«Маменькин сыночек?»
Неужели Эдгар действительно так думал. Невообразимо, хотя, Фэнг даже не мог представить что у того в голове. Фенг помутнел. Веки его расслабились и опустились, руки съехали с бедер, а грудь вздымались медленнее.«Он не маменькин сыночек.»
Фэнг хотел выкрикнуть так громко, что бы вся планета услышала. Его ещё с самого раннего детства называли этим жутко неприятным прозвищем. Но он так не считал и старался опровергать это. По крайней мере пытался. Думаете, он желал быть под постоянным контролем? Он не желал быть куклой для его опекунши. Он не желал быть объектом восполнения желаний тетки. Не получилось у опекунши, так почему она хочет что бы это получилось у Фэнга, почему она не слушает его мнения. Паршиво. Но сейчас об этом рассуждать бесполезно. — Не буду. Почему ты куришь? Ты сам задавался этим вопросом хотя бы раз? – стараясь игнорировать обидное прозвище, Фэнг решил не переводить тему. Его, по-настоящему интересовала причина. Причина курения Эдгара. Не может же он просто так взять и начать курить. Есть множество разных причин. — Бля. - закатил глаза Эд, после чего начал отрываться от Фэнга. — Ты отстанешь, или ты словами не понимаешь? Я ведь не шутил насчёт того что убью. - ухмыльнулся тот, слегка обнажив свои клыки. Фэнг тяжело вздохнул, а потом кинул в след колючке: — Пока! - отправился в противоположную сторону. Эдгар даже не сразу понял, что тот ушёл наконец оставив его в покое. До дома он дошел быстро, особенно если учитывать то, что тот шел коротким путем. Как только Эдгар зашел в дом, а после в квартиру, он выдохнул с облегчением. Наконец то он освободился от этого камня, тянущего ко дну. В пропасть гнева, но не одиночества. Сейчас у него есть время, что бы прийти в себя, выйти из омута гнева. Как же он устал сдерживаться. Он мог в любую секунду ударить громилу, но что-то его останавливало. Хотелось ещё пообщаться с таким человеком, каждое движение которого было наполнено жизнью. И, каким то рвением к ней. Такое чувство что он родился именно для того что бы жить. А Эдгар, для того что бы терпеть своих родителей. Казалось что именно они были детьми, а не Эдгар. Он считал что все их поступки, от каких то мелочей и до его развода абсурдными. Он уж точно умнее их. Думал Эд. На самом деле, Эдгар боялся. До жути боялся одиночества. Иногда, по ночам он в тайне мечтал о таком человеке, который не бросит его никогда, что он будет значимым для кого то. Но, это лишь мечты. Он никогда не будет нужным кому-то. Но почему... Почему он решил, что не нужен никому? Нет, он не решил это. Он знал. С самого детства, когда родители просто не общались с ребенком несколько дней. Когда его унижали за проявление слабости. Тогда он уже знал что будет одиноким. Он не находил себе места. Его мир был поделен на две части. В одной, было всё хорошо. В другой, всё плохо. И плохая часть накрывала светлую, не давая ей выбраться из нее. Она топила в нем все хорошее. Как зыбучие пески, не давала выбраться из всего этого. В это время парень уже успел дойти до кровати в свою комнату. Было холодно. Холодно не физически. И, черт возьми, лучше бы это был физический холод, который заставляет разум трезво работать. Не раскисать как тряпка. Но он поддался. Поддался этому чувству, когда ты сам ищешь в себе недостатки. Занижаешь себя. Внезапный звонок с телефона заставил Эдгара подскочить с кровати. Тот не ожидал этого. На дисплее высвечивался неизвестный номер. Эдгар сбросил. Не в его принципах отвечать на неизвестные номера. Парень уже обрадовался что может спокойно поспать. Голова дотронулась до подушки, а в голову опять стали лезть навязчивые мысли. Казалось, что черная дыра в его душе пожирала его, окисляя кости. Эдгар прикрыл глаза и тут же сон начал обволакивать его, забирая в свои объятия. Но снова в ушах эхом раздался эта противная мелодия. Эд не выдержал и ответил. — Кто? На другой стороне трубки послышался противный смех, а после знакомый и уже надоевший голос. — Привет-привет! Не узнал? - слишком громко. Зачем он так кричит? — Откуда у тебя мой номер? - удивлённо спросил Эд. Действительно, откуда громила мог раздобыть номер Эда, если он не давал ему его.