Раздевалка

Тренировка уже закончилась, и Ямамото был в раздевалке один. Он только вышел из душа и стоял полуголый, обмотанный банным полотенцем. Хаято появился неожиданно – бейсболист даже не успел учуять его запах – прижал его к ящичкам и впился в губы, страстно постанывая. Донельзя удивленный таким поворотом событий, Такеши с трудом оторвал от себя Хранителя урагана и с тревогой посмотрел на него. Взгляд у подрывника был пьяный, он глубоко дышал и терся пахом о длинную ногу альфы. Напряженно сжимая все мышцы, чтобы сдержаться и не разорвать на кусочки сочащуюся сексом омегу, Ямамото потащил друга в самый дальний и темный угол раздевалки. Очевидно, это его первая течка, но, черт, уроки еще не закончились, и в школе полно зрелых альф, готовых к спариванию, а Хаято пришел к нему. – Придурок, – простонал Гокудера, прижимаясь к бейсболисту всем телом, щекой касаясь голой мускулистой груди, кожа на которой была еще холодной после душа, вдыхая этот умопомрачительный запах, который не смыла вода, который он чувствовал среди сотни запахов других альф, смешавшихся в воздухе мужской раздевалки. Запах, который вел его, словно на поводке, сюда. К этому телу, которому Хаято так страстно желал отдаться. – Ямамото. – Да, милый? – нежно отозвался Хранитель Дождя, заботливо поглаживая перепуганную омегу по голове. – Не называй меня «милый», придурок! – раздраженно воскликнул Гокудера, сбрасывая с головы немаленьких размеров руку и отстраняясь. Ямамото обеспокоенно рассматривает его. Маленький зверек: весь дрожит, зрачки расширены, но на лице явно читается страх. В душе альфы странная смесь желаний: защитить, успокоить, беречь, трахнуть. – Не бойся, – тепло улыбаясь, говорит он, и омега заворожено слушает его низкий голос, – все будет хорошо. Я обещаю. – Да уж, хорошо, – сквозь зубы язвит Гокудера, и, чтобы не упасть, хватается за крепкие руки, что с обеих сторон от него упирались в стену. Потому что колени подгибаются. Возникает острое желание стать на четвереньки и расставить ноги пошире, и с этим желанием очень сложно бороться. Ямамото проглатывает собравшуюся во рту слюну, его лицо становится серьезным. Нужно решать. Еще пару слов. – Ты уверен? – бейсболист напряженно ждет ответа. Сладкий, самый вкусный на Земле запах кружит ему голову, и он молит всех, кого может, чтобы суметь сдержать себя, если вдруг услышит «нет». Но Хаято молчит. Он снова прижимается к своему альфе, утыкается лицом в шею и протяжно стонет. И это более чем достаточный ответ. Ямамото отбрасывает в сторону полотенце и впивается в губы подрывника, ладонь которого кладет к себе на член. Гокудера запрокидывает голову, рвано дышит, блаженно закрывая глаза. Он наконец-то чувствует то, чего так хотел. Горячий, огромный. Омега радостно ласкает его рукой, но сдержаться не может и под изумленным взглядом бейсболиста опускается на колени и берет возбужденный орган в рот. Обсасывает его со всех сторон, проглатывает почти до основания, рычит, как голодный хищник, заполучивший долгожданное мясо. – Эй, не съешь его, – не удержавшись, шутит мечник, за что неслабо получает под ребра кулаком. Но шутки шутками, а если так и дальше пойдет, то он скоро кончит, понимает Ямамото, вытирая пот со лба. Схватившись за пепельные волосы, отрывает омегу от блестящего от слюны члена. Хаято возмущенно шипит. Но нравится ему это или нет, здесь всем руководит альфа, так что придется подчиниться, если хочешь унять зуд в заднем проходе. Если хочешь, чтобы тебе, наконец, вставили. От таких мыслей Гокудера завелся еще больше и просто таял, не в силах пошевелиться, пока такие сильные и заботливые руки срывали с него одежду, а главное, эти дурацкие брюки, на которых четко проступало мокрое пятно. Его развернули лицом к стене и заставили наклониться. Чему он был несказанно рад, глубоко прогибаясь в пояснице, предоставляя своему альфе лучший обзор. Ямамото и правда немного замешкался, любуясь красиво выгнутой спиной, упругой задницей и мокрой дорожкой смазки, обильно стекающей из неё по стройным ногам. Просто поэзия, блин. От этого зрелища его рука непроизвольно сжала изнывающий от эрекции член. Не сейчас. «Не стоит торопиться», – твердо решил бейсболист. Он аккуратно раздвинул ягодицы и засунул один палец во влажное отверстие, из которого так божественно пахло, но, как ни странно, этого оказалось чудовищно мало, и Ямамото добавил еще один, который тоже не встретил никакого сопротивления. Тогда, не мелочась, в дырочку отправились все четыре пальца. Хаято громко застонал и двинулся назад, насаживаясь чуть ли не на пол ладони. – Такеши, – донеслось до Хранителя дождя как-то отстраненно, словно незнакомым голосом. Внутри Ямамото все вздрогнуло, никогда еще подрывник не называл его по имени. Он обеспокоенно нагнулся к самому лицу омеги, заботливо поглаживая по щеке, нежно целуя везде, куда только мог дотянуться. – Гокудера, миленький мой, хороший, – без остановки приговаривал мечник. – Что случилось? В ответ Хаято схватил его за шею и притянул к себе еще ближе, заставляя смотреть прямо в сверкающие яростью глаза. – Такеши, – слабым голосом проговорил Хранитель Урагана, – ты, блять, охренел или как? К чему, блять, все эти нежности? Ты не можешь просто взять и нахер выебать меня? А? – Почему у тебя там так свободно? – с абсолютно тупым видом спрашивает бейсболист, чем доводит свою изнывающую омегу окончательно. – Потому что я хочу тебя, сука! – уже зло рычит подрывник. – Ты это понимаешь, гребаный ты бейсбольный придурок?! – Он отпускает ошарашенного альфу и, так же стоя, упершись руками в стену, начал уже кричать в голос. – Трахни меня уже, блять! Выеби меня так, чтобы я неделю стоять не мог! – Ладно, ладно, – смеётся отошедший от шока Ямамото. – Ну, наконец-то, – тяжело вздыхает Гокудера и добавляет капризным тоном, – только давай побыстрее. Посмеиваясь и чувствуя себя довольным котом, объевшимся сметаной, Такеши прижимает любимого спиной к своей груди и сразу входит. Плавно, но на всю длину. Хаято блаженно всхлипнул и подался навстречу. После пары толчков он совсем разнежился в сильных руках и, повернувшись лицом к бейсбольному придурку принялся целовать того в висок, скулы, шею, ухо. Гокудера наконец-то ощущал наполненность, целостность, тепло от так приятно пахнущего тела рядом, которого ему так не хватало, которое ему всегда было нужно, без которого было пусто и одиноко. – Ммм, Такеши, хорошо, – невероятно довольным голосом мычал Хаято прямо на ухо своему избраннику. – Какой же ты молодец. И почему нельзя было сделать так сразу? – Гокудера, я и не знал, что ты можешь так грязно ругаться, – невпопад отвечает мечник, но подрывник сейчас не в том состоянии, чтобы возмущаться. – О, заткнись, – сладко стонет омега. И Ямамото затыкается, но делает это он не потому что его попросили, а потому что чувствует, как поднимается узел внутри. Их накрывает бесконечной чередой оргазмов. В течение следующих пары часов, они упиваются друг другом, они не отрываются друг от друга, потому что не могут, потому что не хотят. Когда безумный секс-марафон заканчивается, Хаято ведет бейсбольного придурка в свою квартиру. Потому что у него течка. Потому что Такеши - его альфа.

