***
Хёнджин надел чёрные обтягивающие штаны, простую белую толстовку и поверх кожанку. Он подхватил свой чёрный шлем, ключи от гаража и мотоцикла и телефон, спускаясь после в гараж. Чанбин ждал его на улице, где он оставил свой мотоцикл. Включив свет, Хёнджин улыбнулся, замечая свой любимый чёрный матовый мотоцикл Хонда. Он стоит под стенкой, где не будет мешать машине, если кто-то приедет в гости к Хёнджину. Хван подходит к нему, проведя рукой по рулю и спускаясь ей к сиденью. Он в идеальном состоянии, даже блестит. Несмотря на то, что Хёнджин крайне редко на нём ездит, он хорошо следит за мотоциклом. Каждый месяц моет, проверяет исправность двигателя и других деталей. Хёнджин не простил бы себе, если бы перестал следить за своей любимой вещью. — Снова задумался? — хмыкает Чанбин, стоя в дверном проёме. — Ты так смотришь на него постоянно, будто тебе его только что подарили. — Ты же знаешь насколько он мне ценен, — ухмыляется Хёнджин, надевая шлем. — Я даже домом и работой не так дорожу, как им. — Потому что тебе его подарил отец, я помню, — Чанбин хмыкает, заходя внутрь гаража. — Как он? — Потом обсудим, — отрезал Хёнджин, перекидывая одну ногу через мотоцикл и убирая подножку. — Это долгий разговор. Хёнджин нажал на брелок ключей и дверь гаража начала подниматься. Хёнджин крепко схватился за руль, начав газовать на месте. Когда дверь полностью открылась, Хёнджин выехал на улицу, почти сразу набирая максимальную скорость. — Пантовщик, — закатил глаза Чанбин, выходя следом на улицу. У него тоже имелись ключи. Хёнджин специально сделал копию, как только переехал в этот дом, поэтому Чанбин закрывает гараж и садится на свой мотоцикл, чтобы догнать друга. Они снова встречаются на въезде в город на светофоре. Чанбин равняется с Хёнджином и выпрямляется, ожидая когда загорится зелёный. Он разминает плечи и шею, заранее зная, что будет дальше. Когда до зелёного света остаётся несколько секунд, Хёнджин кивает прямо, намекая на пустую трассу. Чанбин хитро улыбается, хоть за шлемом этого и не видно, но кивает в ответ, принимая предложение друга. Загорелся долгожданный свет и оба парня сорвались с места, сразу набирая максимальную скорость. Уже было довольно поздно и в этой части Сеула было мало людей и машин, что позволяло им полностью отдаться скорости. Они проезжали улицу за улицей, проносились мимо магазинов и кафе, иногда и на светофоре даже не останавливались. Они были в собственном мирке, соревнуясь с друг другом в скорости. Хёнджин вырвался вперёд, поворачивая в ту сторону, где дорога ведёт в более лесную местность. Там, как он прекрасно помнит, есть красивый обрыв с беседкой, откуда открывается отличный вид. Обычно, в подростковом возрасте, они с Чанбином там прогуливали уроки. Сейчас эта часть дороги практически заброшена. По ней почти никто не ездит, разве что только такие как они. Раньше эта дорога вела в городской парк, но со временем это место забросили, парк снесли и дорогу больше не ремонтировали. Хёнджин снижает скорость, когда асфальт превращается в простой грунт с песком. Всё же рисковать своим байком он не хотел. Чанбин едет ровно за ним, также не желая случайно поцарапать или сломать свой мотоцикл. Спустя пять минут они, наконец, доезжают до нужного места. В конце пустыря виднеется каменное огражденние, которое уже выглядит довольно старым и разрушенным. Парни оставляют свои мотоциклы неподалёку, направляясь к краю. Хёнджин, подойдя к ограждению, снимает свой шлем, положив его на каменную стену. Он прикрывает глаза и глубоко вдыхает свежий воздух, чувствуя отдалённый запах ели. Чанбин хмыкает и становится рядом, осматривая горящий Сеул с высока. — Давно мы тут не были, — тихо говорит он, не желая нарушать такой приятный момент. — Я уже и забыл, что тут так красиво. — Я тоже, — соглашается Хёнджин, садясь на ограждение. — Я забыл каково это - ездить по ночному городу. Мне этого не хватало. — Ты всегда был романтиком, — хихикает Чанбин, садясь рядом. — Поэтому ты так часто и играешь главного героя в романтических дорамах. Хёнджин закатывает глаза, но улыбается. Со прав, его всегда привлекало что-то подобное. Ему нравится вся эта атмосфера ночного города, когда для многих людей происходят множество личных вещей. Самые откровенные разговоры, самые глубокие мысли. Всё это, почему то, происходит именно ночью. Когда вся дневная городская суета утихает и на смену ей приходит спокойствие. — Так... Что там с отцом? Когда вы последний раз общались? — аккуратно спрашивает Чанбин. Хёнджин вздыхает, грустно улыбаясь после. Он не смотрит на друга, не желая видеть его обеспокоенных глаз, он смотрит вдаль, где виднеются яркие огни города. — Месяц назад, на его день рождения. — И что он? До сих пор не принял тебя? — Ты же знаешь моего отца, Бини. Ему легче отказаться от меня, чем согласиться со мной. Я думаю, что на этом наши отношения закончились. Он даже мои поздравления с днём рождения практически не слушал. Сбросил, как только я договорил. Чанбин поджимает губы и понимающе кивает. — А мама что? Она тоже перестала с тобой говорить? — Нет, она хорошо относится ко мне, — Хёнджин опустил голову, вспоминая последний разговор со своей матерью. — Она почти сразу приняла то, что мне нравятся парни. Мы с ней практически каждую неделю созваниваемся. — Это хорошо, — кивает Чанбин, положив свою руку на плечо друга и немного сжав. — А она не пробовала поговорить с отцом? Может он её хотя бы выслушает? — Я не хочу её в это вмешивать, — шепчет Хёнджин, поджимая губы. — Они могут поссориться из-за этого. А становиться причиной их разрыва я не хочу. Они любят друг друга и не должны страдать только из-за того, что их сын неправильный. — Эй! Не говори так! — Чанбин нахмурил брови, крепче сжимая чужое плечо. — Тебя не делает плохим или неправильным то, что тебе нравятся парни. Это нормально! — Спасибо, — тихо говорит Хёнджин, в конце ухмыляясь. — Иногда мне кажется, что в этом мире меня понимаешь только ты. Чанбин нежно улыбается, приобнимая друга за плечи. Возможно, слова Хёнджина правда. Ведь они с Чанбином знакомы с самого детства. Буквально выросли вместе. Через все жизненные трудности они проходили вдвоём, не оставляя друг друга в трудные минуты. Они близки, словно братья. И, кажется, никто из других людей в их окружении, не знает их так же сильно, как они друг друга. Хёнджин это ценит. Особенно сейчас, когда кажется, что все отвернулись. Не так давно, Хёнджин понял, что ему нравятся исключительно парни. Он посещал какое-то мероприятие, посвящённое выпуску новой коллекции одежды. Он заметил там одного парня, который