«А ты у нас всё такая же любопытная».
Ты с озадаченным выражением смотрела на клочок бумаги из какой-то тетради, в непонимании поворачивая его то одной, то другой стороной, чтобы попытаться понять, что за чёрт вообще происходит. Но надпись на бумажке не скрывала за собой ничего важного, вся тайна была заключена в предложении на ней. Ты не ожидала наткнуться на что-то подобное, когда открывала свой шкафчик в школьном коридоре. Признаться честно, ты почти отскочила назад, увидев, что на тебя начало что-то падать с верхней полки, на которой обычно ничего не лежит. Какого же было твоё удивление, когда примерно на уровне твоего лица повисло что-то, слабо покачиваясь из стороны в сторону. Ты с шоком пялилась на свёрток, подвешенный на нити, который был прикреплён где-то за пределами твоей видимости, возможно, к задней стенке шкафчика. Первым делом ты начала оглядываться, надеясь и в то же время безумно боясь увидеть того, что мог провернуть такой трюк, но ученики вокруг тебя были заняты своими делами. Лишь несколько человек с интересом поглядывали в твою сторону. Теперь же ты терялась в догадках, кто и зачем подкинул тебе записку. Когда ты осторожно развязала нитку и развернула свёрток, то не обнаружила подписи или хоть какого-то намёка на личность автора написанного. Поиск по почерку способ слишком энергозатратный. Может, потом ты займёшься этим, но в данный момент ты размышляла над тем, кто мог упомянуть твоё любопытство. Рука потянулась к телефону, лежащему в кармане кофты, когда мысли метнулись к Риперу. Вряд ли это написал он, слишком просто для него, к тому же порицать тебя за любопытство он не стал бы, а вот подсказать, естественно, в самой завуалированной на свете форме, он вполне способен. У него достаточно опыта в подобных делать, так что если к кому-то и обращаться даже за малейшей крупицей информации, то к нему. Ты заставила тебя остановиться, замерев на середине движения. Нельзя полагаться на Рипера слишком сильно, у него свои цели, так что бежать к нему за помощью ты не станешь, потом ни за что не расплатишься с долгом. Ты и без него можешь справиться, если Рипер узнает о записке и захочет расследовать это вместе с тобой, то пусть сам приходит. Но вопрос оставался открытым: кто же автор записки? Неужели Найтмер? Но он ведь не так давно контактировал с тобой, лично прийти к тебе для него не составит труда, так что он тоже далеко не на первом месте в списке подозреваемых. А список этот очень даже большой. Мозг начинал вскипать от слишком большого количество размышлений, и ты, не выдержав, с недовольством кинула записку в сумку, решив, что разберёшься с ней на уроках, если заскучаешь. Как бы ты не хотела поддерживать хорошее место в рейтинге посещаемости, но иногда сидеть за партой и слушать учителя просто невыносимо, а так у тебя под рукой будет хоть какое-то развлечение. Нитка перед твоими глазами, всё ещё слабо покачивающаяся из стороны в сторону, напомнила о том, что ты снова оказалась обведена вокруг пальца, оставшись в полнейшем неведении, и ты дёрнула её, не зная, куда ещё выплеснуть эмоции. Та поддалась не сразу, видимо, её закрепили на совесть, и ты дёрнула ещё несколько раз с ещё большей агрессией, даже не пытаясь сдержаться. Послышался звонкий стук, а после что-то быстро пролетело над твоей головой. Это произошло настолько внезапно, что ты, пискнув, машинально слегка присела, пытаясь увернуться, и не сразу поняла, что к нитке, которую ты держала, было что-то привязано. Ты предположила, что за этот предмет вся конструкция и крепилась. На секунду у тебя душа ушла в пятки, но ты быстро пришла в себя, поняв, что никакой реальной опасности нет. Посмотрев на предмет, который был привязан к нитке, ты с удивлением обнаружила на конце пуговицу. Взяв её в руку, ты отметила, что пуговица весьма крупная, так что сняли её не с рубашки, а, например, с пальто или подобной одежды. Ты озадаченно рассматривала пуговицу, пытаясь понять, зачем кому-то надо было так мучится. Можно же было просто привязать нитку к крючку внутри шкафчика или просто-напросто приклеить скотчем, так было бы гораздо быстрее и