***
Сердце Лейлы чуть не выпрыгивало из груди. Она уже столько успела пережить - сражалась и с монстрами Волшебного Изменения, и с самим Тёмным Фениксом, но впервые ей предстояло убить другого живого человека, либо же погибнуть от его руки. Она не знала, дрожит ли больше от холода, или от страха; от холода или от страха хочется по-маленькому и кажется, что мочевой пузырь вот-вот неконтролируемо расслабится, дав улюлюкающей толпе новый повод для гогота и пошлых комментариев. Надо сказать, что холод даже в чём-то помогал, ибо давал бодрящий эффект. Уж что-что, а холод и смертельная опасность способны расшевелить, как ничто другое. Движимая страхом и желанием выжить, она вскоре перестала обращать внимание на шум толпы, лишь шевелилась в уголке сознания мысль, что вместе со своими подругами они были куда сильнее и справлялись с куда более существенными угрозами, чем какой-то несчастный наркоман. Что ж, у неё всё ещё, словами Грача, есть туз в рукаве... Она двигалась и двигалась, прижимаясь к каждому контейнеру и ящику и аккуратно выглядывая из-за него. Если в голове обдолбыша было ещё хоть что-то, он должен был делать то же самое. Судя по всему, делал. Ибо, когда Лейла подбежала к очередному укрытию, а затем попыталась из-за него выглянуть, от стены контейнера в опасносной близости от неё отрикошетила пуля, вышибив сноп искр. Девушка очень шустро спряталась обратно, а с другой стороны грохнул ещё один выстрел. Непонятно, зачем было стрелять, когда она уже укрылась... хотя... наркоман есть наркоман. Она начала обходить группу ящиков с другой стороны, но стоило ей попытаться выглянуть - и она вновь чуть не получила пулю в лицо. Толпа гомонила и свистела, орала нечто вроде "Мачи-и-и-и!". В этот раз нарик сделал подряд все три выстрела. Когда Арни вручал девушке ПМ, он сказал, что в обойме восемь патронов, и оба гладиатора получат по пистолету с одной полной обоймой. Если её противник сделал уже пять выстрелов... у него оставалось всего три патрона. В то время как у Лейлы всё ещё было восемь. Это... это как-то обнадёживало, что ли.***
Муза, увидев, что произошло, быстро метнулась, встав между Текной и здоровым "долговцем". - Поделом тебе! - сказала она, тыча пальцем под нос сержанту. - Да а ты, сука, кто такая, чтобы тут вонять?! - Капитанов размахнулся своим кулачищей. - Кепка, не надо! - предостерегающе крикнул Грач, с трудом заставляя себя оторваться от происходящего на Арене. "Долгарь" не слушал его - с перекошенным от ярости лицом он уже двигал кулак вперёд. Удар такой силы гарантировал бы бойкой феечке как минимум сломанный нос, как максимум - черепно-мозговую травму, в зависимости от того, куда пришёлся бы. Но девушка оказалась стремительнее габаритного кулака, и обеими руками направила в грудь Капитанова ультразвуковую волну. Грузное тело "долгаря" отбросило к стене, до которой он совсем чуть-чуть не долетел, грохнувшись на пол. Его пробрали мощные воздушные вибрации, а из-за звуковой атаки он немного оглох. - Э, чего это там делается?! - обратил внимание на потасовку один из сталкеров. - Да ничего... - выскочил Грач, пытаясь, пока не поздно, урегулировать ситуацию. И частенько же ему этим приходится заниматься! - Эй, тут драка, слышьте! - обратил внимание других на инцидент всё тот же сталкер, показывая пальцем на мотающего головой сержанта Капитанова, который пытался подняться. Внимание зрителей рассеялось между тем, что происходит на Арене (где, на тот момент, чернокожая девчонка и её противник только шли на сближение, не зная местоположения друг друга), и тем, что происходит непосредственно в ложе. - Вы! Мерзкие скоты! - сорвалась Муза, повернувшись к сталкерам. - Если хотите, идите сюда! Да хоть все! Идите и получите то, что заслуживаете, ублюдки чёртовы! Непросто было переорать громкие крики и свисты зрителей, но тем посетителям Арены, кто находился к группе фей ближе всего, удавалось расслышать яростные вопли вышедшей из себя феи музыки, готовой в своём приступе наломать что дров, что костей. - А не охуела ли ты, шмара?! - выкрикнул ещё один "долговец", обратив внимание на то, что его сослуживец встаёт с пола. Недолго думая, он взялся за оружие, направляя его на фею. - Успокойтесь!.. - умоляюще кричал Грач. Тем временем, с Арены раздались выстрелы. Забыв обо всём, феи опять бросились к окну, выискивая взглядом подругу и пытаясь удостовериться, что с ней всё хорошо.***
