Ночной рейс

1944 год. Германия. Железнодорожный состав мчался сквозь ночную мглу. На конечную станцию в Берлин он прибудет рано утром. Стрелка на ручных часах Клауса Ягера давно перевалила за полночь. Большинство пассажиров поезда безмятежно спали в своих вагонах, только у него – высокопоставленного офицера СС никак не смыкались глаза. Он битый час сидел перед окном, тщетно пытаясь подготовить отчёт по подготовке курсантов-танкистов на полигоне концентрационного лагеря, где он занимает должность заместителя начальника. Голубые пронзительные глаза штандартенфюрера Ягера вглядывались в тёмные силуэты мелькающих пейзажей за окном, безуспешно ожидания прихода спасительного сна… Вот уже несколько лет он не может заснуть без ста граммов коньяка и давно привык к этому. Однако этой ночью даже алкоголь был не в силах помочь ему погрузиться в небытие. По какой именно причине так происходило, у Клауса не было никаких догадок. Возможно, просто переволновался перед совещанием у самого Рейхсфюрера… Размышления штандартенфюрера прервал внезапный стук в дверь. – Войдите. – отозвался бархатный баритон хозяина купе. – Доброй ночи, герр Ягер. – негромко поздоровался помощник Тилике. – Извините за беспокойство… На вашу переводчицу напали соседки по вагону… Она боится туда возвращаться. В поезде больше нет свободных мест. Штандартенфюрер поднялся из-за стола и подошёл ближе к помощнику, застегивая на ходу несколько верхних пуговиц кителя, и поправляя форму: – Где она? – Ожидает за дверью. – ответил гауптштурмфюрер и кивнул в сторону выхода. – Пригласи. Тилике той же минутой метнулся за дверь и вернулся в сопровождении Анны Ярцевой. Как только девушка вошла внутрь, Ягер заметил кровь над верхней губой. – Что случилось? – обратился он к переводчице, остановившись в шаге от неё, пытаясь заглянуть ей в глаза, которые она старательно прятала. – Меня ударила одна женщина из купе… – Вы поругались? – Ягер должен выяснить причину агрессии со стороны подчинённых к его собственной переводчице. – Они все меня ненавидят… – голос Ани дрожал от непролитых слез. – Оставьте нас. – обратился он к Тилике. Тот послушно кивнул и удалился прочь, не забыв прикрыть за собой дверь. – Присядьте, Анна. – жестом руки Клаус пригласил девушку занять место на соседней кровати. Она вскинула на мужчину испуганный взгляд, но не решаясь спорить с офицером СС, беспрекословно выполнила его просьбу. Клаус сел напротив. Оглядев девушку, решил убрать кровь с её лица. Он достал из правого кармана галифе белоснежный платок и принялся аккуратно промакивать свежую алую жидкость под изящным девичьим носиком. Аня с замиранием сердца следила за действиями мужчины, боясь проронить и слова, только тихие слезы катились из её глаз цвета терпкого насыщенного кофе. – Почему вы думаете, что вас ненавидят другие женщины? – Я это знаю… Они считают меня предательницей… потому что я работаю на вас… – девушка едва выдавила из себя ответ. Покончив с вытиранием крови с девичьего лица, хотел убрать платочек обратно в карман, но не решился, увидев, что тот изрядно испачкан. – Дайте его мне… Я постираю. – Аня протянула руку, чтобы забрать у Клауса платок и случайно соприкоснулась с его пальцами. Мгновенно через все тело прошёл словно электрический ток: сердце замерло на секунду и забилось с удвоенным темпом, руки задрожали, а в горле застрял комок, мешающий сказать даже слово. – Сегодня вы останетесь здесь. Возразить что-то Ярцева не решилась, тем более, иного варианта для ночлега просто не было, а возвращаться в свое купе она попросту боялась. Пока девушка размышляла о последствиях предстоящей ночи наедине с офицером СС, не успела заметить, как её рука попала в плен мужских пальцев. – Анна, у вас раньше был мужчина? – ярко-голубые глаза изучающе смотрели на неё, заставив замереть на месте, в то время, как кончики его пальцев практически невесомо, но при этом довольно настойчиво ласкали тыльную сторону её ладони. От