проще, записка же не такая тяжёлая, чтобы под её весом всё упало. На кой чёрт надо было впихивать в шкафчик пуговицу, тем более на верхнюю полку. Ты начала крутить пуговицу в руках, пытаясь объяснить это тем, что нитка держится на пуговице гораздо крепче из-за дырочек, которыми она обычно пришивается к ткани, но нормальной идеи тебе в голову так и не пришло. Твой палец прошёлся по чему-то острому, и ты дёрнулась, почувствовав резкую боль. Пуговица скатилась на твою ладонь, перевернувшись на другую сторону, на которой находилась маленькая записка, об которую ты и порезалась. Взяв пуговицу в другую руку, ты приложила порезанный палец к губам, смачивая его слюной, чтобы хоть немного уменьшить дискомфорт. Одновременно с этим ты поднесла пуговицу ближе к лицу, пытаясь прочитать, что за записку там оставили. Небольшой кусочек бумаги, видимо, из той же тетради, пусть и был маленьким, но всё же текст на нём был вполне себе читаемым. Прочитав надпись, ты со всей силы сжала пуговицу в ладони и без капли сожаления швырнула её куда-то в коридор, не особо задумываясь над тем, что она в кого-то прилетит или же её подберёт кто-то. Внутри тебя вспыхнула ярость, и погасить её с этой чёртовой пуговицей в руках ты ни за что не смогла бы. Всего несколько слов вывели тебя из себя настолько, что ты едва не укусила себя за палец, в котором даже боль от пореза почти перестала чувствоваться из-за испытываемых эмоций.«Всё-таки ты слишком любопытная».
***
Задумчиво подперев голову кулаком, ты лениво ковырялась ложкой в чизкейке, то собирая сладкую массу в подобие маленькой горы, то безжалостно размазывая её по тарелке, чтобы в следующий раз снова повторить этот же цикл. Бессмысленное занятие, но это настолько походило на то, что происходит в твоей голове прямо сейчас, что эти два процесса в твоём сознании приобрели слишком тесную связь, которую обрывать отчего-то не было никакого желания. Ты размышляла над тем, что такого могло взбрести в голову Эррора, что он сам вышел на контакт с тобой спустя столько времени. Лишь через несколько уроков после нахождения записки ты поняла, что вероятность того, что это сделал именно он, наибольшая. Во-первых, он уже несколько раз подлавливать тебя именно на любопытстве, дёргая за ниточки после для собственного больного удовольствия. К тому же издевательства такого рода как раз в его стиле, иначе второй записки не было бы. Во-вторых, нитка и пуговица. Если нитку ещё можно отнести к чему-то очевидному, то логика пропадает на моменте с пуговицей, если не знать, что Эррор является президентом в школьном швейном кружке. Там как раз должна была заваляться крупная пуговица. К этому же пункту можно отнести то, что нитка крепко закреплена на пуговице, а не просто парой-тройкой обычных узелков. Конечно, некоторые детали всё ещё оставались загадкой, например то, как он вскрыл твой шкафчик и смастерил целый механизм с выпадающей на тебя запиской, но это не совсем то, что волновало тебя. Взломать шкафчик не так уж и сложно, а для такого хитреца, как Эррор, подобное вообще не представляет проблемы. Главное твоё волнение заключается в том, что было у него на уме. С чего бы Эррору вообще понадобилось выходить с тобой на контакт, тем более так странно. Он ведь мог бы запросто написать тебе, уж раздобыть номер для него не сложно. Но что за причина тогда у него была? Этого ты и не могла понять, измываясь над чизкейком в кафе. Вздохнув, ты подняла взгляд к окну неподалёку, устало разглядывая голые стволы деревьев на аллее и кутающихся в куртки учеников на улице. Погода с каждым днём портилась всё сильнее, а температура становилась всё ниже и ниже. Так хотелось снова почувствовать согревающие солнечные лучи, но сделать этого в ближайшие месяцы будет невозможно. — Чёрт возьми, — пробормотала ты себе под нос, когда, отведя взгляд от печального пейзажа за окном, заметила неподалёку Санлайта. Ты не знала, закончилось ли его расследование, но давать поводы допросить тебя ты не хотела. Он сидел не так далеко, но этого расстояния было более чем достаточно, чтобы он и сидящие с ним за столом увидели тебя. А если тебя