***
Ничего так и не рассказав Серёже, парень направился в клинику, чтобы убедиться в беременности и решить, что делать дальше. Конечно, малыша он убивать не хочет и не станет, но как быть, если альфа совершенно не готов становиться отцом, когда он любит пить и «тусить» с друзьями? Тогда что делать омеге, который сейчас сидит на стульчике, в ожидании своей очереди. Сюда люди приходят парами, потому он видит счастливые глаза и радостные улыбки. Вот какой-то омега обнимает своего альфу, обвив шею, так как показал снимок УЗИ и, судя по всему, рассказал всё, что знает. Они улыбаются и чувствуют себя счастливыми, в то время как наблюдающий Арсений Попов ревнует. Серёжа так никогда не обнимал и не отрывал от земли, чтобы просто поцеловать. Он вообще иногда забивает хуй на Арсения, когда уходит на свои пьянки. А вот ещё один омега, но он уже на девятом месяце беременности, сидит и поглаживает свой живот, пока рядышком находится его альфа, который окутывает своими феромонами. Здесь все такие счастливые, а этот омежка брошен всеми, словно не будет у него в жизни счастья, за исключением дитя. От этого Арсений пускает слезу, смотря в пол и думая, надо ли ему это? Может, уйти и прийти в следующий раз, но уже с Серёжей? Вдруг он обрадуется и всё-таки одумается, став примерным человеком? Когда Арсений встал, желая покинуть это место, дабы не терзать сердце, подошла его очередь. Он смотрит то на приоткрытую дверь, то на коридор, думая, что делать. А если это судьба? Если надо вздохнуть и всё-таки пойти к врачу? Омега выдыхает и наплёвывает на «Что будет потом?», ступает в кабинет, закрывая за собой дверь. Пахнет кофе с молоком, но его не пили, а, значит это феромоны врача, который сидит за столом и что-то пишет. — Здравствуйте, — выдавил из себя мальчишка, боясь сдвинуться с места. Он сглатывает, когда мужчина поворачивается вполоборота и отвечает той же фразой, разрешая присесть. Пока альфа дописывает, омега волнуется так, словно сейчас решится его судьба. Но так и есть. Или он огорчится через пару минут, или обрадуется и задастся кучей вопросов. — Итак? — сложил руки в замок врач, посмотрев на пациента. — Что вас беспокоит? — Вопросы, — закусил губу Арсений, заглянув в глаза альфы. Несмотря на плохое освещение, можно понять, что эти глаза зелёные. — То есть… беременный ли я? Несколько тестов, которые я сделал, дали положительный результат, но я хочу услышать вердикт врача. Альфа улыбается, видя, как стесняется этот омежка, от которого пахнет клубникой с примесью чужого альфьего аромата. — Как Вас зовут? Сколько лет? — взял врач ручку и новый бланк в руки. — Попов Арсений. Двадцать три, — следит омега глазами за появляющимися строками. — Паспорт с собой? — Да, — и отдаёт альфе, который начинает переписывать нужную ему информацию. В это время Попов рассматривает черты лица альфы, засматривается и не осознает, что сравнивает с красотой Ниагарского водопада, ведь во снах он находится именно там. Падающая вода разбивается о камни, выступая пышной фатой и затуманивая всё вокруг. Это так волшебно и незабываемо, что хочется смотреть вечно на то, как на холсте воды остаются новые и новые отголоски будущего. Словно смотришь и забываешься, и всё, что ты хочешь, отражается полусветом в воде. И данное зрелище так прекрасно. — Вас тошнит? Как часто? — спрашивает альфа, дописывая. Арсений чуть вздрагивает, быстро моргает и часто дышит. Он и вправду засмотрелся на врача, у которого такие золотые пряди, как будто Солнце светит и следы оставляет на волосах, делая их русыми. — Каждый день, каждое утро, и когда слышу запах какой-либо еды. Не знаю, всё вызывает тошноту и рвоту, — честно признался Попов, вспомнив ужасные три недели, в течение которых он стал ещё больше ненавидеть это отвратное чувство. — На протяжении какого времени? — отдал он паспорт мальчишке, посмотрев в голубые глаза. — Ну, недели три, плюс-минус. — И у Вас есть сомнения? — усмехнулся мужчина, видя смущение пациента. — Я