Сокджин трясёт ногами в воздухе и хлопает Чона ладонями по спине.
— Ох уж эта любовь… — Тянет Намджун, заставляя Юнги дёрнуться от неожиданности. — Ваш друг?
— Мой. — Утвердительно отвечает Юнги и улыбается, провожая взглядом захлопнувшуюся дверь палаты.
— Ну, а второй — мой. — Смеётся Намджун, прослеживая удивлённый взгляд Мина.
— Тогда я думаю, нам стоит запастись Попкорном, друг мой.
Год спустя
Январское снежное утро, бескрайние пробки за окном, запах живой ели и мандаринов. Сокджин только вернулся из поездки с очередным показом и внимательно разглядывал пустую ёлку, уместившуюся в угол между коридором и гостиной. Под её раскидистыми ветками стояли приоткрытые коробки с игрушками, в одну из них ненароком и заглянул Сокджин. Осторожным движением, за нитку, он вытянул ярко-синий стеклянный шар, отошёл на шаг назад, прикрывая один глаз и начал прикидывать идеальное местоположение игрушки на ветках. За таким занятием он не услышал, как тихо отворилась входная дверь. Чонгук с раннего утра успел пробежаться по магазинам, чтобы позднее не стоять в очередях, а сейчас с удивлением наблюдал за своим парнем из-за его спины. Сокджин был больше похож на задумчивого ребёнка, нежели на взрослого мужчину. Он внимательно разглядывал игрушки, долго вертел их в руках, а потом искал новое идеальное место. Вдоволь налюбовавшись Чон подошёл к Сокджину сзади и обнял за талию, зарываясь носом в чужие волосы на макушке.
— Смотрю твой внутренний Гринч все же растаял перед духом уютного Рождества? — Замурчал на ухо Чонгук, поглаживая округлившиеся бедра Сокджина.
С момента его выписки из больницы, Чонгуку пришлось очень постараться. Воочую встретившись с, как выразился когда-то Юнги: «Шизой», он понял, что с ней вполне можно жить, если правильно подойти к вопросу и действовать нежно, с любовью. Тогда Сокджин и кушать соглашался, да и спать пойти тоже. Поэтому уже через пару месяцев бледность сменилась здоровым румянцем, а слишком тонкие части тела — округлились и набрали немного массы.
— Если бы, что-то в этом мире смогло заставить меня полюбить этот день, то я бы с радостью сообщил тебе об этом первым. — Сокджин разворачивается в кольце рук Чонгука и клацает зубами прямо возле чужого кончика носа.
— Чтож, раз так, то ты никогда не увидишь мой рождественский подарок! — Чонгук что-то сжимает в ладони, мгновенно заставляя Сокджина заинтриговаться, запуская тонкие пальцы между сильно сжатых пальцев Чонгука.
На борьбу уходит минут пятнадцать. Пушистый белый ковёр оказывается скомканным у дальней стены, а взъерошенный, как воробей после драки, Сокджин, гордо восседает на бёдрах Чонгука, раскрывая очередной палец. Чону на это действие приходится срочно что-то предпринимать, ибо ой не так он хотел преподнести свой Рождественский подарок, поэтому он резко перехватывает руку Сокджина и переворачивает его на спину, заглядывая в по-истине огромные, испуганные омуты глаз.
— Мистер Ким, я давно хотел спросить вас, не хотели бы вы сменить фамилию? — Чонгук осторожно вытянул руку Сокджина вверх и медленно, словно нарочно, опустил на безымянный палец кольцо, наблюдая, как чужие глаза расширяются то-ли от радости, то-ли от испуга, но моментально приобретают коварный вид.
— Я так и знал, Чон Чонгук, я так и знал. — С улыбкой произнёс Сокджин переплетая чужие пальцы со своими.
