Мир сошёл с ума

Возможно, лучше бы резко ударил мороз: вполне подходящее тому время года, зимнего цикла и настроения. И даже если кажется, что это всего лишь мысли и они так очевидны, так логичны, никогда ничего подобного в реальности и в помине не произойдет. Майкрофт Холмс не нашёл ничего лучше в этот вечер, чем стоять на обширном балконе жилого многоэтажного дома, вдыхать и выдыхать не совсем приятный тепловатый, спертый для такой поры воздух. Есть пара минут на отдых, хочется, чтобы резкий холод взбодрил, привел в чувства, дал сил в конце концов, но этого не происходит. Ведь столько всего уже произошло. «Мир сошёл с ума», – ясно про себя и окончательно не так давно заключил представитель британского правительства. Разумеется, для этого определения необходимо отбросить понятие планеты, природы и прочего, однако… Майкрофт резко закрывает и открывает глаза, так же резко осознавая, что, кажется, с минуты на минуту должна произойти случайная, редкая, но ожидаемая всё-таки встреча. Старший инспектор Лестрейд, поднимаясь пешком по лестнице считает, что это единственный способ себя развлечь, одновременно думая о здоровье хоть немного. В самом деле, ему некогда о себе думать, и действительно он был бы не против это сделать с кем-то, проявить внимание, заботу. Это кажется таким пустым и невозможным… «Присмотрите за ним», - резко, в памяти ударяет о ту неоднозначную (желанную и нежеланную одновременно) мысль о том, к кому вообще он направляется. Нет, его вряд ли что-то может ещё по жизни удивить: столько всего произошло и происходит, но стоит остановиться на балконе перед фигурой в статном костюме, но не статной в этот момент времени осанкой человека, на минуту задумываешься: действительно, сколько вообще-то времени прошло. Холмс-старший не может сказать о том, что этот инспектор в прямом смысле слова «человек из прошлого». Времени было достаточно, но всё, что было плавно перетекало в то, что происходит и, кажется, все с трудом, но справляются. И это главное. – Доброй ночи, мистер Холмс, счастливого Рождества и нового года! – не заранее, уже как бы положено, подумал Лестрейд и довольно бодро сказал поворачивающейся к нему важной фигурой в прямом и переносном смысле слова. – Я положил бумаги к Вам на стол в комнате, через которую сюда попал. – Благодарю, приятно снова с Вами иметь дело, – не удавшееся сокрытие усталости в голосе чуть изменило выражение лица Майкрофта, на что внимательный детектив улыбнулся искренне, с пониманием. Непонимание, возможно, только у Холмса-старшего насчёт того, как ещё, ещё и ещё можно продержаться так же уверенно. Силы на исходе, но нельзя этого признавать: он старается не только для себя, вернее, вообще никак не для себя. Очаровательная в тот момент улыбка Грегори для него – это та самая минута отдыха, и даже больше – это всё и сразу. Это то, что он действительно его понимает в данный момент, это то, что действительно он всегда на самом деле его улавливал с максимальной точностью. И в тот до сих пор шокирующий и странный момент с сумасшедшей сестрой уже… семь лет назад. Столько времени… именно столько времени прошло, спустя которое все поняли, что не будет уже так, как прежде. И именно столько времени прошло с тех пор, как они были… наедине, насколько это позволяла ситуация. «Банальная ерунда», – подумал и мысленно (не только) скривился Холмс-старший, в то время как обратил внимание приближение слегка обеспокоенного (по-видимому) его состоянием инспектора. – Я вообще не представляю, – не в пустоту начал Грегори, – как Вы выдерживаете всё это. – Я не… – уже собрался Майкрофт, настроив свою мимику и дыхание на что-то более подходящее. – Вижу… Я ни в чем не упрекаю Вас, – не дожидаясь, спокойно, лично только Холмсу-старшему, сказал инспектор. – Я не думаю, что, нет, конечно, люди не меняются, но их отношение к чему-то все равно становится другим, привычки сохраняются. Но то, за что раньше можно было сильно переживать, возможно, сейчас этого просто больше нет. Майкрофт не в упор, но внимательно перевел на Лестрейда свой только что будучи расфокусированный взгляд. Вдох, выдох, чрезмерная влажность, почти духота и в этот момент, кажется, воздух вдруг стал холодным. – Вы не замерзнете? Почему Вы так себя не бережете? – почему-то не успокаивался инспектор, будто это дело, и оно касалось лично его. – Вы скучали по мне, инспектор? За меня так волнуетесь, хотя Вас попросили об этом только один раз около семи лет назад, – выдавил усмешку Холмс-старший. – Однако, хуже уже не будет, думаю, Вы понимаете меня. Но, разумеется, никому не до смеха. И, разумеется, болеть нельзя, хватит того странного