хотел убедиться, — скромно пробубнил Арсений, опустив глаза. — Тогда будем убеждаться? — улыбнулся альфа одной стороной лица. Попов кивнул, а тот указал, куда проходить. Первому страшно как никогда, ведь всё это как-то неправильно. С ним сейчас должен быть и Серёжа, отец ребёнка, но он и знать-не знает о существовании их общего малыша. Сердце Арсения бьётся сильно-сильно от одного только понимания, что его парень не примет дитя и вышвырнет. А куда потом идти? Как быть? Родители-то живут в другом городе, а он здесь, совсем один и нелюбимый своим же альфой. И в такие моменты возникает вопрос: «Что будет дальше?».***
Арсений долго приходил в себя, узнав-таки, что беременен. Он не реагирует ни на что, пуская слёзы из своих очей. Врач не в первый раз видит подобное состояние омег, которые не планировали беременности, но именно этому парнишке хочется помочь, поддержать и для него выйти из роли медицинского работника. Мужчина успокаивает омегу, даёт стакан воды и приобнимает, говоря, что это ребёнок, который через несколько месяцев появится на свет и будет нуждаться в папе, что должен быть сильным, хотя бы ради малыша. А Арсений понимает, что Серёжа ни капли не готов к тому, чтобы быть родителем, и быть папой-одиночкой омега не хочет. Он ведь только-только окончил институт, нашёл хорошую работу секретаря, а теперь что? Через месяцев шесть уйдёт в декретный отпуск? А как же карьера? Арсений ведь так мечтал об этом. — Он никогда не будет… не будет хорошим отцом! — рыдает мальчишка на плече врача, говоря себе, что из Серёжи отец никакой не выйдет. Альфа даёт выплеснуть чувства и эмоции омежке, решив, что на сегодня приём окончен, так как его одного в таком состоянии он не бросит. — Не будет, понимаете? Никогда… — мотает головой и жмурит глаза, прикрывая ладошками. — Тогда, зачем же ты с ним до сих пор? — мягким баритоном спрашивает мужчина, забыв о вежливости. Арсений отстраняется, показывая красное личико и такие же глаза. Всхлипывает и боится признаться. А вдруг этот альфа расскажет кому-нибудь или вообще в полицию пойдёт? — Он… — всхлип. — Он не отпускает и… куда я пойду? Я один тут, — с некой мольбой и отчаянием смотрит парень, осознавая, что, если расстанется с Серёжей, то идти будет некуда. Не возвращаться же в Омск, где у него нет перспектив и мечт, построенные специально для столицы. — А… — Я никому тут не нужен! Серёжа меня не любит! Ему нужен только секс, а я даю всё, что от меня требуется! — Тише, тише, тише, Арсений, — неожиданно прижимает к себе альфа, обнимая двумя руками чудо, которое начинает рыдать с новой силой, повторяя, что не нужен никому, и никто его не любит. Попов не знает, почему сейчас, почему здесь расчувствовался, но знает, что ни одной душе вот так не раскрылся бы. У него действительно нет хороших друзей, поскольку все друзья — Серёжа. Родителям о таком не расскажешь, ведь они будут волноваться и ругать за то, что «А мы тебе говорили, что Москва до хорошего не доведёт». И Арсений купит билет в один конец после этого, вернётся туда, откуда он сбежал, когда поступил в столицу, будет скучать и винить во всём себя.***
Арсений и Антон, так зовут гинеколога, стали чаще общаться, а первый чувствовать себя спокойно. Получив поддержку нового друга, он смог перебороть себя, собрать вещи, но оставить записку, и уйти не из своей квартиры. Как бы омега не отказывался и не говорил, что не примет это, мужчина смог настоять на том, чтобы тот снял квартиру, первый взнос в которую сделает Антон. Мальчишке так неловко и стыдно даже, но иного выхода у него нет. Надо где-то жить. Благо работа занимает всё его время, что он не замечает как оно летит. Мысли о бывшем парне не гложат и не убивают, ведь теперь они заняты ребёнком. Наблюдается Попов у своего друга гинеколога, который каждый раз рад слышать рассказы о хорошем самочувствии. Только Арсений боится, что Серёжа просто так не отпустил и обязательно найдёт его. Несмотря на убеждения Антона, что никто искать его