сразу же привлёк внимание. Парень был молодой и немного потерянный. Видимо, впервые посещает подобное мероприятие. Хёнджин решил познакомиться с ним, так как тот стоял совершенно один. У них нашлось много общего и они болтали целый вечер, узнавая друг о друге что-то новое. Они даже номерами обменялись и продолжили общаться после, даже гуляли пару раз вместе. Но не всё всегда идёт хорошо. Со временем, Хёнджин стал замечать, что смотрит на парня не как на друга, а как на кого-то бóльшего, чем просто друг. Постепенно, всё больше и теснее общаясь, Хёнджин понял. Этот парень ему нравится. Его это мучало долгое время. Хёнджин сутками не спал, постоянно злился и ходил нагруженный. Это не осталось не замеченным и вскоре менеджер попросил его отдохнуть от какой-либо работы, чтобы позже начать всё с новыми силами. Это очень сильно расстроило Хёнджина. Ему не нравилось, что из-за какого-то парня он так сильно страдает. Что это сказывается не только на нём, но и на всей его жизни. Поэтому было принято решение прекратить общение. Хёнджин исчез из жизни парня резко. Везде заблокировал, сменил номер, стёр общие переписки. Он ничего не сказал. Позже, когда Хёнджин вновь вернулся к работе, через менеджера он узнал, что тот парень хотел связаться с ним вновь, но Хёнджин проигнорировал это, посвятив себя работе целиком. Спустя месяц, когда он на праздники уехал к своей семье, он всё рассказал своим родителям. У них были хорошие отношения, Хёнджину казалось неправильным скрывать подобное. Но реакция оказалась совершенно не той, на которую рассчитывал Хёнджин. Отец злился. Психовал и кричал. Семейный ужин был испорчен. Отец выгнал Хёнджина, сказав, что не желает его больше видеть, и навсегда закрыл двери родного дома. Мать много плакала, переживая за ссору между отцом и сыном, но ничего сделать не могла. Тогда начались проблемы с ментальным здоровьем. Хёнджин практически сразу обратился к психотерапевту, чтобы не загнать себя в угол. Это помогало отвлечься на какое-то время. За время сеанса Хёнджин мог выговориться и почувствовать лёгкость. Но через пару дней всё возвращалось обратно. Хёнджин вновь уходил в себя, ненавидел свою жизнь, злился на всех. Тогда пришёл Чанбин, с которым они давно не общались, в силу занятости. Чанбин помог Хёнджину. Расставил все его мысли по полочкам и дал ту самую поддержку, в которой нуждался Хёнджин. Теперь жизнь по-тихоньку становится прежней. Хёнджин меньше погружается в себя, меньше переживает по пустякам и больше сосредотачивается на работе. Теперь всё спокойно. Теперь всё как всегда. Хёнджина отвлекает звук уведомления, пришедшего на телефон. Он включает экран, чтобы посмотреть кто ему мог написать в такое время. Менеджер Ты снова не дома? Уже практически четыре часа ночи, Хёнджин У тебя завтра съёмки Если ты забыл Хёнджин закатывает глаза, убирая телефон в карман кожанки. — Нам пора ехать, — вздыхает Хёнджин, вставая с ограждения и направляясь в сторону байка. — Менеджер узнал, что я не дома и мне могут вынести выговор, если не появлюсь там в ближайший час. — Как у вас, знаменитостей, всё сложно, — улыбается Чанбин, но также идёт к своему мотоциклу, надевая шлем. — Неужели вам вообще ничего самостоятельно делать нельзя? Хёнджин надевает шлем и разводит руки в стороны. Говоря, что Чанбин прав. Практически всегда приходится слушаться менеджера, ведь он лучше знает, как надо жить. — Я бы не выдержал, — хмыкает Чанбин и заводит мотоцикл.***
Джисон проснулся от ужасного звона будильника. За окном было ещё темно и создавалось полное ощущение того, что телефон сломался или будильник сработал не в то время и на часах сейчас два часа ночи. Но выключив будильник и посмотрев на время, Джисон убеждается, что сейчас шесть утра. В университет совершенно не хочется. Выходить на холодный воздух тоже. Но Джисон и так много пропустил на прошлой неделе. Ему уже просто не простят, если он хоть на день останется дома. Еле заставив себя встать, Джисон сразу идёт в ванную, чтобы привести своё лицо в порядок. Он умывается холодной водой, что вызывает множество мурашек по всему телу, но это единственный способ, что заставлял глаза открыться по утрам. Он чистит зубы, параллельно смотря на себя в зеркало. Волосы растрёпанны, испорчены из-за множества перекрашиваний. Даже уже натуральный цвет волос, чёрный, не скрывает этого. Джисон вздыхает. Мешки под глазами, кажется, стали виднеться ещё больше. С этим надо что-то делать, но у Джисона не выходит. Он с утра до обеда находится в университете, а в оставшееся время делает домашнюю работу. В университете не любят лентяев, поэтому приходится постоянно чем-то заниматься. Это всё сказывается на Джисоне, визуально. Он очень часто ходит уставшим, практически не спавшим. На лекциях или семинарах активно борется со сном, не желая получать потом за это. Ночи, бывает, проходят за горой книг, а не в удобной кровати. Это всё и сказывается на его мешках под глазами, которые ужасно бесят Джисона. Его лицо из-за этого выглядит каким-то серым, хотя питается он нормально, Феликс любит готовить. Когда изо рта потекла паста, Джисон опомнился. Он так сильно задумался над своей жизнью, что забыл чем занимался до. Он быстро промыл рот, причесался и побежал на кухню. Ему надо успеть на автобус, чтобы не опоздать на пары. В холодильнике, как и всегда, уже стоят готовые бутерброды. Феликс часто заранее готовит, чтобы Джисон всякую дрянь не ел. Правда самого Феликса утром за столом редко увидишь. Он объясняет это тем, что просто привык пропускать завтрак и не видит причины менять свою привычку. Джисон жуёт один бутерброд, паралелльно собирая рюкзак. Он кладёт туда первые попавшиеся тетрадки и пару учебников, которые, скорее всего, могут пригодиться сегодня. На часах уже семь часов утра, а значит надо собираться быстрее. Джисон быстро надевает первую попавшуюся одежду - черные джинсы, чёрную толстовку и ботинки на платформе. Эти вещи всегда под рукой. Выйдя в коридор и уже накидывая свою куртку, Джисон понимает, что до сих пор не видел Феликса. Он решает пройти в комнату друга, чтобы убедиться хотя бы, что тот дома. Открыв дверь, Джисон замечает Феликса, который мирно спит на своей кровати, окружённый тетрадками и учебниками. Джисон ухмыляется, понимая, что его друг не спал всю ночь, и тихо закрывает дверь. Пусть спит. Всё равно он более ответственный и ходил практически на все пары. Феликс заслуживает отдыха. Выйдя, наконец, на улицу, Джисон попадает под мелкий дождь. Он хмурится, накидывая капюшон от толстовки, и опускает голову, чтобы редкие мелкие капли не попадали в лицо. Такая погода