его прикосновений по девичьему телу растекалась горячая волна… Казалось бы мужчина не делал ничего сверхъестественного, но даже такие невинные действия пробуждали неведомые ранее ощущения, что Аня немного испугалась насколько яркой реакции собственного тела. – Нет… – от волнения голос девушки совсем осип, а в горле все пересохло. Клаус заранее знал этот ответ: он давно внимательно наблюдал за поведением Анны и сделал однозначный вывод – она до сих пор не была с мужчиной. По долгу службы он привык замечать за людьми малейшие изменения в поведении, поэтому было не так сложно подметить в ней особую чувствительность и волнение, когда они находились в одном помещении, особенно наедине. Причём стоило ему приблизиться к Ане хотя бы на метр, как стремительно сбивалось её дыхание, заставляя чаще вздыматься и грудь… Конечно, Ягер не исключал, что внутри девушки бурлит гремучая смесь из сильных, противоречивых чувств, среди которых страх занимает одну из лидирующих позиций… Близость девушки, которая физически привлекала его последние месяцы, а также обстоятельства этого вечера оказали ожидаемое воздействие на здоровый мужской организм. В полумраке купе Аня выглядела ещё притягательней: большие тёмные глаза в обрамлении пушистых ресниц сейчас казались бездонными, от пролитых слез и без того пухлые чувственные губы припухли сильнее, светлая кожа выгодно оттеняла каштановые слегка волнистые волосы. В этот момент она была такой беззащитной, трогательной, отчего прямо сейчас хотелось прижать её хрупкое тельце к себе, приласкать, поцеловать… Это желание сжигало мужчину изнутри, и он более не в силах сопротивляться, наконец, сдался… Анна появилась в лагере около полугода назад. Ее привезли из прифронтовой территории в качестве пленной, но вскоре выяснилось, что она достаточно хорошо знает немецкий. Тогда её поселили в барак вместе с другими остарбайтерами. Спустя несколько месяцев сюда приехал Клаус и практически сразу к нему приставили Ярцеву в качестве переводчика для работы с русскими военнопленными. В первое время он совсем не замечал девушку, относился к ней совершенно равнодушно, но постепенно стал замечать внешнюю привлекательность девушки, хотя жгучей красавицей она никогда не была. По долгу службы он ежедневно виделся с ней на допросах заключённых и нередко оставался с ней наедине в собственном кабинете. Вскоре штандартенфюрер Ягер поймал себя на влечении к ней, которое с течением времени становилось сильнее… Хотя Клаус не решался назвать эти чувства любовью и даже лёгкой влюбленностью, успокаивая себя тем, что это обычная симпатия… В последнее время штандартенфюреру становилось все сложнее сопротивляться влечению к русской переводчице, а этот вечер стал последней каплей, которая окончательно перевесила чашу мужского терпения. К тому же выпитый накануне визита Анны алкоголь не прошёл бесследно. Под действием спиртного сознание мужчины не так критично воспринимало происходящее, нежели в обычных условиях, позволив мужчине расслабиться и поддаться своим желаниям… Кроме того, Клаус всегда чувствовал себя уверенно рядом с женщинами, умел обращаться с ними и хорошо знал, как соблазнить практически любую из них. Ещё с юности он пользовался популярностью у девушек, причём чем старше становился мужчина, внимание со стороны женского пола только возрастало. Даже эти злосчастные шрамы на правой щеке, которые он получил в бою в одной из богом забытых подмосковных деревень зимой 1941 года, вопреки опасениям самого Клауса, не оказали существенного влияния на отношения с женщинами… Конечно, во многом популярностью среди слабого пола Ягер должен быть обязан своей яркой внешности, включая обворожительную улыбку и небесно-голубые глаза, которые в сочетании с мужской харизмой, хорошим чувством юмора и уверенностью, а чаще всего, самоуверенностью, смешивались в такой гремучий коктейль, от чар которого не могла устоять практически ни одна молодая особа… Желание