не будет, тот чувствует, что скоро Серёжа вновь появится в его жизни. И он не ошибается. В один из вечеров, когда Арсений уже спускался по лесенке и держался за перила, дабы не навернуться, он хотел дождаться Антона, который обещал прогуляться и заодно проводить до дома после работы. Но все планы разрушил приход Матвиенко. — Арсе-ений, мальчик мой, — лукаво тянет альфа, расставив руки, будто хочет обнять омежку, что испугался и по инерции хватается за живот. Взгляд бывшего падает на этот самый живот, и коварная улыбка тут же пропадает. — Чего тебе ещё от меня надо? Я кажется, всё написал, — отшатнулся Арсений, видя этот взгляд, который заставляет бояться ещё больше. — Так ты на сносях… — делает альфа несколько шагов вперёд. — Мой? — более серьёзным и чётким тоном спрашивает Серёжа. Арсений шагает медленно назад, пока не упирается поясницей о перила. Смотрит и не верит, что когда-то смог полюбить этого человека. Будто это не тот альфа, который показался сильным и лучшим на свете пару лет назад. — Мой. Это мой ребёнок, — ясно ответил Попов, а сам боится до ужаса, так как в карих глазах горит пламя, и бог знает, что он может сделать. — Забыл? Забыл уже меня, да? Или нашёл себе нового хахаля? Под него теперь ложишься и его ублажаешь? А не беременен ли ты от него же, м? — бывший парень в лице изменился и в голосе. Это теперь не тот Серёжа, которого знал Арсений. Мальчишка испытывает неописуемый страх перед тем, кто надвигается и смотрит злобно. Глаза наполняются слезами, ведь однажды омега надеялся и мечтал построить с Матвиенко семью, стать навсегда его. Какой дурак. — Отвечай! — дал он пощёчину Арсению. Последний повернул голову вправо от удара и мгновенно накрыл щёку ладонью, давая слезам выйти наружу. Он медленно ведёт глазами к обидчику, не желая разговаривать, слушать и смотреть на него. У омеги сердце колотится как бешеное, ведь это не первый раз, когда он испытывает боль от этого альфы. Арсений не понимает, как и когда появился Антон, который уже держит за ворот Серёжу. Он грубо шипит на него, испуская горькие феромоны. Шастун на протяжении всей беременности Арсения был рядом, поддерживал и оберегал, посему привязался не только по причине своего профиля, но и по причине установленной связи. Он всегда чувствует, плохо или хорошо этому мальчишке, от того всякий раз боится, что не успеет. По щекам омеги текут слёзы и он не может пошевелиться, наблюдая за тем, как Антон ударил кулаком в скулу Матвиенко, сказав: — Ещё раз потревожишь моего Арсения, то глубоко пожалеешь. Это мой омега, и теперь ты не имеешь никакого к нему отношения, ясно? Внутри Антона бушует океан, который вот-вот выйдет за берега, затопив всё. И вулкан, что через пару минут взорвётся, а вся лава из жерла уничтожит точно так же всё. Он смотрит на униженного альфу, испуская грубые феромоны, дабы тот понял, что отныне Арсений находится под его защитой и ни один альфа не смеет даже прикасаться к нему. Матвиенко кидает озлобленный взгляд на омежку, который расплакался и еле сдерживается, чтобы не закричать. Проводив ненавистного парня взглядом, Антон возвращается к мальчишке, что получил определённую дозу шока и страха. — Всё. Всё закончилось, Арсений, — обнимает Шастун его, утыкаясь кончиком носа в тёмную макушку. Тельце в объятиях немного трясётся и плачет в голос, дав себе наконец-то осознать всё до конца. Он стал слишком раним, потому часто плачет по пустякам, даже милое животное на улице способно вызвать слёзы, тогда что говорить про произошедшее? — Всё закончилось, мой маленький. Я с тобой, я рядом, всё хорошо, — шепчет мужчина как мантру, желая того, чтобы Арсений успокоился и почувствовал себя в безопасности. Ведь Антон никогда не позволит кому-либо его обидеть и причинить вред. Знает он, как страдал омега, состоя в отношениях с этим Серёжей, как был несчастен, как хотел сбежать, но не знал, куда. А теперь у Арсения есть Антон, который готов быть рядом, оберегать и хранить это чудо, поскольку