самая не любимая для Джисона. Ведь это и дождём не назовёшь, но и игнорировать сложно. Противные капли постоянно попадают на лицо, будто песчинки колются. Джисон быстро дошёл до остановки и огляделся по сторонам. Людей вокруг нет, наверняка все решили сидеть дома, машины проезжают редко. Он смотрит на время. Автобус должен приехать, примерно, через пять минут. Джисон достаёт свои красные беспроводные наушники и подключает их к телефону, надевая после. Выбор пал на более менее спокойную музыку, в понимании Джисона. Это был плейлист с чистой мелодией, никаких голосов. Джисон увлекается репом и иногда посещает мероприятия подобные батлам. Его профессионалом сложно назвать, но все участники постоянно хвалят умения Джисона. Поэтому он продолжает туда периодически ходить. Это помогает немного расслабиться и забыться. Чанбин, хороший друг Джисона, в последнее время тоже начал увлекаться подобным. Он иногда арендует на вечер маленький клуб, куда зовёт знакомых начинающих реперов. Джисон в их списке. Возможно он это делает для собственного опыта, ведь работает продюсером. Ему наверняка полезно слушать что-то новое. Но возможно он и из-за своего интереса этим занимается. Джисон никогда не спрашивал. Автобус останавливается перед самым лицом Джисона, немного обрызгав того водой из лужи. Джисон ругается про себя и заходит внутрь. На удивление, автобус практически полностью пустой. Хотя сейчас понедельник и обычно в этот день недели он заполнен до предела. Это заставляет Джисона слегка улыбнуться и удобно устроиться на самых задних сиденьях, чтобы ещё немного вздремнуть. За окном дождь только усилился, оставляя красивые дорожки на стёклах автобуса. Джисон облокачивается головой об окно, делая музыку потише, и прикрывает глаза. Свою остановку он точно не проспит, она конечная.***
В университете, как и всегда, много людей. Даже слишком. Джисон каждый раз удивляется, когда видит огромную толпу в гардеробе. Решив не стоять в этой ужасной очереди, он идёт сразу к кабинету. Сейчас у него английский, а значит напрягаться сильно не придётся. У Джисона с ним всё хорошо, да и преподаватель его любит. Первая пара прошла быстро, так как это один из самых любимых предметов Джисона, а вот следующая пара обещает быть ужасной. Ужасно скучной и долгой. Пара по высшей математике казалась адом для Джисона. Он хорошо её знал, но от этого интересней она не становилась. Да и преподаватель - ворчливый старик. Который будто весь мир ненавидит, срываясь на студентах. Джисон с большой неохотой заходит в кабинет и сразу садится за практически последние парты, он не хочет попасть под раздачу преподавателя, если у того плохое настроение. До начала пары ещё десять минут, а значит можно немного отвлечься. Джисон снова надевает наушники и заходит в инстаграм. Он не выкладывает туда фотографии, не снимает видео или истории. Это приложение нужно только для общения с немногочисленными друзьями и просмотром ленты. Чем Джисон и занялся прямо сейчас. Он листает различные фотки животных, каких-то знаменитостей, приколов и мотивирующих видео, когда кто-то бьёт его по затылку. Джисон закатывает глаза, уже догадываясь кто это может быть. Он снимает наушники и выключает телефон, оборачиваясь назад. Там стоят три его одногруппника, глупо ухмыляясь и переглядываясь. — Вижу сегодня ты один. А где же твой друг отличник? — Дук Ёнг подходит ближе, смотря на Джисона сверху. — Неужели дома? — Представляешь, — улыбается Джисон, совершенно не естественно. — Люди иногда предпочитают дома побыть, чем видеть твоё страшное лицо. Дук Ёнг хмурит брови, а его друзья тихо смеются позади. — Вижу ты любишь поговорить, — Дук опускает свою руку на плечо Джисона, больно сжав. — Отлично. Я люблю голосистых.***
Джисон больно ударяется затылком и спиной о стену, падая после на пол. Его нижняя губа кровоточит, а на скуле начинает появляться синяк. Джисон ухмыляется, вытирая тыльной стороной ладони кровь, и поднимается на ноги. — Как-то слабо. Дук оглядывается на своих друзей, которые лишь ухмыляются, смотря на Джисона, и поворачивается обратно, заправляя свои руки в карманы штанов. — Это мы только разминались, — Дук кивает на Джисона и отходит назад. Его друзья тут же подбегают к Джисону. Чу Вон хватает его за воротник толстовки и прижимает к стене. Джисон жмурится, так как снова ударяется затылком. — А ведь обычно на этом месте твой дружок, — Чу толкает Джисона, из-за чего тот снова падает на пол, упираясь руками в пол. — С ним по-интереснее. Твой друг хотя бы сопротивляться пытается, — Ын Джи смеётся, ударяя ногой Джисона в живот. Хан тут же хватается за место удара и сгибается по полам. Теперь синяки будут не только на лице. Отлично. — Передай своему дружку, что я скучаю по нему, — издевательски говорит Дук, громко смеясь. — Он ещё и конспекты мне должен. Напомни ему. Группка парней вновь заливается смехом и покидают туалет, куда затащили Джисона. Хан остаётся, чтобы переждать ужасную боль. Когда живот более менее перестаёт ныть, он поднимается на ноги и подходит к раковине. Теперь его лицо ещё более помято выглядит. Он закатывает глаза и умывается, чтобы смыть оставшуюся кровь у губы. Сегодня на последнюю пару он не пойдёт. Просто не выдержит ещё хоть пары минут с этими однокурсниками.***
Джисон входит в квартиру будто даже не осознавая этого. Он весь промок, так как на улице продолжал идти дождь. Ехать в автобусе, чтобы все смотрели на его разбитое лицо, не хотелось. А бежать чисто физически не получалось. И так каждый шаг отдавался болью в животе. Джисон бросает рюкзак на пол в коридоре, не заботясь о том, что позже там может появиться лужа. Снимает ботинки, оставляя их разбросанными, и вешает куртку, которую только выжимать и можно. Наушники давно сели, поэтому валяются где-то в рюкзаке. Феликс, услышав, что кто-то пришёл, выбегает в коридор, с яркой улыбкой на лице. Но она тут же пропадает, следует ему заметить состояние друга. Он подбегает к Джисону, хватая того за плечи и осматривая с ног до головы. Джисон поджал губы и опустил голову, уже представляя как о нём беспокоются. — Что случилось?! Почему ты такой мокрый?! — Феликс переводит свой взгляд на лицо и тут же прикрывает рот ладонями. — Что с твоим лицом?! Ты дрался? — Не важно, Ликс, — Джисон проходит мимо, направляясь в свою комнату. Единственное, что он сейчас хочет - снять с себя эти ужасные и мокрые вещи, переодеться во что-то тёплое и просто лечь спать, забыв про весь сегодняшний день. — Нет! Ты мне всё расскажешь! — Феликс хватает его за запястье, останавливая посреди комнаты. — Ты не можешь просто взять и