***

Через несколько месяцев Гокудера сидит на лавочке возле школы и задумчиво поглаживает небольшой, но уже заметный живот. Рядом сидит довольный отец ребенка, жуя приготовленный любимым бенто. – Чего тебе, придурок? – беззлобно вопрошает беременный у обнимающего его Ямамото. – Ну, я тут подумал, срок-то еще маленький. Мы же можем еще это… ну, ты понимаешь… – Ой, придурок, – усмехаясь, выдыхает Хаято. Он уткнулся носом в шею своего альфы и жадно вбирает в легкие такой любимый запах. – Ты только о трахе думать и можешь, – укоряет его подрывник, но при этом явно кривит душой, самому хочется не меньше, а может, даже и больше. – Наверное, не надо было делать это в первый раз. А то теперь скоро совсем нельзя будет. – А кто виноват, похотливое животное? – Ха-ха, ты же сам ко мне тогда пришел и умолял трахнуть тебя. – Идиот! – Гокудера, прости! Стой! – Отвали от меня, бейсбольный придурок! – Ну, Гокудера, перестань! Я был не прав. Да, это я во всем виноват, только не злись на меня. – Хватит выкручиваться, придурок! И это будущий отец моего ребенка! Знать тебя не хочу и не подходмнн… Остаток фразы утонул в страстном поцелуе. Хаято таял в крепких объятьях и понимал, что не знает, хорошо все будет или плохо. Но он твердо знал одно – бейсбольный придурок - его альфа, и никуда от него не денется.