Лейла решилась наконец применить хотя бы часть своих способностей. Ей нужно было, по меньшей мере, заставить противника израсходовать остатки боезапаса. Поэтому она сотворила щит морфикса и вместе с ним выскочила на открытое пространство, краем сознания отметив непонимающие возгласы зрителей. Конечно же, нарик, подняв пистолет малость трясущимися руками, разрядил в противницу остатки обоймы. Три пули отскочили от настолько же эластичного, насколько и прочного морфикса, со звоном ударившись в контейнеры либо пробив деревянные ящики. Затем затвор беспомощно встал в заднее положение, а обдолбыш всё продолжал жать на спусковой крючок, будто не мог осознать факт израсходования боезапаса или надеялся на его чудесное пополнение из воздуха. Наконец, к нему пришло осознание. Нарик тяжело сморгнул, а затем поднёс пистолет чуть ли не к самому носу, будто пытался в чём-то убедиться. Его беспомощный, полузатравленный-полурассеянный взгляд, теперь был направлен на всё ещё прикрывавшуюся на всякий случай щитом девушку, в то время как руки так и остались с поднесённым к самому лицу разряженным оружием. Лейла одной рукой отодвинула щит, а второй подняла свой пистолет, крепко стискивая его рукоять. Её рука дрожала не меньше, чем у этого наркомана. - Произошло нечто не совсем понятное... - раздался усиленный рупором озадаченный голос Арни. Описать это "непонятное" он не мог - не подбирались слова. Толпе было всё равно. Разгорячившись, она скандировала: - Убей! Убей! Убей! Сталкерам было всё равно, что почти все они сделали ставку на обдолбыша, и теперь потеряют свои деньги. Их захватил ажиотаж, им хотелось посмотреть на то, как эта молоденькая хрупкая девчонка, дрожащая от холода и страха одновременно, убьёт человека. Они жаждали своими глазами увидеть, как она потеряет невинность - не в том смысле, в котором это обычно подразумевается, а в куда более страшном и жестоком. Лейла, не отрываясь, смотрела в глаза своему противнику. Противнику, который извёл на неё целую обойму. Который твёрдо намеревался её убить, который пытался это сделать восемь раз. Даже израсходовав все патроны, он продолжал жать на спуск. От него она не дождалась бы пощады. Но сделать единственное необходимое движение пальцем было очень непросто. Это был человек. Да, он пал настолько низко, несколько это возможно. Его называли животным - и возможно, заслуженно. Но это была целая жизнь, достойная или недостойная. Лейла носилась по всей Волшебной Вселенной, защищая жизни её обитателей. Защищая, а не отнимая. Её дрожащая рука медленно начала опускаться. Она должна была совершить это движение. От этого тоже многое зависело. Они должны заработать эти идиотские местные деньги, они должны купить то, что необходимо для выживания в этой проклятой Зоне, и наконец, должны добраться до самого её сердца, чтобы помешать одному из самых страшных злодеев в истории Магикса установить свою жестокую власть над мирозданием. Спокойствие и благополучие многих миллиардов обитателей Волшебной Вселенной наверняка стоили жизни одного-единственного презренного наркомана, который довёл себя до жалкого, полуживотного состояния, и стал потехой для безумной толпы, которая любит кровавые развлечения. - Я - фея, - сказала сама себе Лейла, окончательно опуская руку с оружием. - Я не могу так поступить. Она ожидала разочарованных возгласов со стороны трибуны, ожидала яростных выкриков, ожидала любой негативной или насмешливой реакции. Однако, вместо этого, шум со стороны зрительской ложи шёл совсем иного рода. Тоже заметив нечто неладное, обратил на это внимание и комментатор: - Э-э-э, драка на трибуне, драка на трибуне! Какого чёрта! А ну, стоять! Обернувшись и задрав голову, Лейла поняла, что до неё с её несчастным противником никому уж дела нет.