проигнорировать меня. Джисон вздыхает, понимая, что не избежит этого. — Давай я переоденусь и мы поговорим? Феликс кивает и отпускает руку друга. Он провожает Джисона взглядом, пока тот не скрывается в своей комнате, и поджимает губы, начав переживать. Джисон не любит драться, можно сказать, что даже избегает всех конфликтных ситуаций. То, что сейчас его губа разбита и на скуле синяк - удивляет. И, кажется, Феликс догадывается с чем это связанно. Когда Джисон заходит в гостиную, то замечает Феликса, сидевшего на диване. Он копался в аптечке, видимо ища нужные вещи для Джисона. Хан грузно садится на диван, даже не посмотрев в сторону друга. Он лишь опускает глаза на свои руки, которые перебирают подол кофты, в которую он переоделся. — А теперь говори. Я не буду обрабатывать твои раны, пока ты всё не расскажешь. Джисон вздыхает и начинает пересказ сегодняшнего дня. За это время мало, что интересного произошло, но он пытается максимально оттянуть момент, когда ему придётся рассказывать про Дук Ёнга. Феликс замечает это, но торопить не пытается. Он знает, что это будет неприятный разговор. Когда действия подходят к драке в туалете, Джисон запинается, пытаясь подобрать слова. Он всё так же не смотрит на Феликса, не желая видеть тревогу в его глазах. Спустя пару секунд молчания, Джисон всё же продолжает и рассказывает о драке. После окончания повествования, Джисон осторожно поворачивается к Феликсу. Тот сидит, опустив голову и поджав губы. Его руки лежат на коленях, крепко сжатые в кулаки. — Прости, — шепчет Феликс. Джисону кажется, что его голос дрожит, — Ты не должен был страдать из-за меня, — Феликс поднимает голову и Джисон видит подтверждение своим словам. Его глаза блестят от подступающих слёз. — Они не должны были тебя трогать. Джисон округляет глаза и притягивает Феликса к себе, заключая в крепкие объятия. Он не понимает почему Ли извиняется. Ведь он не виноват. Да и Джисон сам нарвался, он мог просто проигнорировать их и не идти за ними в туалет, прекрасно понимая для чего они это делают. — Ликс, ты чего? — Джисон одной рукой гладит Феликса по голове, а другой прижимает к себе за плечи. — Ты не виноват. Перестань такое говорить. — Но они избили тебя только потому, что меня не было, — дрожащим голосом говорит Феликс, прижимаясь к Джисону ближе. Он сжимает кулаки на спине друга, комкая чужую футболку. — Я должен был- — Ты ничего не должен был! — Джисон берёт лицо Феликса в руки, чтобы тот смотрел на него. Он хмурит брови, вытирая большими пальцами скатывающиеся слезинки. — Они не имеют никакого права избивать тебя! Да кого угодно! Почему ты мне не рассказывал раньше?! Сколько это длится? — Где-то последние два месяца, — шмыгает носом Феликс, немного успокоившись. — Они начали доставать меня после того, как увидели с парнем на свидании. Джисон поджимает губы. Он догадывался, что рано или поздно кто-то из университета узнает про Феликса, но никогда не думал, что дойдёт до насилия. Он думал, что Феликса максимум будут словесно обижать, хотя не смирился бы и с этим. Джисон ждал, что кто и будет физически страдать, то только он. Многие не любят Джисона за его колкий язык, который просто не может остаться за зубами. Или из-за парочки слухов, которые ходят по университету. Теперь Джисон чувствует себя виноватым, что не смог защитить Феликса. Тот никогда не нарывается на конфликт. Он лучше стерпит пару оскорблений в свой адрес, чем ответит такой же колкостью. — Надо было раньше сказать! Я бы что-то придумал. — Что бы ты смог сделать, Джи? — Феликс грустно улыбается, высвобождаясь из чужих рук и вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Ты же сам не любишь доводить всё до крайности. В ином случае мы бы страдали оба. Джисон поджимает губы. Может Феликс и прав. Джисон никогда не ввязывался в серёзные конфликты. Ему и так тяжело живётся, а конфликты с другими людьми только всё усложнили бы. — Просто надо переждать. Им скоро надоест и они отстанут, — Феликс начал копаться в аптечке, чтобы уже обработать раны Джисона. — Это не правильно. Мы должны сказать преподавателю или куратору. Нельзя оставлять это просто так. — Джисон, ты же знаешь, что от этого только хуже будет, — Феликс достаёт кусочек ватки и антибактериальное средство. — Максимум, что сделают парням - предупреждение. Никто не будет разбираться с этим всерьёз. А парни из-за этого только ещё больше на нас разозлятся. Всё станет только хуже. Джисон уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не смог. Не смог придумать ничего в опровержение сказанных слов. Руководству и вправду будет всё равно на разборки каких-то студентов. А Дук Ёнг и его друзья найдут ещё больше поводов издеваться. — О! Я совершенно забыл! — Феликс посмотрел на какое-то уведомление в своём телефоне и убежал в комнату. Через несколько секунд он вернулся с ноутбуком, что-то активно ища там. — Ты же не против, что я включу трансляцию Ли Ноу, пока буду обрабатывать твои раны? Джисон хмыкнул, но кивнул. Пусть будет бубнить под ухом. Феликс улыбнулся и поставил ноутбук с уже включённой трансляцией на журнальный столик рядом. Он придвинулся ближе к Джисону, смочил ватку антибактериальной жидкостью и взял того за подбородок, чтобы обработать рану. Джисон невольно посмотрел в экран, замечая как Ли Ноу сидит в машине, видимо его расписание на сегодня закончилось и он едет домой. — Что я сегодня делал? — Ли Ноу улыбается, отводя глаза куда-то в сторону, — Сегодня я закончил работать над обложкой для нового альбома, — он тихо кашляет в конце, прикрывая рот рукой и немного убирая камеру. — Я уже жду его выпуска, — мычит Феликс, уже достав заживляющую мазь из аптечки. Джисон улыбается и вновь возвращается к трансляции. — Хорошо ли я себя чувствую?