здесь и сейчас обладать девушкой, что в эти мгновения находится прямо перед ним, полностью завладело мужчиной. Не отрывая взгляда от ее лица, внимательно наблюдая за реакцией девушки, стал осторожно сокращать расстояние между ними, склоняясь к её лицу. Аня, осознав происходящее, на мгновение вскинула на Клауса испуганные глаза, которые от волнения стали ещё больше, а радужка потемнела и практически слилась с расширенными зрачками. Она замерла на несколько секунд и, казалось, совсем перестала дышать, а затем дыхание девушки резко участилось, заставляя грудь высоко вздыматься… В это время мужчина уже находился на критически опасной близости к ней, обжигая горячим дыханием. Аня хорошо понимала, что должно последовать за этим дальше, но мужчина практически не оставил ей шансов на раздумье. Под взглядом ярко-голубых глаз она буквально потеряла счёт времени, была дезориентирована в пространстве и на мгновение позабыла о том, кто она сама, где находится, что мужчина, находящийся рядом не плод девичьей фантазии, а самый настоящий со своими мыслями и чувствами. Этот мужчина никогда не простит фальшь, а при определённых обстоятельствах становится смертельно опасным. Привязанность к Клаусу, которая несколько месяцев созревала в женском сердце и, наконец, дала ожидаемые плоды, сделала свое дело: девушка видела в нем обычного мужчину, который также нуждается в любви и ласке… Ещё мгновение и мужские губы легко коснулись женских соблазнительно мягких губ. Правая рука Клауса по-прежнему не выпускала из своего плена хрупкое запястье Ани, ограничивая ей тем самым свободу действий, а левая уверенно легла на талию, теснее прижимая девушку к себе. Мужчина целовал нежно, осторожно касаясь её губ, словно пробуя их на вкус… Он терпеливо ждал ответной реакции от девушки, но именно в этот момент Анна совершенно растерялась. От волнения она просто замерла на месте, не решаясь что-то предпринять… Ягер на мгновение прервал поцелуй, немного отстранился. Его глаза жадно вглядывались в лицо русской красавицы, изучая каждый сантиметр, стараясь понять, что в этот момент чувствует она. – Не надо… – внезапно на русском попросила Ярцева. – Тшш… Расслабься… – голос мужчины прозвучал мягко, но уверенно и бескомпромиссно. Он вновь накрыл её губы поцелуем и, постепенно напирая на неё телом, увлек на постель. Все ещё находясь в легком испуге, поначалу Аня практически не реагировала на мужские ласки, но мужчина был терпелив, его умелые действия планомерно приближались к поставленной цели: вскоре девушка начала целовать в ответ, хотя делала это довольно робко, нежно обвив руками мужскую шею. Наверное, на месте Ани точно также сдалась бы любая девушка, ведь устоять перед ласками такого красивого, темпераментного мужчины, как Клаус Ягер, оказалось сложной задачей, к тому же, раньше она не была обласкана мужским вниманием. В год, когда началась война она училась на втором курсе факультета иностранных языков, была погружена в учёбу, достойных кавалеров на горизонте не появлялось. Тогда казалось, что времени впереди ещё предостаточно, всё успеется и устроится… Но пришла война… Оглянувшись назад Анна поняла, что в любой момент может умереть под вражескими обстрелами, даже не познав любви… Уже в конце 1941 года она оказалась в немецком концлагере, куда была депортирована в качестве остарбайтера для уборки служебных помещений и стирки белья. Причём девушке повезло: за несколько лет нахождения в лагере, над ней никто не надругался, хотя с другими женщинами-пленными часто случались страшные истории, многих насиловали не только фашисты из числа надзирателей, но и другие заключённые, после чего несчастных нередко убивали сами насильники… Благодаря знаниям немецкого языка Ярцеву периодически привлекали, как переводчика во время командировок основного сотрудника. Около полугода назад жизнь девушки в лагере кардинально поменялась, когда в лагерь приехал новый заместитель начальника - штандартенфюрер Клаус Ягер. Он сразу потребовал предоставить ему личного переводчика. На тот момент свободной была только Анна… Первое время она очень боялась штандартенфюрера Ягера, впрочем, как и любого другого нациста, считала его таким же жестоким, беспощадным убийцей. Однако лично к ней Клаус не был жесток, общался вполне учтиво, а спустя несколько месяцев начал проявлять интерес, как к женщине, но русская переводчица оставалась непреклонной. Она считала, что не имеет морального права вступать в отношения с немецким захватчиком в то время, как вся её Родина борется с его соратниками четвёртый год подряд, хотя на самом деле Анне было достаточно тяжело противостоять обаянию Ягера. Как и любая другая девушка она не могла не замечать внешней привлекательности своего непосредственного начальника и вскоре поняла, что присутствие этого мужчины оказывает на ее организм особое влияние: всякий раз при встрече со штандартенфюрером её дыхание и сердцебиение резко ускоряется, а в голове путаются мысли словно в густом тумане. Стоило мужчине даже невзначай прикоснуться к ее руке, как в животе начинали порхать тысячи бабочек! В общем, со временем, к своему собственному стыду Ярцева поняла, что влюбилась в своего начальника, как наивная девчонка-подросток… Чувствуя ответную реакцию от девушки, Клаус перешёл к более решительным действиям: мужские поцелуи стали более требовательными, жаркими, глубокими, проникая языком между податливых губ, параллельно лаская их и женский неумелый язычок. Ещё никто не целовал её так страстно, самозабвенно, по-взрослому… Нежные касания языка заставляли пробуждаться всё её тело. Она чувствовала, как тёплая волна возбуждения поднимается внутри, ускоряя и без того отчаянный ритм истерзанного страданиями сердца. Мужчина окончательно осмелившись, блуждал руками по груди, животу, бедрам и ягодицам Ани. Его руки просто сводили с ума, заставляя сознаться, что она давно, отчаянно нуждалась в их ласке. С губ девушки стали срываться хотя и редкие, но вполне отчётливые стоны. Необычные тягуче-приятные ощущения появились внизу живота, словно там возник тугой узел, который хотелось одновременно поскорее разорвать, а с другой стороны, продлить как можно дольше… Клаус развёл рукой женские колени и удобно устроился между ними. Лихорадочно-быстрыми движениями снял с девушки темно-синий фирменный платок и пиджак, стянул с себя китель и откинул их в сторону. Аня осталась только в одном платье. Не выпуская её губ из плена своих поцелуев, скользнул рукой к пуговицам на женской груди. Одну за другой он расстегнул их, а после занялся своей рубашкой, избавился от неё. Это синее платье, которое сейчас скрывало женские прелести, давно раздражало Клауса, он мечтал о том мгновении, когда сможет скинуть его с переводчицы, а затем насладиться её беззащитной наготой. Мужская рука проникла в вырез платья и принялась нежно ласкать упругие холмики женской груди, которая раньше была скрыта от него под мешковатым нелепым пиджаком остарбайтера. Поскольку девушка всегда ходила в фирменной одежде, мужчина не мог по достоинству оценить ее фигуру и теперь был приятно удивлен, вполне удовлетворившись размером женской груди, хотя большой её назвать тоже было нельзя, но возрасту девушки и уровню её питания весьма соответствовала. Он чувствовал, как реагирует тело девушки на его прикосновения, как возбуждены её соски от нежных ласкающих движений его ладони. Чтобы усилить эффект, Клаус нащупал под женской майкой крупный сосок и стал осторожно сжимать его кончиками пальцев, ловя стоны девушки своими губами. В порыве страсти её руки хаотично блуждали по его плечам и широкой спине. Совершенно потеряв голову от возбуждения, он решил окончательно убедиться в готовности Ани к близости, опустил руку между её ног, проникнув под трусики. Умелые пальцы быстро нащупали гладкие складочки и провел по их нежной поверхности, ощущая, как стремительно увлажняется это