замечают, то это всегда плохо заканчивается. Решение как можно быстрее уйти пришло тебе в голову почти мгновенно, потому ты, стараясь не сильно спешить, чтобы не привлекать своей поспешностью лишнее внимание, допила кофе и как можно тщательнее соскребла чизкейк с тарелки. И будто бы тебе было мало проблем, так ещё и чья-то рука опустилась на твоё плечо, когда ты поднялась со стула и потянулась к сумке на спинке, уже готовая хватать свою куртку, висящую на вешалке у входа в кафе. — Эй, тормозни-ка, — приказной тон позади прошиб тело волной неприятных мурашек, заставляя замереть. Пальцы сомкнулись, крепко удерживая тебя на одном месте, и попытка сделать шаг, чтобы попытаться сбежать, провалилась под землю в мгновение ока ещё на стадии задумки. Ты знала, что не сможешь уйти, знала, но верила в это с таким отчаянием, что сердце начало щемить. Боль от осознания того, что выход так близко, буквально в нескольких метрах от тебя, но при этом находится на столько же недостижимом расстоянии, почти заставила выступить слезам на твоих глазах. Собрав всю волю в кулак, ты вздохнула и, преодолевая страх грядущего, повернула голову. Твой взгляд встретился с ничего не выражающим лицом Инсенситива, заместителя Санлайта. Периферией зрения ты смогла заметить и самого Санлайта, сидящего за столом позади Инсенситива, на который ты ранее обратила внимание. Как ты и предполагала, рядом с ним сидел ещё кто-то, но было слишком страшно оставлять Инсенситива без внимания и смотреть куда-либо ещё, так что рассматривать окружающих ты не горела желанием. — Что? — сглотнув, произнесла ты, с напускным раздражением поведя плечом. К твоему огромному несчастью, Инсенситив понял намёк, что тебе неприятно его прикосновение, но это послужило лишь дополнительной причиной усилить хватку. Теперь он стискивал твоё плечо настолько крепко, что все мысли о побеге рассыпались ещё на стадии формирования. Инсенситив словно опасался, что ты всё же рискнёшь испытать удачу, когда напряжение в твоём разуме и теле достигнет предела, поэтому он несильно потянул тебя на себя, умело поворачивая в необходимом ему направлении. — Иди, — приказал он, ведя твоё плечо вперёд, чтобы ты послушалась даже в том случае, если сейчас смысл любых сказанных слов рассеивается, оставаясь фоновым шумом. Тебе ничего не оставалось делать, потому ты, опустив голову, словно схваченный с поличным воришкой, сделала шаг вперёд, нехотя позволяя Инсенситив направлять тебя. В какой-то момент его рука стала словно прожигать ткань твоих кофты и рубашки, нагревая кожу насколько сильно, что у тебя сложилось впечатление, что непременно уйдёшь с ожогами. Хоть ты и понимала, что это лишь игры воображения, но паранойя твердила о том, что пусть такие мысли и абсурдны, но ожидать можно чего угодно. На очередном шаге ты дёрнулась, двинув корпусом таким образом, что ладонь Инсенситива должна была просто-напросто слететь с твоего плеча. В любом случае ты надеялась на то, что центробежной силы, эффекта неожиданности или скользкой ткани твоей кофты хватит на это. На случай, если у тебя будут всего лишь жалкие секунды на побег, ты сделала рывок в сторону, чтобы выиграть себе немного времени и проскочить мимо Инсенситива. Это будет сложно, но тебе нужно добраться до выхода из кафе. Но свободе было не суждено наступить. Инсенситив удивлённо хмыкнул, но уже в следующее мгновение тебя грубым движением встряхнули и вернули в прежнее положение, но на этот раз мужские руки находились на обоих твоих плечах, крепко удерживая на случай, если ты снова попытаешься сбежать от него. Коротко сжав твои плечи, давая понять, что снова провернуть подобное не выйдет, он снова подтолкнул тебя вперёд, на этот раз настойчивее. Ты упёрлась ногами в пол, снова противясь его воле, но Инсенситив снова пихнул тебя в спину, почти сложив твоё тельце пополам, но это всё же заставило тебя идти. Когда он подвёл тебя к столу, то просто встал за твой спиной, ожидая, пока ваше присутствие заметят. Ты же в это время сглотнула ком в горле, чувствуя, как бледнеет лицо, стоило тебе рассмотреть людей перед собой. Дрим и Блуберри — вот, кто