— Минхо поджимает губы, нервно улыбаясь после. — На самом деле, я немного простыл вчера. Вечером у меня была температура и болела голова, но сейчас всё намного лучше. Только горло немного першит, не переживайте. — Бедный, наверное много работает, — сочувственно бубнит Феликс, пока наносит мазь на синяк Джисона. Хан хмыкает, невольно вспоминая вчерашнюю встречу с Минхо. Тот выглядел довольно устало и у него был жар. Он наверное тоже много работает. Откуда-то же взялось столько денег. Ведь Минхо не похож на того, кто играется с деньгами своих родителей. Он скорее похож на какого-то одинокого студента, который может расчитывать только на себя. — Будет ли у меня новый цвет волос? — Ли Ноу хитро улыбается, смотря в камеру. — Даже не знаю. Увидите. — Слишком много тайн! Я уже устал ждать, — обиженно возмущается Феликс, убирая все вещи в аптечку. Джисон улыбается, забавляясь с того, как друг комментирует каждую реплику Ли Ноу. Будто они вживую общаются. Джисон никогда так сильно не фанател по кому-то. Ему нравятся группы или певцы, но он даже на их концерты не горел желанием ходить. — Ты же в курсе, что он тебя не слышит? — тихо хихикает Джисон. Феликс нахмурился, сердито посмотрев на Джисона. — По-твоему, я тупой? — Нет, просто забавно, что ты отвечаешь ему, хотя он даже не слышит тебя. — Ты ничего не понимаешь! — Феликс дёргает подбородком и встаёт с дивана, чтобы отнести аптечку на место в шкаф. — Мне нравится думать, что мы с ним общаемся. Не рушь мои мечты. — Что в этом прикольного? — ухмыляется Джисон и откидывается на спинку дивана, полностью развернувшись к экрану ноутбука. Он щурит глаза, внимательно осматривая всего Ли Ноу. — И что в нём такого особенного? Он же обычно выглядит. Феликс резко забирает ноутбук себе, отворачивая экран от Джисона. Он показывает язык и идёт в свою комнату. — Ты никогда не увидишь всю его красоту! Так что не смей его оскорблять! — он хлопает дверью, показывая, что обиделся. Джисон лишь смеётся, прекрасно понимая, что Феликс это не всерьёз. Они часто друг друга дразнят за музыкальные вкусы, так как они максимально противоположны. Но никто не обижается по настоящему, ведь это всего лишь шутки.***
— Мне пора идти, пока, — Минхо машет в камеру и выключает трансляцию, бросая телефон на соседнее сиденье. Он запрокидывает голову назад, упираясь затылком в спинку кресла, и жмурит глаза. Голова раскалывается, будто он целый день вчера пил и сегодня переживает последствия. — Может вызвать врача и отменить твоё расписание на завтра? — взволновано предлагает Чан. — Выглядишь совсем плохо. — Всё в порядке. Я не хочу, чтобы тебе вынесли выговор, — вздыхает Минхо, проведя ладонью по лицу. — Я просто раньше спать лягу и на утро уже станет лучше. — Мне это не нравится, Ли Ноу, — хмурит брови Чан. — Если тебе станет завтра хуже, то я вызову врача и даже не посмотрю на твои сопротивления. Нельзя шутить со здоровьем. Минхо закатывает глаза и слабо улыбается. — Хорошо, папочка. Чан легонько ударяет его по ноге и угрожает кулаком. Чана раздражает, когда Минхо его так называет и Ли этим часто пользуется. — Хватит так меня называть. Я не настолько сильно старше тебя. — И что? Это не мешает тебе вести себя как родитель. Чан закатывает глаза, понимая, что с Минхо бессмысленно спорить, и достаёт свой телефон, чтобы что-то найти там. Кажется, девяносто процентов от всего дня Чан проводит в телефоне, не отрываясь от него ни на секунду. — Директор предлагает тебе записать фит с Сынмином, после выпуска альбома. Он набирает популярность в последние несколько месяцев. Такой дуэт сыграет на пользу. — Ким Сынмин? — Минхо заинтересованно наклоняется ближе к Чану. — Это тот парень с которым я проходил прослушивание в компанию? Чан согласно кивает. — Неужели он дебютировал? А почему я не знал об этом? — Это произошло относительно недавно. Может, десять месяцев назад, — Чан пожимает плечами. — Десять месяцев?! И я ни разу не слышал о нём? — Ты мало читаешь новости, — ухмыляется Чан, отвлекаясь от телефона. — Уверен, ты даже не знаешь о последних раскрытых отношениях. Минхо фыркает, но ничего не отвечает. Он и вправду мало следит за новостями. Обычно времени не хватает. — Хорошо. Но дай мне номер Сынмина. Хочу с ним лично поговорить.***
За окном пошёл снег. Первый в эту зиму. Скоро Рождество. Буквально через пару месяцев. Минхо уже представляет насколько сильно его расписание будет забито через тридцать дней. Он вздыхает, отвлекаясь на открывшуюся дверь. — Привет, — Сынмин заходит в комнату, улыбаясь и немного кланяясь, в знак приветствия. Минхо копирует его улыбку и встаёт с кресла, чтобы поприветствовать старого друга. Они договорились встретиться ещё вчера. Назначили время на обеденный перерыв, когда оба смогут полноценно отвлечься от своих дел. Местом встречи стало кафе с отдельной комнатой, где можно было спокойно посидеть без посторонних глаз. — Привет, Сынмин, — Минхо дружески обнимает его, хлопая по спине. — Я давно о тебе не слышал, поэтому сильно удивился, когда мне сказали, что ты дебютировал в соло. Сынмин неловко улыбнулся, присаживаясь в кресло. Минхо сел напротив. — Да, я рад, что у меня в итоге получилось, — он поправил серый пиджак на плечах. Нервничал. — А ты как? Я постоянно вижу тебя в новостях. Минхо скромно посмеялся, опустив голову. — Всё хорошо. Я и вправду многого добился с последней нашей встречи, — он снова посмотрел в окно, отдаваясь ностальгии. Когда-то, когда они оба ещё только стажировались, Минхо и подумать не мог, что сможет добиться таких высот, как сейчас. Иногда, думая о подобном, понимаешь, что время течёт слишком быстро. — Но это стоило больших усилий. — Я представляю, — хмыкнул Сынмин, также посмотрев в окно. — Я только готовлюсь к выпуску своего полноценного альбома, а уже устал. Такое ощущение, что я собираюсь открыть нечто новое в науке, а не выпустить пару песенок. — Не обесценивай так свой труд, — ухмыльнулся Минхо, возвращая внимание к Сынмину. — Уже то, что ты выпускаешь альбом достойно похвалы. Писать музыку и тексты далеко не просто. Я то знаю. — Да, — отвёл глаза в сторону Сынмин. — Но у тебя всё равно это всегда лучше получалось, чем у меня. — У каждого свои достоинства, — пожал плечами Минхо. — Зато я всегда завидовал твоему голосу. Ты можешь брать высокие ноты, которые недоступны мне. Это удивительно. — Возможно, ты и прав. — Я слышал, что ты хотел со мной сделать фит? — перешёл к делу Минхо, нагнувшись немного вперёд и уперевшись локтями в колени. — Меня это заинтересовало. Хотя я обычно отказываю в таких просьбах. Чего ты хочешь от нашего дуэта? — Это довольно сложный вопрос, — сощурил глаза Сынмин и скрестил руки на груди. — По стилю песен мы не сильно различаемся, с этим проблем не возникнет. Но звучание наших голосов довольно сильно различаются. Это, пожалуй, единственное, что вызывает у меня вопросы. Сложно подобрать песню, которая и в твоём и в моём исполнении будет звучать одинаково прекрасно. — Ты прав, — кивнул Минхо, откидываясь на спинку кресла. — Но, я так понимаю, у тебя уже есть пара вариантов? Сынмин хитро улыбается и кивает головой. Он соврёт, если скажет, что не проводил время за компьютером последний месяц, чтобы придумать идеальную песню.***