местечко, а девушка извивается под ним, прогибается в пояснице и прижимается к его телу, громко стоная. Нехотя оторвав руку из плена женских прелестей, Клаус стянул с плеч Анны платье и, опустив его к бедрам, привстал, чтобы снять ставшую ненужной материю с её ног, после чего освободил себя от ремня и брюк. Покончив ритуал с одеждой, склонился к женским ногам и проложил дорожку из поцелуев от колена, по внутренней части бедра к плоскому животику. Затем поднял глаза на лицо русской красавицы, встретился взглядом с её темными большими глазами, которые от возбуждения казались чёрными, практически бездонными, губы припухли от поцелуев, чуть дрожат, зовуще приоткрыты. Продолжая ласкать женский живот губами и языком, поднял майку, оголив нежную грудь, параллельно покрывая поцелуями открывающуюся молочно-белую кожу с розовыми сосочками, торчащими в стороны. Аня чуть привстала, чтобы помочь мужчине избавить её от майки. Вернувшись к мягким губам, стал целовать требовательно, глубоко проникая языком внутрь женского ротика. Пока девушка была отвлечена поцелуями, освободил сначала себя, а затем её от остатков нижнего белья и, вновь вернувшись к ласкам самого чувствительного местечка между стройных ног, осторожно переместился между них. Его естество уже давно изнывало от желания проникнуть внутрь женской плоти, ощутить его жаркую влагу. Пошире раздвинув ноги красавицы, опустился к ней и не спеша, без резких движений погрузился в тугое манящее лоно. Аня издала протяжный стон и выгнулась в пояснице, жадно ловя мужские губы своими. Позволив девушке немного привыкнуть к ощущениям, стал осторожно двигаться, постепенно проникая все глубже, пока не достиг ожидаемой преграды и, предусмотрительно прижав её тело своим к постели, приглушив стоны новым поцелуем, совершил резкий толчок, завершая превращение девушки в женщину. Аня громко вскрикнула, задрожала всем телом и больно прикусила мужчину за нижнюю губу. – Тсс… Сейчас будет не так больно. Потерпи немного… Аня послушно закивала, цепляясь пальцами за широкую мужскую спину. Позволив ей слегка передохнуть, продолжил плавные, глубокие движения, с каждой секундой приближая себя к окончанию акта. Долго мучить девушку он не хотел, понимая, что первая близость для девственницы обычно проходит болезненно, постарался поскорее закончить, тем более, из-за долгого воздержания оргазм был совсем близко. Несколько глубоких ритмичных толчков позволили Клаусу достичь вершины блаженства – мужчина замер на пару секунд, а затем сдавленно застонал, судорожно двигая тазом. Спустя несколько минут мужчина откатился девушке под бок и, притянув к себе, страстно поцеловал. Он прекрасно понимал, что Аня ещё сильно возбуждена, а оргазма ещё не достигла ввиду объективных причин, ласкающим движением провел рукой по груди и животу девушки, ощутив, как она прижимается к нему всем телом, тихо постанывая, скользнул ниже, остановился между стройных ножек. Умелые пальцы раздвинули маленькие складочки и нащупали в их верхней части чувствительный бугорок. Едва притронувшись к нему подушечкой пальца, понял, какой яркий эффект оказывает это нехитрое движение на женский неопытный организм – Аня низко застонала, крепче обхватывая его спину руками и целуя настолько откровенно, насколько умела. Стараясь не упустить эту яркую волну возбуждения, Клаус продолжил ласкать пальцами нежное местечко, а спустя всего пару минут почувствовал, как женское тело задрожало от полученного удовольствия, красавица громко застонала, тяжело дыша… Через несколько минут девушка мирно спала на его плече. В эти мгновения Ягер чувствовал себя абсолютно счастливым… Думать о том, что будет завтра, и к чему приведёт это ночное приключение сейчас совершенно не хотелось… Возможно, всё останется так, как было прежде, либо наступят нежелательные последствия за внеуставные отношения офицера СС с женщиной-остарбайтером – на это сейчас штандартенфюреру было глубоко параллельно… Конец.