сидел рядом с Санлайтом. По всему столу были разложены разнообразные виды документации: таблицы, графики, записи, папки, файлы и учебные пособия. И всё это сопровождалось просто колоссальным количеством бумажных листов, исписанных вдоль и поперёк и абсолютно пустых, и канцелярией. Заметили вас далеко не сразу, всё же с таким объёмом работы можно запросто перестать обращать внимание на окружающий мир, но когда Блуберри потянулся за замазкой, то он всё же заподозрил неладное и поднял взгляд на вас. Его лицо исказилось от непонимания и удивления, он словно не верил, что ты действительно стоишь перед ним. — Зачем ты её привёл? — удивлённо округлил глаза Блуберри. Своими словами он привлёк внимание Санлайта и Дрима, которые поначалу озадаченно осмотрелись, а после, заметив тебя и Инсенситива, начисто забыли о том, над чем они работали до этого момента. Теперь вместе со страхом и беспомощностью ты чувствовала ещё и неловкость, поскольку вот так стоять перед дисциплинарными руководителями, которые, сами того не знаю, расследуют твой проступок, удовольствие не из приятных. Да и стоять с ними в принципе почти всегда напряжённо, чего уж греха таить. — Боже, — застонал Санлайт, длинные пальцы легли на переносицу, массируя её. — Ты хотел поговорить с ней? — спросил Инсенситив, но ты могла лишь предполагать, к кому именно из сидящих за столом он обращается, хотя предположения были в сторону Санлайта. — Вот она, — Инсенситив слегка толкнул тебя вперёд, как бы демонстрируя, что ты действительно стоишь перед ними прямо сейчас. — Когда я сказал, что хочу поговорить с ней, я не имел в виду то, что ты схватишь её и силой притащишь, — раздражённо отозвался Санлайт. — Ты знаешь мои методы, так что не делай вид, что ожидал другого, — равнодушно произнёс Инсенситив. Ты почти упала на пол, когда тяжесть его ладоней пропала с твоих плеч — настолько сильным было ощущение облегчения. Ты почти что почувствовала, что можешь заново дышать, пусть и знала, что это определённо продлится недолго. Санлайт жестом пригласил тебя сесть на диван рядом с ним, и ты было почти подобрала слова для более-менее мягкого отказа, после которого снова попыталась бы сбежать, поскольку Инсенситив очень вовремя куда-то отлучился, но не успела ты и рта открыть, как тот снова оказался рядом, но на этот раз со стулом в руках. Кивком головы Инсенситив указал на то же место, куда предлагал тебе сесть Санлайт, давая понять, что удрать, пока он находится поблизости, ты не сможешь. Вздохнув, ты всё же опустилась на мягкий диван, с неудовольствием заметив, как Инсенситив поставил стул так, словно это было продолжение дивана, и уселся на него, почти полностью блокируя тебе выход. Теперь ты сможешь выбраться только в том случае, если будет перебираться через него, а при таком раскладе тебя могут запросто схватить и вернуть на прежнее место. Ты поджала губы, поняв, что он читает тебя как открытую книгу, чем нагло пользуется, не стыдясь ни своих коллег, ни других посетителей кафе. Более того, он повесил твою сумку на спинку своего стула, подальше от тебя, прекрасно понимания, что без неё ты не уйдёшь. — Инсенситив, ты её пугаешь, — с мрачным видом заметил Дрим, который до этого молча наблюдал за происходящим. — Не придумывай, — отмахнулся тот, откинувшись на спинку стула и закидывая ногу на ногу. Его поза напомнила тебе расслабленного с виду хищника, который лишь создаёт видимость своей отстранённости, а в действительности готов наброситься на тебя в тот самый миг, когда ты не выдержишь напряжения и ослабишь защиту. И словно в подтверждение твоих мыслей Инсенситив положил руку на край стола, будто бы задумчиво вертя между пальцев ручку, но на деле же это действие было направлено на то, что полностью перекрыть тебе пути к отступлению, поскольку перебраться через него и так сложно, а когда он ещё и руку вставляет, словно это шлагбаум, то побег становится невозможным. — Прости за это, Т/и, — вздохнул Санлайт. Ты кивнула, как бы говоря, что ничего страшного не произошло, и он может продолжать. — Я просто задам тебе несколько вопросов, ты не против? — вежливо спросил