словами не объяснить, насколько дорог ему человек в объятиях. Они проходят в кабинет, где и познакомились почти семь месяцев назад, альфа усаживает любимого на кушетку, приготавливаясь к важному событию. Арсений чуть мотает ножками, обнимая свой живот и думая, как сейчас хорошо. Рядом альфа, чьи феромоны вплелись в вены, проникли под кожу и смешались с кровью. Антон рядом, а значит всё будет хорошо. Этот человек не даёт в обиду, ведь однажды единственным поступком и парой предложений доказал серьёзность своих намерений. Омега улыбается, представляя, как они будут воспитывать их ребёнка, любить и заботиться. На безымянном пальце его красуется золотое кольцо, как и у Антона. Несмотря на судьбу парнишки, проблемы и биологического отца дитя, Шастун полюбил этого мальчишку, принял таким, какой он есть, забрал к себе и теперь оберегает. А Арсений чувствует, что находится в надёжных руках и безопасности. — Готов? — спрашивает альфа, сев перед аппаратом, через который они узнают пол их малыша. — Да, — уверенно кивнул Попов, собираясь лечь на кушетку, однако альфа помогает и осторожно укладывает любимого на спину. Приподняв кофту Арсения, он выдавливает гель на его живот, подставляя ультразвуковой прибор. А омега волнуется и кусает нижнюю губу, устремив взгляд на экран. Он не понимает ничего в гинекологии, потому просто ждёт, словно смертного приговора. Антон улыбается, видя всё ясно и подтверждая свои догадки. Он знал, чувствовал, какого пола будет малыш. Их ребёнок. Плевать на настоящего отца, ведь именно Шастун был рядом и дал омеге то, что так было ему необходимо. Любовь. Он отдал своё сердце, думая, что истинность — сказки, которые любят рассказывать детям перед сном. А через какое-то время и он будет рассказывать это своему сыну, видя перед собой голубые, кристально-чистые глаза любимого человека. — Кто? Ты улыбаешься. Кто? — бегает глазами омега по экрану, что к нему чуть развёрнут, и лицу альфы. Последний поворачивает голову на Арсения, не переставая улыбаться. Он так влюблён в это чудо, в этого мальчика, который создан исключительно для нежности. — Омега. Наш сын — омега. Видишь, ручки, ножки, головка? — пальцем водит по экрану, заставляя Арсения улыбаться и плакать от счастья. Малыш уже всё слышит и чувствует. Сердце папы бьётся в приятном ритме, так как маленькое чудо живёт в нём и с ним всё хорошо. Это их ребёнок, которого они оба любят. — Ну, что ты, мой хороший? — убрал альфа все лишние приборы, а затем проводит ладонью по мокрым щекам, что-то шепча. — Я… — улыбается и плачет омега, когда жених помогает принять сидячее положение. — Просто не могу сдержать слёз, — смотрит на экран, на котором осталась фотография их дитя. — Я его люблю, Антон, очень люблю, — стекает солёная вода и капает вниз. Шастун берёт в свои ладони ладошки любимого, видя, как тот счастлив. Представилось всего на секунду, как Арсений держит на руках сына и чмокает в лобик. — Он будет счастлив с нами, — повернул Антон голову на экран, а после взор Арсения возвращается к альфе. Они встречаются взглядами, улыбаются и шепчут одновременно: — Я люблю тебя. Арсений бросается в объятия и не отпускает жениха, в которого по уши влюблён, ведь он спасал, когда забывали все; прижимал к себе, когда было страшно и боязно, когда никто и ничто не помогало, когда всё шло в бездну. Антон был рядом. По сей день с любимым омегой. И будет до самого конца.***