Минхо качает головой в такт мелодии, звучащей из наушников. Он ехал в машине дальше по расписанию, так как время не позволяло остаться с Сынмином подольше. Но Ким, как и обещал, скинул мелодию на почту, чтобы Минхо смог в дороге послушать её. Они изучили уже два варианта ещё в том кафе, но во всех их что-то не устраивало. Оставалась последняя надежда на третью мелодию. И она подтвердилась. Минхо нравилось, что песня была довольно энергичной, но при этом в меру. Мелодичной, но не слишком, под такую вальс не станцуешь. Она завлекала и интриговала. То, что и хотел Минхо от их фита. Он улыбнулся, дослушав трек до конца, и отписался Сынмину, что они останавливаются на последнем варианте. Осталось подставить текст и дело за малым. — Вам удалось определиться с песней? — постукивает по плечу Чан, когда Минхо остановил песню. — Как я слышал, Сынмин несколько вариантов выбрал. — Да, — Минхо улыбнулся, передавая наушники. — Послушай эту. Чан принял предложение и нахмурил брови, внимательно слушая трек. К середине у него на лице появилась улыбка и лёгкий блеск в глазах. Это однозначно удачный выбор. — Это точное попадание! — радостно восклицает Чан, возвращая наушники. — У тебя есть идеи по поводу текста? — Не знаю, — Минхо нахмурился, переводя взгляд на окно машины. Они остановились на светофоре и в этот момент можно было рассмотреть город. Люди куда-то спешили, дети играли в снегу, над крышами домов поднимались клубы дыма из местных кафе. Жизнь кипела. И Минхо иногда считал, что он из другого мира, раз замечает это лишь иногда, когда время выпадает. — В любом случае, у тебя ещё есть время до Рождества. Надеюсь, ты справишься с поставленной задачей, Ли Ноу, — похлопал по плечу Чан и снова уткнулся в телефон. — Сегодня тебе осталось только спортзал посетить, а дальше ты свободен. Будешь заезжать к маме? Минхо опустил глаза на руки, перекидывающие телефон из одной в другую. Он освободится не так уж поздно, чтобы успеть заскочить к своей матери и не разбудить её. Но надо ли это ему сейчас, когда все его мысли заполнены лишь этой песней? Для него сейчас важнее написать текст, или хотя бы начать, чтобы позже было время на редакцию. Если он поедет к матери, то резкая мотивация к работе пропадёт и снова он упадёт в мысли по поводу того, что проводит не достаточно времени со своей матерью. Это будет сильно мешать работе. Ему это сейчас не надо. — Нет, не надо, — натянуто улыбается Минхо, поворачиваясь к Чану. — Можешь съездить к ней сам и отвезти что-нибудь сладкое? Она наверняка давно не ела каких-нибудь пирожных или тортов. — Ты уверен? — наклонил голову в бок Чан. — Ты уже три месяца не навещал её. — Мне сейчас важнее сконцентрироваться на работе, — отрезал Минхо и обратно отвернулся к окну. Чан лишь вздохнул, не в силах перечить.***
В пустом тренажерном зале отлично думалось. Минхо приседал с гантелей, слушая на повторе мелодию Сынмина. Слова кружились в голове вихрем, но ничего складного не мелькало. Даже первой строчки в голову не приходило. Минхо резко встаёт, оставляя гантель на полу, и смотрит на своё отражение в зеркале. На часах сейчас уже одиннадцать вечера, он задержался в спортзале. Поработал сверх нормы. Наверняка Чан не будет сильно против, если он позволит себе наглость и прогуляется по свежему воздуху перед сном. Говорят, это помогает думать. Минхо кивает сам себе и спешит в раздевалку, чтобы попросить водителя отвезти его вещи, а самому пойти в излюбленный парк, где всегда так поздно вечером никого нет. Иногда Минхо задумывается почему так. Ведь парк большой и довольно красивый. Но быстро прогоняет эти вопросы из головы. Не хватало сглазить и призвать туда толпы народа. — Вы уверены, что вас не надо подвозить? — неуверенно спрашивает водитель, забирая рюкзак Минхо. — На улице холодно и уже довольно поздно. У меня могут быть проблемы, если с вами что-то случится. — Всё в порядке, не волнуйся, — улыбается Минхо, заправляя замёрзшие руки в карманы куртки. — Я часто гуляю в том парке и никогда ни на кого не натыкался. Здесь практически никто не ходит в это время. — Ладно, но может- — И даже после забирать меня не надо, — закатывает глаза Минхо и надевает кепку с маской, желая по-скорее уйти. — Я просто вызову такси. А Чану мы ничего не скажем. Договорились? — Хорошо, — водитель поклонился и всё же удалился, садясь в машину. Минхо довольно улыбнулся, провожая машину взглядом. Сегодня необычайно хорошее настроение, поэтому Ли чуть ли не вприпрыжку выходит к берегу реки Хан и садится на ближайшую скамейку, надевая наушники. Он наблюдает за поверхностью воды, иногда замечая пролетающих птиц, и тихо подпевает мелодии, которую уже выучил наизусть. Ближе к концу, когда резкие биты сменяются плавной мелодией, Минхо на ум приходят пару строк, которые он тихо пропевает вслух, не в силах сдержать это в себе. — Это наша импровизация, рапсодия. Громко звучит эта мелодия, мелодия. — Отлично поёшь. Минхо резко снимает наушники и поворачивается к источнику звука. Из-за того, что он прикрыл глаза во время пения, то не заметил как к нему подсели. Это немного сбило с толку. — Увлекаешься пением? — Джисон ухмыльнулся сбрасывая пепел с сигареты. — Я... да, есть такое, — прокашливается Минхо и убирает наушники с телефоном в карман куртки. — Что за песню пел? Получалось у тебя просто отлично, но я не помню ничего подобного, — Джисон затянулся, выпуская клубы дыма после. — Это старая... песня. Её мало кто слышал, — поджимает губы Минхо. Правду говорить он точно не станет. Не хватало, чтобы Джисон узнал о его секрете. — А ты, я вижу, любишь портить своё здоровье? Джисон хмыкает, делая последнюю затяжку и выкидывая окурок от сигареты в рядом стоявшую мусорку. Он сразу прячет руки в карманы куртки, так как те даже покраснели, пробыв на холоде пару минут. — Я не часто курю. Просто... настроение такое, — вздыхает Джисон, откидываясь на спинку скамейки. Он не смотрит на Минхо, предпочитая рассматривать гладь реки перед ним. Минхо щурит глаза, пытаясь приглядеться. В темноте плохо видно, но кажется, будто нижняя губа Джисона разбита, бровь рассечена, а на скуле виднеется царапина. Минхо хмурит брови, придвигаясь ближе, и аккуратно протягивает костяшки руки к чужой щеке. Джисон быстро реагирует, уворачиваясь от касания. — Даже не спрашивай, — вздыхает он, снова откидываясь на спинку скамейки, когда Минхо опускает руку. — Я не думал, что ты ещё и драться любишь, — ухмыляется Минхо. Джисон похож на "плохого парня", но Ли отказывался доверять первому впечатлению. — А я и не люблю, — хмурит брови Джисон. — Я скорее насильно стал участником. Минхо не находит, что сказать, поэтому просто отворачивается, смотря вдаль. Он не вправе жалеть или отчитывать. Они даже и не друзья, чтобы Минхо переживал. А что ещё можно сказать в такой ситуации, Ли не знает. — А дашь послушать