вируса, пусть и понятно, зачем он вообще появился, но, кажется, разум тогда действительно чуть помутился. – Я чуть не умер, – на фоне этой мысли почему-то начал снова статный человек. – Никогда так не чувствовал свои лёгкие, но не отказался всё равно от курения полностью. «Вы мне тогда позвонили, это было так неожиданно, почему-то я стал чувствовать себя намного лучше», – пресек себя от этих слов, готовых также плавно вырваться наружу, как и пустые, по его мнению, предыдущие. Но Грегори тоже это помнит, и то, как его связь с этой семьей стала все слабнуть. Жизнь перевернулась, конечно же, внезапным встречам или звонкам он будет только рад так же, как и если у него самого найдется повод. И тем более разговаривать, иметь совместные дела, кроме отдаленно, но пересекающегося сегодняшнего, у них не было такой возможности, пусть последнее – это глупое оправдание. Времени, проведенном взаперти, тоже совершенно не было. Всё продолжалось; надо было приспосабливаться дальше, и дальше идти. В последний раз, когда они действительно могли видеться, это полтора года назад, к сожалению, великодушная хозяйка Шерлока, когда-то поставившая его на место, не смогла побороть коронавирус. Никто не остался равнодушным, для всего привычного окружения было непросто поверить так же, как и всем пришлось, когда консультирующий детектив провернул с братом всё это дело с мнимой гибелью Шерлока, якобы во благо и ценность которого давно утеряна, но в своё время принесла свои результаты. Не менее трудно и в это поверить, что около одиннадцати лет прошло. Это просто невероятно. И даже как-то неактуально больше: подобные дела. Не до этого, вообще не до этих проблем, но всё равно Майкрофт за брата, разумеется, переживает. Пусть уже не так, ведь, кажется, у него всё намного лучше. – Как Шерлок, Джон и Рози? – почему-то уловил людей в текущих мыслях Грэгори, спросив у Холмса. – Как то в последнее время… не смог поинтересоваться. – Лучше, чем могло бы быть. Девчонка эта спуску не даёт, – улыбнулся про себя Майкрофт, с сожалением вспомнил как назвал её после рождения «образцом». – Сейчас мужчины не представляют из себя ответственных, прочных во всех смыслах. К несчастью, все наши ошибки будут на плечах этих девочек. Они сейчас лучше, и потом будут еще сильнее. Пусть так быть не должно, но это происходит. Разговор, вероятно, заходит не туда, но не о чем жалеть, как и нечего терять. – Да, я не пойму никогда, ну, этого всего, понимаешь, – перейдя с официальности и не задавая больше вопросов, снова заговорил инспектор. Его не менее усталый, но, всё-таки, с нотками надежды на что-то лучшее, голос Холмс-старший принял за то самое «не зря», не зря этот человек был в его жизни столько времени. – Я обычный простой работник, служу порядку, в смысле не глобально. Я не понимаю, каково это нести на себе всё государство, если не больше. И... я сейчас понимаю, что хотел бы тебе помочь, если ты позволишь. «Если ты позволишь…» – Это будет эгоистично с моей стороны снова воспользоваться тобой, – через секунды уверенно сказал инспектору Майкрофт. – Это тебя удивляет? Ты мне ничего не должен, не смей думать о таком после всего, что было вообще. Что было… а сейчас – конечно, уже удивляться нечему. – Мне нужно большее…. Имею ввиду больше сил, ещё и ещё больше, ничего пока не закончилось. – Ты совсем не меняешься. Неужели и сейчас ты всё ещё – хочет сказать никому не веришь, но это и так логично и понятно – считаешь, что не можешь принять мою помощь? – инспектор очень настойчиво ловит взгляд Майкрофта. – Я её не заслужил, – Холмс закрыв глаза и вызвал этими словами небольшой истерический смешок у Лестрейда. – Но почему не меняюсь?.. Я стал довольно слаб, пожалуй, чтобы сторониться каких-либо чувств, не при всех, не ко всем, конечно. Я постараюсь, для тебя точно постараюсь. – Я тебе хоть раз, и ещё тогда сказал, что это плохо? – Нет, – честно и тихо согласился Холмс, и не нашёл сил что-либо говорить ещё. – Всё в порядке, – улыбнулся инспектор снова. – Ты просто устал, и пора признать, что мир сошёл с ума. Вряд ли ты тут виноват. – Суть не меняется от этого и от того, что ты прав. Спасибо тебе, – с едва заметной улыбкой кивнул Майкрофт собеседнику. – Может, что каждый из нас хоть немного заслужил… хорошего. Лестрейд действительно сделал это, и сейчас нет ничего удивительного. Холмс-старший ответил на крепкие объятия инспектора. Воздух как будто стал чуть более свежим. Все-таки морозу быть, это естественное положение вещей, природу полностью не переиграешь и не обманешь. Это всё ещё продолжающееся новое время, очередной год. И вот точно не известно, что будет завтра.