Я с тобой

— Саш? — Ярик щёлкнул выключателем в прихожей и удивлённо замер, заметив пару идеально белых кроссовок в коридоре. Конечно, в том, чтобы обнаружить кроссовки Александра Казьмина в квартире Александра Казьмина, не было ничего удивительного. Кроме той маленькой детали, что они вместе со своим хозяином должны были быть сейчас в Питере, в квартире Ярика. Тишина квартиры никак не отозвалась на его удивлённый вопрос, но сердце тем не менее забилось сильнее. Ярик быстро разделся, как обычно бросив куртку не глядя (Саша же потом всё равно поднимет и повесит нормально), забежал в ванну помыть руки и, крадучись, направился в спальню. Саша ведь просто мог уехать в другой обуви. Саша спал поверх одеяла прямо в толстовке и спортивках, трогательно прикрыв рукой лицо. Ярик замер, всё ещё не до конца веря своим глазам, и несколько минут как полный крип стоял и пялился. Или это не считается криповым, если смотришь на своего парня?.. Они ведь договорились, что этот Новый Год встретят по отдельности, что отметят вместе потом, когда рабочие графики улягутся. Потому что у Ярика столько мероприятий в Москве, что он физически не успевал туда-сюда мотаться, у Саши — та же история в Питере, и синяки под его глазами уже достигли размеров чёрной дыры. Заставлять его проводить ещё одну бессонную ночь ради пары часов вместе — просто бесчеловечно. В концов концов, что значит один день, когда у них вместе впереди — годы? Но вот он Саша. Приехал. Ради этих самых нескольких часов. Ради того, чтобы, кажется, просто поспать вместе. Ярик тут же шмыгнул носом, стягивая и узкие джинсы, и свитер прямо у входа в спальню, и упал на кровать, обнимая Сашу всем собой сразу. Саша заворочался, недовольно что-то проворчал, но всё равно обнял его одной рукой, машинально прижимая к себе. Ярика совсем размазало от любви. Надо бы дать ему спать дальше, конечно: они утром успеют и поговорить, и пообниматься, и, может, ещё кое-что, — но радость рвалась из Ярика неудержимым потоком. Как можно лежать спокойно, когда САША. ПРИЕХАЛ. Взял и приехал. Саша, у которого каждый день расписан по минутам. Саша, который от любого сюрприза психует и отходит несколько часов. Приехал. Ярик счастливо выдохнул ему в шею, медленно лизнул — просто чтобы убедиться, что это всё ему не снится, а Саша — настоящий. Кожа на вкус оказалась максимально настоящей: чуть солёная, всё ещё пахнущая Сашиным (их общим) гелем для душа. Саша тяжело вздохнул, но глаза не открыл. За годы трудоголизма у него выработалась привычка спать в любом месте и при любых условиях. Пока этим условием не становился Ярик. Тот никак не мог лежать спокойно. Он снова провёл носом по Сашиной шее, глубоко втягивая любимый запах. Прикусил мочку уха, горячо выдыхая, перетёк губами на висок, целуя всё ещё жёсткие от лака волосы. Пальцы Саши на его плече сжались чуть сильнее, но других признаков пробуждения он не подал, и Ярик продолжил увереннее, задирая толстовку и гладя кончиками пальцев тёплую полоску кожи над штанами. Он мог бесконечно касаться Саши, и каждый раз внутри что-то переворачивалось от ощущения бархата под пальцами. Саша, бесспорно, был безумно красивым, но его настоящего не видел больше никто. Эта версия Саши существовала только для Ярика, отзывчиво подставляясь под его жадные до прикосновений руки. Вот и сейчас Саша немного поёрзал, но даже не подумал отодвинуться. Ярику пришлось съехать чуть вбок, чтобы открыть себе больше пространства для манёвра. Он задрал толстовку выше, гладя Сашу широко раскрытой ладонью. Ярик столько раз трогал и целовал его тело, что изучил до последней родинки и мог представить даже так, не видя. Но любил дотрагиваться до него ничуть не меньше, чем в самом начале. Когда его пальцы сжали левый сосок и оттянули, Саша вздрогнул, вызвав у Ярика довольную улыбку. Уколы совести — мол, что достаёшь спящего человека, — отошли на задний план. У Саши не было проблем с отстаиванием границ. Не хотел — уже бы сказал. Да и спал он в