Арсений убаюкивает Илюшу, который посапывает, ведь он так любит засыпать на родительских руках. Первый смотрит и не может налюбоваться своим чудом, нет, их с Антоном чудом, хотя каждую минуту с сынишкой. Тот смеётся и улыбается, как только видит родные глаза отца и папы, тянет свои ручки и дрыгает ножками. И улыбку сдержать невозможно, как и пару слов, которые растопят любое сердце. Аккуратно омега укладывает сына в кроватку, желая шёпотом спокойной ночи. Минуту стоит и смотрит на ребёнка, говоря мысленно, что безумно любит и сделает всё для счастья его. Проведя невесомо ладонью по головке Илюши, он покидает комнату, делая это максимально тихо. В спальне, что разделена с детской комнатой лишь дверью, ждёт любимый муж, который ужасно устал на работе. Он успел сходить в душ, поцеловав прежде сына, пока муж укладывал его. За все месяцы альфа ни разу не пожаловался на то, что на работе устаёт и дома крики. Язык не поворачивается сказать такое, так как это младенец, которому нужны забота и уход. Арсений ложится к Антону, а тот сразу приобнимает, вдыхая сладкие феромоны и любимого, и сына. Он весь пропитан ими, чему бесконечно рад, ведь это значит, что у него есть семья, которая находится под его защитой. Омега трётся щекой о чужую грудь, улыбаясь, словно вот он Рай, — когда сынок спит и муж рядышком. — Я тут подумал и… — привстал Арсений, смотря в зелёные омуты. — Когда Илюша немного подрастёт, то я выйду на работу. Не хочу всю жизнь просидеть дома. Да, я люблю его, но и хочу чем-то заниматься. — Солнце, — тыльной стороной ладони проводит альфа по его щеке. — Если ты хочешь, то конечно. К тому же, есть ведь дедушки, не так ли? А пока ты нужен Илюше больше, чем кто-либо. Омега улыбается, понимая, что Антон участвует в воспитании их ребёнка, как только приходит с работы. Она занимает много времени, но альфа всегда уделит его сынишке, которого подарил Арсений. А мужа ему подарила судьба, хотя он так и не знает, за какие такие заслуги. Но бесконечно счастлив, что любит именно этого омегу и любим им в ответ.***
Несколько лет спустя
— Пап, и где он? — повернулся Илья к папе, глазея своими океанами. У него красные щёки и нос от температуры воздуха на улице, в глазах отражается снег, и они наполнены любовью ко всему. Этот мальчик до ужаса любит своих родителей, и знает, что и они любят друг друга. — Заберёт сейчас Сашу и приедет, — смотрит Арсений на сына, которому уже десять. Омега так рад, что их сын такой добрый и воспитанный. — Кстати, а можно я завтра погуляю с Павликом? Он позвал. — Тот, который тебе нравится? — выгибает омега бровь, смотря на сына-омегу. — Да ну, па-ап! Прекрати! Он мне не нравится, — отвернулся Илья от родителя, скрестив руки на груди. Порой он ведёт себя как ребёнок, к чему Арсений привык. — Ладно, ладно, можно, но не долго, — кладёт он ладонь на плечо сына. Тот поворачивается и широко улыбается, кивая. Родитель смотрит и улыбается в ответ, чувствуя, что этот омега найдёт своё место в жизни. Сынок давно самостоятелен, но знает, что не стоит волновать папу, ведь тот всегда за него беспокоится и волнуется. — Отец приехал! — воскликнул Илья, увидев знакомый автомобиль и побежав навстречу к отцу и братику. Арсений поворачивается и видит любимого, который держит на руках их младшего ребёнка и здоровается со старшим. Уголки губ приподнимаются, ведь об этом мечтал Арсений — видеть любимых людей рядом. Мужчина подходит ближе и чмокает омегу в щёку, говоря, что скучал. В его лёгкие проникает родной запах клубники, которым готов дышать всю жизнь, не нуждаясь в кислороде. — Мы вообще-то замёрзли, — бурчит Арсений, беря ладошки Саши в свои. — Прости, пробки. И родители всё ещё ждут. — Евгений Васильевич звонил уже, спрашивал, где мы. А мы тебя ждём, — последнее Арсений съязвил, потому просто улыбнулся Сашеньке, который смотрит на своего папу. — Папа всегда беспокоится, с детства ещё. Поехали? — Да. Идём, Илюш, — протягивает омега руку сыну, а тот берёт и топает вместе с папой к машине. Антон с маленьким альфой на руках усмехается, осознавая, что сколько бы лет ни прошло, он всё так же любит омегу, с которым познакомился в своём кабинете. Теперь у них есть два сына, которых они очень любят и оберегают. Впереди идут Арсений и Илюша — два любимых омеги, один из которых скоро станет папой в третий раз. И снова они будут на УЗИ только вдвоём, рассказывая друг другу истории, которыми не успели поделиться за все годы жизни вместе. А сердце будет биться в приятном ритме, пока человек — дышать ароматом любимого мужа.