песню? — прерывает тишину Джисон, поворачиваясь с перекошенной улыбкой к Минхо. Всё же разбитая губа приносит дискомфорт. — Песню? — Ну, ту, что ты слушал до моего прихода. Минхо поджимает губы, бегая по чужому лицу глазами. Он не может сделать это, но и отказать весомых причин нет. Это будет странно, если он просто скажет - "не хочу". — Мой телефон сел, могу напеть, — пожимает плечами Минхо, надеясь, что эта уловка сработает. — Давай, — смеётся Джисон, садясь удобнее, чтобы насладиться чужим пением. Минхо прочищает горло, прикрыв глаза. Ему надо спеть максимально не разборчиво, чтобы Джисон не узнал песню тогда, когда она выйдет. Спустя несколько секунд молчания, Минхо всё же начал напевать. Это больше было похоже на мычание, но и так можно было услышать складную мелодию. Джисон улыбнулся, услышав приятные на слух ноты, и также прикрыл глаза, качая головой в такт. Минхо не стал исполнять всю песню, дошёл до середины и остановился. И так слишком многое показал совершенно незнакомому человеку. — Как-то так, — хмыкнул Минхо. — Я не любитель попсовых песен, меня больше привлекает рок и реп, но эта песня мне понравилась, — улыбается Джисон. — Скинешь название? Минхо ухмыляется, поднимаясь с лавочки. — Это такой намёк на то, чтобы я поделился с тобой своим номером? — Возможно, — хитро улыбается Джисон, поднимаясь следом. — Я хотел попросить его ещё в прошлую нашу встречу, но ты так быстро убежал... — Да, я... я вспомнил про важные дела, — неловко почесал затылок Минхо. — Так что? Дашь свой номерок? — наклоняет голову в бок Джисон, строя щенячьи глазки. — Мы продолжаем пересекаться. Это точно судьба! Минхо смеётся, прикрывая рот ладонью. Хотя он был в маске, привычки всё равно остаются. — Если это судьба, то мы встретимся ещё раз, — играет бровями Минхо. Но он не уверен, что это было видно из-под козырька кепки. — Договорились! — радостно кивает Джисон. — Если мы встретимся ещё раз, то ты дашь мне свой номер? Мистер загадка? — Мистер загадка? — фыркает Минхо. — Сколько раз мы уже встречались, а ты всё попрежнему ходишь в маске и кепке или шапке. Ты очень скрытный, знал? — Может я хочу оставаться загадочным для тебя, — закатывает глаза Минхо. — Тогда я хочу разгадать тебя, Минхо. Ли резко замирает, услышав своё имя. Он уже и забыл, что честно назвал его при первом знакомстве. Его редко когда называют по имени и сейчас это вызвало табун мурашек вдоль позвоночника. Когда близкие зовут его, то это выходит как-то привычно, не вызывает удивления. А вот услышать собственное имя из уст Джисона немного... волнительно. Это странно ощущается. — Знаешь, я буду считать тебя айдолом, — хихикает Джисон. — А то думать, что ты маньяк, который скоро меня убьёт - пугает. Лучше думать, что ты знаменитость под прикрытием. — Айдол? — Минхо сглатывает. Неужели его раскрыли? — Да. Я, конечно, не люблю всех этих "кукол", — кривится Джисон. — Но лучше думать, что я счастливчик, чем жертва. — Не любишь? Почему? — Минхо выдохнул, расслабляя плечи. Шанс того, что его узнают резко понизился. Джисон может и слышал о нём, но вряд ли даже запомнил лицо. — Ну, — протянул Джисон, опуская взгляд в пол. Он пнул ногой какой-то маленький камешек, тяжело вздыхая после, — Так вышло, — он пожал плечами. — Интересно, — хмыкнул Минхо. — Ты напоминаешь моего друга Чон- Минхо резко замолкает. Он успел забыть, что все его друзья такие же знаменитости как и он. И в данном случае, не факт, что Джисон не знает Чонина. — Какого друга? — сощурил глаза Джисон и ухмыльнулся. — Говори, раз начал! — Не важно, забудь, — отмахнулся Минхо. — Ты его вряд ли знаешь. Он просто тоже не любит айдолов и всю эту чепуху. — Может, познакомишь нас как-нибудь? Мы бы точно подружились! — Может, — хмыкает Минхо. Это пустое обещание, но ответить отрицательно будет слишком грубо.***
Чонин устало смотрит на наручные часы. Время уже давно перевалило за полночь, а он до сих пор находится в студии. Сейчас сделали маленький перерыв, пока фотограф рассматривает отснятый материал. Чонин сидит перед зеркалом, пока визажистки бегают вокруг него, поправляя макияж и причёску. Он и не догадывался, что фотосессия для бренда одежды может оказаться такой сложной. Фотографу вечно что-то не нравилось. То укладка не та, то макияж слишком яркий, то одежда не так сидит. Чонин готов был психануть и всё бросить, но деньги ему нужны. А за эту фотосессию ему обещали кругленькую сумму. — Ещё пара снимков и ты свободен, — неловко улыбается менеджер. — Спасибо, — в ответ улыбается Чонин и встаёт с кресла. — Можешь пока кофе принести? Я ужасно хочу спать. — Конечно, — менеджер кланяется и убегает куда-то за угол. Чонин вздыхает и выходит на площадку, где уже заново подготовили всю аппаратуру. — Чонин, дорогой, покажи мне всю свою страсть и тогда я наконец добьюсь нужных мне снимков, — настраивает камеру фотограф. — Давай, я верю в тебя! Чонин кивает и подходит к большому белому кубу, который служил декорацией. Он облокачивается на него локтями и частью спины, одну ногу немного сгибает в колене, опираясь о носок, и наклоняет голову немного в бок. Его кожаная куртка спала с одного плеча. Фотограф тут же начал снимать, были слышны быстрые щелчки камеры. Он подходил к Чонину с разных сторон, разных ракурсов. Бубнил себе под нос какие-то похвалы. Чонин лишь иногда слегка менял позу, думая о чём-то своём. — Отлично! Наконец-то мы добились нужного результата! — воскликнул фотограф, просматривая снимки на камере. — Я обожаю тебя, Чонин! Спасибо за выделенное время. — Ты же знаешь, что я всегда рад прийти к тебе, — с натянутой улыбкой отвечает Чонин и уходит в гримёрку. Там его уже ждёт менеджер со стаканчиком горячего кофе. — Ну как? Он уже отпустил тебя? — улыбается Со Чжун, протягивая напиток. — Да. Ему наконец-то всё понравилось и он отпустил меня, — закатывает глаза Чонин и отпивает кофе. На языке тут же почувствовался сладкий, немного горьковатый, вкус латте и где-то отдалённо можно было почувствовать орехи. — Машина уже на месте? В этот раз водитель не опаздывает? — Всё в порядке. Он уже стоит у входа. — Отлично, тогда можешь идти. Я скоро выйду. Со Чжун кивает и покидает гримёрку. Чонин устало заваливается на диван, который стоял около двери, и включает свой телефон. Он ещё на перерыве заметил, что ему кто-то писал. Сынмин Приветик Как дела? Ты до сих пор на фотосессии?? В любом случае, у меня хорошие новости для тебя!Чонин Привет Да, я только освободился Что за новости такие?? Ты меня заинтриговал
Сынмин Это по поводу моего фита))Чонин О! Тогда подожди!! Я приеду домой и мы созвонимся по видеосвязи!
