Снежинка на Новый год

      Двадцать шестое декабря. Для многих школьников это становится лучшим временем, оценки выставлены, долги все сданы, да и смысла в школу ходить нет уже, только если порадоваться и посмеяться с одноклассниками, да и только. Обычно в эти дни проводятся конкурсы, праздники, мероприятия, и ёлка у начальных классов будет завтра.       — Пап, нам надо завтра принести игрушку на конкурс.       Двадцать шестое декабря, девять вечера семнадцать минут ровно. Именно в это время Альцест был готов придушить себя, ну, или кого-нибудь еще, подвернувшегося под руку. Вот только рядом с ним стоял один лишь Алфёдов, боязливо заламывая руки и опустив глаза в пол – нет, собственного ребёнка он убивать не будет.       — Пиздец. — если кто-то бы ему сейчас сказал, что при детях ругаться нельзя, то руки потянулись бы душить уже этого человека, может оно и к лучшему. До восьми утра им нужно каким-то образом сделать новогоднюю игрушку на конкурс, чтобы её повесили возле грёбанного Дома Культуры на огромную ёлку, она там покрасовалась дней десять и упала в мусорку.       Заморачиваться совсем не хотелось, вот только и коробок для “конфеты” у них дома не было, как и подарочных обёрток, а в ближайших магазинах такого не продавалось.       И вот, эта, казалось бы, безвыходная ситуация привела их в гостиную, где собралось все семейство от мала до велика, умудрились даже растолкать и разбудить сонного Джаста – об этом уже позаботился Секби, решивший, что даже от мелкого будет толк, а еще так не очень обидно.       — Ебучие конкурсы, — Секби ругается тихо, но это не мешает ему отхватить подзатыльник от отца. Но, наученный опытом, он успевает чуть отклониться, отчего прилетает только по уху. — Но правда же!       — Прости, я забыл совсем. Я могу сам сделать, только скажите что, — Алфёдов извиняется, ему все еще стыдно, что он, такой дурик и разгильдяй, забыл про конкурс.       — Ты не виноват, сейчас мы что-нибудь придумаем и будем делать, хорошо? Не вини себя, — Модди пятёрней зарывается в волосы мальчонки, ерошит короткие кудри. Люди забывают – это нормально. — У нас есть хоть что-то?       — Что именно ты подразумеваешь под “хоть что-то”? — Альцест на секунду отвлекается от просмотра каких-то DIY блогов с новогодними игрушками, смотрит хмуро так на собеседника. — У нас есть примерно четыре часа на то, чтобы сделать игрушку и пойти спать, блять.       — Я говорил про материал, и прекрати зубоскалить, мы все в одном положении и все устали, — на минуту в комнате повисает тишина: дети боятся лезть и попадать под горячую руку, а взрослые не могут найти слов, чтобы продолжить разговор.       — У нас остался термоклей? — Альцест первым решается прервать роковое молчание, перестает листать страницы сайтов, но взгляд так и не отрывает, глазами бегает по строкам.       — Две трубочки оставалось вроде, — Секби подает голос откуда-то из-за спинки дивана.       И, видимо, это ознаменовало конец поисков. Альцест подскакивает, чем пугает не только детишек, тут же шорохнувшихся от неожиданности, но и самого Модди, который тоже явно не предвидел такого исхода.       — Да! Секби, тащи свои диски старые! Щас будем делать снежинку! — снежинка из CD-дисков, Альцест был уверен, что до такого никто не додумается, а значит Алфёдов определенно займет первое место. Такую огромную и тяжелую штуку будет тяжело повесить, но это ничего – уже не им с подобным разбираться.       Двадцать седьмое декабря двенадцать тридцать ночи. Именно в это время за окном началась метель, дети спали на диване, а Альцест и Модди доделали снежинку из старых дисков с детскими мультиками и песенками. Такой игрушки не будет ни у кого, она будет самой лучшей и Алфёдову вручат грамоту о первом месте; вот только будет всё это через двенадцать часов, а сейчас два родителя по очереди перетаскивают мелких в кровать, расталкивают старшего и тушат свет во всех комнатах под завывание ветра за окном.