одежде, а, значит, собирался Ярика дождаться. — Извращенец озабоченный, — наконец, подал голос Саша и выпустил его из объятий, пытаясь стянуть с себя толстовку. Ярик помог ему, откидывая её в сторону, и с полным правом уселся ему на бёдра. У кровати было очень удобное изголовье, к которому отлично цеплялись наручники, но сейчас было не до того, и Ярик просто зажал Саше руки над головой одной ладонью. Теперь уже можно было не церемониться, и он от души укусил его у основания шеи, оставил несколько ярких засосов у ключиц и спустился ниже, поочерёдно вылизывая оба соска, покусывая и оттягивая их, чувствуя пахом, как твердеет под ним Сашин член. Саша так и не открыл глаза: то ли надеялся доспать, то ли просто был не в настроении смотреть, но Ярика это мало волновало. Достаточно было того, как сбивалось Сашино дыхание и как отзывчиво выгибалось его тело, идеально настроенное под Ярика, точно дорогой музыкальный инструмент. Вдоволь наигравшись с сосками, он спустился губами ниже, по рёбрам, по твёрдому животу к едва заметной дорожке тёмных волос, уходящей под резинку штанов. Штаны Ярик даже не стал снимать до конца, просто стянул к коленям вместе с бельём, отпуская Сашины руки. Сашина тяжёлая ладонь легла ему на затылок (как будто Ярика нужно было дополнительно простимулировать), и Ярика тут же обдало жаром. Он обхватил головку губами, чувствуя, как член окончательно затвердел, стоило глубже пропустить его в рот, поддерживая языком. Собственное возбуждение, подогретое двумя днями разлуки, не позволило Ярику слишком долго растягивать удовольствие и дразнить Сашу. Может быть, утром, перед его отъездом, раз на второй... А пока он просто обхватил член у основания и подался вперёд, глубоко насаживаясь и пропуская его в горло так, как Саша больше всего любил. Да Ярик и сам любил сжимать член губами, помогая себе языком и пальцами, жмурясь от удовольствия и ужасно, невыносимо пошло причмокивая. Он то отводил голову назад, позволяя тонкой нитке слюны повиснуть между головкой и своими губами, то приоткрывал рот, давая Саше толкнуться, как ему хотелось. Саша больше не притворялся спящим: наоборот, у Ярика по всему телу ползли мурашки от внимательного тёмного взгляда, неотрывно следящего за каждым его движением. Вообще-то, Саша тоже мог терзать его почти бесконечно, оттягивая свой оргазм до момента, пока Ярику совсем не сносило крышу. Но сегодня, разморенный и уставший, он достаточно быстро надавил на его затылок, не позволяя больше отстраниться, и с коротким, рычащим стоном кончил ему в рот. Ярик старательно собрал всё до капли, облизал головку, а потом потянулся за поцелуем. Целовались они долго: медленно, нежно и тепло, сталкиваясь языками и почти не прерываясь на дыхание. Пока Саша ласково не провёл пальцем по его скуле, отстраняясь, и хрипло не протянул: — Ну и что ты творишь, чудовище? — Знаешь же примету?.. Ну, как встретишь, так и проведёшь... — И ты решил провести следующий год с моим членом во рту? — Саша бессовестно заржал, откидываясь на подушку и портя всю романтическую атмосферу, но Ярик не обиделся, просто ткнул его локтём в бок и фыркнул: — А ты что, против? — Как ты мог такое подумать?! Просто переживаю, что тебе будет немного неудобно петь, — Саша дотронулся большим пальцем до его припухших губ, в момент гася все Яриковы возмущения. Тот улыбнулся и качнул ресницами: — Ничего, я найду способ, у меня же хорошо с фантазией, — Ярик протянул это таким томным тоном, что Саша явно заинтересовался и захотел попросить продемонстрировать что-нибудь из этих его фантазий, но одёрнул сам себя и покачал головой: — Так, к подаркам мы вернёмся чуть позднее, а пока, — он бросил взгляд на часы, — пойдём встречать Новый Год по лондонскому времени. Я там засунул шампанское в морозилку, прежде чем уснул. Яр снова расплылся в улыбке, утыкаясь ему губами в щёку и шепнул: — Спасибо, что ты со мной. — Всегда, Ярик. Не отделаешься от меня и в этом году. — И во всех следующих? — И во всех следующих.