Сынмин Окей Жду Чонин улыбается. Он рад, что у его друга получилось договориться с каким-то исполнителем, которого он держит в тайне от Чонина, и в итоге записать фит. Сынмин очень волновался, когда дебютировал. Ему казалось, что на него никто не обратит внимания и в итоге он не добьётся ничего. Чонин его тогда успокаивал и говорил, что у Сынмина отличный голос и он просто не может не привлечь внимания. И слова Яна оказались правдой. Дебют принёс огромное количество просмотров и прослушиваний. Сынмина звали на многие шоу и интервью. Но, в силу своей не опытности, ему пришлось от многих предложений отказаться, что его немного расстроило. Но Чонин поддержал и здесь. Сказав, что Сынмин просто с ума сошёл бы, если бы посетил все шоу, которые ему предлагали. Сынмин тогда прислушался, посчитав слова друга разумными. Сейчас Чонин с более хорошим настроением едет домой. Ему всегда нравилось болтать с Сынмином. Это, кажется, был единственный близкий друг в его жизни, с которым они были знакомы с самых малых лет. И Чонин счастлив, что даже повзрослев они остаются таковыми. — Угадай кому я предложил сделать фит, — улыбается Сынмин, пока Чонин убирает лишние вещи с дивана в зале. — Я, если честно, даже не представляю. С твоей популярностью, ты мог предложить фит кому угодно и это обвенчалось бы успехом. — Ну подумай хоть немного, — закатывает глаза Сынмин. — Я часто слушаю песни этого исполнителя. — Даже не знаю, — Чонин садится на диван, подбирая телефон с журнального столика. — Эйли? — Нет! — восклицает Сынмин, вскинув брови. — Мне до неё ещё далеко. — Тогда не знаю, — улыбается Чонин. — К чему тянуть? Говори уже! — Я договорился с Ли Ноу! — ярко улыбается Сынмин, махая руками перед камерой. — Ли Ноу? — вскидывает брови Чонин. — Почему ты раньше не сказал, что хочешь фит с ним? Я знаком с Ли Ноу и мог бы быстро договориться! — Ну, я хотел лично сделать это, — хмыкает Сынмин. — Мы стажировались вместе и я хотел поговорить с ним. Как оказалось, он помнит меня до сих пор. — Это круто! И как ему? Понравились твои песни? — Он прослушал все три и остановился на последней. Я вот как раз сейчас над своим текстом думаю. — А на какой теме остановились? О чём будет песня? — Чонин подложил подушку под спину, устраиваясь на диване поудобнее. — Если кратко, то это об айдолах? — неуверенно тянет Сынмин, параллельно что-то зачеркивая на листке перед собой. — О жизни певцов, я думаю. Что-то в этом роде. — Это круто! Я рад за тебя! — Правда у него такой забитый график. Я надеюсь, что не сильно его нагружаю. — Всё будет в порядке, Мини. Я не думаю, что он будет сильно уставать от встреч с тобой. Вы хорошо проведёте время. — Надеюсь, — поджимает губы Сынмин. — В любом случае, как дела у тебя? Неужели тебя снова задержали на съёмках? Они вообще имеют право на такое? — Если бренд крупный, то да, — грустно ухмыляется Чонин. — Директор с самого начала знал, что меня задержат. Поэтому и поставил фотосессию на конец дня, чтобы мне ничего не мешало. — Это несправедливо! — Но я привык, — пожимает плечами Чонин. — Поэтому не сильно жалуюсь.***
Феликс радостный забегает в зал, где на диване лежит Джисон. Ли садится на диван, спихивая ноги друга со своего места. — Эй! Я отдыхал вообще-то! — ноет Джисон, но садится рядом, собирая под себя ноги. — Меня не волнует, я хочу смотреть прямой эфир Ли Ноу на большом экране! Где будет хороший звук и качество! Мне редко такое удаётся! — хмурит брови Феликс и включает телевизор, тут же подключая к нему свой телефон. Джисон вздыхает и достаёт свой гаджет. Смотреть ему эфир вместе с другом будет не интересно, хоть отредактирует свой текст к скорому батлу. — Привет, ребята. Как прошёл ваш день? Феликс пищит и прыгает на диване. Джисон вскидывает одну бровь, косо посмотрев на друга, а потом переводит взгляд на экран. Ли Ноу лежал в своей постели. Его волосы были слегка влажными, а щёки покраснели. Он только вышел из ванной. Джисон фыркает. Неужели все фанаты так сходят по нему с ума? Он же ничем таким не выделяется. Или всем просто нравится сексуализировать его образ, когда он просто лежит в кровати, ещё не отошедший после горячей ванны? — Я много работал сегодня. И могу сказать, что в конце этого года вас будет ждать что-то интересное. — О мой бог! — восклицает Феликс, приложив руку ко рту. — Я не выдержу! У него ещё и камбэк в конце года. Он хочет, чтобы его фанаты умерли? — Ты умрёшь, если посмотришь с ним клип? — хмыкает Джисон, активно печатая в своём телефоне. — Ой, отстань, — Феликс пихает друга под бок и возвращает своё внимание к телевизору. — Я не могу сказать, что это будет. Иначе и сюрпризом это назвать будет нельзя! — Так не честно! Джисон качает головой, удивляясь бурной реакции друга. Он до сих пор не может понять почему тот разговаривает сам с собой. — Напеть мелодию новой песни из альбома? Это слишком жирный спойлер, я не могу сделать этого! Феликс обиженно стонет и что-то бурчит, но Джисон не вслушивается. Он полностью погружён в процесс. Его часть репа почти готова, но чего-то не хватает. И Джисон пытается понять чего именно. Он откидывается на спинку дивана, внимательно вглядываясь в текст. Его глаза бегают по строчкам, ища какую-то ошибку или погрешность. А может намёк на недостающее звено. Но его отвлекает мычание с экрана. Джисон поднимает голову и замечает, что Ли Ноу читает комментарии, пролистывая их в эфире. Параллельно он тихо напевает какую-то мелодию, которая кажется Джисону довольно знакомой. — Он напевает свою песню? — поворачивается к другу Джисон. — Что? — Феликс делает громкость эфира выше, прислушиваясь. — Нет, у него нет чего-то подобного. — Странно, — Джисон щурит глаза, внимательно рассматривая Ли Ноу. — Мне кажется эта мелодия знакомой. — Может эта чья-то песня, — пожимает плечами Феликс, возвращая привычную громкость. — Он часто поёт в эфирах песни других исполнителей. Джисон мотает головой и поджимает губы. Это явно не то. Мелодия так свежа в его памяти, будто он слышал её буквально сегодня. Но мозг отказывается вспоминать где именно. — Кстати, — хитро улыбается Феликс, пока Ли Ноу отошёл куда-то. — Как там твой новый друг? Джисон закатывает глаза, отключая телефон. — Какой друг? — еле сдерживая улыбку, спрашивает он. — Не притворяйся! — бьёт в плечо Феликс. — Ты прекрасно понимаешь о ком я! — Я сегодня с ним снова виделся, — пожимает плечами Джисон, заправляя мешающую чёлку назад. — Мы просто поговорили о музыке и разошлись. — Он тоже увлекается музыкой? — Да, он умеет петь. — Ого! А может он пишет песни? — Вряд ли, — фыркает Джисон. — А номерок хотя бы дал? — не успокаивается Феликс. — Нет, — вздыхает Джисон. — Я его просил, но Минхо сказал, что если ещё раз встретимся, то он поверит в судьбу и даст номер. — Какой противный, — хмурится Феликс. — По-моему, и так видно, что вы просто созданы друг для друга. — Эй! — Джисон хватается за подушку, угрожая ударить ею своего друга. — Почему это мы созданы друг для друга? — Вы даже не договариваетесь, а продолжаете встречаться на одном и том же месте, в одно и то же время. Это самая настоящая судьба! — Ты слишком романтизируешь, — цокает Джисон. — Просто мы оба предпочитаем одиночество и спокойствие. Поэтому выбираем время, когда мало кто гуляет, и парк, где люди не будут гулять поздно. — А я о чём! — хихикает Феликс. — Вы даже мыслите одинаково! Джисон не сдерживается и ударяет друга подушкой. Тот лишь громко смеётся, уворачиваясь от следующих ударов.