Санлайт, видимо, пытаясь расположить тебя к себе и улучшить своё напрочь испорченное настроение. — Не против, — проворчала ты, едва заметно косясь в сторону Инсенситива. — Тогда я начну, — объявил тот. — Какие у тебя отношения с Милой? Ты ошарашенно уставилась на Санлайта, не ожидая, что сразу же услышишь этот вопрос. У тебя словно выбили почву из-под ног, заставляя судорожно придумывать ответ, когда в голове настолько пусто, что там можно услышать эхо. Было страшно предположить, как твои слова используют в будущем, но и молчать слишком долго ты не могла. Молчание выглядит в разы подозрительнее, чем весь бред, который ты можешь произнести. — В смысле? — ты, кое-как собравшись с силами, промямлила ты. — В прямом, — отрезал Инсенситив. Почувствовав неладное, ты повернулась к нему, но уже в следующее мгновение начала отклоняться в противоположную сторону, когда тот, наоборот, приближался всё сильнее. — Что связывает тебя и Милу? Когда он произносил эти слова, то ты уже почти лежала на Санлайте, пытаясь отстраниться от Инсенситива, но не имея для этого ни малейшей возможности. Можно было лишь догадываться, как это выглядело со стороны. Ровное дыхание Инсенситива привело тебя в чистейший ужас, потому ты не замечала, что просто пялилась на него, не в силе произнести ни звука. Санлайт за твоей спиной, казалось, пребывал в похожем состоянии, поэтому он далеко не сразу спохватился, чтобы остановить своего заместителя. Дрим, видимо, тоже совсем не ожидал такого поворота событий, поэтому завис на добрые несколько секунд во время глотка своего напитка, а после закашлялся, чем вывел из ступора всех остальных. — Ты что творишь?! — возмутился Блуберри, который первым пришёл в себя. Он моментально подскочил со своего места и бросился к вам, хватая Инсенситива за плечи и оттягивая его от тебя назад, одновременно с этим ругая его за нарушения всех возможных личных границ. Инсенситив в свою очередь с недовольным видом попытался сбросить руки Блуберри, но тот держал крепко, буквально вынуждая отодвинуться от тебя и сесть более-менее нормально. Пока ты приходила в себя, пытаясь понять, не пошутил ли над тобой только что уже искалеченный за время обучения мозг, Санлайт, что-то едва разборчиво бормоча себе под нос, осторожно вернул себя в нормальное положение, после чего обратился к Дриму, спрашивая, всё ли с ним в порядке. — Нет, так мы ничего не добьёмся, — Дрим покачал головой, вытирая рот салфеткой. Они оба бегло перебирали документы на случай, если Дрим случайно замарал их, пока кашлял. В то же время Блуберри продолжал отчитывать Инсенситива, из-за чего другие посетители кафе всё больше обращали внимание на шумиху, творившуюся вокруг вашего стола. — Выпусти её, — Санлайт перевёл строгий взгляд на Инсенситива. Тот с безразличием отбросил ручку, которую всё это время продолжал крутить между пальцем, на стол, теперь уже нисколько не скрывая, что он ни капли в ней не заинтересован, и, отмахнувшись от Блуберри, поднялся со стула, вставая рядом с ним. Тебе потребовалась секунда, чтобы понять, что теперь ты можешь убежать, но ты задержалась на мгновение, когда перед лицом появилась ладонь Инсенситива, который, будто издеваясь, протягивал тебе руку, чтобы помочь подняться. Хмыкнув, ты демонстративно улыбнулась, но намеренно проигнорировала руку, поднявшись самостоятельно. Инсенситив позволил уголкам своего рта приподняться в слабой ухмылке, когда он взял со спинки стула твою сумку и протянул её тебе на кончике пальца. Схватив сумку, ты быстро пересекла кафе и почти вылетела на улицу, прихватив куртку, которую надела на ходу. Ты чувствовала одновременно и облегчение, и раздражение от поведения Инсенситива, но эту смесь превозмогала досада от понимания, что ты так и не приблизилась к разгадке мотивов Эррора. По крайней мере ты однозначно поняла, хотя тут больше подойдёт «убедилась», что заместители у большинства членов ученического самоуправления не просто не дружат с головой, а просто начисто отбитые на головы. Это уже чёртова закономерность, что каждый раз, когда ты сталкиваешься с ними, то случается что-то очень странное.